История полных прилагательных

В древнерусском языке формы полных прилагательных подверглись сильному воздействию со стороны указательных местоимений, в чем отражается общая тенденция к объединению различных типов словоизменения.

тъ, та, то

Так, например, старославянская форма Р.п. добраjего представляет собой исходную точку развития.

Добраjего

↓

Добрааго

↓

Добраго

Древнерусская форма типа доброго не может являться результатом фонетического развития, форма возникла под воздействием местоименных форм типа того.

Д.п. доброму

↑

тому

М.п. добромь

↑

томь

Р.п. ж.р. доброě

↑

тоě

но

Т.п. добрымь

темь

того

↓

тоγо

↓

тоо

↓

тово

доброго

↓

доброγо

↓

доброо

↓

доброво

В говорах наблюдаются все формы:

С-з г взрывной

Северные говоры – в

Южные – г фрикативный

Некоторые с-з – оо

Ж.р.

Р. п. ед.ч. доброjе

↑

той

доброй

Довольно долго употреблявшаяся в книжном языке форма с окончанием –ыя представляет собой русскую фонетическую передачу старосл. окончания –ыя.

И жало мудрыя змеи…

(Пушкин)

Ассимиляция и стяжение гласных в падежных окончаниях множественного числа. Унификация флексий И.п. мн.ч.

Утрата родовых различий во множественном числе местоимений и прилагательных

Изменения, которые происходят на протяжении эпох, засвидетельствованных письменными памятниками, в области прилагательных и причастий, частью являются общими с теми изменениями, которые имели место в области неличных местои­мений, вследствие чего их удобно рассматривать параллельно.

Неличные местоимения в древности во множественном числе имели различные формы для разных родов (впрочем, лишь для им. и вин. п.). Ср., например, указательное местоимение тъ— им. п. мн. ч. муж. р. ти, жен. р. ты, средн. р. та, вин. п. муж. и жен. р. ты, средн. р. та. На протяжении истории языка уста­навливается единая форма для всех трех родов — тě. Форма эта не соответствует ни одной из древних форм им. и вин. п. Возникла она, с одной стороны, под воздействием основы косвен­ных падежей множественного числа этого местоимения (ср. тěхъ, тěмъ и т. д.), в таком случае здесь отражается общий и для других категорий процесс установления единой основы, общей для всех падежей, а возможно, что на возникновение формы тě оказала воздействие и форма им. п. мн. ч. жен. р. типа вьсě, т.е. местоимения, основа которого оканчивается на мягкий согласный, в таком случае здесь отразилась общая тенденция к объединению различных типов склонений.

В некоторых случаях имеет место сохранение в им. и вин. п. мн. ч. одной из наличных в древности форм. Так, например, ста­рая форма вьсě, первоначально употреблявшаяся лишь для обозначения им. и вин. п. жен. р., вин. п. муж р., начинает упо­требляться для выражения всех трех родов в им. и вин. п. Точно также для всех трех родов (но лишь в им. п.) начинает употреб­ляться форма они, первоначально употреблявшаяся лишь для мужского рода (ср. жен. р. оны, средн. р. она).

Подобный процесс утраты родовых различий во множествен­ном числе и приблизительно в ту же эпоху (XIII—XIV вв.) имеет место и у прилагательных как кратких, так и полных. Так, вместо старых форм типа добри (муж. р.), добры (жен. р.), добра (ср. р.) устанавливается единая форма добры (старая форма женского рода), вместо старых форм типа добрии (муж. р.) добрыě, добраю (средн. р.) устанавливается единая форма добрыě (старая форма жен. р., впрочем, в винительном падеже служившая и для муж., и для жен. р.). Впрочем, для некоторых именных прилагатель­ных по говорам сохранились старые формы не женского, а муж­ского родов. Ср. ради, сыти, богати (литературное рады, сыты_ь 'богаты).

