Институт Мозга и электромагнитная гипотеза

Историю психотронного оружия я поставил особняком по той причине, что большинство персонажей, задействованных в ней, не имеют прямого отношения к оккультизму и тайным обществам. Вы, конечно, помните, что Александр Барченко занимался вопросами телепатии и внушения на расстоянии, не говоря уже о "меряченье", которое, по сути, является разновидностью "зомбирования" — то есть фактически он разрабатывал методику воздействия на психику человека. Однако Барченко в силу своего достаточно путаного мировоззрения не видел иных возможностей быстрого решения этой проблемы, иначе как прибегнув к наработкам "древних". Не спасает его даже то, что одно время он работал в Институте Мозга и пользовался благосклонностью академика Бехтерева. Всё-таки научные кадры (а в Институте Мозга работали высококлассные научные кадры) используют свой особенный подход к решению любых проблем, и именно этот подход отличает их от людей, подобных Барченко.

Почему я всё-таки причисляю тему "психотронного оружия" к оккультизму? Об этом я уже писал в предисловии, но повторюсь. Когда перед наукой формулируется задача настолько перспективная, что не существует готовых схем для её решения, начинается поиск, чем-то очень родственный тому, чем занимаются оккультисты. Ещё большее сходство обнаруживается, когда спектр возможных решений достаточно широк. Учёные Института Мозга так же, как и Барченко, признавали феномены телепатии и внушения на расстоянии, но пытались разобраться в них своими — чисто научными методами.

Таким образом, с дефинициями мы определились — теперь необходимо определиться с терминологией. То есть с тем, что я буду в дальнейшем подразумевать под термином "психотронное оружие".

Вопрос на самом деле непростой. Поэтому я обращусь к более компетентным источникам.

* * *

Наиболее полным и глубоким исследованием на тему психотронного оружия у нас в стране я бы назвал книгу Игоря Винокурова и Георгия Гуртового «ПСИХОТРОННАЯ ВОЙНА: От мифов — к реалиям», изданную в 1993-ем году Обществом по изучению тайн и загадок Земли [18]. Помимо очень подробного обзора литературы в книге приведены новые факты и личные впечатления авторов. Авторы достаточно здраво смотрят на всё, что связано с этими разработками. Личный же опыт позволяет им отсеивать откровенную дезинформацию, попавшую в средства массовой информации. Вот что рассказывают авторы по поводу истории возникновения термина "психотронное оружия", давая попутно и своё определение ему:

«В первые годы формирования психотроники высказывались порою прямо противоположные мнения о предмете её исследования. Утверждалось, что психотроника — "это кодовое название парапсихологии в Праге"; что это бионика человека, новая ветвь парапсихологии — биоэнергетика, новая область физического знания и пр. Сейчас принято следующее предложенное З.Рейдаком [доктор философии Зденек Рейдак, Чехословакия — А.П.] определение психотроники: это междисциплинарная область научных знаний, которая изучает опосредованные сознанием и процессами восприятия дистантные взаимодействия между живыми организмами и окружающей средой. Психотроника, отмечает З.Рейдак, исследует энергетические и информационные проявления подобных дистантных взаимодействий».

Более широкое определение трудно себе и вообразить. Авторы, правда, тут же оговариваются, разграничивая понятия психотроники и парапсихологии:

«Психотронике свойственно стремление преимущественно к техническим и технологическим подходам и решениям, к разработке технических аналогов изучаемых феноменов, например, психотронных генераторов, и следовательно, концентрация больших усилий на работах прикладного характера».

То есть психотронное оружие представляется в виде некоего вполне конкретного объекта — "чемоданчика с кнопкой" — применение которого позволяет подчинить волю большого количества людей воле одного человека, владельца этого самого "чемоданчика".

Здесь я поспорил бы с авторами «Психотронной войны». В самом деле, если мы примем за основу вышеприведённую оговорку, за рамками нашего разговора останутся такие средства воздействия на человеческую психику как гипноз, телепатическое внушение, психотропные препараты типа барбитуратов, то есть большинство методик воздействия на психику человека, вопросами разработки и внедрения которых занимались специалисты из Института Мозга.

Впрочем, в чём-то Винокуров и Гуртовой правы: государственные службы всегда будут стремиться к тому, чтобы упростить инструмент влияния на массы до предела — до "чемоданчика". Любой другой путь покажется им малоэффективным.

