Бурзянское племя с VI до VIII вв в историко-этнографической и лингвистической литературе

Предположение о тюркском происхождении бурзян впервые было высказано Н. А. Аристовым (1896, стр. 132), который опирался при этом на анализ этнонима и исторические предания. В настоящее время появилась возможность привлечь к доказательству нарративные источники. В VI и. н. э. бурджаны, согласно Ибн-ал-Асиру (XII в.), участвовали в районе современной Хивы в борьбе против Ануширвана (Рамзи, 1907, стр. 241). Имеются в виду, очевидно, события 60-х годов VI в., когда государство эфталитов было разгромлено алтайскими тюрками, включившими в созданный ими Тюркский каганат земли Приаралья до Амударьи[1] . Тюркские кочевники, скатала пользовавшиеся поддержкой Сасанидского Ирана в борьбе против эфталитов, вскоре убедились во враждебности к ним Хосрова I Ануширвана и его преемников, которые к тому же не разрешили транзитный провоз шелка из Средней Азии на Ближний Восток. Тогда тюрки заключили союз с извечным врагом Ирана Византией.

В конце VI в. (588 г.) бурджаны участвовали в крупном нашествии тюрков на иранские владения, о чем упоминает Ибн-ал-Асир. Бурджаны могли участвовать в борьбе каганата против Сасанидского Ирана только в том случае, если они (или племена, составившие основу этих образований) издавна обитали на Сырдарье или продвинулись сюда в середине VI в. в составе тюркской кочевой экспансии. Последнее утверждение является весьма вероятным, так как бурджаны активно участвовали в политической жизни каганата; в последующие столетия они довольно тесно были связаны с Византией, с которой тюркские каганы, как отмечено, впервые вступили в договорные, отношения в конце VI в. Бурджаны оставались в Средней Азии ещё и в VII в. Известно, что после распада Тюркского каганата на бывших его территориях оседают значительные группы тюркского населения, и “тюркский элемент прочно входит в состав среднеазиатского общества VII—VIII вв.”[2]

В числе других племен воинственные бурджаны и баджгарды в конце VI и в VII в. уходили далеко на юг, достигая долины Мургаба и подножий Хорасанского хребта. В “Китаб-ал-ансаб” Ас-'Сам'ани пишет, что одно из селений Мерва в 3 фарсахах от него называлось Бурсанджирд (МИТТ, 1939, стр. 327). Имеются основания полагать, что в этом походе участвовали и которые на Сырдарьо были известны под общим названием “баджгард”. В долине Атрека за Хорасанскими горами есть городок Баджжурд (Бажжорт), напоминающий интересующий нас этноним[3]

Проникновение тюрков на юг было связано не только с военными походами. В значительной степени этому способствовали кризис и распри в Тюркском каганате. Особенно массовым был приток с конца VI в. тюрков-переселенцев в плодородный Бухарский оазис[4] . В составе тюркского населения Бухарского оазиса в течение какого-то времени пребывали, очевидно, предки бурзян и башкирских племен. Именно в этом мы видим объяснение частым упоминаниям в исторических преданиях и шежере “Бухары”, “окрестностей Бухары” или “Башкуртских гор близ Бухары”, откуда предки юго-восточных башкир “под водительством волка” переселились на новую родину. Однако эти сведения не только предание: “Башкуртские горы” расположены к юго-востоку от Бухарского оазиса на западных отрогах Памира, а местность Вашгирд — несколько северо-восточнее от них, в Вахшской долине [5].

В 40-х годах IX в. главный поток бурджан устремляется в Прикаспий и далее на запад, где начинается новый, европейский этап их истории. В Средней Азии с этого момента этноним бурджан ни в одном источнике не упоминается. Означает ли исчезновение родоплеменного этнонима бурджан к востоку от р. Урал, что бурджанские племена целиком и бесследно покинули свою азиатскую родину? Ответ на этот вопрос затрагивает этническую историю не только башкир: бурджаны в Средней Азии и Приаралье были не одним из многих племен, а крупным племенным объединением, сыгравшим определенную роль в этническом становлении целого ряда народов Азии и Европы.

