II. Отношения между Наследником Цесаревичем Николаем Александровичем и Принцессой Алисой Гессенской до замужества.

МатильдаИмператор Николай II и Императрица Александра Феодоровна полюбили друг друга с детства. В 1884 г. Аликс, так называли Принцессу Алису домашние, приехала на свадьбу своей старшей сестры Эллы, которая выходила замуж за Великого Князя Сергея Александровича. Во время праздничного застолья Цесаревич Николай сидел рядом с юной Принцессой и после свадьбы записал в дневнике: «Я сидел с маленькой двенадцатилетней Аликс, которая мне ужасно понравилась». Цесаревич тоже понравился Принцессе. В 1916 г. в письме к Супругу Императрица Александра Феодоровна свидетельствовала: «Моё детское сердце уже стремилось к Тебе с глубокой любовью».

В январе 1889 г. Принцесса Алиса снова приехала в Россию в гости к своей сестре Элле. Цесаревич нашёл, что Аликс «очень выросла и похорошела». Чувство влюблённости в отношении гессенской Принцессы, зародившееся у Наследника пять лет назад, вспыхнуло с новой и гораздо большей силой.

Императрица Мария Феодоровна не считала Гессенскую Принцессу лучшей партией для своего старшего сына. Дело было не в личной неприязни, против самой Аликс Императрица ничего не имела, а в её довольно стойкой германофобии, доставшейся от датского периода её жизни. Александр III поначалу считал увлечение сына несерьёзным, а по политическим соображениям предпочитал женитьбу Наследника на дочери графа Парижского Луи-Филиппа Альбера Орлеанского, претендента на французский престол. Императрица Мария Феодоровна пыталась завести разговор с сыном по поводу его возможного сватовства к Елене, но встретила с его стороны почтительный, но стойкий отказ. Вскоре, вопрос этот отпал сам собой, так как Елена Орлеанская заявила, что никогда не откажется от католичества.

Между тем, Принцесса Алиса, несмотря на свою искреннюю и горячую любовь к русскому Престолонаследнику, тоже не хотела изменять своей лютеранской вере. В августе 1890 г. Аликс приехала погостить к сестре в Ильинское. Родители запретили Николаю Александровичу туда ездить, пока там находится Аликс, а ей видеться с Цесаревичем запретила накануне поездки её бабушка — королева Виктория. В дневнике Цесаревич писал: «Боже! Как мне хочется поехать в Ильинское, теперь там гостит Виктория с Аликс; иначе если я не увижу теперь, то ещё придётся ждать целый год, а это тяжело!!!».

После отъезда Аликс, Великий Князь Сергей Александрович утешал Августейшего племянника, уверяя того, что чувство Принцессы «слишком глубоко, чтобы могло измениться. Будем крепко надеяться на Бога; с его помощью всё сладиться в будущем году».

В конце 1890 г. Цесаревич отправился в далёкое годовое путешествие, но мысли о любимой Аликс не оставляли его. Более того, пришло убеждение, что она должна стать его женой. 21 декабря 1891 г. Николай Александрович писал в дневнике: «Моя мечта, когда-нибудь жениться на Аликс Г.[ессенской]. Я давно её люблю, но ещё глубже и сильнее с 1889 г., когда она зимой провела шесть недель в Петербурге! Я долго противился моему чувству, стараясь обмануть себя невозможностью осуществления моей заветной мечты! Единственное препятствие или пропасть между ею и мною – это вопрос религии! Кроме той преграды нет другой; я почти уверен, что наши чувства взаимны! Всё в Воле Божией. Уповаю на Его Милосердие я спокойно и покорно смотрю в будущее»!».

В 1892 г. скончался Великий Герцог Людвиг и Аликс полностью осиротела. Под опеку её взяла королева Виктория, которая была категорически против свадьбы своей любимой внучки на русском Престолонаследнике. Как и у Императрицы Марии Феодоровны у Виктории были на то политические, а не личные причины. Королева очень хорошо относилась к Цесаревичу, но ненавидела Россию. В 1893 г. она писала сестре Принцессы Алисы, Принцессе Виктории: «Вопреки воле родителей Ники, не желающих его брака с Алики, поскольку они полагают, что брак самой младшей из сестёр и сына Императора не может быть счастливым, Элла и Сергей у вас за спиной изо всех сил стараются устроить этот брак, подталкивая к нему мальчика. […] Нужно положить этому конец. […] Обстановка в России настолько плоха, настолько неустойчива, что в любой момент там может произойти нечто ужасное».

