Детская королева призывает атрея 7 страница

Когда Фухур склонился над головой Гморка, чтобы получше разглядеть в темноте его челюсти, амулет Детской Королевы коснулся мёртвого вервольфа. В то же мгновение челюсти разжались сами, и Атрей очутился на свободе.

— Ого! — вскричал Фухур. — Ты видел?

Но ответа не получил. Он стал звать Атрея, искал его на ощупь в темноте — друга не было. И тут он понял, какая сила вырвала у него Атрея: подступающее Ничто. Но Фухура хранил АУРИН.

Атрей сопротивлялся тщетно. Это было сильнее его воли. Он упирался, а ноги не слушались. Всего несколько шагов отделяли Атрея от гибели, когда Фухур рванул его за длинные волосы и взмыл вместе с ним в ночное небо.

Башенные часы пробили девять.

Ни Атрей, ни Фухур не могли потом сказать, сколько времени они летели сквозь кромешную тьму и была ли то действительно ночь или что-нибудь другое. Может, время для них вообще остановилось, и они просто зависли неподвижно в безграничной темноте. Для Атрея это была самая длинная ночь из всех, пережитых им. Для Фухура тоже, а ведь он был много, много старше.

Но и самая длинная ночь когда-нибудь кончается. И когда забрезжил рассвет, на горизонте показалась Башня Слоновой Кости.

Тут придётся сделать небольшое отступление, чтобы объяснить некоторые географические особенности Фантазии. Земли и моря, равнины и горы не имеют там своего определённого места, как в человеческом мире. Карту Фантазии было бы невозможно составить. Там никогда нельзя утверждать, что такая-то страна граничит с такой-то. Даже стороны света меняются в зависимости от местности. Лето и зима, день и ночь чередуются там в каждом краю по-своему. Можно пересечь раскалённую зноем пустыню и очутиться в арктических льдах. В том мире слова «близко» и «далеко» имеют иное значение и зависят от состояния души и от стремления путника. Поскольку Фантазия безгранична, её центр может быть повсюду— или, лучше сказать, он отовсюду равно удалён. А центром Фантазии как раз и была Башня Слоновой Кости.

Атрей, очнувшись, обнаружил себя на спине дракона, хотя не мог вспомнить, как очутился там. Он помнил только, что Фухур рванул его вверх за волосы. Укутываясь в плащ, продрогший Атрей заметил, что плащ потерял свой пурпурный цвет и стал серым. То же произошло с его кожей и волосами. В прибывающем свете утра он увидел, что и Фухур стал похож на обрывок тумана. Оба они слишком близко подошли к Ничто.

— Атрей, мой маленький друг, твоя рана очень болит? — спросил Фухур.

— Нет. Я больше не чувствую её.

— Но ты дрожишь. У тебя жар? Что на свете может заставить тебя дрожать?

— Мы скоро прилетим, — ответил Атрей, помолчав. — Я должен буду сказать Детской Королеве, что спасения больше нет. Это самое трудное из всего, что я делал.

— Да, — согласился дракон. — А ты когда-нибудь видел её, Атрей?

— Детскую Королеву? Нет, никогда.

— А я видел. Это было очень давно. Твой прадедушка, должно быть, был тогда маленьким мальчиком. Я тоже был молодой шалун, у меня в

голове ещё не было ничего, кроме ветра. Однажды ночью я пытался достать с неба луну. И когда в огорчении упал на землю, очутился близко к

Башне Слоновой Кости. Магнолиевый павильон стоял в ту ночь раскрытым, и в середине его сидела Детская Королева. Или Золотоглазая Повелительница Желаний, ибо так полагается обращаться к ней. Она взглянула на меня лишь мельком, но — не знаю, как объяснить, — с этой ночи я стал совершенно другим.

— Как она выглядит?

— Как маленькая девочка. Но она много старше самых древних существ Фантазии. Лучше будет сказать: у неё нет возраста.

— Но она смертельно больна. Может, надо её как-то подготовить к крушению всех надежд?

— Нет, её не обманешь. Она видит насквозь.

— Но вдруг правда убьет её?

— Я не думаю, чтобы это случилось, — сказал Фухур.

