Глава 11. Подарки к Рождеству

– Пахнет снегом, – сообщила Джейн, когда вся троица вышла из автобуса.

– Рождественской елкой, – прибавил Майкл.

– Жареной рыбой, – сказала Мэри Поппинс.

Других запахов они не успели почувствовать – автобус остановился у самого большого магазина в мире, через два шага они были у его входа.

– Можно, сначала мы посмотрим витрину? – спросил Майкл, прыгая на одной ножке от радостного возбуждения.

– Пожалуйста, – коротко ответила Мэри Поппинс. Но Джейн с Майклом не удивила ее кротость: больше всего на свете Мэри Поппинс любила смотреться в витринные стекла. Пока они любуются игрушками, книжками, ветками остролиста и сливовым тортом, Мэри Поппинс будет любоваться собственной персоной.

– Смотрите, самолеты! – закричал Майкл: за стеклом, подвешенные на проволоке, летали игрушечные самолетики.

– Майкл, посмотри! – воскликнула Джейн. – Какие славные куколки в одной кроватке! Как ты думаешь, они шоколадные или из фарфора?

«Взгляните на эту особу! – сказала себе Мэри Поппинс. – Что за прелесть эти перчатки с меховой опушкой!» У нее никогда еще таких не было, нет, ей в жизни не надоест любоваться ими. Насмотревшись на них, она медленно оглядела себя с ног до головы. Пальто, шляпка, шарф, туфли и она сама внутри всего этого – ни одна леди на свете не выглядит так элегантно и впечатляюще!

Но зимние дни коротки, а дома надо быть к послеобеденному чаю. И Мэри Поппинс со вздохом оторвалась от своего отображения в стекле.

– Идемте скорее в магазин, – сказала она, но, войдя туда, как прилипла к галантерейному прилавку – понадобилось, видите ли, купить черные нитки, к величайшему неудовольствию Майкла и Джейн.

– Отдел игрушек вон там, – напомнил ей Майкл.

– Благодарю тебя, но я знаю. И не тычь, пожалуйста, пальцем, – сказала Мэри Поппинс, расплачиваясь за катушку с убийственной медлительностью.

Наконец все-таки они добрались до Деда Мороза. И подумать только – он согласился даже выбирать им подарки, а это ох какое трудное дело!

– А я знаю, что подарить папе, – сказал Майкл, увидев заводную железную дорогу со светофорами. – Ему очень понравится. Правда, он целый день в Сити, но я буду ее караулить.

– А это – маме, – сказала Джейн, катая кукольную коляску. – Она давно о такой мечтала. Может, мама даст мне иногда с ней поиграть.

Для близнецов Майкл выбрал пакет булавок, для мамы – конструктор, для Робертсона Эй – заводного жука, для Эллен – очки, хотя зрение у Эллен было отличное, а для миссис Брилл – шнурки для ботинок, ничего, что она всегда ходит в тапочках.

Дольше всего Джейн выбирала подарок для мистера Банкса. Наконец нашла чудесную белую манишку. А для близнецов – книжку «Робинзон Крузо» – вырастут и будут читать.

– А пока я ее почитаю, – сказала она. – Я уверена, они мне ее дадут.

Мэри Поппинс тем временем препиралась с Дедом Морозом из-за куска душистого мыла.

– Я очень вам советую купить «Красный парус», – убеждал ее Дед Мороз в отчаянии, что попалась такая несговорчивая покупательница.

– А я предпочитаю «Ночные фиалки», – стояла на своем Мэри Поппинс. – Боже мой! – вдруг воскликнула она, поглаживая мех на правой перчатке. – Давно пора чай пить!

– Чай не волк, в лес не убежит, – мрачно сказал Майкл.

– Никто тебя не просил зубоскалить, – произнесла Мэри Поппинс таким тоном, что Майкл подумал: а ведь и правда – никто не просил.

– Дети, пора домой! – прибавила она.

