Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения. 17 страница

— Может, — я смотрю на Олейора, который и сам не сводит с меня глаз, — портал?

Он, медленно, в раздумье, качает головой. А Риган, который до этого не включался в разговор, подтверждая решение принца, произносит.

— Большой переход защита не позволит сделать. А короткий прыжок они почувствуют. Так что, — он обводит всех решительным взглядом, — остаемся здесь.

И все, как-то быстро и слаженно, начинают двигаться. Валиэль, пристроившись у куцего деревца, заряжает арбалет. Повизгивает воздух, рассекаемый полуторником, что кажется продолжением руки леопарда.

Риган… На поясе у дракона, от которого он отстегнул широкую кожаную полоску, богатый арсенал метательного оружия. Большинству, из которого я даже и названия не знаю.

Рамон пристроился неподалеку от оборотней. Время от времени, искоса поглядывая в мою сторону. Но, с пожеланиями не лезет. Вот что значит, вовремя пресечь попытку произвести себя в слабые и беззащитные. Хотя… Возможно, так оно и есть. Иметь способности это не значит, уметь их применить.

Вот только, заниматься рефлексиями, в данный, конкретный момент, я как-то не собираюсь. И, вспомнив, что не всем поделилась со своим учителем, подхожу к принцу.

— Олейор, — я едва не проваливаюсь в серую бездну его глаз. За короткий миг, пока наши зрачки пронзают друг друга каждым прожитым мгновением, каждым сказанным и непроизнесенным словом, каждым пропущенным вздохом, что не смогли сделать, теряясь в лабиринте собственных чувств, словно наяву переживаю все, что произошло с нами за время, прошедшее с момента нашей встречи. И понимаю: мне не забыть. Не стать той, прежней, что могла жить без него. Не очнуться от этого сладкого дурмана. Мне не уйти. И я, с трудом сдерживая рвущуюся из груди горечь, чуть более сухо, чем должна была, говорю, — я пока находилась в поиске, нащупала границу. — Не знаю, смог ли он заметить мои душевные терзания, но на его лице, как и на лице Гадриэля, проявляется нешуточная заинтересованность. И я, опережая их вопрос, показываю рукой в ту сторону, где неприятное чувство от общения с защитным полем переросло в желание быстро и далеко бежать. — Не больше одного дневного перехода.

— С тобой или без тебя? — Не таясь, тяжело вздыхаю. Мои мрачные предсказания начинают сбываться. И нашел же время.

Лорд смотрит на меня с легкой усмешкой. Словно не замечая, как слегка напрягается его друг.

— Со мной, Гадриэль. — Я отвечаю спокойно. Лишь через короткую паузу добавляя. — Со мной, на твоих руках.

И отворачиваюсь. Чтобы не видеть, как на его лице начинает расцветать плотоядная улыбка. И, сорвавшись, не предупредить заранее, что за его хамский тон я с ним разделаюсь сразу, как разберемся с непрошеными гостями.

Но, не успеваю сделать еще, ни шагу, как меня окликает темноэльфийский наследник.

— Лера, имей в виду, что твоя парочка, — и он головой кивает на мой меч, — закаливалась в Хаосе. И еще… — Он, неожиданно, оказывается совсем рядом со мной. Вокруг нас опускается двойной Полог. Тишины и Невидимости. Ни одна мысль еще не успевает оформиться в моей голове, а его обжигающие губы, требовательно касаются моих. И я… Я отвечаю на его поцелуй. Со всей искренностью чувства, в котором, в очередной раз сгорает мое намерение покинуть этот мир сразу, как только мы вернемся из этой увеселительной прогулки.

Он отстраняется первым. Ждет, когда в моих глазах проявится осмысленность. И медленно, твердо произнося каждое слово, чтобы я не могла неправильно его понять, произносит:

— Ты самое дорогое, что есть у меня. Сбереги себя. Чтобы и я мог жить.

И отступает. Растворяя в движении выставленную защиту.

