Вы когда-нибудь что-нибудь слышали про «Летучий Голландец»?

Образ этого легендарного корабля-призрака, покинутого людьми и бороздящего просторы морей с оборванными парусами, и поныне вовсю используется в мультфильмах и кино. Легенда родилась в ту пору, когда корабли еще ходили под парусами, но по океанам уже началось оживленное морское движение. Вот тогда-то среди суеверных матросов и пошел гулять слух о корабле, населенном призраками, встреча с которым сулит несчастья.

И ведь легенда эта оказалась правдой!

Самый известный и хорошо документированный случай встречи с «Летучим Голландцем» произошел в декабре 1872 года в Атлантическом океане. В 400 морских милях от Гибралтарского пролива вахтенный матрос брига «Божьей Милостью» (Dei Gratia) поднял тревогу. Он увидел мачты какого-то судна, которое приближалось к их кораблю. Команда высыпала на палубу. Капитан Дэвид Рид поднес к глазам подзорную трубу и остолбенел — им навстречу плыло хорошо ему известное судно — «Мария Небесная» (Mary Celeste), пропавшее на просторах Атлантики вместе с ценным грузом примерно полмесяца назад.

Но боже мой, что из себя представляла эта самая «Мария Целеста»! Она кренилась на правый борт, часть парусов была сорвана ветром, спущенный грот-стаксель лежал на крыше носовой рубки, корабль шел зигзагом, плохо слушаясь курса, а на палубе не наблюдалось никакой жизни. Дэвид Рид не только хорошо знал силуэт «Марии», он был прекрасно знаком с ее капитаном, они дружили с детства, а за день до того, как несчастная «Мария Целеста» покинула порт с грузом коньячного спирта, Дэвид и его жена ужинали вместе с капитаном «Целесты» и его женой, поскольку дружили семьями.

Теперь же, судя по плачевному состоянию оснастки и парусного вооружения, «Мария Целеста» побывала в какой-то передряге, и возможно, ее экипажу требовалась помощь. Дэвид спустил шлюпку и снарядил пятерых матросов на разведку. Именно их показания впоследствии и легли в основу долгого и безуспешного расследования, которое начало Британское адмиралтейство, когда бедственное судно было приведено в Англию.

Пятеро посланных матросов поднялись на борт бригантины. И никого там не обнаружили. Ни одной живой души. На судне была мертвая тишина. На столах в кают-компании стояла посуда. Швейная машинка, на которой шила жена капитана, была будто покинута пять минут назад — на ее рабочей поверхности лежало незаконченное шитье, стояли катушка ниток и масленка для смазки механизма. Эта катушка, эта масленка и посуда на столах говорили о том, что ни в какой шторм, по крайней мере крупный, судно не попадало, иначе из-за болтанки все это оказалось бы на полу, причем посуда в разбитом виде.

Кормовые люки были почему-то открыты, а носовой люк так даже сорван с петель и валялся рядом на палубе. Пираты? Но ценный груз в виде 1700 бочек с коньячным спиртом оказался нетронутым. В трюмах находилось немного воды — примерно на метр, но в целом судно было неповрежденным. Возможно, воду наплескало волнами через открытые люки или налило дождями.

И — невероятное дело! — окна кормовой надстройки, где была каюта капитана, были закрыты брезентом и… заколочены досками! Зачем? Было видно, что команда отчаянно хотела спастись от чего-то, но не смогла и потому покинула судно. Команда состояла из десяти человек (капитан, два его помощника, кок и шесть матросов) плюс два пассажира — жена капитана и его двухлетняя дочь.

На борту «Марии Целесты» была всего одна шлюпка (должно было быть две, но вторая шлюпка осталась на берегу в ремонте), однако места в ней хватало на всех. Причем борт покидали явно в спешке — в каюте капитана остались две пачки денег и шкатулка с драгоценностями, на полу были раскиданы детские игрушки, матросы оставили на борту свои курительные трубки, что для моряка — дело немыслимое.

Следы и царапины на перилах подтверждали версию эвакуации — судя по ним, шлюпку явно не сорвало и не унесло каким-то штормом, а ее целенаправленно спустили на воду в большой спешке.

