Не царь отрёкся от престола, но народ отвернулся от престола и предал Царя. Пожелала Русь в XX веке жить без царя – вольному воля. Дело адово одолело.
После мятежа 1825 г. для узников Петропавловской крепости знаковой фигурой неожиданно стал иерей о. Пётр Мысловский (†1846). Трое из пяти приговоренных к казни добром помянули его в своих письмах и завещаниях. Лютеранин П.И. Пестель на эшафоте попросил от о. Петра предсмертного благословения. В последнем письме Пестель написал своим несчастным родителям: «Я должен был раньше понимать, что необходимо полагаться на Провидение, а не пытаться принять участие в том, что не является прямой нашей обязанностью в положении, в которое Бог нас поставил, и не стремиться выйти из своего круга. Я чувствовал это уже в 1825 году, но было слишком поздно!». Однако покаяние в своём своеволии, хочется думать, свершилось. Надежда на то, что Россия возродится, разобрав свои ошибки, покаявшись в своеволии, в стремлении «выйти из своего круга» и стать «как все», несомненно может быть основана на том, что миссия России ещё не выполнена. Не выполнена ещё мессианская задача, которая на Россию возложена Богом. Немецкий философ Вальтер Шубарт (†1942) в своей книге «Европа и Душа Востока» напоминает нам: «Мессианское жизнеощущение русских восходит к XVI столетию (речь здесь об откровении «Москва – Третий Рим»)… Мессианской является русская национальная идея от Священного союза Александра I – до большевистской пропаганды освобождения мирового пролетариата. Меняются формы её проявления, но для острого взгляда очевидна её неизменная сущность».
С этим надо согласиться, уточнив, что с каждой эпохой в русском взгляде на национальную идею как бы наводится резкость, взгляд фокусируется, от века к веку сосредотачивается на предмете, на цели. Владыка мира корректирует наше зрение. Тот же Шубарт в 1938 (!) году говорит так: «Быть может, это и слишком смело, но это надо сказать со всей определенностью: Россия – единственная страна, которая способна спасти Европу и спасет ее, поскольку во всей совокупности жизненно важных вопросов придерживается установки, противоположной той, которую занимают европейские народы. Как раз из глубины своих беспримерных страданий она будет черпать столь же глубокое познание людей и смысла жизни, чтобы возвестить о нем народам Земли. Русский обладает для этого теми душевными предпосылками, которых сегодня нет ни у кого из европейских народов». Представляется, сформированная русская идеология, спасительная и притягательная для всего благонамеренного человечества, в нынешнем веке может быть нами воспринята без новых потрясений и кровавых корректировок.
http://www.stoletie.ru/vzglyad/rifmy_revolucii_101.htm
Сергей Иващенко
Красные, белые, зеленые…
В ставропольской станице решили установить памятник всем погибшим в годы Гражданской войны.
И спустя сто лет боль от братоубийственного противостояния здесь не утихла. А в истории этого края образовалось много белых пятен оттого, что никак не вписывалась она до последнего времени в официальные идеологические рамки...
Бориса Васильевича Орлова я знаю давно. Познакомились еще в начале двухтысячных. Он тогда, будучи главой администрации станицы Григорополисской, выступил в защиту единственного местного фермера, которого всесильный председатель местного колхоза «Россия» пытался задавить, так как не мог мириться с наличием в станице неподконтрольного ему человека. Невзлюбил он и Орлова по той же причине. Слишком строптивым был глава и на поклон к председателю не ходил, несмотря на то, что вся экономическая власть была, конечно, у руководителя хозяйства. Это противостояние длилось лет десять. В конце концов, Орлова удалось сместить. Сейчас он пенсионерствует, подрабатывает. А все свободное время, которого стало больше, посвящает изучению истории станицы Григорополисской.