Вот они, эти слова, которые Джейн с Майклом так боялись услышать!

– Еще пять минуточек! – взмолилась Джейн.

– Пожалуйста, Мэри Поппинс! У вас такой прекрасный вид в этих перчатках, – подольстился Майкл.

Мэри Поппинс внутренне оценила похвалу Майкла, но на лесть, однако, не поддалась.

– Никаких пяти минут! – отрезала она и, поджав губы, поспешила к выходу.

«Господи, – думал Майкл, шатаясь под тяжестью покупок, – хоть бы один раз смягчилась!»

Мэри Поппинс не шла, а летела, и детям пришлось пуститься за ней вприпрыжку. Дед Мороз помахал им рукой. Снежная королева на елке и другие куклы шептали, печально улыбаясь: «Возьмите нас домой, хоть кто-нибудь!» Самолеты махали крыльями и тоненькими птичьими голосами просили: «Хотим летать в небе! Отпустите нас!»

Джейн и Майкл старались не слышать этих соблазнительных голосов. Какая глупость, какая жестокость – побыть в отделе игрушек всего какой-то час!

…Приключение началось, когда они подошли к выходу. Только хотели толкнуть стеклянную дверь и выйти наружу, как к входу с той стороны подбежала поблескивающая детская фигурка.

– Смотрите! – в один голос воскликнули Джейн с Майклом.

– Господи, спаси и помилуй! – выдохнула Мэри Поппинс и остановилась как вкопанная.

Еще бы! Девочка была почти раздета, ее блестящее голенькое тельце окутывала легкая голубая дымка, точно ктото оторвал клочок неба и накинул на нее.

Девочка, как видно, не умела проходить сквозь вращающуюся дверь, она кружилась и кружилась внутри и чем сильнее толкала дверь, тем быстрее кружилась – весело при этом смеясь. Вдруг легким рывком она выскочила из двери и замерла на цыпочках, глядя то в одну сторону, то в другую, точно искала кого-то. Увидела Джейн с Майклом, Мери Поппинс, и лицо ее просияло.

– Вот вы где! – подбежала она к ним. – Спасибо, что подождали. Боюсь, я немного опоздала, – и девочка протянула блестящие ручки к Джейн и Майклу. – Ну что, – сказала она, – рады меня видеть? Ответьте – да, да, да!

– Да, – улыбнулась Джейн. Кто бы мог сказать «нет», увидев этого милого сияющего ребенка. – Но кто ты? – спросила она.

– Как тебя зовут? – спросил Майкл, не отрывая от нее глаз.

– Кто я? Как меня зовут? Неужели вы не узнаете меня? Да, конечно, конечно… – девочка была удивлена и чуть обижена. Посмотрев на Мэри Поппинс, она продолжала: – А вот она знает меня. А вы нет? А я была уверена, что знаете.

В лице Мэри Поппинс мелькнула догадка, глаза загорелись синими огоньками, точно в них отразилось голубое сияние девочки.

– Твое имя начинается на «М»? – спросила она.

Девочка от радости подпрыгнула на одной ножке.

– Ну конечно! И вы его знаете – Майя! Я – Майя, – она повернулась к Джейн с Майклом. – Теперь узнали меня? Я – вторая звезда в созвездии Плеяд. Старшая сестра Электра не может надолго отлучаться, она сидит с Меропой. Меропа совсем маленькая. А между ними – еще пять сестер. Нас всего семеро, все девочки. Мама сперва расстраивалась. А теперь очень довольна.

