История освоения ландшафтов Русской равнины

Первые относительно многочисленные стоянки племен относятся к раннему постледниковью (10-12 тыс. лет назад). В тот период началось медленное, осторожное освоение человеком юга, а затем и центра Русской равнины. Люди предпочитали селиться на песчаных дюнах по берегам рек, так как именно реки служили единственными доступными путями сообщения среди непроходимых дебрей таежного леса, они давали человеку чистую пресную воду и рыбу, которая в то время была основным источником белков. Песчаные и супесчаные грунты не задерживают воду и быстро отогреваются весной. Выгодно и положение в рельефе: высота дюн гарантирует от подтопления во время разлива реки, а в летнюю жару дует легкий ветерок, приносящий прохладу и прогоняющий кровососущих насекомых.

До II тысячелетия до н.э. все племена лесной зоны вели присваивающий образ жизни, т.е. жили охотой, рыболовством и собирательством. Затем у самых разных народов от Атлантики до Урала почти одновременно стали появляться зачатки производящего хозяйства (растениеводства и животноводства). Тогда начиналось медленное снижение уровней водоемов, отступая, вода обнажала илистые участки дна. Озерный ил или речной аллювий служили прекрасным естественным удобрением для вновь формировавшихся почв. На них пышно разрасталась растительность как дикая, так и посеянная человеком.

Именно такие пойменные полосы служили первыми примитивными полями для фатьяновцев – народов, населявших в то время обширные пространства от Западной Европы до Предуралья.

История освоения лесной зоны России – это прежде всего история борьбы человека с лесом. Примитивные каменные, бронзовые и даже первые железные топоры не позволяли эффективно вырубать массивы крупных зрелых деревьев. Единственным надежным способом расчистки территории от леса был огонь.

Подсечно-огневое земледелие, основанное на выжигании участка леса и использовании его под посевы, в течение короткого времени, пока естественное удобрение (зола) не будет вымыто из почвы, появилось еще у фатьяновцев, однако более широко стало применяться пришедшими им на смену финно-угорскими племенами. В финно-угорском варианте подсеки семена бросали в почву непосредственно после сжигания леса без предварительного рыхления почвы, чтобы использовать свежую золу и сохранившееся после прожига тепло земли. Подготовленное таким образом примитивное поле эксплуатировалось 3-4 года, затем плодородие резко падало за счет вымывания минеральных веществ из корнеобитаемого слоя. Брошенная подсека снова зарастала лесом зонального типа.

В конце I тысячелетия н.э. на Русскую равнину пришли славянские племена. Они предпочитали селиться по соседству с финно-угорскими в сходных ландшафтных условиях. Славяне принесли более усовершенствованный вариант подсеки: во-первых, выбранный участок перед прожигом окапывался рвом (во избежание выгорания соседних участков), во-вторых, на протяжении 5-10 лет после прожига на выжженном участке пасли скот и заготавливали сено. За это время корни деревьев перегнивали, что значительно облегчало их корчевание. И только после сжигания выкорчеванных и просушенных корней участок распахивали и засевали зерновыми.

Даже после однократного использования подсека надолго приобретала черты, отличавшие ее от девственного леса. Впоследствии под новую расчистку старались выбирать уже использованные участки, заросшие молодым лиственным или смешанным леском, так как он выгорал практически полностью, а оставшиеся корни вынимались значительно легче.

С момента славянского расселения ландшафты дифференцировались на пашенные леса (используемые и брошенные подсеки) и дикие леса. Лесной покров зарастающих подсек состоял из мелколиственных пород (березы, ольхи, ивы, осины) и разнотравья, активно используемого для выпаса скота и заготовки сена. Дикие леса использовались как источник древесины, для охоты, сбора грибов и ягод, кроме того они составляли земледельческий резерв для нового освоения ландшафтов.

Татаро-монгольское нашествие вызвало резкое усиление антропогенной нагрузки на лесные ландшафты северной части европейской тайги. Население более южных княжеств, спасаясь от войны, хлынуло на север в более бедные и суровые ландшафты. В этот период брошенные подсеки перестали оставлять зарастать лесом, появлявшиеся деревца удаляли, а на образовавшихся лугах пасли скот. Перегнивание наземных и подземных частей трав и поступление органических удобрений позволяло за несколько лет восстановить плодородие почвы и вновь использовать этот участок под посевы. Так установилась четкая периодичность фаз хозяйственного использования одной и той же территории (последовательная смена растениеводства и животноводства), а главное с этого момента начался очень медленный, но неуклонный процесс роста плодородия окультуренных почв за счет прибавления к естественному плодородию искусственного. Формирование довольно плодородных дерново-подзолистых почв, считающихся ныне зональными почвами еловых лесов, не могло бы идти без участия человека – под сомкнутым пологом елового леса отсутствует мощный травяной ярус. Для его появления необходимо разреживание ельника и длительный выпас скота.