Всего одна буква…
Борис Васильевич потомственный казак, как и многие его земляки. Но глубоко в историю своего рода не вникал, как и большинство молодых людей 70-х. Был активным комсомольцев, верил в светлое будущее, где будут царить равенство и неуклонная справедливость. А на фотографии предков в черкесках и папахах смотрел без священного трепета: ну, было и было, а теперь другая жизнь. Но в конце 80-х, когда наступила та самая гласность, и открылись факты, ранее недоступные большинству рядовых людей, по словам Орлова, его будто подменили. Он стал изучать и историю собственного рода, и родной станицы. По его выражению, «заболел казачеством». А когда стал главой станицы, то взялся просвещать и станичников. На собственные деньги начал издавать небольшую газету, которую назвал «Григориполисская правда», где рассказывал не только о текущих событиях, но и о прошлом станицы, основываясь на документах и рассказах старожилов.
Обратите внимание, газета называлась «Григориполисская правда», а станица - Григорополисская. Весьма символическое разночтение. Дело в том, что от основания и до начала 60-х годов прошлого века станица именовалась Григориполисской, что в переводе с греческого означает Город Григория. Большинство исследователей и местных жителей склоняются к тому, что названа станица так в честь Г.А. Потемкина, сделавшего много для развития Кубани и Предкавказья. А поменяли букву «И» на «О» по инициативе одной из местных учительниц русского языка. Она рассуждала просто. Мол, в русском языке существуют соединительные гласные в сложных словах «Е» и «О», а тут почему-то «И». Непорядок! В традициях того времени почин, идущий от трудовых масс и советской интеллигенции, был одобрен властью, и станица стала Григорополисской. Никого не смутило, что была попрана воля предков и историческая правда. То ж была другая история. Настоящая, правильная история страны началась только в 1917 году...
Когда Орлов частично реабилитировал букву «И», многие стали упрекать его в том, что он пытается реабилитировать и царский режим, которому служили казаки, и белое движение. На этот счет Орлов приводил слова одного станичника, который тоже стал интересоваться историей своего рода и станицы. Под давлением неопровержимых фактов он однажды заявил: «Нам все время говорили, что мы красные, а выходит, что все-таки белые». Думаю, правильней было бы сказать бело-красные, потому что в 1917 году станичное общество, как и вся страна, раскололось на два непримиримых лагеря. Но противников революционных перемен среди казаков было гораздо больше.
Помню, как посетил я станичный краеведческий музей лет 15 назад. Очень хороший музей, который содержал и содержит колхоз «Россия», и в советское время, и ныне остающийся экономически крепким предприятием. Удивило, что из 200-летней истории станицы ее казачьему прошлому уделено процентов 20 экспозиции, а все остальное – советское время и собственно история колхоза «Россия». Явный и несправедливый перекос. Но еще интересней, что тогдашний смотритель музея по фамилии Соловьев говорил мне: «Я убежденный коммунист и сын белогвардейца». Как вам такой коктейль?
И история, которую я привел в начале, о противостоянии председателя и главы станицы из-за фермера, тоже весьма показательна. Руководитель колхоза терпеть не мог в своей вотчине человека, живущего своим умом, исповедующего ценности «дореволюционного крестьянства и казачества, основанные на частной собственности». Фермер вроде как белый, получается, а председатель - красный. Вот и гнобил его, пользуясь положением. Но опять парадокс. Сам руководитель колхоза прекрасно вписался в рыночные отношения, удержал хозяйство на плаву в бурном рыночном море, и себя не забывает, богатея вместе с колхозом. Кто же он тогда, - красный? Как-то не вписывается в определенный когда-то стандарт. Похоже, жизнь требует полутонов.
Красный яр
Борис Васильевич Орлов и пытается разобраться в этих цветовых смешениях, воздав дань замалчиваемому и охаянному прошлому, и при этом, не впадая в другую крайность. Правда-то, она - посередине. Верстах в двух от станицы по дороге на Армавир был такой лесок – Красным яром называли. Красный не потому, что красивый, а потому что много там крови людской пролито. Многих казаков, не желавших признавать советскую власть, отправляли по этой дороге в тюрьму в Армавир. А не люба эта власть была более чем половине населения. Красноармейцам лень было гнать толпу 40 верст, многих расстреливали без суда и следствия в яру. Некоторые станичники до сих пор сомневаются: враки ли это, легенды?