Майя попрыгала немного и продолжала тоненьким взволнованным голоском:

– Ах, Джейн! Ах, Майкл! Я так часто любуюсь вами сверху. И вот – о, радость! – я говорю с вами. Я все-все знаю про вас. Майкл не любит причесываться, а у тебя, Джейн, на каминной полке в банке из-под варенья дроздиное яйцо. А у вашего папы на макушке лысина. Мне он очень нравится. Это он нас познакомил. Помните? Прошлым летом как-то сказал вечером: «Посмотрите, это Плеяды. Семь звездочек, они самые маленькие на небе. Одну даже не видно». Это он про Меропу. Она еще совсем крошка. И не может ночью не спать. Очень рано ложится. Тут внизу нас иногда называют «Сестрички», или «Семеро голубок». А Орион, тот говорит просто: «Эй, девчонки», – и берет нас охотиться.

– А что ты здесь делаешь? – спросил Майкл, не переставая удивляться.

– Спросите Мэри Поппинс, – рассмеялась Майя. – Я уверена, что она знает.

– Расскажите, пожалуйста, – попросила Джейн.

– Ха! – презрительно воскликнула Мэри Поппинс. – Не вы одни на свете ездите в магазин за рождественскими подарками.

– Ну конечно! – восхитилась Майя. – Она все знает! Я спустилась вниз, чтобы купить сестрам игрушек. Нам часто отлучаться нельзя, мы очень заняты – запасаем для весны тучи. Это работа Плеяд. Но я уже столько их нарисовала, что меня отпустили. Правда, как замечательно?

И она обняла сама себя маленькими ручками.

– Ну, идемте скорее! Я очень тороплюсь. Вы поможете мне выбрать подарки.

Без остановки приплясывая, она подбегала то к одному, то к другому и так повела их обратно в игрушечный магазин. Вокруг сразу собралась толпа, люди смотрели на них и роняли в изумлении свертки.

– Да она совсем продрогла! О чем только думают родители! – возмущались мамы, но голоса у них при этом были нежные и добрые.

– Ну и ну! – сердились папы. – Этого нельзя допускать! Надо немедленно написать в «Тайме»! – Их голоса были резкие и решительные.

Продавцы тоже вели себя странно. Увидев Майю, они кланялись ей как королеве.

Но ни Джейн, ни Майкл, ни Мэри Поппинс, ни сама Майя ничего этого не видели – так были увлечены своим разговором.

– Вот мы и пришли! – воскликнула Майя и впорхнула в отдел игрушек. – Ну, что же мы выберем?

Продавец, увидев ее, встрепенулся и отвесил глубокий поклон.

– Я должна купить сестрам подарки. У меня их шестеро. Помогите, пожалуйста, – просияв, попросила Майя.

– С удовольствием, мадам, – охотно откликнулся продавец.

– Сначала старшей сестре, – сказала Майя. – Она у нас очень домовитая. Ей я куплю маленькую плиту с серебряными сковородками. И еще вон ту разноцветную щетку. У нас на небе столько звездной пыли!

Продавец аккуратно заворачивал подарки в цветную бумагу.

– А теперь для Тайгеты. Она так любит плясать и прыгать. Ей мы купим скакалки. Упакуйте, пожалуйста, получше. Мне очень далеко возвращаться.

Майя ни секунды не стояла на месте, ходила от прилавка к прилавку мелкими, быстрыми, как ртуть, шажками и переливалась голубым светом, точно была не в игрушечном отделе, а мерцала на небе. Мэри Поппинс и Джейн с Майклом не могли глаз от нее оторвать.

– А теперь для Алкионы. Для нее трудно выбрать. Она у нас тихая, задумчивая, и ей никогда ничего не хочется. Может, купить ей книжку, а, Мэри Поппинс? Про Гулливера. Думаю, она ей понравится. А если не понравится, посмотрит картинки. Заверните, пожалуйста! – и она протянула продавцу книгу. – А вот что надо Келено, я знаю, – продолжала Майя. – Ей нужен обруч. Днем будет бросать его по небу, а ночью крутить хула-хуп. Вон тот ей понравится – красный с синим.

Продавец опять поклонился и стал заворачивать обруч.

– Ну вот, осталось всего два подарка. Майкл, что ты посоветуешь для Стеропы? – спросила Майя.