Приборы ориентирования в открытом море — секстант и хронометр на судне не обнаружились, значит, команда захватила их с собой в шлюпку. Компас, стоящий перед штурвалом, был сломан, видимо, его в спешке пытались демонтировать, чтобы забрать с собой, но неудачно — так и бросили. Документы на груз забрали с собой, а вот судовой журнал забыли. Последняя запись в нем была сделана недалеко от Азорских островов за полмесяца до обнаружения покинутого судна. При этом любопытно, что была еще одна запись — мелом на грифельной доске, она была сделана на следующий день после записи в журнале. Грифельная доска служила своего рода черновиком, на ней записывались предварительные данные расчетов перед записью в «чистовик» — судовой журнал. Так вот из записи на доске следовало, что утром 25 ноября корабль находился совсем рядом с небольшим островком Санта-Мария, принадлежащим к Азорскому архипелагу. С доски в судовой журнал запись перенести, видимо, не успели, но готовились, поскольку судовой журнал был открыт. Значит, неведомая катастрофа случилась там и тогда — утром 25 ноября у Санта-Марии.

На койке в каюте помощника капитана лежала открытая на середине книга, а на столе — недописанное письмо, обрывавшееся на полуфразе: «Моя дорогая, любимая жена! Пишу тебе…»

От чего же они бежали, ведь судно не тонуло, оно полностью сохранило плавучесть? Запасов провизии и пресной воды было полно, их бы хватило на полгода плавания…

Я не зря сказал, что это загадочное происшествие стало одним из самых первых хорошо задокументированных случаев встречи с «летучими голландцами». Ведь что такое конец девятнадцатого века? На тот момент уже больше сотни лет действовали большие страховые компании, такие как «Ллойд», которые страховали корабли и грузы на трансатлантических перевозках и были заинтересованы в тщательном расследовании каждого происшествия, чтобы извлекать уроки, набирать статистику и не терять деньги. Уже была изобретена фотография. Уже по морям плавали пароходы вперемешку с парусниками, а также «гибриды» — корабли с парусами и паровыми машинами, которые могли использовать оба движителя. Наконец, уже был проложен телеграфный кабель по дну Атлантического океана между Европой и Америкой. Цивилизация! Газеты! Пароходы!

До нас дошли фотографии несчастной «Марии Целесты», ее капитана, его жены и даже двухлетней дочери, которые находились на борту, когда бригантина выходила из американского порта с грузом и ложилась на курс в Европу. Известны все имена и возраст членов команды. Груз (бочки со спиртом) принадлежал компании «Meissner Ackermann & Coin» и был ей возвращен. Все про корабль было известно. Кроме одного — оставалось совершенно непонятным, что случилось с ним в тот злополучный день, когда команда в полном ужасе решила бриг покинуть.

Загадочная «Мария Целеста»

Международная комиссия, созданная англичанами, так и не пришла ни к какому выводу касательно того, что же произошло на борту, хотя следователи изучили бригантину с лупами вдоль и поперек, даже исследовали табак в оставленных трубках моряков, сравнивая его с табаком в их рундуках (сундучки с вещами), проводили химический анализ бурых пятен на старой сабле, найденной под кроватью капитана, подозревая, что это кровь и на корабле случился бунт команды, но это оказалась обычная ржавчина. Судно было даже обследовано водолазами в его подводной части. Все тщетно!

Загадка «Марии Целесты» не давала покоя десятилетиями. О ней фантазировали знаменитые писатели — Артур Конан Дойль, Герберт Уэллс, но разгадки тайны так никто и не дал.

Быть может, на эту аномальную историю и можно было бы не обращать внимания, если б такой корабль-призрак был един-единственный. Но ведь нет!

Двадцатью годами ранее жители прибрежного американского поселка Истон-Бич заметили, что к берегу на полном ходе идет парусник «Морская птица» (Sea bird). Причем по мере приближения к берегу он и не думал сбавлять ход. В результате корабль плотно сел на мель. Немедленно к кораблю вышла лодка, и бывшие в ней люди, поднявшись на борт, обнаружили полное отсутствие команды. При этом на столе в салоне стояла посуда, а на горячей плите в камбузе кипел кофе. Груз в трюмах (мешки с кофе из Центральной Америки), карты, судовой журнал, приборы навигации, документы — все было на месте. Из живых существ на корабле присутствовала только трясущаяся от страха собака. Расследование ничего не дало. Но тот факт, что кофе не успел выкипеть, говорил об одном: непонятная трагедия случилась совсем незадолго до посадки корабля на мель.

