Во славу царственного жениха

Первая любовная песнь

В те дни, когда я работал в Стамбульском музее Древнего Востока — это было в конце 1951 г., — я натолкнулся на небольшую табличку, числившуюся под номером 2461. В течение нескольких недель перед этим я просматривал целые ящики табличек с еще не изученными, не изданными текстами, стараясь определить, к какому литературному произведению они относятся. Все это было только подготовительной работой для отбора и копирования наиболее важных текстов, так как я хорошо понимал, что у меня не хватит времени скопировать все. И вот мне попалась на глаза табличка № 2461, лежавшая в одном из ящиков среди множества других фрагментов.

Меня прежде всего привлекла отличная сохранность этой таблички. Вскоре я понял, что передо мной разделенная на строфы поэма, в которой воспеваются красота и любовь: преисполненная радости невеста славит в ней царя по имени Шу-Син, правившего Шумером почти 4000 лет назад. Я перечитал табличку еще два раза, пока не убедился, что глаза меня не обманывают. Передо мною лежала одна из самых древних любовных песен, начертанных человеческой рукой.

Но вскоре мне стало ясно, что речь шла не просто о какой-то влюбленной паре, а о царе и его избраннице и что эта песнь несомненно предназначалась для исполнения во время самого возвышенного из древних обрядов, обряда «священного бракосочетания». Согласно религиозным предписаниям Шумера, царь каждый год должен был сочетаться браком с одной из жриц богини Инанны, олицетворявших богиню любви и продолжения рода, дабы обеспечить плодородие земли и женского чрева. Эта церемония происходила в день Нового года. Ей предшествовали празднества и пиры, сопровождавшиеся музыкой, пением и танцами. Стихи, записанные на маленькой табличке из Стамбула, по всей видимости, были пропеты избранницей царя Шу-Сина в один из таких новогодних праздников.

Муазез Джиг, одна из хранительниц коллекции табличек Стамбульского музея, сняла копию с заинтересовавшей меня таблички, и мы совместно опубликовали этот текст в «Бюллетене» Турецкой исторической комиссии (том X V I, стр. 345 и сл.). Одновременно с транслитерацией текста нами был сделан предварительный перевод с комментариями.

Вот этот перевод:

Супруг, дорогой моему сердцу,
Велика твоя красота, сладостная, точно мед,
Лев, дорогой моему сердцу,
Велика твоя красота, сладостная, точно мед.

Ты меня полонил, дозволь мне стать, трепеща, перед тобой, —
Супруг, я хочу, чтобы ты отвел меня в свою опочивальню!
Ты меня полонил, дозволь мне стать, трепеща, перед тобой, —
Лев, я хочу, чтобы ты отвел меня в опочивальню!

Супруг, дозволь мне ласкать тебя,—
Мои нежные ласки слаще меда.
В опочивальне, наполненной медом,
Мы насладимся твоей чудесной красотой.
Лев, дозволь мне ласкать тебя,—
Мои нежные ласки слаще меда.

Супруг, ты удовлетворил со мной свои желания,
Скажи это моей матери, она угостит тебя тонкими яствами,
А мой отец наделит тебя подарками.

Твою душу — я знаю, как обрадовать твою душу,
Супруг, спи в нашем доме до зари.
Твое сердце — я знаю, как возвеселить твое сердце,
Лев, спи в нашем доме до зари.

Ты, раз ты меня любишь,
Подари мне, молю, твои ласки!
Господин мой, бог, господин мой, защитник,
Мой Шу-Син, радующий сердце Энлиля,
Подари мне, молю, твои ласки!

Вторая — и последняя — из дошедших до нас любовных песен Шумера записана на табличке, также хранящейся в Стамбульском музее. Э. Чиера опубликовал ее текст еще в 1924 г., однако перевод этой песни был сделан А. Фалькенштейном лишь в 1947 г.[37]

В этой второй песне, как и в первой, безымянная жрица обращается со словами любви к царю. Однако композиция ее не столь ясна, и отдельные места остаются непонятными. По-видимому, эта песня делится на шесть строф: две строфы по четыре строки, одна из шести строк, затем еще две по четыре строки и еще одна из шести строк. Логическую связь между отдельными строфами уловить трудно.

В первой строфе воспевается рождение царя Шу-Сина. Вторая состоит из восклицательных предложений, видимо прославляющих Шу-Сина, его мать Абисимти и его жену Кубатум, а в третьей акрица перечисляет подарки, полученные ею от царя за песни радости — «аллари». Что касается последних трех строф, то первая и третья в таких же восклицательных предложениях славят царя, а во второй поэтесса красноречиво расхваливает собственные прелести.

Она дала жизнь тому, кто чист, она дала жизнь тому, кто чист,
Царица дала жизнь тому, кто чист,
Абисимти дала жизнь тому, кто чист,
Царица дала жизнь тому, кто чист.

О моя (царица), наделенная прекрасными руками и ногами!
О моя (царица), прекрасной головой, моя царица Кубатум!
О мой (господин) . . прекрасными волосами, господин мой Шу-Син!

О мой (господин) . . прекрасными словами, о ты, сын Шульги!
За то, что я пела, за то, что я пела, господин меня одарил.
За то, что я пела «аллари», господин меня одарил:
Золотой подвесок, печать из лазурита господин мне подарил,
Золотое кольцо, серебряное кольцо господин мне подарил.
Господин, твой подарок преисполнен. ., подними ко мне свой лик!
Шу-Син, твой подарок преисполнен. ., подними ко мне свой лик!

. . ., господин. . ., господин. . . .,
. . ., подобно оружию. . . .,
Город подъемлет руку словно дракон, господин мой Шу-Син,
Он простирается у твоих ног, словно львенок, о сын Шульги.

Мой бог, напиток девушки-виночерпия сладостен,
Подобно ее напитку, сладость у нее в чреслах, сладостен ее напиток,
Подобно ее губам, сладость у нее в чреслах, сладостен ее напиток.
Сладостен ее напиток смешанный, ее напиток.

Мой Шу-Син, снизошедший ко мне,
О мой (Шу-Син), снизошедший ко мне, обласкавший меня,
Мой Шу-Син, снизошедший ко мне,
Возлюбленный Энлилем, (мой) Шу-Син,
Мой царь, бог своей земли!

Это песнь в честь (богини) Бау.

Шумерские поэмы и прозаические произведения, которые рассматриваются в этой книге, составляют лишь ничтожную долю дошедшей до нас литературы древнего Шумера, не говоря уже о бесчисленных табличках, которые еще предстоит раскопать. В первой половине II тысячелетия до н. э. в шумерских школах изучали произведения всевозможных литературных жанров. Их записывали на табличках, призмах и цилиндрах соответствующих размеров.

Все эти «книги» того времени, разумеется, нужно было как-то хранить, группировать и содержать в надлежащем состоянии. Очевидно, преподаватели и писцы придерживались в этом «библиотечном» деле какой-то системы. Можно заранее предположить, что для облегчения этой работы уже тогда составлялись списки литературных произведений, сгруппированных по определенным признакам. И действительно, в 1942 г. нам стали известны два таких «библиографических» списка. Один из них хранится в Лувре, а другой — в Филадельфии. Этим первым в истории «библиотечным каталогам» и посвящается следующая глава.

Библиография