– А что, если волчок? – предложил Майкл после некоторого раздумья.

– Музыкальный волчок? Какая прекрасная мысль! Он будет кружиться в небе и петь! Вот Стеропа обрадуется! А что, по-твоему, Джейн, купить Меропе?

– У Джона и Барбары, – застенчиво проговорила Джейн, – есть резиновые уточки.

Майя даже взвизгнула от восторга и опять обняла сама себя.

– Ах, Джейн, ну какая ты умница! Я бы ни за что до этого не додумалась. Резиновую уточку для Меропы, пожалуйста. Вон ту – голубую с желтыми глазками.

Продавец завязывал покупки, а Майя прыгала рядом, поправляла бумагу, дергала за шнурок – крепко ли завязаны узелки.

– Прекрасно, – сказала она. – А то я очень боюсь чтонибудь потерять.

Майкл все смотрел, смотрел на Майю. Вдруг повернулся к Мэри Поппинс и сказал громким шепотом:

– Но у нее нет кошелька! Кто будет платить за игрушки?

– Не твоего ума дело, – сердито ответила Мэри Поппинс. – Ты забыл – некрасиво шептаться. – Но все-таки стала шарить у себя в кармане.

– Что он сказал? – потребовала Майя, устремив на них круглые, удивленные глаза. – Кто будет платить? Никто не будет! Разве надо за что-нибудь платить? – и она устремила мерцающий взор на продавца.

– Ничего не надо, мадам, – уверил ее продавец, протянул огромный сверток и в который раз поклонился.

– Я так и думала! Вот видите! – сказала она, глядя на Майкла. – В этом и заключается прелесть Рождества – тебе все дают просто так. Впрочем, мне бы и платить было нечем. У нас ведь там наверху денег нет, – и Майя рассмеялась, как колокольчик. – Но нам пора уходить, – продолжала она, беря Майкла за руки. – Всем пора идти домой. Уже очень поздно. А я слышала, ваша мама велела возвращаться к чаю. Да и мне надо спешить. Идемте! – И, увлекая за собой Майкла, Джейн и Мэри Поппинс, Майя побежала вприпляску через магазин, и скоро вертящиеся двери выпустили их наружу.

И тут Джейн всплеснула руками.

– А подарок для Майи! Она купила игрушки для всех, а себе ничего! Майя осталась без рождественского подарка! – И Джейн стала перебирать свертки: у нее столько всего, она найдет, чем поделиться с Майей.

Мэри Поппинс бросила быстрый взгляд в витринное стекло. На нее глянула оттуда очень элегантная, очень интересная особа – шляпка, пальто без единой морщинки, и довершают портрет новые перчатки с меховой опушкой.

– Успокойся, – сказала она Джейн самым презрительным голосом. Стащила с рук перчатки и надела на ручки Майи.

– Носи, – буркнула она. – Сегодня холодно. Тебе будет в них хорошо.

Майя посмотрела на перчатки: они были такие большие и казались на ее ручках пустыми. Майя ничего не сказала, она подошла к Мэри Поппинс, обняла ее свободной рукой и поцеловала. Обе посмотрели друг на друга долгим взглядом и улыбнулись, как улыбаются друг другу друзья. Потом Майя повернулась к детям и легко прикоснулась пальцами к их щекам. Какое-то мгновение они стояли, образовав кружок, и глядели друг на друга, как завороженные.

– Мне было так приятно с вами, – тихо сказала Майя, нарушив молчание. – Смотрите, не забывайте меня! Не забудете?

Дети замотали головами.

– Прощайте! – махнула Майя рукой.

– Прощай, – ответила вся компания, хотя им очень не хотелось прощаться.

Стоя на цыпочках, Майя подняла кверху руки, подпрыгнула. И вдруг как по ступенькам побежала вверх, стремясь в сизо-серое небо. Она махала им, то и дело оборачиваясь, и дети махали ей изо всех сил.