В октябре 1902 года, через 17 дней после отплытия из порта был найден парусник «Фрея». Экипажа на его борту не оказалось.

В том же году неподалеку от Канады экипаж корабля «Сен-Донасьен» наблюдал хлопающую парусами шхуну, на борту которой не было ни единого человека. Ловить ее не стали из-за плохих погодных условий.

В конце января 1921 года у американского берега был обнаружен севшим на мель пятимачтовый фрегат «Кэрролл А. Диринг». Команды на нем, как водится в таких случаях, не было, не было также личных вещей команды, навигационного оборудования и шлюпок, зато на камбузе (корабельная кухня) была разложена пища. На судне имелись повреждения, но получены они были, когда одинокое судно село на мель. Расследование по этому случаю длилось несколько месяцев, но тоже так ни к чему и не привело.

В Южной Атлантике трехмачтовый бриг «Федерасьон» обнаружил старый безлюдный корабль с грузом леса. Судя по тому, какой слой ракушек на нем нарос, судно было оставлено экипажем несколько месяцев или даже лет тому назад.

А вообще, сколько времени может болтаться обезлюдевший корабль в открытом океане? Ответ на этот вопрос был получен в 1913 году. Именно тогда у берегов Огненной Земли экипаж английского парохода «Джонсон» обнаружил неизвестное судно. Это был старый парусник. На его борту сохранилось название — «Мальборо Глазго». Паруса и дерево были покрыты плесенью, а доски палубы так прогнили, что, шагая по ним, матросы с «Джонсона» рисковали провалиться. В каютах корабля и на капитанском мостике было найдено двадцать скелетов.

Оказалось, парусник «Мальборо Глазго» был построен в 1876 году, а в 1880 году ушел в свой последний рейс из Новой Зеландии с грузом мороженого мяса, каковой груз вез в Лондон. Но до Лондона корабль не дошел. Обезлюдевшим и необнаруженным он плавал по океану почти четверть века! Груз его остался на месте, только сгнил, вещи членов экипажа тоже были на своих местах. Да и команда находилась в тех помещениях, где должна была находиться по штатному расписанию. Было полное ощущение, что все погибли быстро и одновременно.

В те годы, когда случилась таинственная катастрофа с этим парусником, радиосвязи еще не было, и экипаж не мог послать никакого сигнала о спасении. Но потом радио изобрели. И вести о такого рода катастрофах зазвучали в эфире.

Так, в 1948 году радиостанции в Юго-Восточной Азии неподалеку от Суматры поймали радиограмму с корабля «Уранг Медан»: «Все мертвы, и я умираю…» Свои координаты радист передать не успел, но поскольку передачу засекли несколько радиостанций, методом триангуляции удалось быстро найти координаты источника. Первым на место происшествия прибыл корабль «Сильвер Стар». Его матросы высадились на терпящий бедствие корабль и могли только подтвердить сообщение: все мертвы, даже корабельная собака. Причем люди явно умирали в мучениях, на лицах застыла гримаса ужаса. Отбуксировать судно не удалось, из его трюма повалил дым, и корабль взорвался. Спасатели едва успели ретироваться. Считается, что экипаж и судно погубил перевозимый груз, но в связи с гибелью корабля проверить это уже не было возможности.

В 1953 году английское судно «Рэни» обнаружило в Бенгальском заливе грузовой теплоход «Холчу». Корабль имел незначительные повреждения, в частности была сломана мачта. Но в целом с судном все было в порядке — запасы воды и топлива для двигателей, груз риса в трюмах. На месте были даже все спасательные шлюпки. Не было только команды. Все пятеро членов экипажа просто исчезли.

В 1969 году у Азорских островов были найдены две безлюдные яхты. На обеих было в наличии спасательное снаряжение, запасы воды и провизии.