Вот только… Разве может быть все так просто. Рамон уже в шаге от принца. И намерения у него не самые дружеские. Губы сведены в кривой усмешке. В глазах ярость, а руки, в любое мгновение, готовы вынуть оружие из ножен.

Боюсь, именно это и случилось бы, тем более что и Олейор не горит желанием решить все миром, если бы не крик Тарласа, раздавшийся от подножия холма.

— Варлахи!

И мы дружно смотрим в ту сторону.

Не знаю, кто автор этих созданий. Но… матушка-природа такого создать не могла. Даже самые малопривлекательные существа, сотворенные ею, обладают некоей гармонией.

Эти же… Чем-то напоминали бы оголодавшего за зиму медведя. Если бы на покрытое свалявшейся шерстью тело не была насажена полностью лишенная покрова голова. С круглыми, светящимися алым, глазами. Провалами там, где напрашивались ноздри и двумя парами клыков, что навевали сравнение с кабаном.

И, судя по тому, что часть из них передвигалась вертикально, а часть на четырех лапах, но, и в том и в другом варианте, очень быстро, Рамон был прав. Нам придется очень постараться, чтобы не попасть им на прокорм.

Олейор, Гадриэль…

Я замерла, когда она проскользнули мимо меня.

Мне пришлось стоять рядом с Рамоном, когда мы отбивались от нечисти. Мне довелось видеть, как темноэльфийский принц вел смертельную игру со своими противниками в комнате Альены.

Но мне еще не доводилось видеть, как слаженно… Нет, как единое целое, как то, что только выглядит отдельным. Но, таковым не является.

Это как танец. Меч Хаиде режет воздух. Тарлас чуть отклоняется, когда несколько разъяренных тонн мяса летят на него, и вонзает лезвие в открывшийся на долю секунды бок. И отступает, вытягивая клинок с капающей с него бурого цвета кровью.

Визг пущенной стрелы, и Рамон, что отбивается сразу от двоих, прыжком отскакивает в сторону, чтобы третий, что уже даже не хрипит, потому что лохматое оперение торчит из его пустой глазницы, падая, не придавил и его.

Вот только… Их как-то, неприлично, много. И за время, что установил Рамон, им не управиться. Себя я даже во внимание не принимаю. Смотря на то, что твориться у подножия холма, я очень четко осознаю. Самой большой моей заслугой будет, не путаться у них под ногами.

Но, оставаться совсем в стороне я не могу. Тем более, что подсказку мне дали.

И я вынимаю клинки из ножен и обращаюсь к тем первоосновам, что все еще находятся на грани моего сознания. Сдвигаю внимание с Порядка на его противоположность… Но, вместо того, что я ожидала, происходит…

Меч в руке словно просыпается. Четкий пульс в подушечках пальцев, сжатых на рукояти. Легкое покалывание. Забился ритм в левой, что сжимает кинжал. Я еще осознаю, что то, что творится со мной, таит в себе угрозу. И, в первую очередь, мне самой. Но, магия уже окутывает меня своим покрывалом. Темным, словно не расцвеченная лунным светом ночь. Искрящимся, словно звездный отблеск. Звенящим, как натянутая тетива.

И я… Я перестаю быть собой. Почти. Где-то в глубине той, кем я сейчас являюсь, есть знание. О том, что те существа, что отбиваются от взбесившихся слуг, а как можно еще объяснить, почему слуги набросились на разумных без моего приказа, не должны погибнуть.

Почему?! Это не важно. Об этом я подумаю позже. Как только отправлю в небытие тех, кто посмел ослушаться моей воли.

Мои шаги легки. И не шелохнется травинка, которой касается моя нога. Ни один, из держащих в руках оружие, не почувствует движение воздуха, когда мое тело проскользнет мимо.

Одна из тварей… Откуда я знаю это слово? Я никогда не называла их так… Но мне нравится произносить его…

Лапа одной из тварей почти коснулась черных косичек, когда мой меч, точным ударом, перерезает ей глотку. И сладкая, дурманящая мои ноздри кровь заливает лицо спасенного мной мужчины. Его глаза удивленно смотрят на меня…

Он красив. Даже для меня. И от него пахнет опасностью. А я люблю мужчин, от которых пахнет так. И я позволяю себе, на короткий миг отвлечься и припасть губами к его губам. Таким манящим, от вкуса чужой крови.