* * *

История разработок психотронного оружия в России ведёт своё начало электроиндукционной гипотезы "проявляющегося в месмеризме взаимодействия организмов", которую предложил в 1875-ом году знаменитый химик Александр Михайлович Бутлеров. Он, в частности, задумался над тем, не могут ли взаимодействовать "нервные токи организмов" подобно тому, как взаимодействуют электрические токи в проводниках. И уже в 1887-ом году с развёрнутым обоснованием электроиндукционной гипотезы мысленного внушения выступил профессор философии, психологии и физиологии Львовского университета Юлиан Охорович, обладавший и солидными по тому времени знаниями в области электротехники.

Однако электроиндукционная гипотеза объясняла взаимодействие организмов только на близких расстояниях. Это затруднение успешно преодолевала электромагнитная гипотеза телепатии. Датой её рождения следует считать 1892-ой год. Именно в этот год она была одновременно высказана тремя независимыми друг от друга исследователями: Фаустоном (доклад в секции электричества Франклиновского института), Шмидкунцем (книга «Физиология внушения») и Круксом (статья «Некоторые возможности применения электричества»).

Возьмём, к примеру, Крукса. Он следующим образом описывал механизм действия телепатии:

«В некоторых частях человеческого мозга, может быть, скрывается орган, могущий передавать и принимать другие электрические лучи с длинами волн, ещё не определёнными посредством инструментов. Эти лучи могли бы передавать мысль от мозга одного человека к другому. Таким путём могли бы быть объяснены обнаруженные случаи передачи мыслей и многие примеры "совпадений". Я не буду делать предположений о тех результатах, которые получились бы, если бы мы обладали возможностью ловить эти "мозговые волны" и управлять ими» [18].

Лихо, не правда ли? Гипотеза ещё только высказана, а её автор уже подумывает о "практическом" применении!

Более подробно свою "радиационную гипотезу" Крукс, изложил в статье «Иной мир — иные существа», которая была опубликована в апрельском номере «Бюллетеня Астрономического общества Франции» за 1898-ой год. Статью тут же перепечатали в русском переводе. Здесь Крукс, впервые в истории электромагнитной гипотезы телепатии, обосновал возможную частоту колебаний предполагаемого мозгового излучения — порядка 10¹⁸ колебаний в секунду! Излучения с такой частотой колебаний, отмечал Крукс, "проникают через наиболее плотные среды, не уменьшаясь, так сказать, в своей интенсивности, и проходят их со скоростью света и почти без преломления и отражения".

Электромагнитная гипотеза телепатии неоднократно рассматривалась и в начале текущего столетия, став почти общепринятой. Недоставало "малости": получить прямые или косвенные доказательства её истинности.

Приход к власти большевиков не прекратил исследования в этом направлении. Наоборот, правительство Ленина, помешанное на идее "мировой революции", было заинтересовано в получении принципиально нового вида оружия, с помощью которого можно было бы кардинальным образом изменить положение дел в Европе. Особую актуальность эта тематика получила после разгрома под стенами Варшавы армии Михаила Тухачевского: стало ясно, что "мировую буржуазию" кавалерийским наскоком не возьмёшь — нужен другой подход.

Поэтому работы не только не были прекращены, но и хорошо финансировались. В годы, когда вся страна голодала, Институт Мозга не испытывал недостатка ни в средствах, ни в специалистах.

Замечу, что задача прямой регистрации электромагнитного излучения мозга впервые была детально рассмотрена в 1920-ом году академиком Петром Петровичем Ла­заревым. В статье «О работе нервных центров с точки зрения ионной теории возбуждения» Лазарев предположил, что поскольку «периодическая электро­движущая сила, возникающая в определенном месте пространства, должна непременно создавать в окру­жающей воздушной среде переменное электромагнит­ное поле, распространяющееся со скоростью света, то мы должны, следовательно, ожидать, что всякий наш двигательный или чувствующий акт, рождающийся в мозгу, должен передаваться и в окружающую среду в виде электромагнитной волны» [18].

В другой работе, опубликованной в том же году, Лазарев высказался в пользу возможности "уло­вить во внешнем пространстве мысль в виде электро­магнитной волны". Эта задача, считал Пётр Петрович, является одной из интереснейших задач биологиче­ской физики.