-А кто ж будет хвалиться такими подвигами? – рассуждает Борис Васильевич, - а родственники тех, кого расстреливали, так были запуганы, что до сих боятся эту тему поднимать. Вдруг времена поменяются? Поверьте, некоторые реально допускают смену социального устройства страны: мол, в России все возможно.
Вот запись архивная, которую раскопал Орлов. Отчет председателя станичного ревкома Еременко: «Когда вступили в станицу красные войска, карательный отряд, состоявший из матросов в количестве 150 человек, тотчас же принял меры к ликвидации бандитов, выступивших против советской власти. В период двух дней было расстреляно 80 человек, а 23 июля еще 8, и на митинге человек 12. Всего 100 человек расстреляно, а в заложниках сидят еще 150, судьбу которых выяснить не могу». Далее Еременко сообщает, что в станице состоялся митинг, на котором станичники пообещали не выступать против советской власти. «Когда митинг был закрыт, каждый гражданин бросился, то есть, взялся за выполнение данного ему наряда на хлеб и скот, и до настоящего времени хлеб и скот поступают максимально». Еще бы! А бандиты, по красной терминологии, бело-зеленые, это был повстанческий отряд, которым руководил Федор Сергеевич Шершнев. А его заместителем был дед Бориса Орлова по матери Григорий Иванович Пантелеев. До 1924 года эта «банда» сопротивлялась новым порядкам. И вряд ли бы она продержалась так долго, если бы ей не сочувствовали станичники. Шершнева все-таки убили. Чуть позже кто-то выдал и Пантелеева. Его труп привязали к лошади и возили по станице на устрашение всем непокорным. А его жену, бабушку Бориса Васильевича, искололи штыками, изрезали ножами, вспороли живот...
- Страшное было время. Выяснять, кто был более жестоким, вряд ли уместно. Надо всех помянуть, простить и самим молиться, чтоб не было больше смуты на нашей земле, - говорит Борис Васильевич. В память обо всех жертвах братоубийственной войны и решили в Григорополисской поставить памятник недалеко от того самого Красного яра. Орлов, можно сказать, воспользовался административным ресурсом. По его задумке этот памятник должен стать местом всеобщего покаяния и примирения.
Упокойтесь с миром…
Здесь бы и поставить точку. Но выясняются все новые факты кровавой драмы. Татьяна Ивановна Коновалова, в девичестве Буланкина, нашла прямого свидетеля еще одной трагедии, о которой в станице открыто не говорили. Бывший станичный врач Петр Васильевич Криволапов указал ей место на кладбище, где, по словам его матери, был захоронен его дед и еще сотня казаков, расстрелянных красными. Эта сотня под командованием Алексея Мытарева возвращалась в 1918 году с фронта Первой мировой войны. Казаки до последнего были верны присяге и оставили позиции только тогда, когда уже и защищать стало нечего. Ничего не подозревавших фронтовиков встретила засада красных пулеметчиков. Всех положили... Родственникам запретили забирать тела, наспех покидав их в фамильный склеп семьи Филимоновых, получившей дворянское звание за ратные подвиги и служение Отечеству.
- Не случайно, выходит, на этом месте у нас на кладбище никого не хоронят, - говорит Татьяна Ивановна. - Видно, энергетика здесь такая, что люди чувствуют ее, и не могут потревожить прах невинно убиенных.
- А это, действительно, невинно убиенные, – соглашается Борис Васильевич. - Их вина перед новой властью была только в том, что они казаки, что верны были присяге и защищали то Отечество, которому присягали. Мы тоже решили поставить на этом месте памятник – могильный крест (на фото). Не все поддержали мою идею. Некоторые говорили: зачем ворошить прошлое, опять вносить раскол в общество. Ведь до сих пор деление на красных и белых в какой-то степени остается в сознании людей. А мне кажется, этим мы продолжаем ту же идею покаяния, извлечения уроков из прошлого. Без этого не будет мира в наших душах, не будет примирения в обществе. Хорошо, что на траурном митинге было много молодежи. Пусть задумаются над нашим прошлым, и сами сделают выводы, как им жить, чтобы такое не повторилось.