— Лера?! — Тот, что стоял рядом с черноволосым, позволяет себе коснуться моего плеча. И мой кинжал стремительно несется к его сердцу. Замирая у самой груди.

Я не хочу его убивать. Я помню, что его нельзя убивать. Но этот страх, что всплывает из глубины его серых глаз. Он так сладостен, что я не могу не играть с ним.

Но мне приходится отвлечься. Потому что еще четверо созданных, избрали своей жертвой человека, которого я должна защищать.

И я, успев шепнуть: "Я скоро вернусь" — ускользаю от застывшей парочки. Не забыв оценить, что угрозы рядом с ними пока нет.

Я успела разделаться и с этими, когда почувствовала направленное на меня внимание. Нет… Два чувства вонзали мне в спину свои острия. И если с одним было все просто и понятно. Вожак этой стаи, что пытался добраться до двуипостасных, начал узнавать во мне свою хозяйку.

То со вторым… Я знаю его? Я помню его? Рядом с ним Хаос. Но он бережно укрыт несколькими слоями щитов. Так что, даже не я, мой меч, ощущает родственную силу.

И я останавливаюсь. Крикнув в ту сторону, где в плечо одного из оборотней вонзились клыки моего слуги: "Не сметь!".

Все вокруг замирает. Потому что ни одно создание Даймонов не может ослушаться команды, данной на древнем языке.

Второй оборотень вонзает кинжал в глазницу варлаха. И прежде чем его сознание окончательно угасает, до меня доносится отблеск его последней не мысли, чувства-ощущения: не бросай меня, хозяйка.

Но мне нет дела, до твари, которая охотилась без моего разрешения. И я вслушиваюсь в течение сил. В паутину, что подрагивает, окутывая меня.

Он рядом. Тот, кто носит внутри себя Хаос. Он смотрит на меня. Под чужой маской складываются в заклинание слова. Слова подчинения…

Меня?!

Гнев, что внутри меня, разносит в пыль уже готовую матрицу. Щупальца поиска пронизывают все пространство вокруг меня, настигают ускользающее внимание.

Он рядом… С каждым мгновением я все четче вижу след чужой магии… Кинжал в ладони сдвигается, чтобы мне было удобнее отправить его в смертельный полет. Я…

— Лера! — Резкий рывок. И моя голова запрокидывается. А из груди рвется звериный вопль. Как он посмел?! — Лера! — И темно серые зрачки заполнили собой все. Затмевая. Кружа голову туманным маревом. Вытягивая из меня то, что глубоко внутри. То, что знает. Чувствует. Любит?! И я проваливаюсь… Я… — Лера! — Резкая боль обжигает мою щеку.

— Олейор? — Это не слабость. Слабость такой не бывает. Я даже не осознаю, как подкашиваются мои ноги.

Его руки пытаются меня подхватить, но я проскальзываю вниз, и, упав на колени, начинаю сотрясаться в конвульсиях.

Когда мне удается избавиться от того, что еще оставалось в моем желудке, сознание немного проясняется.

— Возьми. — Баклажку с водой буквально вкладывают в мою руку. Я ополаскиваю рот, делаю несколько судорожных глотков. Чувствуя, как начинает оживать мое тело.

Пытаюсь подняться, но ноги продолжают оставаться ватными. И я, цепляюсь за принца, чтобы хоть как-то обозначить свое вертикальное положение.

— Что это было? — Гадриэль пристраивается с другого бока и стоять становится настолько легче, что я позволяю себе начать задавать вопросы.

Олейор сначала наклоняется ко мне. В его глазах… Нет, в этом хитросплетении чувств и в более здравом состоянии разобраться было бы непросто. Так что, я даже не пытаюсь понять, почему мне так хочется ускользнуть от его взгляда.