«Конечно, — отмечал он, — a priori мож­но указать на огромные трудности нахождения этих волн. Потребуется ряд лет напряженной работы для того, чтобы непосредственно открыть эти явления на опыте, но во всяком случае необходимость их пред­сказывается ионной теорией возбуждения».

Приняв во внимание основной ритм колебаний электрического потенциала мозга (10—50 герц) и с учётом скорости распространения электромагнитных колебаний (300 тысяч километров в секунду), Ла­зарев рассчитал длину волны предполагаемого из­лучения мозга в 6—30 тысяч километров.

Иного мне­ния о длине волны придерживался директор Института Мозга, академик Владимир Михайлович Бехтерев. Он предположил, что при мысленном внушении "мы имеем дело с проявлением электромаг­нитной энергии и более всего вероятно, с лучами Герца", то есть с высокочастотными (коротковолно­выми) колебаниями.

* * *

К началу 20-х годов создались необходимые условия для работ по эксперименталь­ному доказательству электромагнитной гипотезы те­лепатии — в том числе и благодаря успехам электро- и радиотехники того времени. Вообще говоря, возможны следующие основные пути ведения работ по экспериментальному доказа­тельству электромагнитной гипотезы телепатии: непосредственная регистрация предполагаемых мозговых излучений, их экранирование и изменение расстояния между передающим и воспринимающим мозгом.

Что касается прямой регистрации мозговых излу­чений, то наибольшую известность в этом плане по­лучили пионерские исследования в области "телепси­хических явлений и мозговых радиаций" профессора неврологии и психиатрии Миланского университета Фердинандо Кацамалли, про­водившиеся в период с 1923-го по1954-й годы. Согласно Кацамалли, человеческий мозг, нахо­дящийся в состоянии интенсивной психосенсорной ак­тивности, излучает электромагнитную энергию. Он утверждал, что зарегистрировал из­лучаемые мозгом человека в окружающее простран­ство апериодические затухающие радиоволны длиной от 0,7 до 100 м.

История второго направления — эксперименталь­ное доказательство электромагнитной гипотезы теле­патии посредством экранирования предполагаемых излучений мозга — начинается с работ инженера-элек­трика (позже — кандидата физико-математических наук) Бернарда Бернардовича Кажинского, одного из пионеров научного исследования феномена телепатии в СССР. Эти работы были проведены в 1922—1926-х годах в Москве, в Практической Лаборатории по зоопсихологии Главного управления научными учреждениями На­родного комиссариата по просвещению. В эксперимен­тах Кажинского человек, осуществлявший мыс­ленное воздействие, размещался в экранированной металлическими листами камере. Воздей­ствие адресовалось животному (собака) или челове­ку, поведение которых служило индикатором успеш­ности или неуспешности соответствующей телепатической "передачи". Результаты этих исследований оказались неопределёнными: в ряде случаев "воздействие" экранированного человека-индуктора не достигало адресата, в других случаях — достигало.

Работал Кажинский и над своей собственной моделью "регистратора мыслей". Он писал: «уже одна возможность технического осуществления "регистратора мыслей" должна знаменовать собой эпоху». По его мнению, в случае, если бы удалось создать такой регистратор, можно было бы и построить прибор, воспроизводящий технически те же колебания, то есть воспроизводящий мысль — "искусственную мысль"!. Чем не "чемоданчик с кнопкой", о котором мы говорили выше?

Надо отдать должное Кажинскому: он первым из исследователей оценил огромную опасность, которую может представлять психотронное оружие для человечества. Именно по этой причине он поделился информацией о проводимых опытах с известными писателями-фантастами того времени. Литераторы не заставили долго ждать и выполнили столь своеобразный "социальный" заказ. Вот что писал по этому поводу исследователь истории фантастической литературы, критик Анатолий Фёдорович Бритиков:

«От Орловского [Орловский (Грушвицкий) В. — писатель-фантаст — А.П.] идёт целая серия романов об электромагнитной природе мышления: «Радио-мозг» (1928) С.Беляева, «Властелин мира» (1929) А.Беляева, «Генератор чудес» (1940) Ю.Долгушина, «Защита 240» (1955) А.Меерова.

В первом своём романе «Машина ужаса» (1925) Орловский рассказывал об установке, выплёскивающей в эфир волны эпидемии страха. Машина была построена капиталистами с целью захватить власть над миром. Но она же кладёт конец капитализму. Анархия, внушённая людям посредством машины ужаса, перерастает в революционный взрыв. Изобретатель машины, американский архимиллионер, побеждён русским учёным.