— Ещё бы ты так думал! Ведь ты как-никак везучий дракон! А ещё объясни мне, Фухур, почему она никогда не применяет власть, которую даёт АУРИН над всеми существами Фантазии?

— Она не такая, как мы, — попытался объяснить Фухур. — Мы все существуем лишь в силу её существования. Но сама она другого рода.

— Может, она, — Атрей помедлил, — что-то вроде человеческого ребёнка?

— Нет. Она другое.

— Так КТО же она?

— Никто в Фантазии этого не знает. Это самая глубокая тайна нашего мира. Я слышал, как один мудрец говорил: кто сможет разгадать эту тайну, тому это будет стоить жизни.

— Ну вот, — сказал Атрей, — а теперь мы все лишаемся жизни, так и не разгадав этой тайны.

Фухур молчал, но на его львиной морде играла улыбка, как будто он хотел сказать: этого не случится!

Больше они не разговаривали, а вскоре уже пролетали над Лабиринтом, той равниной из цветочных клумб и петляющих тропинок, что огромным садом окружала Башню Слоновой Кости. К их ужасу, и здесь поработало Ничто. Кусты и цветы, уцелевшие среди провалов, лишились красок и засохли. Запах прелой травы поднимался с лугов. Сохранили свой цвет лишь ядовитые раздувшиеся грибы.

Но Башня пока что сияла непорочной белизной посреди Лабиринта.

Фухур приземлился не на нижней террасе, предназначенной для воздухоплавающих посланников. Он чувствовал, что ни у него, ни у Атрея не будет сил проделать путь по спиральной Главной улице наверх. Да и вся тревожная обстановка позволяла ему пренебречь этикетом. Он решил совершить аварийную посадку в самой верхней части Главной улицы.

Атрей огляделся по сторонам, ожидая хоть какого-то приёма. Но вокруг не было ни души. Казалось, белые здания кругом вымерли.

— Да они все разбежались! — догадался Атрей. — Они бросили Детскую Королеву одну! Или они уже…

— Атрей! — прошептал обессиленный Фухур. — Иди, ты должен вернуть АУРИН.

Он снял с шеи цепь, и амулет скользнул на пол. Атрей прыгнул за ним, забыв о ране. Но боль тотчас о ней напомнила.

— Куда идти, Фухур?

Но Фухур не отвечал. Он был точно мёртвый от усталости.

Главная улица заканчивалась у резных ворот в белой стене. Атрей поднял АУРИН и, хромая, стал подниматься по широкой лестнице, иногда останавливаясь передохнуть. На ступенях за ним оставались капли крови. Он добрался доверху и вступил в длинную галерею. Потом миновал двор, полный фонтанов, ещё одни ворота, взобрался ещё по одной лестнице. Он шёл как во сне, едва различая то, что видел. Потом пересёк сад, где все деревья были вырезаны из слоновой кости. Атрей продвигался вперёд, держась за их стволы, потом полз на четвереньках, пока не очутился перед гладкой, как стекло, отвесной стеной, над которой возвышался Магнолиевый павильон. Однако наверх не было ни лестницы, ни дороги.

Атрей уронил голову на руки.

Никто из тех, кто попадал туда и кто ещё попадёт, не может сказать, как он преодолел последнюю часть пути и оказался на самом верху.

Атрей вдруг обнаружил себя на ногах перед дверью в павильон. Он вошёл — и лицом к лицу увидел Детскую Королеву.

Она сидела среди мягких подушек на круглом возвышении и смотрела на него. По бледности её лица Атрей видел, как она больна. Миндалевидные глаза её цветом напоминали тёмное золото. Они не выдавали ни беспокойства, ни тревоги. Она улыбалась. На ней было длинное шёлковое одеяние такой белизны, что и лепестки магнолии казались против него тёмными. Она выглядела маленькой девочкой не старше десяти лет, но её длинные волосы, ниспадающие на подушки, были белы, как снег. Или как серебро…

Бастиан испугался

В это мгновение с ним случилось нечто необыкновенное, чего никогда прежде не случалось.