Старая русская орфография, вплоть до реформы 1917 г., ис­кусственно разграничивала во множественном числе формы муж­ского рода, с одной стороны (писалось, например, добрые), и женского и среднего — с другой (писалось добрыя). Эти разли­чия никогда не были свойственны живому языку. Форма добрые (из более древнего добрыě) действительно была свойственна жи­вому языку, но до устранения различий во множественном числе это была форма женского, а не мужского рода. Форма же добрыя отражает действительно форму женского рода (но только не сред­него), но не русскую, а церковнославянскую (восходит к старо­славянскому добрыję). Лишь реформа 1917 г. устранила эту несо­образность, и мы стали писать для всех родов добрые.

Объединение различных родов во множественном числе местоимений и прилагательных отражает ту же общую тенденцию объединения различных типов склонений, с которой мы уже сталкивались при рассмотрении существительных и которая и там в особенности далеко заходит во множественном числе.

Сравнительная степень

Прилагательные качественные, подобно современному языку, характеризовались наличием форм сравнительной сте­пени. В отличие от современного языка, прилагательные в срав­нительной степени, как и в старославянском языке, изменялись по родам, числам и падежам.

Сравнительная степень еще в общеславянском языке-основе характеризовалась суффиксом –jьs\-jes-, которому в большин­стве прилагательных предшествовал элемент -е- (по происхож­дению также суффиксальный). Эти суффиксы, с соответствую­щими фонетическими изменениями, отражаются и в языке наших древнейших памятников. Ср. худъ — им.-вин. п. ед. ч. ср. р. хуже<* xudjes (суффикс в форме -jes-, a не-jьs- являлся лишь в им.-вин. п. ед. ч. средн. р.), добръ— им.-вин. п. ед. ч. муж. р. добрěи<* dobrějьs, им.-вин. п. ед. ч. средн. р. добрějе<* dobrejes.

Суффикс сравнительной степени еще на общеславянской почве распространялся элементом j, вследствие чего в конце основы во всех формах, кроме им. и вин. п. ед. ч. муж. и средн. р., является š (<sj), например, им. п. ед. ч. жен. р. добрěиши, род. п. ед. ч. муж. и средн. р. добрěиша и т. д. Склонялась сравни­тельная степень по образцу мягкой разновидности склонения с основой на -о (в муж. и средн. р.) и на -а (в жен. р.), причем им. п. ед. ч. жен. р. оканчивался на -i (разновидность склоне­ния на -jа, ср, пoустыни). Ср., например: им. п. ед. ч. муж. р. добрěи, жен. р. добрěиши, средн. р. добрěje, род. п. ед. ч. муж. и средн. р. добрěиша, жен. р. добрěишě, дат. п. ед. ч. муж. и средн. р. добрěишю, жен. р. добрěиши и т. д.

Сравнительная степень также могла выступать и в местоимен­ной (членной) форме, которая образовывалась точно таким же способом, как у прилагательных положительной степени.

Специальной формы превосходной степени в древнерусском языке, по-видимому, не было. В старославянском языке, как из­вестно, в качестве превосходной степени использовалась форма сравнительной степени с приставкой наи- (например, наидобрěи). Но у нас нет оснований считать, что эта приставка, вообще яв­лявшаяся, по-видимому, еще в общеславянском языке-основе, сохранилась в восточнославянской области. У нас, правда, и в настоящее время сохраняются некоторые формы, характери­зующиеся этой приставкой (ср. наилучший, наибольший, наименьший, ср. также как иронически употребляемый архаизм наилюбезнейший). Но эти формы частью представляют собой по происхождению церковнославянизмы, частью же могли быть вызваны воздействием польского языка, в определенный период нашей истории (главным образом в XVII веке) сказывавшимся на русском литературном языке (в польском языке приставка паj- получила широкое распространение) — ср. польск. naj-lepszy «наилучший». Воздействие это шло частью через Украину (в особенности после ее воссоединения с Россией), частью непосредственно, поскольку сношения с Польшей, несмотря на частые военные столкновения, в XVII веке были весьма интенсивными.