В 2003 году индонезийский рыболовный траулер «Хай М6» был найден дрейфующим неподалеку от Австралии. Без экипажа. Все 14 человек исчезли. При этом в трюме был улов рыбы, которая уже начала протухать.

2006 год. Неподалеку от острова Сардиния береговая охрана обнаружила двухмачтовую яхту «Прекрасная подруга» без единого человека на борту.

В том же году неподалеку от северо-восточной Австралии был найден обезлюдевший танкер «Янг Сенг».

2007 год. Прогулочный катамаран «Каз II» был обнаружен неподалеку от того места, где годом ранее нашли «Янг Сенг». Трех членов его экипажа на борту не было. Но дизель катамарана работал, на столе стоял открытый ноутбук, с борта в море была опущена леска — перед неведомой катастрофой один из членов экипажа ловил рыбу. Все три спасательных жилета были на месте. Людей искали в открытом море целую неделю, но так никого и не нашли.

Ну, и наконец, из совсем свеженького. Летом 2013 года российский ракетный крейсер «Москва» обнаружил в Атлантическом океане не подававшую признаков жизни одномачтовую яхту. Суденышко с потрепанными парусами шло под норвежским флагом, в каюте нашли документы владельца, им оказался норвежец Гуннар Эгил Мире. Сколько вместе с ним путешествовало людей и куда они все пропали, неизвестно.

Ну и что же происходило со всеми этими кораблями и людьми, на них находившимися? Такое ощущение, что всем экипажем вдруг овладевала паника, и люди кидались за борт, не задумываясь ни о чем, или же в страшной спешке спускали шлюпку и в ужасе уплывали от вполне исправного судна.

Почему? И только ли на море бывает такое?

Оказывается, не только на море. Порой подобное происходит в горах и в некоторых пещерах, имеющих длинные, разветвленные ходы, напоминающие трубы. Пещеры такие есть и у нас в стране — на Урале и в Хакасии. Вот рассказ спелеологов (исследователей подземных глубин), побывавших в таких пещерах:

«…мне становится как-то не по себе, возникает неясное чувство тревоги. Дальше — больше, волнение нарастает. И вот я, который никогда не был трусом, трясусь как осиновый лист. Панический страх! А чего боюсь, сам не знаю. Потом ребят расспрашивал: и с ними было то же самое».

«Прошло немного времени, и мы все трое почувствовали, что в пещере не одни. Ощущение было такое, что кто-то стоит за спиной, уставившись тяжелым взглядом в затылок. Ощущение тяжести перешло в отчетливый страх. Мы решили прекратить работы и идти к выходу».

Иными словами, у людей вдруг возникает чувство беспричинного, но при этом совершенно безумного страха, ужаса, смертной тоски, они буквально места себе не находят. Или же просто кидаются бежать сломя голову. Причем интересно, что возникают такие необычные ситуации не только на море, в горах или в пещерах.

Есть в Москве такая газета «Московский комсомолец», и в ней долгие годы работает главным редактором старичок Павел Гусев. Так вот, когда этот дедушка был еще молодым студентом геологического института, решили они с друзьями поехать на моторке по речке в малонаселенной вологодской тайге. И через несколько дней путешествия на одной из речных излучин, на высоком берегу увидели старый заброшенный дом и баньку рядом с ним. Павлу и его другу Михаилу место показалось живописным, и они решили отделиться от друзей, чтобы пожить тут недельку. А что? Дом уже стоит, речка, бор сосновый, тишина, природа…

Но отдыха не получилось.

После дня, проведенного в хлопотах, наступил вечер. Вот тут ребята и почувствовали неладное. Причем, что именно идет не так, понять было невозможно. Просто навалилась какая-то странная тревожная тоска. Причем сразу на обоих. Вот как описывает это сам Павел:

«К вечеру Мишка стал совсем молчаливым, а с темнотой забрался на нары в нашем скромном убежище, да так оттуда и не спускался.