На самом деле, никто Цесаревича не «подталкивал». Он всей душой стремился к браку с Аликс. Сергей Александрович и Елизавета Феодоровна лишь помогали ему в тяжёлой борьбе с препятствиями, которые, словно, специально появлялись одно за другим. Сергей Александрович настойчиво советовал племяннику отправиться в Дармштадт и поговорить с Аликс. Не возражали против поездки и родители Цесаревича. Здоровье Императора Александра III резко ухудшилось. Он уступил перед настойчивостью сына и дал своё согласие на его брак с германской Принцессой. На апрель 1894 г. в Кобурге была назначена свадьба брата Аликс, Великого Герцога Эрнста-Людвига Гессенского на принцессе Виктории Мелите Саксен-Кобург-Готской.

Цесаревич Николай Александрович должен был представлять на свадьбе российскую Императорскую Фамилию. Но самое главное, он собирался воспользоваться этой свадьбой, чтобы встретиться с Аликс и попросить её руки. Эти свои планы Цесаревич скрывал ото всех, кроме родителей. Однако в 1893 г. Принцесса написала письмо Николаю Александровичу, в котором объясняла, что не может выти за него замуж, так как считает большим грехом «менять свою веру», а «без благословения Божьего» не может быть семейного счастья. После получения этого письма, Цесаревич «был очень огорчён и хотел остаться, но Императрица настояла, чтобы он ехал. Она советовала ему доверчиво обратиться к королеве Виктории, которая имела большое влияние на свою внучку».

Как видно из этого свидетельства, разговоры о том, что Мария Феодоровна сопротивлялась браку старшего сына на Гессенской Принцессе, теряют свою актуальность к моменту официального сватовства Наследника. Наоборот, Императрица всячески пыталась помочь Сыну обрести семейное счастье с той, что выбрало его сердце.

Однако Цесаревич твердо верил в Божью Волю и в то, что с Его помощью ему удастся убедить Аликс принять Православие: «Аликс, — писал он в ответ на ее ноябрьское письмо, — я понимаю Твои религиозные чувства и благоговею перед ними. Но ведь мы веруем в Одного Христа, другого Христа нет. Бог, сотворивший мир, дал нам душу и сердце. И мое сердце и твое Он наполнил любовью, чтобы мы слились душа с душой, чтобы мы стали едины и пошли одной дорогой в жизни. Без Его воли нет ничего. Пусть не тревожит Тебя совесть о том, что моя вера станет твоей верой. Когда Ты узнаешь после, как прекрасна, благодатна и смиренна наша Православная религия, как величественны и великолепны наши храмы и монастыри и как торжественны и величавы наши богослужения, Ты их полюбишь, Аликс, и ничего не будет нас разделять. […] Ты едва ли представляешь всю глубину нашей религии».

2 апреля 1894 г. Цесаревич во главе большой делегации выехал на поезде из Петербурга в Кобург, куда прибыл 4 апреля. На следующий день Цесаревич увиделся с Принцессой. Эту встречу он подробно описал в своём дневнике: «Боже! Что сегодня за день! После кофе, около 10 часов пришли к тёте Ella в комнаты Эрни и Аликс. Она замечательно похорошела и выглядела чрезвычайно грустно. Нас оставили вдвоём, и тогда начался между нами тот разговор, которого я давно желал и вместе с тем боялся. Говорили до 12 часов, но безуспешно, она всё время противится перемене религии. Она бедная много плакала».

Но 8 апреля 1894 г. Принцесса переменила своё решение и согласилась стать женой Николая Александровича. Цесаревич описал это столь долгожданное им событие в письме к матери: «Нас оставили одних и… с первых слов согласилась! О, Боже, что со мной сделалось тогда! Я заплакал как ребёнок, она тоже, но выражение у нее сразу изменилось: она просветлела, и спокойствие явилось на лице её. Нет, милая Мамà, я Тебе сказать не могу, как я счастлив и также как я грустен, что не с Вами и не могу обнять Тебя и дорогого милого Папà в эту минуту.