Регулирование речного стока плотинами мельниц позволило регулировать и механический состав отложений, приносимых полыми водами на пойму. Крестьяне сознательно открывали створ плотины либо в начале половодья, когда быстро текущие воды несут более грубый песчаный материал, либо в конце, когда скорость потока падает и на дно из него оседают тонкие илистые частицы. В первом случае удавалось улучшить дренажные свойства глинистых и суглинистых пойменных почв, склонных к заболачиванию, а во втором – повысить плодородие песчаных берегов. Многовековое регулирование сроков половодья привело к весьма заметному улучшению сельскохозяйственных свойств пойменных ландшафтов и формированию на них мощных многовидовых луговых сообществ. Недаром заливные луга считались самыми ценными пастбищами.

Окультуренные ландшафты позволяли прокормить большее население и большее количество скота. К концу XIV в. население лесной зоны Русской равнины возросло настолько, что потребовалось расселение его на большей площади. При этом заселялись участки, обойденные при первоначальном освоении. Этот процесс продолжался в течение всего XV в. и получил название «внутренней колонизации». При этом заметно расширилась география сельскохозяйственного влияния на ландшафты.

Объединение земель вокруг Москвы и становление централизованного государства значительно подняли статус служивых людей. Их награждали землями и крестьянами, это положило конец хозяйственной инициативе крестьян и свободному развитию сельских территорий. Рабочих рук не хватало, практиковался насильственный своз крестьян из мелких поселений в более крупные. Это был первый виток централизации системы сельского расселения и укрупнения сельхозугодий, сопровождавшийся потерей мелких массивов окультуренных земель и усилением нагрузки на обрабатываемые территории.

Одновременно шло активное освоение территории силами монастырей. Они сыграли весьма значительную роль в становлении прогрессивных методов хозяйствования и часто служили центрами распространения новых растений и даже форм культурного ландшафта. Первые широколиственные аллеи, выкопанные пруды, капустники, аптекарские гряды и формы малой архитектуры впервые появились именно в монастырях.

Значительно усилилась эксплуатация лесных ресурсов, вызванная резко увеличившимися потребностями в строевой древесине и дровах. В результате постепенно уничтожались лучшие деревья, что положило начало медленной, но неуклонной деградации лесных растительных сообществ. Через многие века этот процесс привел к исчезновению коренных ельников и корабельных (мачтовых) сосновых лесов.

Конец XVI в. ознаменовался резким похолоданием климата. В палеоклиматологии эти 30 лет, отличавшихся аномально холодными зимами в сочетании с прохладной и сырой погодой летом, частыми поздневесенними и раннеосенними заморозками и т.п., называют «минимумом Маундера». Это кратковременное похолодание отмечалось по всей Европе и вызвало волну неурожаев и голодных лет. В сочетании с глубоким политическим и экономическим кризисом, поразившем русское государство в конце царствования Ивана Грозного (опричнина и разорительные Ливонские войны), это привело к массовому запустению земель.

Подъем следующей волны освоения происходил уже в иных социальных и природных условиях, поэтому начавшееся возобновление захватывало иные земли, а зарастающий лесом участок пашни мог и вовсе не вернуться в хозяйственный оборот.

Следовательно, мозаика освоенных и неосвоенных земель разных исторических эпох определялась сложным сочетанием природных и социально-экономических факторов, поэтому ландшафт хранит в своем облике этапы не только естественной, но и социальной истории.

Литература

1. Колбовский Е.Ю. Ландшафтоведение. Учебное пособие для студ. высш. учеб. заведений. – М.: Издательский центр «Академия», 2006.

2. Николаев В.А. Ландшафтоведение. – М.: Изд-во МГУ, 2000.

Вопросы для самопроверки

1. С какого времени и в каких ландшафтных условиях началось освоение Русской равнины человеком?

2. Сравните финно-угорский и славянский варианты подсечно-огневого земледелия.

3. Каким образом происходила дифференциация лесов на пашенные и дикие?

4. Как образовались дерново-подзолистые почвы?

5. Перечислите основные причины аграрного кризиса и массового запустения земель в конце XVI в.