Присутствие идей Соссюра в различных лингвистических тенденциях

Картину судьбы К. О. Л. в различных странах мира можно дополнить картиной присутствия идей Соссюра в различных лингвистических тенденциях. Не считая самого Блумфилда, присутствие идей Соссюра у блумфил-дистов было минимальным. Кроме того, до сих пор остается не вполне ясным, существовал ли также запрет на Соссюра и в среде сторонников Хомского вопреки самому лидеру. Конфронтация с соссюровскими позициями наблюдается чаще в различных тенденциях, отдающих преимущество обращению к истории: в некоторых случаях (Pagliaro: Leroy 1965.161-162 и примечание; Coseriu: Rosiello 1966.56-60) можно говорить о синтезе соссюровских идей и точек зрения сторонников обращения к истории. Соссюр в той или иной степени присутствует у таких ученых, как Wartburg (см. выше), Nencioni, Devoto, Tenacini (DeMauro 1955. 310 и ел.).

На Соссюра также ссылаются представители социологического направления: Мейе, Вандриес, Соммерфельт (см. выше и см. Alonso 1945. 29-29). Об отношении лингвистики материалистического и марксистского порядка см. выше с. 277 (Коэн) и 278 - 279.

Такие ключевые понятия глоссематики, как «форма» и «система», явно и очевидно имеют соссюровское происхождение, см. выше, с. 278, и см.: Wells l95l;Sierlsema 1955.1-13; Чикобава 1959.160 и ел.; Watermmm 1963. 83 и ел.; Lepchy 1966. 76-77.

Отношения Соссюра с Пражской школой представляют собой сложную проблему. Неоднократно подчеркивалось (с целью вызвать полемику), что представители Пражской школы, к примеру, рассматривали фонему как «фонетическую абстракцию» (Siertsema 1955.2) или что они неоднократно приближались к семантическому эквиваленту «нулевого означаемого» (Jakob-son 1939; Godel 1953. 31, прим. 1) и т. д. и этим показали, что они сформировались не на соссюровской территории (Lepchy 1961.207 и ел.; De Майю 1965. 115; Lepchy 1966. 54). Действительно, и сами представители Пражской школы демонстрировали свою независимость от Соссюра, подчеркивая первенство, которое имели, по их мнению, в определении серии понятий (фонема, синхрония и диахрония и т. д.) различные славянские ученые: прежде всего, Бодуэн де Куртенэ и Крушевский (см. выше прим. 7), а также Поливанов (выше с. 278), Фортунатов (Jakobson 1929 = 1962. 104;

Щерба Л. В. Ф. Ф. Фортунатов в истории наук о языке // ВЯ. 1963. 12: 5. 88-93), }Uep6si(Jakobson 1929. 8, прим.; Qelardi 1959. 67; Чикобава 1959.118 и ел.; Леонтьев 1961. 118 и ел.; Lepchy 1966. 63 и ел.).

Невозможно оспаривать наличие новых направлений, не имеющих связи с Соссюром (но не настолько уж чуждых Соссюру; достаточно сказать, что Бодуэн де Куртенэ и Крушевский сами обязаны Соссюру понятием фонемы: см. выше прим. 7). С другой стороны, не подлежит сомнению тот факт, что знакомство, сначала через Карцевского (см. выше с. 278), с идеями женевского мэтра имело решающее значение для Н. С. Трубецкого и Р. Якобсона. Дискутируя с Lepschy 1961 и DeMauro 1965. 115 (исправляющегося здесь), Е. Каррони утверждал (1966. 11 и ел.), «что связь между Соссюром и Пражской школой является апостериорной, а не объективно-исторической... это нужно понимать... в том смысле... что на деле

БИОГРАФИЧЕСКИЕ И КРИТИЧЕСКИЕ ЗАМЕТКИ О Ф. ДЕ СОССЮРЕ

почва, взрастившая пражцев, не была соссюровской... Но невозможно и не нужно отрицать, что не только определение целой серии частных проблем, но и некоторые (методологически) примитивные теоретические и терминологические приемы идут от Соссюра». А. Мартине в докладе, прочитанном на Arbeitsgemeinschaft fur Phonologie в сентябре 1966 г. в Вене {Диахроническая и синхроническая фонология), придерживается тех же позиций: «Хотя фонологи и не последовали за Соссюром в его идентификации системы и синхронии, они не смогли бы отрицать свой долг перед человеком, заявившим с присущей ему строгостью и точностью о необходимости различия между двумя точками зрения, синхронической и диахронической. Конечно, весьма сложно с точностью определить границы вклада какого-либо мыслителя или исследователя в последующее развитие науки. Но представляется совершенно ясным тот факт, что влияние других ученых, справедливо рассматриваемых как пионеры фонологии, без вмешательства Соссюра никогда бы ни привело к строгому разделению синхронии и диахронии....» (In: Phonologic der Gegenwart. Vortrage und Diskussionen. Graz; Vienne: J. Hamm, 1967. 64-74,66). Различия между строгой гносеологией, к которой стремилась соссюровская мысль, и понятием «структуры» (как данной онтологической единицы) у представителей Пражской школы подчеркиваются в работе Lo Piparo F. Saussure е Ιο strutturalismo praghese // Annali della Facolta di Magistero di Palermo. 1970.