– Что тут происходит? – сказал рядом чей-то голос.

– Но это невозможно! – подхватил второй голос.

– Это неслыханно! – воскликнул третий.

Толпа, привлеченная невиданным зрелищем, росла. Расталкивая зевак своим жезлом, к детям приближался полицейский…

– Что такое? Что случилось? Автомобильная катастрофа? – И он посмотрел на небо, куда смотрели все остальные. – Ну знаешь ли! – воскликнул он, грозя Майе кулаком. – Слезай оттуда! Что ты там делаешь? Сейчас же слезай! Так себя вести в общественном месте! Это же сверхъестественно!

Но Майя только смеялась наверху, из ее рук выскользнули скакалки и полоснули по небу блестящей молнией: пакет все-таки разорвался.

Еще секунду они видели, как она приплясывает на воздушных ступеньках. Потом ее подхватила темная туча, и Майя исчезла. Но дети знали – Майя там, за тучей, потому что по темным краям засветилась блестящая каемка.

– Черт меня побери! – воскликнул полицейский и почесал под шлемом затылок.

– И хорошо бы – побрал! – воскликнула Мэри Поппинс своим самым презрительным голосом, кто-то даже мог подумать, что она грубит полицейскому. Но Джейн и Майкла эта грубость не могла обмануть. Они заметили, как заблестели ее глаза. Не будь это Мэри Поппинс, они бы подумали, что в глазах у нее слезы…

– Нам могло все это почудиться? – спросил Майкл у мамы, когда они вернулись домой и рассказали ей эту историю.

– Наверное, могло, – ответила миссис Банкс. – Нам всем иногда чудятся странные и приятные вещи.

– А куда же делись перчатки Мэри Поппинс? – сказала Джейн. – Мы сами видели, как она отдала их Майе. И потом всю дорогу ехала без перчаток! Так что это, наверное, правда.

– Что такое, Мэри Поппинс! – воскликнула миссис Банкс. – Вы отдали свои меховые перчатки с опушкой?! Отдали насовсем?

– Перчатки – мои. – Мэри Поппинс фыркнула. – Я могу делать с ними что хочу.

Она поправила свою шляпку и пошла на кухню готовить чай…

Глава 12. Западный ветер

Был первый день весны.

Джейн с Майклом сразу об этом догадались. Мистер Банкс пел в ванной, а пел он в ванной всего один раз в году – в первый весенний день.

Они навсегда запомнили это утро. Во-первых, им наконец позволили завтракать внизу, а во-вторых, мистер Банкс потерял свой черный портфель. Как видите, день начался с двух совершенно исключительных событий.

– Где мой ПОРТФЕЛЬ? – кричал мистер Банкс, бегая кругами по прихожей, как собака, которая гоняется за своим хвостом.

И вместе с ним забегали все домочадцы: Эллен, миссис Банкс и дети. Даже Робертсон Эй поборол лень и сделал два круга. Портфель наконец нашелся. Мистер Банкс обнаружил его у себя в кабинете и вбежал в прихожую, держа его на вытянутой руке.

– Так вот, – начал он, как будто хотел произнести проповедь, – мой портфель всегда висит на своем месте. Здесь, – показал он на стойку для зонтиков. – Кто отнес его в кабинет? – рявкнул он.

– Ты сам отнес, милый, помнишь, ты вечером доставал документы о налогах, – сказала недипломатично миссис Банкс и тут же пожалела о сказанном – такой несчастный вид стал у мистера Банкса. Взяла бы уж лучше вину на себя.

– Хм, хм, – наконец буркнул мистер Банкс, громко высморкался, снял с вешалки пальто и пошел к двери.

– Глядите-ка, – повеселел он. – Тюльпаны уже набрали цвет! – Он прошел в сад и потянул носом. – Хм, а ветерто, кажется, с запада, – он посмотрел в конец улицы на дом Адмирала Бума.