До сих пор всё, что написано в Бесконечной Книге, он мог представить в своём воображении довольно отчётливо: Атрея верхом на Фухуре, Лабиринт с Башней Слоновой Кости. Но когда он дошёл до места, где говорилось о Детской Королеве, он вдруг на долю секунды — не дольше вспышки молнии — увидел перед собой её лицо. И не мысленно, а глазами! Это не было только воображением, Бастиан не сомневался. Он разглядел даже подробности, которых не было в описании, — например, её брови, похожие на две тонкие дуги. Или её странные, вытянутые мочки ушей. Или особенный наклон головы на нежной шее. Бастиан не видел в своей жизни ничего прекраснее этого лица. И тут же понял, как её зовут: ЛУНИАНА. Он ни капли не сомневался, что это и есть её имя.

И Луниана взглянула на него — на него, Бастиана Балтазара Букса!

Она поглядела на него с выражением, которого он не мог понять. Может, она тоже была поражена? Или её взгляд выражал просьбу? Или тоску? Или — да, что ещё?

Он попытался вновь вызвать в памяти её глаза, но больше ему это не удалось.

Одно он знал точно: этот взгляд проник прямо в его сердце и теперь хранится там, как тайное сокровище. Это причиняло ему странную сладкую боль.

Теперь Бастиан хотел только одного: читать дальше, чтобы снова оказаться поближе к Луниане, чтобы снова увидеть её.

Разве мог он знать, что тем самым пускался в неотвратимое, необычайное, очень опасное путешествие. А если бы и знал, всё равно не захлопнул бы книгу и не отложил её в сторону.

Дрожащим пальцем он отыскал то место, на котором остановился.

Башенные часы пробили десять.

Глава XI

ДЕТСКАЯ КОРОЛЕВА

Лишившись дара речи, Атрей стоял и смотрел на Детскую Королеву. Он не знал, что ему делать. Сколько раз пытался он представить себе это мгновение, заранее обдумывая, что скажет, но все заготовленные слова в один миг вылетели у него из головы. Наконец она улыбнулась ему и таким тихим и нежным голосом, каким поют во сне маленькие птички, произнесла:

— Ты окончил Великий Поиск, Атрей.

— Да, — с трудом отозвался Атрей и опустил голову.

— Твой красивый плащ посерел, — сказала она после паузы. — И волосы и кожа посерели, как камень. Но всё ещё вернётся и станет лучше прежнего. Вот увидишь.

У Атрея перехватило дыхание. Как сказать ей, что этого не будет?

— Ты выполнил мое задание… — снова услышал он её нежный голос.

Было непонятно, то ли это вопрос, то ли утверждение. Он не отваживался поднять глаза. Лишь медленно снял с шеи цепь с золотым амулетом и держал его в протянутой руке. Потом попытался опуститься на одно колено, как это делают посланники в легендах и древних песнях, слышанных им когда-то на родине в охотничьем стойбище, но больная нога не сгибалась, и он упал перед Детской Королевой на пол лицом вниз, даже не пытаясь подняться.

Она наклонилась, подняла АУРИН и, перебирая пальцами золотую цепь, сказала:

— Ты хорошо сделал своё дело. Я довольна тобой.

— Нет! — почти вскричал Атрей. — Всё оказалось напрасно! Спасения нет!

Воцарилась долгая тишина. Атрей спрятал лицо в сгибе локтя, и дрожь прошла по его телу. Он боялся, что сейчас с её губ сорвётся вопль отчаяния; может быть, горькие жалобы и упрёки, а то и крик ярости. Он сам не знал, чего ожидал, но уж точно не того, что услышал: она смеялась. Она смеялась тихо и радостно. Мысли Атрея перепутались, на какое-то мгновение он решил, что она, возможно, помешалась умом. Но это не был смех безумия. Потом она сказала:

— Тем не менее, ты привел его.

— Кого? — Атрей поднял голову.

— Нашего спасителя.

Он испытующе посмотрел ей в глаза, она снова улыбнулась:

— Ты выполнил моё задание. Я благодарю тебя за всё, что ты сделал.

— Золотоглазая Повелительница Желаний, — запинаясь, выговорил он наконец это официальное обращение, которому научил его Фухур, — я… нет, в самом деле, я не понимаю, что ты имеешь в виду.

— Я вижу, — сказала она. — Однако, понимаешь ты или нет, но ты сделал своё дело. А это главное, не так ли?