Ставропольский край
http://www.stoletie.ru/sozidateli/krasnyje_belyje_zelenyje_289.htm
Андрей Мановцев
Екатеринбургские останки
Размышления о докладе владыки Тихона (Шевкунова)
Недавно на «Русской Народной Линии» был опубликован доклад владыки Тихона (Шевкунова), в котором весьма подробно и обстоятельно обрисовано состояние, на данный момент, новых исследований, связанных с останками, извлеченными в 1991 году из могильника в Поросенковом Логу. В настоящей статье автор, подчеркивая субъективность своих суждений, желает обратить внимание читателя на отдельные моменты, относящиеся к проблеме этих останков и связанные с докладом владыки Тихона.
Честное признание
Прежде всего: мой взгляд пристрастен. Я принадлежу к тому «лагерю» (если следовать терминологии владыки Тихона), который не признает «екатеринбургские останки» царскими. Я убежден, что аргументация против такового признания слишком серьезна, чтобы быть поколебленой. Более того, я убежден, что осенью 2015 года Церковь упустила момент, когда имела возможность ставить свои условия и выдвигать свои, обоснованные, положения. «Из приличия» не стали тогда отрицать официальной версии, а теперь она снова торжествует...Мне около 70 лет, я не ученый, только публицист и, будучи рядовым человеком, к рядовому человеку и обращен. Понятно, что бОльшую часть своей жизни я прожил при советской власти, и это накладывает на мое восприятие неизгладимый отпечаток. Что же делать? Я претендую лишь на то, чтобы поделиться своими мыслями, не утверждая их бесспорности. В частности, я могу понять, что установка на закрытость исследований имеет свои основания, и все же, исходя из опыта своего поколения, с большим подозрением отношусь ко всему, что творится за непроницаемой завесой, особенно если это происходит под эгидой и при помощи людей, которые обладают разного рода большими возможностями и чьи мотивации заведомо спрятаны.
Если мне скажут: «У вас неизжитые фобии», то на это возразить мне будет нечего. И все же непрозрачность в вопросе общенациональной значимости представляется мне попросту оскорбительной — для всех, кто неложно почитает Царственных Мучеников. Всем понятно, что зачастую СМИ — это свора папарацци, всем понятно, что гласность чревата большими издержками, но без нее мы возвращаемся к дикости советского времени: «вы нам обязаны верить»... С ощущением таковой, хорошо знакомой, «обязанности», мне и приходится, читая доклад владыки Тихона, (опять же по советской старинке) читать между строк. Надеюсь, это «чтение» будет «по делу». Начнем с того, что бросается в глаза.
Подготовка понятно к какому известию
Для меня очевидно, что новое следствие признАет останки царскими, за исключением, вероятно (такова тональность упоминания) находки 2007 года. Слишком многое говорит в пользу этого впечатления.
Прежде всего, в противоречие с прежними заверениями владыки Тихона, акцент снова смещен в сторону «генетических исследований». Да, подчеркнута комплексность подхода, но понятно, чтО заново стало главным, остальное же будет «подверстано». Упоминания скелета № 4 и черепа № 4 таковы, что через несколько месяцев потребуется лишь констатация: «да, все исследования о которых мы говорили, подтвердили принадлежность этих останков Императору». Обозначена важная деталь: имела место консультация владыки Тихона с епископом Марком на предмет необязательности чудес в случае останков новомучеников. Удивление вызвало у меня указание на необходимость стоматологических исследований, сейчас объясню, почему.
Лечил ли зубы Государь?