Для меня весь свет перевернулся, все, природа, люди, места, все кажется милым, добрым, отрадным. Я не мог совсем писать, руки тряслись, и потом на самом деле у меня не было ни одной секунды свободы. Надо было делать то, что остальное семейство делало, нужно было отвечать на сотни телеграмм и хотелось страшно посидеть одному с моей милой невестой. Она стала совсем другой: весёлой и смешной, и разговорчивой, и нежной. Я не знаю, как благодарить Бога на такое Его благодеяние». В день помолвки Цесаревич записал в дневник: «Чудесный, незабываемый день в моей жизни, день моей помолвки с дорогой милой Аликс».

10 апреля 1894 г. Обрученные поехали на родину Невесты в Дармштадт: «Так странно и вместе с тем так мне приятно было попасть сюда. Посидел в комнатах Аликс и осмотрел их подробно».

14 апреля 1894 г. Император Александр III поздравил сына трогательным письмом, которому было суждено стать последним: «Мой милый, дорогой Ники. Ты можешь себе представить с каким чувством радости и с какой благодарностью к Господу, мы узнали о Твоей помолвке. Признаюсь, что я не верил возможности такого исхода и был уверен в полной неудаче Твоей попытки, но Господь наставил тебя, подкрепил и благословил и великая Ему благодарность за Его милости. […] Не могу представить Тебя женихом, так это странно и необычно! Как нам с Мамà было тяжело не быть с Тобой в такую минуту, не обнять тебя, не говорить с Тобой, ничего не знать и ожидать только писем с подробностями. Передай Твоей милейшей невесте от меня, как я благодарю, что она, наконец, согласилась, и как я желал бы её расцеловать за ту радость, утешение и спокойствие, которое она нам дала, решив согласиться быть Твоей женой».

Вечером 16 апреля фельдъегерь доставил в Уолтон из Гатчины подарок Невесте от Императора Александра III — большое жемчужное колье, доходившее Аликс до талии. Не только Принцесса из бедного немецкого герцогства была поражена красотой царского подарка, который, несомненно, стоил огромных денег, но и все присутствующие при его вручении лица, включая королеву Викторию. «Смотри Аликс, — сказала она Внучке, — не вздумай теперь зазнаться». Но Принцесса и не думала «зазнаваться». Её возвышенная душа была начисто лишена меркантильности. Она с юных лет искала, прежде всего, духовных сокровищ.

После стольких лет неопределённых ожиданий, сомнений, переживаний, связанных с возможностью свадьбы с Любимой, Цесаревич в Кобурге наслаждался ее обществом. «Аликс прелестна, — писал Наследник Марии Феодоровне. — Она так мила и трогательна со мной, что я более чем в восторге. Мы целые дни сидим вместе, и когда семейство отправляется на прогулку, мы вдвоем едем сзади в шарабане с одной лошадью; она или я правим».

Но 20 апреля пришло время расставания: Наследнику надо было возвращаться в Россию. Принцесса писала Великой Княгине Ксении Александровне: «Осталось только два дня, а потом мы расстанемся. Я чувствую себя несчастной при одной мысли об этом — но чего не вылечишь, надо вытерпеть. Я не увижу моего Ники более месяца». Те же чувства переживал и Цесаревич: «Вечер провёл с дорогой Аликс у нее: ужас как грустно, что приходится расставаться на долгое время! Как хорошо было вместе — рай!». В принципе, расставались ненадолго: всего на полтора месяца. Но для влюблённых это казалось вечностью. Цесаревич Николай ехал в Гатчину к родителям, Аликс — в Виндзор к бабушке.

20 апреля перед самым отъездом, Аликс передала Жениху письмо, которое он прочёл уже в поезде. Это было первое письмо в их переписке длиною в жизнь. Поразительно, что чувство глубокой любви наполняет её от первого до последнего письма: «Я бы хотела быть достойной Твоей любви и нежности. Ты слишком хорош для меня». В другом письме, полученном Цесаревичем в поезде, его Невеста писала: «О, как я мечтаю прижать Тебя к своему сердцу, поцеловать Твою любимую голову, любовь моя. Без Тебя я чувствую себя такой одинокой. Да благословит тебя Бог, мое сокровище, и пусть Он хранит Тебя».

Пока Цесаревич в Петербурге с нетерпением ждал отъезда в Виндзор для нового свидания со своей Невестой, она начала тщательно изучать русский язык и постигать азы Православия. Её духовным наставником был специально посланный для этой цели протоиерей отец Иоанн Янышев. Но всё же главным проводником в Православие юной немецкой Принцессы был её Жених, Цесаревич Николай. «Я знаю, что полюблю Твою религию, — писала она ему в мае 1894 г., — Помоги мне быть хорошей христианкой, помоги мне любовь моя, научи меня быть похожей на Тебя».