Но он отводит его сам. И кивком головы показывает на то, что творится перед нами.

— Я и сам бы хотел у тебя это узнать.

А мой телохранитель, весь покрытый застывающими бурыми пятнами, но, судя по его ехидной улыбке, не своей, крови, вторит ему с другой стороны.

— Великолепная работа. В основном, твоя.

Лучше бы он об этом не говорил. Потому что количество туш. Перерезанные глотки… Выколотые глаза…

Надеюсь, разорванное плечо Хаиде…

Сознание возвращалось как-то странно. Вроде, я. Вроде, лежу. Тяжесть сверху. Одеяло. И не одно. Они что, все на меня сгрузили?

И вновь, то ли сон, в котором к моему лицу прикасается прохладная ладонь. То ли явь… В которой меня нет.

Я открываю глаза. Перед которыми пляшут языки пламени. Меня тут же приподнимают и теплый край кружки согревает мои онемевшие губы.

— Выпей.

— Что случилось? — Быстрый вопрос. Между первым и вторым глотком воды. В которой чувствуется привкус вина.

— Ты так испугалась за наши задницы, что решила самостоятельно разделаться со стаей варлахов. И, осознав масштабы содеянного, благополучно свалилась в банальный обморок. — Пришлось опустить ресницы, чтобы не видеть в отблесках костра, как сияет ехидством лицо черноволосого Лорда.

— Гадриэль! — Принц укоризненно качает головой, продолжая поддерживать меня под спину.

А во мне начинает проявляться память. Не вызывая особого оптимизма.

— Как остальные? — Я делаю еще парочку глотков. Что возвращают мне силы.

— Ранен Хаиде. Но Тарлас надеется, что завтра к обеду он уже сможет продолжить путь. Они с Риганом сейчас им занимаются. У остальных — царапины. Рамон с Валиэлем ставят вокруг стоянки сигнальную защиту. Скоро подойдут. — Он забрал у меня кружку, которую я пыталась куда-нибудь пристроить. И передал ее другу. — А теперь, — его глаза становятся почти черными, — расскажи, что это было?

И ведь бесполезно говорить, что я ничего не помню. Оба настроены весьма решительно. А учитывая мое весьма беспомощное состояние, способов заставить меня выложить все, со всеми интимными подробностями, у них предостаточно. И рассчитывать на заступничество Рамона не стоит. И не только потому, что тот тоже не упустит возможности вынуть из меня душу. Но и… Прав был Гадриэль. Зря я ввязалась в эту историю с помолвкой. Каре хоть ни на что, кроме возможности меня защищать и не претендовал. А, все равно, ощущение подлости, с моей стороны, во всем этом явно присутствует.

Так что… И я рассказываю все. Каждую мысль, что бродила в моей голове. Каждое чувство, что возникало. И даже про тот поцелуй… Не опуская глаз. И наблюдая, как демонстративно, кончиками пальцев, проводит Гадриэль по своим губам.

Не упустив и того, как ощутила магию подчинения, с помощью которой не меня, ту, что раньше владела оружием, проснувшимся в моих руках, пытались взять под контроль.

Понимая, что если бы это удалось… Вряд ли я смогла бы вернуться. Так навсегда и оставшись лишь прошлым той, которой бы стала.

И напоследок. Каяться, так во всем. Или… Почти во всем. И я достаю из потайного кармашка штанов, свернутый листок, что дал мне темный Правитель. Попросив их отвернуться, складываю его так, чтобы самая последняя строчка послания, не была им видна.

— Прочти, что здесь написано. — Не выпуская бумагу из рук, протягиваю ее в сторону принца.

Он пробежался по тексту. Тому, что написан на эльфийском. Потом его взгляд скользнул по приписке на межрасовом, что я решила ему показать. Посмотрел на меня. На Гадриэля. Еще раз перечитал все.

Не знаю, о чем он думал. Но, было похоже, что думал он одновременно обо всем.