В работе следствия 1993 года принимал участие известный американский антрополог, профессор Чарльз Мейплз. В 1994 г., в соавторстве с другими учеными, Мэйплз выпустил книгу “Dead Men Do tell Tales” N.Y. 1994 («Мертвые таки рассказывают»). Не выражая сомнений в том, что череп № 4 принадлежит Императору, он пишет о нем в своей книге так: «Челюсть и немногие уцелевшие зубы демонстрируют признаки серьезных пародонтальных заболеваний. На этих зубах нет никаких следов лечения или пломбирования(выделено мною – А.М.); они буквально испещрены кариесными впадинами и съедены почти до самых десен. Подобное состояние челюсти, на которой налицо все признаки пародонтальных заболеваний, и состояние самих зубов свидетельствует о том, что в таком виде они находились долгие годы при жизни императора, не получая никакого лечения» (цит. по книге Грэга Кинга и Пенни Вильсон «Романовы. Судьба царской династии». М. «Эксмо».2005, стр.700). На мой взгляд, приведенное свидетельство ученого показывает лишь то, что череп № 4 не может принадлежать Императору, у которого был личный зубной врач — Сергей Сергеевич Кострицкий. Известно, что у Кострицкого был свой кабинет в Александровском дворце. Зубной врач проявил себя как человек, преданный Царской Семье: он специально приезжал в Тобольск для лечения зубов у царственных узников. Николай II упоминает в дневнике о своих посещениях Кострицкого в Тобольске (даты даются по старому стилю): «Перед завтраком посидел внизу у Кострицкого» (19.10.17). «До чая сидел у Кострицкого» (21.10.17) «От 10 до 11 часов утра сидел у Кострицкого. Вечером простился с ним, он уезжает в Крым» (26.10.17). Больше Кострицкий в Тобольск не приезжал, и зубы Государю лечила (тогда единственный в городе дантист) Мария Лазаревна Рендель. В дневниковых записях Николая II от 11 и 18 февраля (ст. ст.) 1918 г. можно прочитать «Сидел у Рендель». Интересно, что в газете «Известия» от 15 января 1998 года опубликовано интервью с В.Н. Соловьевым, в котором Соловьев говорит о том, что воспоминания С.С. Кострицкого нашлись в Перу и приобретены для Государственного Архива Российской Федерации. Но и по прошествии 19 лет эти воспоминания в ГАРФ е не значатся… Почему? Не естественно ли предположить, что потому только, что содержат сведения о лечении зубов императором? Примечательно, что, упоминая различные документы, необходимые для стоматологической экспертизы, владыка Тихон не упомянул о воспоминаниях С.С. Кострицкого. Тут нелишне заметить, что с давнишних пор стоматологическая идентификация считается безупречной: да-да, нет-нет. По пессимистической привычке, однако, думаешь так: «Ничего, что-нибудь сообразят. И Кострицкий, и Мэйплз останутся замолчанными. Вспомнят, например, сохраненное сыном Рендель ее высказывание о Государе: «Полон рот гнилых зубов». Это, конечно, не «съеденность до самых десен», а все же в «нужную» сторону. Как-нибудь обойдутся». Тем более, если генетика — «царица доказательств».
Слово из русской классики
Выражение «генетическая экспертиза», дискредитировавшее себя до оскомины стараниями В.Н. Соловьева, теперь как бы призвано стать «обеленным»: тут и независимые лаборатории по всему свету, и продуманные меры для гарантии невозможности подлога. Впечатляет, конечно, рассказ владыки Тихона о том, как Патриарх нумеровал в Переделкине образцы для генетических исследований. Но, в порядке честно обозначенной фобии, не могу не заметить, что при современных технологиях было вполне возможным заранее пометить пакетики с образцами одновременно и незаметно, и совершенно надежно — для осуществления все того же подлога. Чтобы избежать обвинений в клевете, подчеркну: я говорю лишь о том, что современные технологии обеспечивают принципиальную возможность подлога, даже несмотря на предосторожности, предпринятые нашими иерархами.