Абу-л-Фида сообщает об “ал-бурджанах”: “это большой народ, более того, несколько народов, непокорных [воинственных]” (Рамзи, 1907, стр. 241). Известно, что приаральские печенеги и союзные им племена вели комплексное скотоводческо-земледельческо-рыболовческое хозяйство[6] . Часть печенегов и соответственно бурджан, успевших стать полуоседлыми жителями Приаралья, осталась на прежних местах жительства, ассимилировавшись позднее в среде огузо-кыпчакских племен. Историко-этнографические материалы по башкирским бурзянам позволяют обнаружить далеких предков бурджан к востоку от Урала.

Древними родами в составе племени бурзян были мунаш и ягалбай (ягылбай — дербник). Последний этноним отложился у башкир в названии основной бурзянской тамги, форма которой, как рассказывают старики, напоминает стремительный полет дербника. Киргизская родо-племенная этнонимия сохранила оба названия, причем в близком к башкирским бурзянам сочетании: род жагалмай входит в подразделение мунгуш [7]. Этноним монгуш зафиксирован в составе тувинцев (Вайнштейн, 1969, стр. 12—13), жагалтай — каракалпаков[8] , жагалбайлы — казахов [9]. Добавим к этому точное совпадение тамг, и сходное их развитие у башкирских бурзян (рода мунаш), казахского рода жагалбай и киргизского жагалмай:

С. М. Абрамзон со слов информаторов передает, что эта тамга является у киргизов “древней” и “во многих вариантах представляет собой изо-бражение летящей птицы”[10] . Указанным тамгам нетрудно найти аналогии среди тамговых знаков, извлеченных из китайского сочинения VIII— X вв. “Танхуняо”: они принадлежали древнетюркским племенам чиг, упомянутым в орхонских памятниках, и енисейским кыргызам[11] . Широкая распространенность тамги типа ягалбай среди тюркских народов, а также другие приведенные выше факты являются дополнительной аргументацией древнетюркского и центральноазиатского происхождения основных ее носителей, в частности башкирских бурзян.

Итак, вся совокупность приведенных материалов позволяет утверждать, что бурджаны были тюркскими по происхождению племенами, родственными печенегам, испытавшими определенную инкорпорацию в свой состав, а также этнокультурное влияние ираноязычного компонента в одной из основных зон формирования южносибирского антропологического типа.

Переселение бурзян в Приуралье произошло несколько позже миграции тамьянцев , так как “исторических сказаниях последних всегда упоминается, что их предки “заняли земли народа тамьян”, “прогнали их с Нугуша” и т. д.

Племена бурзян заняли Бугульминскую возвышенность, точнее “в верховьях Ика”, “в верховьях Демы”, “в краях Белебея”. См. Полевые записи 1953 г., стр. 132; 1958 г., тетрадь 2, стр. 68; тетрадь 3, стр. 4—5, 8. Тамьянцы, гонимые бурзянами примерно на рубеже XII—XIII вв., переместились на южную излучину р. Белой.

Хронологический разрыв в движении бурзян и тамьянцев был незначительным. Об этом говорят не только предания, но и реальные следы пребывания этих племен в западной Башкирии. В период переселения значительная часть тамьянцев, как и бурзян, усерган, осталась в долинах Ика и Демы (карта 2). В XVI—XVII вв. тамьянцы получили жалованные грамоты на “старинные” вотчины; в XVIII в. они подтвердили свои земельные права в пре-делах Казанской дороги “царскими указами” (БШ, стр. 154). Даже в начале XVIII в. в западной Башкирии существовала “волость Тамьянская по Ику” (МИБ, 1936, стр. 137).

Большинство бурзян в XIV в. вместе с тамьянцами в тангаурами углубилось в горно-лесную зону Урала. Остальные закрепились на южной излучине Белой, в устье Нугуша, где подверглись сильной кыпчакизации. В дальнейшем направления передвижений бурзянских, тамьянских и тангаурских племен были аналогичны. Примерно в одно время они выходят в Зауралье (XV—XVI вв.) и одновременно (XVI—XVIII вв.) образуется тамьянский поток реэмиграции на Нугуш, Дёму, Уршак и далее на юг. Вернувшиеся на Нугуш, Дёму и Уршак тамьянцы ещё в XIX в. активно общались с зауральскими соплеменниками, ездили за десятки и сотни километров друг к другу в гости; небольшие группы или семьи вновь переселялись в Зауралье, так как на Дёме они оказались на положении припущенников. См. Полевые записи 1958 г., тетрадь 3, стр. 8. и Полевые записи 1957 г., стр. 88—90, 97, 101.