Аликс быстро прониклась Православием именно потому, что перед ней постоянно был пример любимого человека, и этот человек был глубоко верующим православным.

8 июня Николай Александрович прибыл на яхте «Полярная звезда» в Великобританию. Наследник съехал на английский берег, по его собственным словам «штафиркой» (т.е. в гражданском платье) и экстренным поездом отправился в Лондон. Вечером в лондонском пригороде Уолтон-на-Темзе он, наконец, увиделся со своей невестой, которая гостила у своей сестры принцессы Виктории Баттенбергской в её в загородной усадьбе. «Я очутился в объятиях моей нареченной, которая показалась мне еще более прекрасной и милой», — написал матери Цесаревич. По словам Александры Феодоровны, сказанные гораздо позднее, эти дни, проведённые в Англии, были «лучшими в нашей жизни». Николай Александрович уже тогда назовет их «месяцам райского блаженного житья». Тогда они не могли представить, что через три с половиной месяца, у них начнется совсем другая жизнь, полная забот, испытаний и страдания.

С каждым днем Цесаревич любил Аликс все сильнее. Чувство захватывало и переполняло его: «провели вечер у моей дорогой ненаглядной Аликс», «не отходил ни на минуту от своей милой дорогой невесты», «провел чудный с моей ненаглядной невестой. Умираю от любви к ней!».

11 июля Цесаревич отправился обратно в Россию на яхте «Полярная звезда». Там, он получил от «Аликс дивное длинное письмо». «О, Ники, — писала Принцесса, — мои мысли полетят вслед за Тобой, и Ты будешь чувствовать, как твой Ангел-Хранитель парит над Тобою. И хотя, мы разлучены, наши сердца и мысли вместе, мы связаны друг с другом невидимыми прочными узами, и ничто не может разъединить нас».

Цесаревич, расставаясь с Любимой, записал в дневник: «Дай Бог, чтобы мы снова встретились в счастье и добром здравии! Но не скоро это будет! Месяца через два!». Цесаревич ошибся ровно на месяц. 10 октября 1894 г. Аликс пребудет в Россию, в Ливадию, где умирал Император Всероссийский Александр III.

Чувства Наследника к Принцессе Алисе не имели ничего общего с его чувствами к М. Кшесинской. «Миля мне нравится, Аликс я люблю», — записал Николай Александрович в дневнике. В Англии Наследник посчитал своим долгом все рассказать Аликс об увлечении Кшесинской. В ответ он получил от Невесты короткое письмо: «Что было, то было и никогда не возвратится. Мы все терпим искушения в этом мире, и когда мы молоды, нам особенно трудно устоять и не поддаться искушению, но, когда мы раскаиваемся, Бог прощает нас. Прости меня, за это письмо, но я хочу, чтобы ты был уверен в моей любви к тебе, в том, что я люблю тебя еще сильнее после того как ты рассказал мне эту историю. Твое поведение глубоко тронуло меня. Я постараюсь быть достойной его. Благослови тебя Господь, мой любимый Ники».

5 октября 1894 г. умирающий Александр III пожелал, чтобы Аликс как можно скорее прибыла в Ливадию: он не хотел, чтобы в случае его кончины молодой Наследник был неженатым, а Россия оказалась бы без Царицы. Николай Александрович сразу дал телеграмму в Дармштадт, прося Аликс немедленно прибыть в Крым. Для Цесаревича это было радостным известием, которые были столь редки в те тяжелые осенние дни 1894 года. 8 октября Наследник писал в дневнике: «Получил чудную телеграмму от милой дорогой Аликс уже из России о том, что она желала бы миропомазаться по приезде — это меня тронуло и поразило до того, что я ничего долго сообразить не мог!».

Цесаревич был поражен той внезапностью, с какой Аликс согласилась перейти в Православие, если учесть, что ещё несколько недель назад она выражала сомнение в необходимости быстрой смены религии. Тем более, что у нее был пример старшей сестры Эллы, которая приняла Православие лишь спустя семь лет после венчания с Великим Князем Сергием Александровичем.