— Олейор. — Он вскинул на меня задумчивый взгляд. Я показала глазами на листочек. Вынужденно торопя его, чтобы мы успели закончить разговор, пока не подошли остальные.

И он начинает переводить. И, хотя, слова звучат на межрасовом, произносит он их так, что эльфийская сущность продолжает витать в воздухе.

— Быть сутью Равновесия — это не значит иметь способности. Не значит, владеть силой, ощущать течение жизни и смерти, выстраивать мост между Порядком и Равновесием. Быть сутью Равновесия — это значит, быть. Жить в том мире, что позвал. Осознавая всю ту меру ответственности, что придется нести всю жизнь, приняв один раз свою ношу. Потому что, один раз приняв, уже не отдать. Не отказаться, не допустить ни малейшего сомнения. Не оглянуться назад. И этот выбор предстоит сделать носителю сути, прежде чем он откроет третью книгу Равновесия. И да будет он тверд в своем решении. И да будет он стоек в понимании того, чем он станет для этого мира. Мира, в котором будет все, что было. Но, появится надежда. Надежда быть. И кто бы ни стал носителем его сути, он должен помнить, что не дает это прав. Но, прибавляет обязанностей. Не дает власти. Но помогает решить то, что другим не под силу. Не дарует вечной любви. Но открывает для этого сердце. И, прежде чем сделать выбор, он должен знать. Что любой выбор будет честен. Потому что не каждому это по силам.

— Зачем он это мне дал? — Устав ждать добровольных разъяснений, я вновь отвлекла принца от каких-то раздумий, что тенью мелькали в его глазах.

— Это не для тебя, Лера. — Гадриэль, во взгляде которого мельтешило что-то похожее на то, что я видела у принца, чуть заметно усмехнулся. — Элильяр очень хорошо знает, что ты с эльфийским не ладишь. И был уверен, что кто-то из нас, переведет тебе этот текст. Так что, это послание для нашего принца. И, кстати, Оли, — он вдруг насмешливо фыркнул, — это прекрасно вписывается в твой вопрос.

— Мне позволено…

— Не стоит, Лера. — Принц слегка сжал мою ладонь, предупреждая мою вспышку. — Тебе не стоит лезть в интриги моего отца. А вот со вторым вопросом, стоит разобраться. Пока мы не добрались до места. Иначе…

— Иначе? — Я собрала всю волю в кулак, чтобы мой голос не дрогнул. От тех предчувствий, что сжимали мое сердце.

— Иначе, моя принцесса, мы можем попасть в ловушку того, кто все это придумал. И… — Он резко оборвал фразу, как только с той стороны костра показалась фигура Рамона. — Гадриэль, отдай Лере свои запасные клинки, а эти…

— Я подержу у себя. — Риган вынырнул из темноты неожиданно не только для меня, но и для обоих эльфов. Которые, судя по тени ярости, что мелькнула на их лицах, не услышали его шагов. — Так будет надежнее. — И он, подняв с земли перевязь, отцепил от нее ножны. И вновь исчез во мраке прежде, чем кто-то смог ему возразить.

Оставив, лично у меня, весьма неприятный осадок.

Словно, мы все уже допустили ошибку.

Глава 21

Олейор Д` Тар

Несмотря на количество охранных заклинаний, что Рамон и Валиэль выставили вокруг нашего лагеря, я решил не отказываться от ночного дежурства.

Вот только… Осознание того, что Демон Хаоса находится среди нас…

Заставило меня еще и перестраховываться. И самому тоже, напряженно вслушиваться в окружающую тишину. Удобно устроившись с другой стороны костра. От Валиэля. Что пострадал в бойне меньше всего и вызвался караулить всю ночь. Надеясь урвать несколько часов сна, когда солнце уже встанет.

Тем более что раньше полудня мы с места не сдвинется. Даже с учетом бешеной регенерации оборотня.

А я уснуть все равно не смогу. От тех мыслей, что бродят в моей голове. И, похоже, не один я. Гадриэль некоторое пытался сам себя ввести в заблуждение о том, что спит, а потом, так же, закутавшись в одеяло, сел спиной к огню. Не отвлекая меня от раздумий.