Поясним, какую здесь можно представить схему действий. Вот имеется десять образцов, один из которых — образец ткани черепа №4. Он помечен заранее радиоактивным способом, дающим, к примеру, в нужный момент для нужного человека нужное свечение, которому никакая нумерация не послужит помехой. Допустим, образцы сравниваются с образцом ткани из черепа Александра III. Что ж, «по дороге» помеченный образец изымается и подменяется образцом ткани… из черепа Александра III! Идентификация 100%-ная, при этом можно привлекать лаборатории по всему миру и использовать новейшие достижения…
Все упирается только в доверие к тем, кто организует процесс привлечения науки, и доверия в этом по-прежнему быть не может. Мне скажут: «Это уж слишком. Да кому это нужно?». Отвечу: «Неизвестно. Каким-то, как это говорится, «силам», каким – гадать не берусь, скажу только, что В.Н. Соловьев признался однажды, что выполняет поручение и готов его выполнить, как ему скажут, и в лучшем виде». «В лучшем виде» не получилось, топорно работал. А теперь все иначе, несравнимо достойнее и – аккуратнее!
Последнее слово — из русской классики ХХ века: «Конечно, не было слышно, королева, — объяснял Коровьев, — это надо делать так, чтоб не было слышно. Это поаккуратнее надо делать».
Искусственный пример
Перед тем, как перейти к главному предмету обсуждения, я хотел бы занять внимание благосклонного читателя следующим умозрительным, искусственным, но, как мне кажется, нелишним для данного текста примером. Представьте себе, что некий господин по имени А утверждает, что отцом его является В (скажем, ради будущего наследства) и обосновывает свои утверждения подробной запиской, составленной его покойной матерью, а также результатами генетической экспертизы. Эту экспертизу господину А удалось организовать, поскольку он располагал образцами «биоматериала», относящегося к господину В (неважно, как раздобытого). В то же время известно, что мать господина А была бесчестная и преступная женщина, а В — приличный человек, имеющий много аргументов в пользу собственного алиби на момент зачатия господина А. И все же 100%-го алиби он не имеет. Спрашивается: верить ли генетической экспертизе, результаты которой говорят в пользу А? При этом неоспоримо доказано, что записка, составленная якобы матерью А, по ряду положений является лживой, более того, обнаружен подлинник этой записки, написанный рукою... господина А! Неужели и после этого верить генетической экспертизе?
Ключевой вопрос
Теперь спросим себя: можно ли верить генетической экспертизе екатеринбургских останков, если единственным историческим основанием для утверждения подлинности могильника в Поросенковом Логу является «Записка» Юровского, написанная рукою известного фальсификатора нашей истории М. Покровского и содержащая целый ряд положений, являющихся, как неоспоримо доказано, наглой ложью?
Именно вопрос о «Записке» Юровского и оставлен в докладе владыки Тихона в тени. Примечательно, что этот «документ» следующим образом (и это единственный раз) упомянут в докладе: «Назначены подчерковедческие экспертизы по запискам Юровского и фрагменту стихотворения Гейне на стене подвала дома Ипатьева с целью экспертного изучения и анализа подлинных документов в рамках следствия».
Об исторической экспертизе «записок Юровского» нет ни слова. Впечатление странное. Основной документ, относящийся к захоронению в Поросенковом Логу, подвергается заново давно проведенному графологическому анализу (даже В.Н. Соловьев признавал, что исходный текст был написан Покровским «под диктовку Юровского», по версии Владимира Николаевича) в то время как жесткая критика его с исторической точки зрения велась и Ю.А. Бурановым (открывшим в 1997 году авторство Покровского), и В.В. Алексеевым, а в недавнее время А.К.Голицыным, Ю.А. Григорьевым, П.В. Мультатули. Уже двадцать лет, как вопрос о необходимости честной исторической экспертизы «Записки Юровского» замалчивается следствиями В.Н. Соловьева, а теперь вот и новым следствием. Почему? Не по той ли единственной причине, что если указанный «документ» не выдерживает критики при изучении «в первом приближении», то тем более не выдержит критики научной и обстоятельной? А тогда (если вспомнить безоговорочную обязательность исторического обоснования, о которой так внушительно говорил когда-то владыка Тихон) с признанием подлинности останков все рушится... остается только «царица доказательств». И мы видим, что, при всей критичности в отношении следствия (следствий) В.Н. Соловьева, какую обнаружил в своем докладе владыка, новое следствие должно считаться прямым наследником прежнего.