Флюгер в виде подзорной трубы действительно показывал Западный ветер. – Так я и думал. Значит, будет теплая ясная погода. Можно идти без пальто.

С этими словами он подхватил портфель, надел цилиндр, бросил пальто на скамейку и зашагал в Сити.

– Ты слышала, что он сказал? – Майкл дернул за рукав Джейн.

Джейн кивнула.

– Ветер подул с запада, – медленно произнесла она.

Оба больше ничего не сказали, но в голове у них мелькнула одна и та же ужасная мысль.

Но они тут же о ней забыли: все шло, как обычно, только солнце заливало дом таким ярким светом, что полы, казалось, свежеокрашены, а стены оклеены новыми обоями. Словом, лучшего дома на Вишневой улице в тот день не было.

Беда заявила о себе после обеда.

Джейн была на огороде, только что посеяла редиску, как вдруг из детской донесся какой-то шум, послышались быстрые шаги по лестнице. И в огороде появился Майкл, красный и запыхавшийся.

– Смотри, Джейн! – протянул он ладонь. На ней лежал компас Мэри Поппинс, диск его вращался как бешеный, потому что ладонь Майкла сильно дрожала.

– Компас? – Джейн вопросительно посмотрела на него.

– Она отдала мне его, – вдруг заплакал Майкл. – Сказала, что он мой. Что теперь будет? Наверное, что-то совсем ужасное. Она никогда ничего мне не давала.

– Может, ей захотелось быть доброй, – предположила Джейн, она хотела утешить Майкла. Но и ей стало не по себе. Мэри Поппинс терпеть не могла сантиментов.

Весь день Мэри Поппинс ни разу не рассердилась. Правда, она за весь день и двух слов не произнесла. Казалось, она была в глубокой задумчивости, на вопросы отвечала какимто отрешенным, не своим голосом. И Майкл не выдержал.

– Мэри Поппинс, пожалуйста, рассердитесь! Ну хоть один разок! Вы сегодня совсем другая. И мне очень, очень страшно. – Сердце его сжималось от тревожного предчувствия: что-то сегодня должно случиться в доме N 17 по Вишневой улице.

– Не зови беду – накличешь, – обычным сердитым голосом буркнула Мэри Поппинс.

И Майклу тотчас стало легче.

– Может, это просто я так себя чувствую, – сказал он Джейн. – Может, ничего страшного. И я все это напридумывал, а, Джейн?

– Вполне возможно, – медленно проговорила Джейн. Но и у нее на сердце кошки скребли.

К вечеру ветер усилился и по дому заходили сквозняки. Он свистел в печных трубах, врывался сквозь оконные щели. Загибал в детской ковер по углам.

Мэри Поппинс все делала как всегда – убрала со стола, тарелки составила в аккуратные стопки. Привела в порядок детскую и поставила чайник на подставку в камин.

– Ну вот! – сказала она, удовлетворенно оглядев комнату. Помолчала с минуту, затем положила одну руку Майклу на голову, другую Джейн на плечо.

– Я сейчас понесу вниз туфли, – начала она, – чтобы Робертсон Эй их почистил. Ведите себя хорошо, пока меня не будет.

С этими словами она вышла и тихонько затворила за собой дверь. Джейн с Майклом будто кто толкнул – надо немедленно бежать за Мэри Поппинс. Но они как прилипли к стульям. Сидели, не шелохнувшись, положив локти на стол, подбадривая друг друга взглядами.

– Какие мы глупые, – наконец сказала Джейн. – Ничего плохого не случилось. – Но она сознавала, что говорит это, чтобы успокоить Майкла, а может, и самое себя.

Часы громко тикали на каминной полке. В камине догорали, потрескивая, пунцовые угли. А они все сидели и ждали.

– Она ведь уже очень давно ушла, – с тревогой проговорил Майкл.

Как будто в ответ ветер завыл сильнее, засвистел. А часы вторили ему мрачным размеренным тиканьем.