Кто? Что имел в виду отец, настаивая на том, что не нашел предателя в светлоэльфийском дворце. Что он не из светлых?

Тогда можно сбрасывать со счетов Валиэля. Но, почему тогда пропал бывший наследник?

И, к тому же, остаются Рамон, Риган, Гадриэль и оборотни.

Гадриэля можно заподозрить лишь в том, что он знает о планах отца больше, чем пытается мне показать. Но, даже если это и так, то не игра против меня тому причина. Просто, он любит чужие тайны. И… умеет их хранить.

Оборотни. Вот с ними-то проще всего. Их появление в нашей команде чистая случайность. Они недостаточно близки к Аль` Аиру, чтобы можно было их подозревать в похищении его сына. И достаточно знатны и подготовлены, чтобы стать нашими спутниками.

Рамон… Герцог. Архимаг. Охотник за нечистью. Его появление рядом с Лерой кажется случайностью. Гардиэль неплохо покопался в этой истории, чтобы остались какие-либо сомнения. Вот только… Он, не меньше меня добивается ее внимания. И за этим может стоять все, что угодно. Ведь за то время, что мы с ним знакомы, ни одна женщина не вызывала у него более серьезных чувств, чем одна ночь вместе.

Риган. Этот дракон, будучи средним сыном Властителя, умудрялся все время держаться в тени своих братьев. Мастер Клинка. Но, покажите мне дракона, который не любит блеска остро отточенного меча. Покоритель женских сердец. Ну, быть драконом и не… Знаток оружия.

У меня внутри все похолодело.

Знаток оружия Даймонов. Если сразу смог разобраться в клейме, историю которого я очень долго искал в летописях. И опять, есть то, что заставляет сомневаться в том, что Демон Хаоса именно он. Тиасаль — его сестра. Альена — племянница. А родная кровь для драконов значит очень много. Если он даже к Лере, с которой драконица поделилась своей жизненной силой, относится не так, как к другим женщинам. Да и… Он — носитель сути Порядка.

Так что… И вновь по кругу. Рамон. Риган. Гадриэль или оборотни.

Или, он имел в виду, что он не из тех, кто был вместе с нами во владениях Ксандриэля.

Тогда, остаются Риган и оборотни. И опять, оборотней можно отбрасывать. И… Дракон?!

Одно ясно. Он здесь. Он — среди нас. И если бы не Лера… От воспоминаний неприятная дрожь проносится по спине. Если бы не та, что потеснила сознание Леры, я продолжал бы сейчас сомневаться в том, что он здесь. Потому что каждому готов… Остается лишь грустно улыбнуться самому себе. Потому что каждому из своих спутников я готов был доверять.

И я встречаюсь взглядом с другом, который в ответ, чуть приподнимает брови и улыбается. Похоже, думая о том же. Вот только, и это едва не вызывает у меня смех, в его списке, присутствует еще и мое имя. А если это не так, то роль начальника моей личной разведки не для него.

— Ну? — Прежде чем задать вопрос, я быстро оглядываю спящих. На мгновение, остановившись на свернувшейся под одеялом в двух шагах от меня, фигуре Леры. Столь беззащитной, в чуть тревожном, беспокойном сне, что сжимается сердце.

Боюсь, встреча с тенью Жрицы, скрытой в обладающем своей душой оружии Даймонов, не прошла для нее даром.

— Если поверить твоему отцу, у меня остались двое. Но, с Тамриэля я не стал бы снимать подозрений.

Теперь уже я вопросительно приподнимаю брови, требуя уточнить. И нарываюсь на ехидную улыбку.

— Так значит, мне ты веришь?

И ведь попробуй ответить, что — да. Сразу обвинит в отсутствии свойственной всем Правителям осторожности.

— Решил рискнуть. — И я воспроизвожу на своем лице подобную его усмешку.

Он, удовлетворенно, кивает.