О версии Н.А. Соколова
Несомненный интерес в докладе владыки Тихона представляет рассказ о докладе капитана Малиновского, участвовавшего во взятии Екатеринбурга белыми войсками в ночь с 24 на 25 июля 1918 г. и проводившего в конце того же месяца, вместе с другими лицами, осмотр Ипатьевского дома и урочища Ганиной Ямы. Владыка подчеркнул, что это делалось в непосредственной временной близости к совершенному злодеянию, в то время как Н.А. Соколов возглавил следствие только через год. Возникают ли при этом те или иные несоответствия между данными Малиновского и данными Соколова, ничего не сказано. Но, при своей подозрительности, я чувствую здесь намек на критику версии Н.А. Соколова. Примечательно, что в обсуждаемом здесь докладе это единственное место, где Н.А.Соколов упомянут. Опять же странно. При очевидной подготовке общественного мнения к признанию останков царскими, при заявленной установке на внимание и к «альтернативным версиям», владыка Тихон совсем не касается версии сожжения тел на Ганиной Яме. Зато упоминает рассмотрение версии о спасении Царской Семьи: мол теперешнее следствие так серьезно относится к делу, что готово рассматривать и те версии, в которые никто практически не верит. Но как же с версией Соколова? Ведь, если утверждать подлинность «екатеринбургских останков», то версия Соколова должна быть отвергнута и обоснованно отвергнута! Все просто. Опровергнуть версию Соколова, при честном подходе, очень и очень трудно, в сущности, невозможно, поэтому лучше о ней не упоминать, отвлекая внимание на версии «несерьезные».
Мне представляется здесь особенно важным следующее замечание. Лишь при бесчестном подходе можно говорить о равновесности версии Соколова и версии подлинности «екатеринбургских останков» (привлекая затем генетическую экспертизу и тем самым избавляясь от равновесности версий в пользу второй из них). В действительности, никакой равновесности нет. В пользу первой: подлинные документы и подлинные свидетельства. А на стороне второй – ложь, сидящая на лжи и ложью погоняющая. Ну хорошо, замените «ложь» на «сомнительность», так будет корректнее. В книге А.К. Голицына «Кому же верить? Правда и ложь о захоронении Царской Семьи», на основании многих документов, показано, какой ценой достигалось «признание» останков царскими в 1998 г. Сплошные ложь и кощунство. Ну, допустим, несчастный В.Н. Соловьев подвергнут теперь остракизму. А как насчет «исторического обоснования» подлинности могильника со стороны Авдонина и Рябова? В книге Голицына выразительно показано, как эти «энтузиасты» противоречат друг другу... Так что ни одному из них нельзя верить. А в докладе владыки Тихона ничего не сказано, ставился ли вопрос о подлинности захоронения в Поросенковом Логу?
Приведем отрывок из доклада: «В рамках историко-архивных и антропологических судебных экспертиз используются и альтернативные версии, предложенные академиком Алексеевым из Екатеринбурга и судебным медиком Григорьевым из Санкт-Петербурга». Тем самым, нельзя не обратить внимание, Григорьев «идет на пару» с Алексеевым, а последний будет затем некорректно обвинен в утверждении дикой версии (ибо некорректно говорить, что он разделяет версию о спасении Царской Семьи). Но самым странным здесь является слово «используются». Что бы это значило? «Используются, но как правомерные не рассматриваются»? Здесь чувствуются большие и большие трудности у нового следствия...
Ибо у Ю.А. Григорьева нет никакой своей особой версии, он является последовательным сторонником версии Н.А. Соколова, и его соображениям, изложенным в книге «Последний император России. Тайна гибели» (АСТ. 2009, ее можно читать онлайн или скачать в интернете), стоит уделить внимание. Понятно, что предыдущим следствием имя Григорьева замалчивалось (или осмеивалось). Теперь, подозреваю, оно будет замалчиваться самым уважительным образом...