[...] В беляевском «Властелине мира» впервые были опубликованы радиосхемы инженера Б.Кажинского (в романе — Качинский), уподоблявшие человеческий организм приёмо-передающему радиоустройству. Кажинский полагал, что при помощи соответствующей аппаратуры можно улавливать и внушать мысли и эмоции.

Впоследствии было доказано, что ряд психических процессов и сама «мыслепередача» не зависят от электричества. Это не умаляет заслуги писателей-фантастов. [...] Эта тема способствовала психологическому углублению научно-фантастического романа» [14].

Выходит, работы Кажинского способствовали не только укреплению обороноспособности страны.

* * *

В связи с Кажинским следует вспомнить фамилию ещё одного учёного, занимавшегося разработками психотронного оружия в середине 20-х годов — Александра Леонидовича Чижевского. Именно с подачи Бернарда Бернардовича в конце 1923-го Чижевский стал сотрудником Лаборатории зоопсихологии.

Александр Леонидович вслед за Кажинским отстаивал идею о наличии в клетках и органах "образований, тождественных элементам радиосхемы". Вообще же, спектр интересов Чижевского в этой области был необычайно широк. Например, в архиве АН СССР до сих пор хранятся две работы Александра Леонидовича, названия которых говорят сами за себя: «От астрологии к космической биоло­гии (к истории вопроса о внешних влияниях на орга­низм)» и «О передаче мысли на расстояние». Обе на­писаны во второй половине 20-х годов.

Но более всего интересовали Чижевского вопросы индивидуального и массового внушения. По этому поводу он написал целую книгу «Физические факторы исторического процес­са», вышедшую в 1924-ом году в Калуге. В этой книге, принесшей ему впо­следствии так много неприятностей, Александр Чижевский склоняется к мысли, что "явления вну­шения — единичного и массового — могут быть объяс­нены путём электромагнитного возбуждения центров одного индивида соответствующими центрами дру­гого" [18]. Вслед за этим он затрагивает очень по тем временам "щекотливый" вопрос:

«История изобилует красноречивыми фактами массового внушения. В сущности, не совершилось ни одного исторического события с участием масс, где нельзя было бы отметить внушения, подавляющего волю единиц. Это внушение в некоторых случаях не ограничивалось только какой-либо группой людей, но охватывало города и целые страны, и следы его на протяжении долгого времени сохранялись в полити­ческих или военных партиях, передаваясь из рода в род и отражаясь в различных произведениях искус­ства. Так внушение в ходе исторического процесса я психической эволюции человечества приобретает огромное значение первостепенной важности».

Александр Леонидович предположил, что "сила внушения—влия­ние единичных лиц на массы — возрастёт с усилени­ем пятнообразовательной деятельности Солнца". Ана­лиз многочисленных исторических событий, пишет учёный, показал, что «...влияние на массы ораторов, народных вождей, полководцев не всегда имеет оди­наковую силу и колеблется не только периодически по этапам солнечного цикла, но даже и по временам го­да [...]. Поэтому возникает предположение, что увеличе­ние пятнообразовательной деятельности Солнца, свя­занное с увеличением его электрической энергии, оказывает сильнейшее влияние на состояние электро­магнитного поля земли, так или иначе возбуждая массы и способствуя внушению» [18].

Обосновываемая Чижевским "теория зави­симости поведения масс от космического влияния" рассматривалась им не как некая теоретическая от­влечённость, а как руководство к действию:

«Государственная власть должна знать о состоя­нии Солнца в любой данный момент. Перед тем, как вынести то или иное решение, правительству необхо­димо справиться о состоянии светила: светел, чист ли его лик или омрачён пятнами? Солнце — великий во­енно-политический показатель: его показания безоши­бочны и универсальны. Поэтому государственная власть должна равняться по его стрелкам: диплома­тия — по месячной, стратегия — по суточной. Воена­чальники перед каждым боем должны знать о том, что делается на Солнце».

Вот так, ни больше, ни меньше. Чем не оккультизм? Всё-таки, когда учёным приходится работать в новой для них области, в их головах могут возникать совершенно неожиданные и удивительные гипотезы.