— Рамон и Риган. Или… — он делает паузу. В течении которой, воздух становится тягучим. От предчувствия. А взгляд… Мало кто видел такой взгляд у моего друга. А те, кто видел… Давно уже общаются с предками. Надеюсь, меня эта судьба минует. Потому что, доведись нам начать выяснять, кто из нас лучше владеет оружием… — старший Там` Арин.

И я, согласно, киваю. Это хоть и звучит совершенно неожиданно. Но… выглядит вполне возможным. И тогда список увеличивается еще на одного возможного претендента на роль предателя. Князя Аль` Аира.

А я вновь смотрю на свою ученицу. Умоляя стихии, чтобы это было не так. И, чтобы скрыть тяжелый вздох, перевожу взгляд на горизонт.

Судя по моим ощущениям, рассвет уже близко. Но, вокруг тяжелая темнота. Час волка. Самое мрачное время. Время, когда творится самая страшная магия.

И не успеваю я об этом подумать, как не вижу, чувствую, как приподнимается со своего места светлый эльф.

Быстро оглядываюсь. Его арбалет взведен и нацелен куда-то вдаль. Он, на мгновение, встречается со мной глазами. А кончики его ушей трепещут. Улавливая любые, самые незаметные звуки.

Он еще не успевает подать сигнал тревоги, а моя рука уже тянет меч из ножен. И вместе со мной, ни отставая, ни на миг, такое же движение делает Гадриэль.

Крик Валиэля.

— Ночные.

И в небо взлетает сигнальный фейерверк. С той стороны, куда указывала Лера, рассказывая о найденной границе.

Две мысли одновременно возникают в моей голове. Одна ехидная: "Вот и отдохнули". Вторая… О том, что запасные клинки Гадриэля хоть и не столь хороши, как те, что были у моей ученицы. Но, судя по вчерашним событиям, более безопасны.

Можно только радоваться тому, что Лера была достаточно сильна, чтобы не дать Даймону полностью завладеть собой.

Я приказываю Хаиде, что, не смотря на ранение, тоже тянется к оружию, оставаться на безопасной стороне холма, чтобы не опасаться нападения сзади, и, кивнув светлому принцу на подскочившую Леру, встаю рядом с готовыми к бою остальными.

Успевая заметить, как где-то на задворках, мелькает не мысль. Ощущение. Что это нападение, только начало. И не только потому, что нас не хотят пропускать за грань защиты. Но и потому, что это не оставит возможности разумно думать. И искать. Того, кто был в состоянии подчинить себе тень Черной Жрицы.

При этом, надеясь, что я ошибаюсь.

— Рамон, ты чувствуешь нить контроля? — И маг, несколько более удивленный, чем мне бы хотелось, качает головой. — Поблизости нет некроманта, который их направляет.

— Здесь Хаос. — Взгляд Леры растерян. — На каждом из нас маячки. Кроме… — Она поворачивается в сторону мага. И в ее глазах… Но, ничего не успевает сказать, потому что…

Светящие бледно зеленым твари выскакивают из-за кажущихся в темноте сплошной стеной, деревьев.

Их около дюжины. Глаза горят алым. Оскалены пасти, из которых на землю отвратительно пахнущими сгустками капает слюна.

Хорошо еще, с магией эти зверюшки не дружат. И вокруг меня, а следом и вокруг остальных, с чуть слышным шелестом поднимаются щиты.

И уже некогда думать о том, что хотела сказать моя принцесса. Но не думать об этом нельзя. Потому что это может стоить жизни всем нам. И я, пытаюсь, держаться поближе к Лере, которая довольно уверенно действует непривычным ей мечом. И стараюсь не спускать глаз с Каре.

И именно это позволяет мне заметить одну странную вещь. Нападая на нас, гончие движутся чуть медленнее, чуть менее осторожно, словно позволяя себя убивать. Словно отвлекая от чего-то.

А те, что рядом с Рамоном…

Вот значит как… На нем нет метки. Но это не то, о чем подумала Лера.