Я вдруг, вспоминая день, почувствовал какую-то тоску. А может, это была тревога? Днем сходил в сосновый бор, который манил к себе золотистым светом, грибами… Но прошел немного, и захотелось вернуться. Даже не понял, почему. Хотелось быть на лужайке, на открытом месте. Больше в лес не тянуло. Так же прошел еще один день. Мишка сделался совсем угрюмым. Почти все время проводил у реки с удочкой, искоса поглядывая на меня, как бы изучая мое поведение. Признаться, мне было не по себе. Я не мог оценить свое внутреннее состояние, не мог понять, что со мной происходит.

На третий день решил сходить на охоту. Закинув ружье на плечо, зашагал в сторону леса, который стоял плотной стеной за домом, в стороне от соснового бора».

Павел Гусев — любитель охоты. Но на сей раз она ему никакой радости не принесла. Напротив, вскоре он был вынужден бежать из леса обратно:

«…вдруг я почувствовал, понял, что меня тревожило все эти дни. Я с ужасом осознал, что я здесь не один. За мной кто-то пристально наблюдал! Но откуда? Кто? Я лишь чувствовал, но не видел.

Быстро повернув, я буквально побежал к поляне. Свалился, чертыхнулся, отряхивая налипшую грязь, и вскоре выскочил недалеко от заброшенного дома. Тяжело дыша, прошел мимо дымящегося костерка, спустился к баньке, открыл дверь — Мишки не было. Не видно его было и на берегу.

Выскочив наверх, я озирался по сторонам, а внутри все сжалось от подступившего тошнотворного чувства одиночества. Оно наплывало, делая ноги ватными, непослушными. Мишки нигде не было. Я заорал так, что даже сам не понял, что кричу.

Внезапно я услышал Мишкин голос. Он доносился откуда-то сверху. С трудом я разглядел его почти на самой макушке березы, которая росла на краю поляны, изящно изгибаясь и нависая над рекой.

Я вскарабкался туда же и, еле отдышавшись, присел на сук чуть ниже Мишки. Он с испугом смотрел на меня, виновато моргая, отводя глаза. «Ты что?» — выдавил я.

И тут выяснилось, что все эти дни Мишка находился в подавленном состоянии, потому что ощущал себя на поляне неуютно. Но главное он понял, только когда я ушел в лес на охоту. Мишка явственно почувствовал, что за ним кто-то наблюдает.

Он чувствовал на себе взгляд. Это и заставило его опрометью кинуться к дереву и лишь на его вершине осознать свою безопасность. Тогда я поделился своими ощущениями, которые почти полностью совпали с Мишкиными. Он побледнел, руки судорожно сжали березовые ветки, которые служили ему опорой.

С дерева мы слезли, лишь когда наступили сумерки. Не разжигая костра, быстро прошли в баньку, закрылись, поужинали консервами.

Утром долго не вставали, но о вчерашнем не говорили, старались не вспоминать свою тревогу. Позавтракали у костра и вдруг, не сговариваясь, взглянули друг на друга: мы опять начинали чувствовать ужас чьего-то присутствия. Не сговариваясь, мы прихватили ружья и пошли к березе.

На ней мы и провели остаток дня. Там, наверху, в шуршащей листве, у нас родился план. Завтра немедленно уходить из этих мест. Мы больше не могли выдерживать эту пытку страхом. Он нас сковывал, превращал оцепеневшие наши фигуры в какие-то мумии. Мы проклинали день, когда решили ехать в эту глушь. И шумные многолюдные московские улицы казались какой-то нереальной, фантастической мечтой.

Утром следующего дня, собрав свои вещи, захватив немного еды, мы в буквальном смысле слова рванули что было сил из этого места. В баньке остались палатка, спальники, котелки, основная часть продуктов…»

Беспричинный оглупляющий страх, доходящий до паники, с которой невозможно бороться, которую невозможно объяснить. Откуда? Почему?

Возможно, найти ответ нам поможет эксперимент, который однажды поставил великий американский физик Роберт Вуд. Если быть точным, это даже не был в прямом смысле слова эксперимент. Просто в 1929 году Роберт Вуд приплыл на пароходе из Америки в Англию, где в ту пору известный американский сценарист Джон Л. Болдерстон ставил в одном из лондонских театров пьесу, по ходу которой действие переносилось из современности как бы в прошлое. Болдерстон хотел сделать этот театральный прыжок в прошлое эмоционально насыщенным, запоминающимся для зрителя, и своей идеей поделился с Робертом Вудом. Физик тут же предложил свой способ решения проблемы.