Вдруг тишину расколол звук хлопнувшей двери внизу.

– Майкл! – вскочила Джейн.

– Джейн! – крикнул Майкл, побледнев.

Дети прислушались и бросились к окну. Внизу на крыльце стояла Мэри Поппинс, одетая в пальто и шляпу, с саквояжем в одной руке и зонтиком в другой. Ветер вился вихрями вокруг нее, теребя юбку, сдвинув набок шляпку до опасного положения. Но Мэри Поппинс, по-видимому, была довольна, она улыбалась ветру – похоже, они понимали друг Друга.

Какой-то миг она еще помедлила на крыльце, оглянулась на дверь. Потом быстрым движением раскрыла зонтик, хотя дождя не было, и вскинула его над головой.

С диким завыванием ветер подхватил зонтик, как будто хотел вырвать его из рук Мэри Поппинс. Но она держала его крепко; впрочем, ветер не возражал, но еще сильнее дернул зонтик, и Мэри Поппинс оторвалась от земли. Сначала она почти касалась ногами гравия. Легко перемахнула через калитку и скоро уже летела над кронами вишневых деревьев.

– Она улетает, Джейн, улетает! – горько плакал Майкл.

– Скорее! – крикнула Джейн. – Бери Барбару, а я возьму Джона, пусть они посмотрят на нее последний раз.

Теперь уже ни она, ни Майкл не сомневались, что Мэри Поппинс покинула их навсегда, потому что ведь ветер-то переменился.

Они схватили близнецов и поднесли их к окну. Мэри Поппинс летела высоко над деревьями и крышами домов, крепко держа в одной руке зонтик, в другой – саквояж.

Близнецы тихонько заплакали.

Джейн и Майкл открыли окно и сделали последнюю отчаянную попытку вернуть ее:

– Мэри Поппинс! – кричали они. – Мэри Поппинс! Вернитесь!

Но она как не слышала, летела все выше и выше среди туч и ветра, пока наконец не залетела за холм и скрылась из виду. Дети еще долго смотрели, как вишни на улице гнулись и скрипели от яростных порывов Западного ветра…

– Она просто сдержала слово – улетела, когда переменился ветер. – Джейн вздохнула, отвернулась от окна и уложила спать Джона. Майкл ничего не сказал, отнес в кроватку Барбару, укрыл ее одеяльцем и всхлипнул.

– Интересно, увидим мы ее еще когда-нибудь? – сказала Джейн.

Вдруг на лестнице послышались голоса.

– Дети, дети! – кричала миссис Банкс, отворив дверь. – Дети, я очень расстроена. Мэри Поппинс ушла от нас.

– Да, – ответили вместе Джейн с Майклом.

– Значит, вы знали? – удивилась мама. – Она вам сказала, что уйдет?

Джейн с Майклом отрицательно покачали головой.

– Это неслыханно! – возмущалась миссис Банкс. – Весь вечер ходила здесь – секунда, и нет ее! Даже не принесла извинений. Просто сказала: «Ухожу», – и все. Более чудовищного, более легкомысленного, более эгоистичного поступка… Что такое, Майкл? – рассердилась миссис Банкс: Майкл схватил ее за юбку и начал трясти. – Что случилось?

– А она обещала вернуться? – закричал он, чуть не уронив миссис Банкс. – Скажи, обещала?

– Фу, Майкл, ты ведешь себя, как краснокожий индеец, – миссис Банкс освободила юбку от цепких пальцев Майкла. – Я не помню, что она еще сказала: Я поняла только то, что она уходит. И я, конечно же, не возьму ее обратно, если ей вдруг взбредет в голову вернуться. Оставить меня одну, без всякой помощи, не предупредив заранее!

– Мама! – с упреком проговорила Джейн.

– Ты очень жестокая женщина, – Майкл сжал кулачки, точно приготовился к нападению.