* * *

В то же время Наркомат обороны проводил свою серию исследований. Их принято связывать с именем Леонида Леонидовича Васильева, с 1932 года возглавившему группу в ленинградском Институте мозга, которой до того руководил академик Бехтерев (он умер в 27-ом году). Теперь уже вполне открытым текстом группе было приказано "начать экспериментальное исследование телепатии с целью, по возможности, выяснить её физическую природу". Исследования велись в течении почти пяти с половиной лет — с 1932-го по 1937-й год включительно.

Васильев располагал большим материалам по работам Бехтерева в этой области. Однако опты академика были прикидочными. Васильеву же хотелось большей научной точности и убедительности. В журнале «Вестник знания» он напечатал программную статью «Биологические лучи», в которой заявил категорически: «Отвергать возможность телепатии, значит, идти против физического понимания жизни».

Группа Васильева состояла всего из пяти научных сотрудников-физиологов, врача-гипнолога и инженера-физика. За рабочую гипотезу решили принять электромагнитную теорию "мозгового радио". Были изготовлены металлические камеры. Испытуемых сначала помещали в эти камеры, потом опыты проводились вне камер. Выяснилось, что разницы нет никакой. Явление телепатии фиксировалось одинаково и в камере, и вне её. Значит, железные стенки камер не являются препятствием для телепатического излучения. Получается, что опыты Кацамалли были ошибочными...

В роли индуктора, то есть человека, посылавшего мысленные задания, нередко выступал сам Леонид Леонидович. Он был отличным индуктором. Прошли даже два успешных опыта из Севастополя на расстояние 1700 километров!

В 1938-ом году опыты по телепатии были запрещены. Новый директор института, руководствуясь, видимо, указаниями вышестоящих организаций, "не допускал возможности существования телепатии" [20].

* * *

Параллельно с группой Васильева, но ничего не зная о ней, в Москве работали специалисты Лаборатории биофизики АН СССР, возглавляемой академиком Лазаревым. Научное руководство темой было поручено ученику и последователю академика профессору Сергею Яковлевичу Турлыгину.

В отличие от Леонида Васильева, результаты, полу­ченные профессором Турлыгиным, в основном не противоре­чили электромагнитной гипотезе. Физик и радиоинже­нер, специализирующийся в области биофизики, он как никто другой был способен решить чисто физиче­ский аспект стоявшей перед ним задачи.

К сожалению, Турлыгину не удалось опубликовать результаты своей работы в полном объеме: его рукопись, озаглавленная «Излу­чение электромагнитных волн человеком», объемом около 70 машинописных страниц так и осталась в столе. Однако её сокращенный вариант всё-таки был напе­чатан в 1942-ом году. Ниже я постараюсь максимально кратко изложить основ­ное содержание этих двух работ Сергея Яковле­вича.

«Приходится признать, — подводил Турлы­гин своих исследований в области психотроники, — что действи­тельно существует некий физический агент, устанав­ливающий взаимодействие двух организмов между собой [...]. Чисто оптическая картина действия экранов, отражения этого агента от зеркал и дифракционные явления заставляют думать, что этим агентом явля­ется электромагнитное излучение, одна из волн кото­рого лежит в области 1,8—2,1 мм» [18].

При подготовке и проведении экспериментов Турлыгин проявил немало изобретательности. В экспериментах участвовало три человека; испытуе­мый, гипнотизер (индуктор), экспериментатор. Изме­рительный прибор — секундомер. Задача испытуемо­го — уловить мысленный приказ индуктора "падать назад". Предоставленный сам себе, испытуемый па­дал через одну-две минуты после команды: «Начина­ем!» В случае же, когда к этой команде присоединял­ся мысленный приказ «падать назад», время начала падения сокращалось до 2—10 секунд. Измеренное секундомером время, прошедшее от начала мысленного воздействия до начала падения испытуемого, бы­ло основным критерием результативности воздей­ствия.

Эксперименты проводились в звукоизолированной комнате. В одном её месте стояла сплошь обитая свин­цом будка. В ней размещался индуктор. На уровне его лица находился патрубок (труба), выходящий из буд­ки наружу. Испытуемые ставились затылком к пат­рубку на расстоянии до двух метров от него. Пред­полагаемое излучение индуктора должно было, счи­тал Турлыгин, проходить через отверстие патрубка и падать на свинцовый экран, должный, предположительно, задерживать излучение. Послед­нее могло также падать либо на эбонитовое или мед­ное зеркало, способное, как предполагалось, отра­жать его поток, либо на дифракционную решётку, да­вая картину дифракции — максимумы и минимумы плотности энергии. В ряде случаев поток мог прохо­дить между пластин конденсатора. Пройдя через экран, дифракционную решетку, пластины кон­денсатора, либо отразившись от зеркала, излу­чение падало на испытуемого. Таким образом, исследовалась чисто физическая картина явле­ния.