Интересны исследования Салавата Галлямова об этническом происхождении племени Бурзян и о его упоминании в древних письменах[12].

Как он считает, сако-массагеты или дахо-массагеты, были одними из предков современных башкордов Урала были иранцами и огнепоклонниками, следовательно, невозможно выделить отдельно аланские могильники, поскольку культ огня у Сарматов, особенно в Савроматское время имел самые разнообразные формы проявления. Яркие следы культа огня проявляются при погребении сарматских могил (!!!), особенно на Южном Урале, где, собственно и сложился так называемый Сармато-аланский союз. В этом отношении представляют интерес курганы с трупосожжениями сарматского времени на северо-востоке Оренбургской губернии, иными словами на древней территории башкордов рода Бурзян, Тангаур, Муйтен-Усирган.

Ученые установили, что при погребениях сармато-аланы на кургане возводили деревянное сооружение, клали туда покойника с его утварью и боевым снаряжением, туши жертвенных животных - лошади, барана и часто не в едином количестве, после чего все это сооружение обкладывали огромным количеством хвороста и поджигалось. После того, как все было закончено, едва остывшее пепелище засыпалось землей.

Необходимо отметить, что не все члены Сарматов, алан, борзян удостаивались чести быть сожженным на костре, что подтверждают и данные археологов, которые, в свою очередь показывают, что большинство сожженных (по костяку скелета) были женщины. По всей видимости, это были царицы-жрицы и такой вывод станет полностью правдоподобным, если мы вспомним, что женщина Томирис была предводительницей дахо-массагетов, которые разбили войска Кира, а его самого убили и отрубили голову по древнебашкордскому обычаю, который по прошествии 1500 лет наблюдал Ибн-Фадлан у башкордов. И хотя первые упоминания об аланах восходят ко II в. в произведениях Сенеки и Лукиана аланы были известны и, безусловно, раньше, как дахо-массагеты.

В 1236 г. башкордский город Биляр-Буляр был взят и разграблен монголами во главе с Судегейем. В 1391 г. Буляр был захвачен Тимуром, как об этом сообщает шежере Барадж, племенного подразделения в составе рода Байлар, который в то время владел городом. Поэтому шежере, родиной племени Барадж названа долина реки Зай, где в нстоящее время и проживают башкорды рода Байлар или "ик башкордтары". Не вызывает сомнения, что имя рода Барадж есть ни что иное, как искаженное Бурджан средневековых персидских источниках, которое, в свою очередь, восходит к этнониму башкордского рода Борзян, упоминаемого в "Авесте".
После захвата монголами Башкордистана золотоордынские ханы стали часто давать русским князьям ярлыки на сбор податей c башкирских земель Приуралья, например, как пишет энциклопедия: "В русских летописях имя Булгары встречаешь в 1359 году, когда русские атакуют их город Жукотин. (...) "Главными врагами их в это время были: новгородская вольница и великий князь Московский. Особенно много пострадала Булгария от Дмитрия Иоанновича и Василия Дмитриевича, которые овладели булгарскими городами..." (см. указ. соч., ст. "Булгары").

Необходимо указать, что ярлык на "нападение" на башкордов-булгар князь Василий Дмитриевич получил из рук татарина, монгольского хана Золотой Орды — Тохтамыша, которого убил Едигей — башкорд из рода Манхыр (кордский род Мангур, проживающий возле г. Мехабад). Башкирский эмир Едигей-Иzеукeй более четверти века управлял Золотой Ордой, придя к власти устранив Тохтамыша, убившего его отца. Едигей не управлял сам, а будучи эмиром, назначал и убирал с престола монгольских ханов. В 1399 г. Едигей разбил и победил литовские войска во главе с князем Витовтом на реке Ворскле. В 1408 г. Едигей совершил поход мести на Москву на князя Василия Дмитриевича (1371-1425 гг.). Едигей погиб в 1419 г. от рук Кадыр-бека, своего племянника и сына Тохтамыша. Башкордский народ сохранил в преданиях своего эмира и ему посвящено эпическое повествование - "Иzeукeй heм Мураzым".