– Дети! Мне стыдно за вас! Как вы можете хотеть, чтобы эта женщина, которая так поступила с вашей мамой, вернулась в наш дом! Я потрясена!

Джейн расплакалась, а Майкл сказал:

– Я не хочу никого другого во всем мире, кроме Мэри Поппинс! – и он вдруг упал на пол и громко заревел.

– Успокойтесь, пожалуйста, успокойтесь! Я не могу этого понять! Прошу вас, ведите себя хорошо. За вами некому сегодня смотреть. Мы с папой приглашены на обед. А у Эллен сегодня выходной. Вас уложит спать миссис Брилл.

Миссис Банкс рассеянно поцеловала детей, на лбу у нее прорезалась легкая морщинка, и она покинула детскую…

– …Это уже ни на что не похоже. Уйти и оставить вас, бедных деток, одних-одинешенек, – пропела вошедшая в детскую миссис Брилл. – Каменное сердце у этой девушки, или мое имя не Клара Брилл! И ведь было не подступись к ней! Хоть бы носовой платок или заколку для шляпки оставила на память. Встаньте, пожалуйста, Майкл! – продолжала она, отдуваясь. – И как мы могли столько ее терпеть! Со всеми ее фокусами и фырканьем. Какое множество у вас пуговиц, мисс Джейн! Не вертитесь, пожалуйста, Майкл! Я должна вас раздеть или нет? И ведь совсем простушка, смотреть не на что! Если на то пошло, так, по-моему, нам будет без нее гораздо лучше! Где ваша ночная сорочка, мисс Джейн? А что это у вас тут под подушкой?

Миссис Брилл извлекла на свет божий аккуратно завязанный пакетик.

– Что это? – воскликнула Джейн. – Сейчас же отдайте! – Джейн вся тряслась от возбуждения и, не успела миссис Брилл рта открыть, выхватила пакет из ее рук. Подошел Майкл, Джейн развязала ленточку и стала снимать обертку, а миссис Брилл удалилась к близнецам. Наконец последняя обертка снята и в руках у Джейн оказалась рамка с каким-то рисунком.

– Это ее портрет, – прошептала она, внимательно разглядывая его.

Это и правда был ее портрет. Резная рамка, в ней изображение Мэри Поппинс, а внизу подпись: «Мэри Поппинс. Рисовал Берт».

– Это – Спичечник. Вот кто ее нарисовал, – сказал Майкл, взяв портрет из рук Джейн.

А Джейн вдруг заметила письмецо, вложенное в рамку. Аккуратно развернула его и стала читать:

«Дорогая Джейн,

Майкл получил компас, а у тебя

пусть будет портрет.

Au revoir

Мэри Поппинс».

Джейн читала громко; дошла до незнакомого слова и остановилась.

– Миссис Брилл! – позвала она. – Что такое «au revoir»?

– Что такое «au revoir», детка? – откликнулась миссис Брилл из другой комнаты. – Сейчас, сейчас, дай мне подумать. Я не сильна в иностранных языках. Может, это значит «Господи, помилуй»? Хотя, нет. «Господи, помилуй» как-то совсем по-другому. А-а, вспомнила! Это значит, мисс Джейн, «до встречи».

Джейн и Майкл переглянулись. В глазах у них заблестели радость и надежда. Они поняли, что хотела сообщить им Мэри Поппинс.

– Ну, тогда все в порядке, – дрожащим голосом проговорил Майкл и протяжно вздохнул. – Она всегда выполняет свои обещания. – И он отвернулся.

– Ты плачешь, Майкл? – спросила Джейн.

– Нет, не плачу. Просто что-то попало в глаз.

Она легонько подтолкнула брата к его кровати, а когда он лег, побыстрее сунула ему в руку рамку с портретом, а то вдруг станет жалко.

– Сегодня ночью ты будешь с ним спать, – прошептала ему Джейн и подоткнула со всех сторон одеяло, как делала Мэри Поппинс.