Принцесса Алиса Гессенская прибыла в Симферополь днём 10 октября 1894 г. в сопровождении своей сестры Великой Княгини Елизаветы Феодоровны. Николай Александрович встречал ее в Алуште, куда он прибыл из Ливадии в час дня: «После завтрака сел с Аликс в коляску, и вдвоем поехали в Ливадию. Боже мой! Какая радость встретиться с ней на родине и иметь близко от себя, — половина забот и скорби как будто спала с плеч».

В 17 час. Цесаревич и Принцесса прибыли в Ливадию. Они сразу же пошли к умирающему Государю. Александр III приказал поднять его и облачить в мундир. За время болезни Царь настолько исхудал, что мундир оказался для него слишком велик. Невзирая на затруднения ходьбы из-за оттека ног, Александр III пошёл навстречу Аликс и тепло, радушно её приветствовал, долго не отпуская будущую невестку из своей комнаты.

21 октября 1894 г. в Крестовоздвиженской церкви Ливадийского дворца в семейной скромной обстановке состоялось миропомазание Принцессы Алисы, которое совершил отец Иоанн Кронштадтский. В тот же день был издан Манифест Императора Николая II, в котором сообщалось: «Сегодня совершилось Священное Миропомазание над Нареченною Невестою Нашей. Прияв имя Александры, Она стала Дщерию Православной Нашей Церкви, к великому утешению Нашей и всея России. […] Повелеваем Высоконареченную Невесту Нашу Её Великогерцогское Высочество Принцессу Алису именовать Благоверною Великою Княжною Александрою Феодоровною, с титулом Императорского Высочества».

Император Николай II записал в дневнике: «И в глубокой печали Господь дает нам тихую и светлую радость: в 10 час. в присутствии только семейства моя милая дорогая Аликс была миропомазана и после обедни мы причастились вместе с нею, дорогой Мама и Эллой. Аликс поразительно хорошо и внятно прочла свои ответы и молитвы!».

14 ноября 1894 г. в Большой церкви Зимнего дворца состоялось бракосочетание Императора Николая II и Императрицы Александры Феодоровны. Государыня писала своей сестре Принцессе Виктории: «Если бы я могла найти слова, чтобы рассказать о своём счастье — с каждым днём оно становится всё больше, а любовь всё сильнее. Я никогда не смогу достаточно возблагодарить Бога за то, что Он мне дал такое сокровище. Он такой хороший, дорогой, любящий и добрый».

Теми же чувствами Император Николай II делился в письме к брату Георгию Александровичу: «Я не могу достаточно благодарить Бога за то сокровище, какое он мне послал в виде жены. Я неизмеримо счастлив с моей душкой Аликс и чувствую, что так же счастливо доживём мы до конца жизни нашей». В этом Государь не ошибся. Как и не ошиблась его молодая Супруга, написавшая 26 ноября 1894 г., через две недели после свадьбы в дневник мужу: «Отныне нет больше разлуки. Наконец, мы вместе, связаны на всю жизнь, и когда земной придёт конец, мы встретимся опять на другом свете, чтобы быть вечно вместе».

Выводы: Таким образом, на основании вышеприведенных источников, можно с полным основанием сделать следующие выводы:

1. Император Николай II и Императрица Александра Феодоровна любили друг друга с ранней юности. По мере их взросления эта любовь только крепла. Чувства Цесаревича и Принцессы никогда не носили характера любовного «романа», или временного увлечения. Николай Александрович неоднократно указывал в своих дневниках, что он хочет жениться на Аликс. Это было серьезное чувство и ради обретения своего семейного счастья им пришлось пройти нелегкий путь.

2. Император Александр III и Императрица Мария Феодоровна не питали никакого неприятия в отношении Принцессы Алисы. Особенно это касалось Императора Александра III. В любом случае, в 1894 г. они не были противниками свадьбы Цесаревича на Принцессе Гессенской, и были рады, когда помолвка состоялась.

3. Цесаревич настолько дорожил чистотой и искренностью своих отношениями с Аликс, что рассказал ей о «романе» с Кшесинской. Кроме того, Наследник, видимо, опасался провокаций со стороны М. Кшесинской.

4. Можно считать абсолютно ложными вымыслы о якобы продолжавшихся контактах Императора Николая II с Кшесинской после его свадьбы, также, как и неприязненные отношения к балерине со стороны Императрицы Александры Феодоровны.