— Гадриэль, — друг, не смотря на то, что мило общается с парой поджарых тварей, умудряется не только услышать мой голос, но и вопросительно вскинуть голову, — присмотри за ней. — И я киваю в сторону ученицы.

Не знаю, какие намерения бродили в его голове до этого, но он, двумя быстрыми ударами расправляется со своими противниками, и уже через мгновение оказывает рядом.

А я, успевая по пути перерезать глотку еще одной твари, которая решила кинуться на меня, двумя короткими перебежками оказываюсь рядом с Каре.

Как раз вовремя. Потому что его левая рука вся залита кровью и уже висит вдоль тела беспомощным довеском. Да и на правой, явственно видны следы зубов.

И стоит мне только встать впереди него, прикрывая собой от твари, что словно одержимая пытается добраться до горла мага, как он, едва не опадая, наваливается на подоспевшего Тарласа.

Тут же, слева, оттуда, где стоит Риган, сметая тех из гончих, что еще порываются близко с нами познакомиться, вылетает огненный шар. И такой же, практически одновременно с первым. Но уже справа.

Это уже Лера.

А я, подловив свою будущую жертву в прыжке, вонзаю кинжал ей в грудь. Туда, где должны сплетаться воедино нити заклинания, что поддерживают их нежизнь.

Ночная взвизгивает, разрыв заклинания бьет по чувствам. И я делаю заметку в памяти. О том, что контроль был. Но не тот, который искал маг. И метки Хаоса были выставлены, чтобы отвлечь нас от чего-то, что мы и пропустили. И это что-то, может нам дорого стоить.

Отложив это в памяти, дожидаюсь, когда оборотень, взвалив на плечо Каре, поднимется на холм. А следом, о чем-то тихо разговаривая со смущенной Лерой, отправится и Гадриэль.

Качнул головой, когда Валиэль шагнул в нашу сторону, кивком указав на место стоянки. И подошел к рассматривающему что-то Ригану.

Он сидел на корточках у тела умирающей твари. Глаза которой все еще продолжали светиться алым. Но серая тень, что пеленой застилала зрачок, делала этот свет, с каждым уходящим мигом, все более тусклым.

А во всей позе дракона… Не жалость… Не сожаление… Разочарование?!

— Тебе не кажется, что в нашей команде не все чисто? — Риган, отвлекшись от созерцания своей жертвы, поднимает на меня взгляд. Подкрепляя свои слова кривой усмешкой.

А я едва не вздрагиваю от неожиданности. Но не отвечаю. Пытаясь понять, что стоит за вопросом дракона.

И… стоит ли снимать подозрения с Рамона? Ведь гончие, не смотря на свой устрашающий вид, опасны лишь для тех, кто не может держать в руках оружие и не владеет магией. Или, если их слишком много. Вот только… у нас был не тот вариант. И, в любом случает, смерть магу не грозила. Да и укусы ночных… Болезненны, но не ядовиты.

Или… Риган понял, что мы близки к разгадке. И решил играть в открытую?… Тогда…

Тогда, у меня немного шансов справиться с ним. Но, уж лучше я, чем…

Я дождался, пока не померк взгляд гончей и лишь после того, как он, коснувшись на мгновение морды твари поднялся, не сводя с меня глаз, уточнил. Стараясь ничем не выдать своего подозрения.

— О чем ты? — На моем лице улыбка. Взгляд несколько озабочен. Но, все в рамках происходящего.

— Тебе весь список перечислить или начать с самого главного? — А вот в его глазах — насмешка. И я пытаюсь заставить себя ежесекундно помнить, что этот, не меньше моего эту землю топчет. Да и порядки у Властителя… Так что, все мои попытки ввести его в заблуждение, не больше чем детское развлечение.

— Как тебе будет угодно. — Я, на мгновение оглядываюсь. Туда, на холм. Где…

Фигура моей ученицы очень хорошо видна в предрассветной серости. И я в замешательстве, не в силах ничего изменить, вижу, как она делает шаг в нашу сторону. Привычным движением кладу ладони на рукояти клинков.