В ходе экспериментов выяснилось, что свинцовый экран задерживает из­лучение. Это проявлялось в увеличении времени на­чала падения испытуемого в сравнении со временем падения в опытах без экрана. Опыты с зеркалом подтвердили наличие излучения и "оптический" закон его отражения. Опыты с дифракционной решеткой позволили определить длину волны излучения — она оказалась в диапазоне 1,8—2,1 мм. Однако излучение не отклонялось в электрическом поле конденса­тора.

Интересны заключительные замечания Турлыгина:

«...с точки зрения физики самым существен­ным является тот факт, что поведение объекта (испы­туемого) — продолжительность экспозиции — даёт чёткую оптическую картину, которую можно объяс­нить только наличием лучистой энергии — луча».

Он не сомневался в реальности зарегистрированного им излучения: «указанные опыты не оставляют у нас сомнения в наличии излучения, исходящего из орга­низма человека» [18].

Результаты, полученные Турлыгиным, в ос­новном не противоречили электромагнитной гипо­тезе, хотя Сергей Яковлевич считал, что по некоторым параметрам зарегистри­рованное им излучение отличается от электромагнит­ного. Однако дальнейшие работы Лаборатории биофизики были заморожены с началом 1939-го года.

* * *

Как и в любом большом деле, не обходилось без откровенных спекуляций. Так, 15 марта 1934-го года «Ленинградская правда» сообщила, что "за научные заслуги учёные ленинградского филиала Всесоюзного института экспериментальной медицины академик И.П.Павлов, проыессор А.Д.Сперанский и молодой научный сотрудник Г.С.Календаров награждены персональными автомобилями". Чем же заслужил столь высокую оценку никому доселе неизвестный научный сотрудник? Оказалось, что Календаров обещал представителям ОГПУ разработать способ непосредственного и целеноправленного воздействия на психику человека посредством радиоволн.

Многообещающее заявление Календарова вполне соответствовало его характеру. Этот бойкий молодой человек любил председательствовать на различных собраниях, ездил с продотрядом по деревням и из рядового продармейца быстро дорос до комиссара. В 1922-ом году он по личной рекомендации Фрунзе перешёл в Военно-медицинскую академию в Ленинграде. Пролетарское происхождение и "боевые" заслуги открыли ему дорогу в аспирантуру Всесоюзного института экспериментальной медицины. Как и следовало ожидать, выполнить своих громких обещаний Календаров не сумел [22].

Гипноз на службе у НКВД

В то время, когда специалисты Института Мозга и Лаборатории биофизики бились над экспериментальным обоснованием электромагнитной гипотезы телепатии и внушения, Наркомат внутренних дел уже разыскивал и отбирал людей, природные способности которых позволяли реализовать эти явления в деле.

Одним из таких людей должен был стать Вольф Григорьевич Мессинг. Этот человек, выходец из нищей еврейской семьи, прославился своими публичными выступлениями с демонстрацией телепатических опытов. Однако мало кто знает, что Гитлером за его голову была назначена награда в 200 тысяч немецких марок, а советские компетентные органы пытались привлечь его к работе по распутыванию сложных уголовных дел. Сам Иосиф Сталин проявлял живой интерес к способностям Мессинга и даже пригласил на "собеседование" в Кремль. Произошло это так.

Мессинг гастролировал в Белоруссии. Во время выступления на одной из клубных сцен Гомеля, к нему подошли два человека в форменных фуражках. Прервав опыт, они извинились перед залом и увели Мессинга. Посадили в автомобиль. Мессинг чув­ствовал, что ничего плохого они не замышляют, поэтому сказал:

— В гостинице за номер заплатить надо...

Чекисты рассмеялись:

— Не волнуйтесь, заплатят.

— Чемоданчик мой прихватить бы, — намекнул Мессинг.

— И чемоданчик никуда не денется.