Люди воспринимают низкие звуки как трагичные, тревожные, рассуждал он. А давайте, предложил Вуд, сделаем столь огромную трубу, чтобы она издавала такой низкий звук, который находится на грани слышимости! Люди его практически не услышат, но наполнятся трагизмом!

Сказано — сделано. По заказу изготовили трубу намного длиннее и толще тех, которые используют в церковных органах[2]. Испытания этой звуковой пушки решили провести на генеральной репетиции.

Трубы церковного органа. В самом большом органе Европы, расположенном в немецком городе Пассау, почти 18 тысяч (!) труб.

И вот в момент театрального затемнения, когда должна была поменяться сцена, в трубу подали воздух. И она неслышно зазвучала. В зале задрожали окна и начали звенеть хрустальные подвески в светильниках. Присутствовавшие в зале люди внезапно ощутили волну странного тоскливого беспокойства, на улице тревожно захрапели лошади. Больше трубу было решено не применять.

Сам Роберт Вуд так и не оценил эффект, с которым столкнулся. Зато его сполна оценили другие.

Ученые из Национальной физической лаборатории Англии провели аналогичный вудовскому эксперимент, только теперь он уже был поставлен по всем правилам науки. В аудиторию собрали 750 человек и попросили их прослушать концерт классической музыки, в котором среди обычных инструментов участвовали трубы, издававшие инфразвуки. Ассистировал физикам профессор психологии, в задачу которого входил опрос зрителей и тестирование их психологического состояния. Так вот, после концерта выяснилось, что зрителей концерт не порадовал, они чувствовали непонятный упадок настроения, тоску, гнетущую печаль, непонятный страх. Доходило до чисто физических реакций в виде мурашек по коже.

Дальнейшие исследования показали, что инфразвуки разной частоты по-разному, но все равно губительно влияют на человека. Они могут вызывать беспричинный страх, переходящий в неконтролируемую панику, боль, расстройства зрения и психики и при высокой мощности даже смерть.

В пятидесятые годы прошлого века исследованиями инфразвука занялись французы. Толчком к исследованиям послужила случайность: сотрудники лаборатории с какого-то момента вдруг начали чувствовать недомогание, некоторые ощущали сильную боль в ушах. В лаборатории звенели стаканы и вибрировали приборы. При этом никакого внешнего звука не слышалось. Поиск источника этих колебаний вскоре дал результат — их вызывал неисправный вентилятор в системе вентиляции соседнего здания. Его скорость упала, и он начал генерировать инфразвук.

Заинтересовавшись этим явлением, руководитель лаборатории Виктор Гавро положил начало целому комплексу исследований. Экспериментаторы начали создавать инфразвуковые генераторы разных частот и смотреть, как они влияют на человека. Источниками служили здоровенные трубы длиной в 24 метра, гигантские свистки, вмурованные в бетон, и полутораметровый «барабан» с прорезью — когда он работал, на потолке трескалась штукатурка. Гавро хотел построить генератор, который бы выдавал колебания частотой в 7 герц, но он просто не уместился бы в лаборатории. По подсчетам исследователей, его диаметр превышал бы 7 метров.

Такие большие размеры излучателей связаны с низкой частотой, то есть большой длиной волны. Если высокочастотные колебания можно получить маленькой дрожащей фитюлькой, то для возбуждения длинных колебаний нужна массивная медленно колеблющаяся штука, своими размерами сравнимая с длиной волны. Так, например, при частоте в 7 герц длина звуковой волны составляет аж 48,5 метров. Такие длинные волны трудно остановить, они, в силу огромности, просто огибают все препятствия и распространяются дальше. А это значит, что от инфразвука трудно защититься. Он легко проникает сквозь стены и может распространяться на тысячи километров почти без затухания.

Считается, что мощный инфразвук может не только вызывать безотчетный ужас, но и убить, так как при облучении частотой в 7 герц возможна остановка сердца. Дело в том, что определенные частоты инфразвука совпадают с резонансными частотами внутренних органов человека.