Именно в такой диалектической перспективе следует рассматривать отношения Соссюра с Якобсоном (помимо Jakobson 1962. 631 см.: Martinet II Haudricour—Jtuilland 1949. IX; Burger 1955. 20 и ел.; Lepchy 1966. 120-123), Трубецким (Terracini 1939; Roger 1941. 193-212, 218-224; Alonso 1945. 14-15; Jakobson 1949. XIX, XXVIII; Martinet 1955. 18-19; Burger 1955. 19 и ел.; Catalan Menedez Pidal 1955. 28-29; Coseriu 1962. 149 и ел.; Jakobson 1962. 631; Sommerfelt 1962. 90; Lepchy 1966. 60-62) и с представителями Пражской школы вообще (к названной библиографии можно добавить: Jakobson 1933; Gammont 1933. 155; Tesniere 1939. 83-84; van Wijk 1939. 297;

Alonso 1945. 13-16, 29; Hjelmslev 1947. 71; Martinet 1953. 577; Malmberg 1954.10-11,17; Spang-Hanssen 1954.93; Catalan Menedez Pidal 1955.28-29, 33-37; Greimas 1956; Selling—Michaud 1956. 7; Waterman 1956; Waterman 1963.68; Garroni 1966.11-18; Vachek J. The ling. School of Prague. L., 1966.4, 18-22,107,133, 160 и ел.).

Общепризнано также влияние Соссюра на ученых, которых сложно отнести к какой-либо конкретной школе, таких как Г. Гийом (Guillaume 1952;

Benveniste 1962. 93; Valin 1964. 7) или Есперсен, несмотря на случаи явного непонимания (Jespersen, Selected Writings 3S9;Jespersen 1933.109 и ел.; Gar-diner 1932.107; Sommerfelt 1962.90). Впрочем, учитывая интерес Соссюра к «живому языку», к речи, предпринимались также попытки найти точки соприкосновения с весьма отдаленными позициями, такими как позиции Гий-ерона (Jaberg 1937. 123-127; Terracini 1957. 10; lordan—Banner 1962. 203-204, 223) и Шухардта (lordan—Banner 1962. 80).

На границе лингвистики с другими дисциплинами соссюровские идеи были использованы в психологии языка (Delacroix 1930.9,53-54; Sechehaye 1930; Kainz 1941.10-11, Ϊ9-21; Garvin 1944.54; Kainz 1954. 334; Kainz 1965. 10-11, 213; Bresson 1963. 15, 27; Ajuriaguerra 1966. 123; об отношениях с Кантором см.: Garvin 1944. 54; Kantor 1952. 69, 162, 172), науке, в которой Осгуд, исходя из различия между языкам и речью, сформулировал различие между лингвистикой и психолингвистикой. Соссюровские идеи были приняты и использовались в лингвистике, ориентированной на преподавание (Guberina 1961; Titone 1966. 43^U; Halliday М. Л. К., MdntoshA., StrevensP.

The Linguistic Science and Language Teaching. London, 1964. 148), в математической теории коммуникации и лингвистических фактов (Mandelbrot 1954. 7 и ел., 13, 26; Guiraud 1959. 19; Ellis II Zeichen und System 48; Wein 1963. 5; Revzin 1. I. Models of Language. London, 1966. 2); в особенности Нег-dan G. 1966. 13 утверждал: «Существует тесная взаимосвязь между этой книгой как представителем качественной лингвистики и классикой общей лингвистики, соссюровским Курсом; таким образом, мою работу можно описать как количественное представление дихотомии Соссюра язык—речь» (см.: Herdan 1956. 80; DeMauro, Statistica linguistica//Enciclo-pedia italiana. App. Ill: In 2 vol. Rome, 1961). Идеи Соссюра перешли также в социологию (Braga G. Comunicazione е societa. Milan, 1961.193,197исл.)ив труды Марселя Мосса по антропологии (Levi-Slrauss С. L'analyse stmcturale en linguistique et en anthropologie // Word. 1945. /. 33-53. 35).

В среде философов Соссюр известен меньше. Бюлер широко использовал и обсуждал/С. О. Л. (Laziczius 1939. l62-}67;Lohmann 1943; Garvin 1944. 54; Laziczius 1945). Предпринимались поиски сходства между Соссюром и Кассирером (Guntert 1925. 9; Lerch 1939.145), который, впрочем, не упоминает имя Соссюра в работе Philosophic der symbolischen Formen и в других местах упоминает о нем лишь один раз (Cassirer 1945.104). Таким же образом рассматривалась возможность приблизить к Соссюру Гуссерля (Pos 1939.358-359; Urban 1939. 50; Alonso 1945. 8; Merleau-Ponty 1967.119 и ел.;

Derossi 1965. 33-34), Морриса (Wein 1963. 5-6), Витгенштейна (Verburg 1961; Wein 1963. 5; De Mauro 1965. 133 и ел., 152 и ел.) и даже Кроче (Leroy 1953. 461-462; Lepchy 1966. 19-20), мало цитировавшего Соссюра и не читавшего К. О. Л. (которого не было в его библиотеке), но тем не менее живо чувствовавшего наличие проблемы идентичности языковых форм, которые он рассматривал, как и Соссюр, в плане простой конкретной случайности как совершенно отличные, и начавшего рассматривать в своих последних работах язык в связи с общественной жизнью (DeMauro 1965.156 и ел.).

Можно констатировать, что ознакомление с подлинными соссюровски-ми идеями пробуждает все возрастающий интерес к тезисам Соссюра у всех тех, кто в том или ином виде занимается анализом языковой реальности. Следующее высказывание относится, конечно, не только к этим авторам и не к одной только среде психолингвистов, хотя и довольно обширной: «Мы принимаем, что классическое соссюровское различение языка и речи необходимо, если надо найти смысл в такой сложной области, каковой является функционирование языка. В этом смысле описание языка является описанием знания о языке, усвоенным зрелым идеализированным „говорящим слушателем"» (Wales R. J.. Marshall J. S. The Organization of Linguistic Performance, in Psycholinguistics. Pappers; Edinbourg, 1966. 29).