И действительно чемоданом ему вернули в ту же ночь. Мессинга привезли в Москву и представили Сталину. Тот его узнал сразу. И по наивности ляпнул:

— А я вас на руках носил.

— Как это на руках? — удивился Сталин.

— Первого мая... На демонстрации.

Разговор был долгим и "пёстрым". Сталина интересовало положение в Польше, встречи Мессинга с Пилсудским и другими руководителями Речи Посполитой. От­пуская Вольфа Григорьевича, Сталин сказал:

— Ох! И хитрец вы, Мессинг.

— Это не я хитрец, — ответил Мессинг непринуждённо. — Вот вы так действительно хитрец! [33].

Со Сталиным Мессинг встречался и позже. Вероятно, именно по поручению вождя были всесторонне проверены спо­собности Мессинга. Было, например, такое задание: получить 100 тысяч рублей в Госбанке по чистой бу­мажке. Опыт этот чуть не закончился трагически.

— Я подошёл к кассиру, — вспоминает Мессинг, — сунул ему вырванный из школьной тетради листок. Раскрыл чемодан, поставил у окошечка на барьер. Пожилой кассир посмотрел на бумажку. Раскрыл кассу. Отсчитал 100 000.

Закрыв чемодан, я отошёл к середине зала. По­дошли свидетели, которые должны были подписать акт о проведенном опыте. Когда эта формальность была закончена, с тем же чемоданчиком я вернулся к кассиру. Он взглянул на меня, перевёл взгляд на чистый тетрадный листок, насаженный им на гвоз­дик с погашенными чеками, на чемодан, из которого я начал вынимать тугие нераспечатанные пачки денег. Затем неожиданно откинулся на спинку стула и захрипел. Инфаркт! К счастью, он лотом выздо­ровел [33].

Кстати, современные исследователи объясняют феномен Мессинга комбинацией из уникальнейших гипнотических способностей и высокой чувствительности к идеомоторике окружающих людей.

Как бы там ни было, но Вольф Григорьевич, будучи гуманистом и человеком, далёким от политики, отказался от сотрудничества с органами. Но ведь он был не единственным гипнотизёром...

* * *

Существуют свидетельства того, как Наркомат внутренних дел использовал гипноз в качестве средства для давления на подследственных в ходе знаменитых процессов 30-х годов. В связи с этим интересен следующий отрывок из воспоминаний Варлама Шаламова. В своём рассказе «Букинист» он пытается отыскать мучившую его загадку необъяснимого поведения подсудимых на московских процессах. По его мнению, они находились под воздействием гипноза. Он пишет:

«— Ты знаешь, какая самая большая тайна нашего времени?

— Какая?

— Процессы тридцатых годов. Как их готовили. Я ведь был в Ленинграде тогда. У Заковского. Подготовка процессов — это химия, медицина, фармакология. Подавление воли химическими средствами. Таких средств — сколько хочешь. И неужели ты думаешь, если средства подавления воли есть — их не будут применять. Женевская конвенция, что ли?

Обладать химическими средствами подавления воли и не применять их на следствии, на «внутреннем фронте» — это уж чересчур человечно. Поверить в сей гуманизм в двадцатом веке невозможно. Здесь и только здесь тайна процессов тридцатых годов, открытых процессов, открытых и иностранным корреспондентам и любому Фейхтвангеру. На этих процессах не было никаких «двойников». Тайна процессов была тайной фармакологии.

Я лежал на коротких неудобных нарах двухспальной системы в опустевшем курсантском бараке, простреливавшемся лучами солнца насквозь, и слушал эти признания.

Опыты были и раньше — во вредительских процессах, например. Рамзинская же комедия только краем касается фармакологии.

Капля по капле сочился рассказ Флеминга [кличка солагерника Шаламова, бывшего работника НКВД — А.П.] — собственная ли его кровь капала на обнаженную мою память? Что это были за капли — крови, слёз или чернил? Не чернил и не слёз.

— Были, конечно, случаи, когда медицина бессильна. Или в приготовлении растворов неверный расчет. Или вредительство. Тогда — двойной страховкой. По правилам.

— Где же теперь эти врачи?

— Кто знает? На луне, вероятно...

Следственный арсенал — это последнее слово науки, последнее слово фармакологии.

Это был не шкаф «A» — Venena — яды, и не шкаф «B» — Heroica — "сильно действующие"... Оказывается, латинское слово «герой» на русский язык переводится как "сильно действующий". А где хранились медикаменты капитана Флеминга? В шкафу «П» — в шкафу преступлений — или в шкафу «Ч» — чудес.

Человек, который распоряжался шкафом «П» и шкафом «Ч» высших достижений науки, только на фельдшерских лагерных курсах узнал, что у человека печень — одна, что печень — не парный орган. Узнал про кровообращение — через триста лет после Гарвея.

Тайна пряталась в лабораториях, подземных кабинетах, вонючих вивариях, где звери пахли точно так же, как арестанты грязной магаданской транзитки в тридцать восьмом году. Бутырская тюрьма по сравнению с этой транзиткой блистала чистотой хирургической, пахла операционной, а не виварием.

Все открытия науки и техники проверяются в первую очередь в их военном значении — военном — даже в будущем, в возможности догадки. И только то, что отсеяно генералами, что не нужно войне, отдается на общее пользование.

Медицина и химия, фармакология давно на военном учете. В институтах мозга во всем мире всегда копился опыт эксперимента, наблюдения. Яды Борджиа всегда были оружием практической политики. Двадцатый век принес необычайный расцвет фармакологических, химических средств, управляющих психикой.

Но если можно уничтожить лекарством страх, то тысячу раз возможно сделать обратное — подавить человеческую волю уколами, чистой фармакологией, химией без всякой «физики» вроде сокрушения ребер и топтания каблуками, зубодробительства и тушения папирос о тело подследственного.

Химики и физики — так назывались эти две школы следствия. Физики — это те, что во главу угла полагали чисто физическое действие — видя в побоях средство обнажения нравственного начала мира. Обнаженная глубина человеческой сути — и какой же подлой и ничтожной оказывалась эта человеческая суть. Битьем можно было не только добиться любых показаний. Под палкой изобретали, открывали новое в науке, писали стихи, романы. Страх побоев, желудочная шкала пайки творили большие дела.

Битье достаточно веское психологическое орудие, достаточно эффектное.

Много пользы давал и знаменитый повсеместный "конвейер", когда следователи менялись, а арестанту не давали спать. Семнадцать суток без сна — и человек сходит с ума — не из следственных ли кабинетов почерпнуто это научное наблюдение.

Но и химическая школа не сдавалась.

Физики могли обеспечить материалом "особые совещания", всяческие "тройки", но для открытых процессов школа физического действия не годилась. Школа физического действия (так, кажется, у Станиславского) не смогла бы поставить открытый кровавый театральный спектакль, не могла бы подготовить «открытые процессы», которые привели в трепет все человечество. Химикам подготовка таких зрелищ была по силам.

Через двадцать лет после того разговора я вписываю в рассказ строки газетной статьи:

"Применяя некоторые психофармакологические агенты, можно на определенное время полностью устранить, например, чувство страха у человека. При этом, что особенно важно, нисколько не нарушается ясность его сознания...

Затем вскрылись ещё более неожиданные факты. У людей, у которых "Б-фазы" сна подавлялись длительно, в данном случае на протяжении до семнадцати ночей подряд, начинали возникать различные расстройства психического состояния и поведения".

Что это? Обрывки показаний какого-нибудь бывшего начальника управления НКВД на процессе суда над судьями?.. Предсмертное письмо Вышинского или Рюмина? Нет, это абзацы научной статьи действительного члена Академии наук СССР. Но ведь все это — и в сто раз больше! — известно, испытано и применено в тридцатых годах при подготовке "открытых процессов".

Фармакология была не единственным оружием следственного арсенала этих лет. Флеминг назвал фамилию, которая была мне хорошо известна.

Орнальдо!

Ещё бы: Орнальдо был известный гипнотизёр, много выступавший в двадцатые годы в московских цирках, да и не только московских. Массовый гипноз — специальность Орнальдо. Есть фотографии его знаменитых гастролей. Иллюстрации в книжках по гипнозу. Орнальдо — это псевдоним, конечно. Настоящее имя его Смирнов Н.А. Это — московский врач. Афиши вокруг всей вертушки — тогда афиши расклеивались на круглых тумбах, фотографии. У Свищева-Паоло фотография была тогда в Столешниковом переулке. В витрине висела огромная фотография человеческих глаз и подпись «Глаза Орнальдо». Я помню эти глаза до сих пор, по