Атрей только глядел на Детскую Королеву, раскрыв рот.

— Я видела его, — продолжала она, — и он видел меня.

— Когда это было?

— Как раз тогда, когда ты вошёл. Ты привёл его с собой.

Атрей невольно оглянулся.

— Где же он? Я не вижу никого, кроме тебя и меня.

— О, есть многие вещи, невидимые нам, — отвечала она, — но ты уж поверь мне на слово. Он ещё не с нами. Но наши миры уже так близки, что мы смогли увидеть друг друга, хотя всего лишь на миг, не дольше вспышки молнии. Скоро он будет у нас и окликнет меня по имени, которое может дать он один. Тогда я выздоровею, а со мной и вся Фантазия.

Пока Детская Королева говорила это, Атрей медленно поднялся с пола и сел, удивленно глядя на неё снизу вверх:

— Значит, ты давно уже знаешь всё, что я собирался тебе рассказать? Всё, о чём говорила мне древняя Морла в болоте Уныния, всё, что поведал мне голос Уиулалы в Южном Оракуле, — ты всё это уже знаешь?

— Да, — подтвердила она, — и я знала это ещё тогда, когда отправляла тебя на Великий Поиск.

Атрей судорожно глотнул воздух.

— Зачем же тогда, — наконец произнес он, — ты посылала меня? Чего ты от меня ждала?

— Ничего другого, кроме того, что ты сделал.

— Что я сделал… — медленно повторил Атрей. Между его бровями пролегла гневная складка. — Если всё так, как ты говоришь, то Великий Поиск был бессмысленным. Я слышал, что многие твои решения непонятны нам. Но всё же после того, что я перенёс, мне трудно примириться с тем, что ты только позабавилась и всё.

Глаза Детской Королевы посерьёзнели.

— Я не позволяю себе ни над кем шутить и забавляться, Атрей! — сказала она. — И я хорошо знаю, как многим обязана тебе. Всё, что ты сделал, было совершенно необходимо. Я отправила тебя на Поиск вовсе не для того, чтобы узнать то, что ты узнал. Это было единственное средство позвать нашего спасителя. Благодаря Великому Поиску он пережил вместе с тобой все опасности. Ты слышал его испуганный крик у Бездонной пропасти, когда говорил с Эргамулем. Ты видел его, стоя перед воротами Волшебного Зеркала. Ты шагнул прямо в него, ты соединился с ним, и он следовал за тобой повсюду. Он и сейчас слышит каждое наше слово. Он знает, что мы говорим о нём, что мы ждём его и надеемся на него. Может быть, теперь он понимает, что все те великие усилия, которые ты принял на себя, Атрей, были нужны лишь для того, чтобы призвать его в Фантазию!

Атрей всё ещё мрачно глядел перед собой, но постепенно гневная складка на его лбу разгладилась.

— Откуда тебе всё известно, — спросил он, — и крик ужаса у Бездонной пропасти, и отражение в воротах Волшебного Зеркала? Или это всё тоже было предопределено?

Детская Королева отвечала, надевая АУРИН себе на шею:

— Разве ты не носил на себе этот амулет? Разве ты не знал, что, благодаря ему, я всё время была с тобой?

— Он не всегда был на мне, — ответил Атрей, — один раз я его потерял.

— Да, какое-то время ты действительно был один. Расскажи мне, что с тобой произошло?

Атрей рассказал ей всё, что с ним было.

— Теперь я понимаю, почему ты посерел, — сказала Детская Королева. — Ты слишком близко подошел к Ничто.

— Но правда ли то, что рассказал мне Гморк, вервольф, об уничтоженных фантазийцах: что они, попадая в человеческий мир, становятся обманом?

— Да, это правда, — отвечала Детская Королева, и её золотые глаза потемнели, — все обманы были когда-то существами Фантазии. Но то, что сказал тебе Гморк, — лишь полуправда. От такого полусущества, как он, полной правды ожидать и не приходится. Есть два пути преодоления границы между нашими мирами. Когда существа Фантазии вырваны насильно, это ложный путь. Но когда человеческий ребёнок приходит к нам — это правильный путь. Те, кто побывал у нас, многому здесь научились, и это помогло им кое-что изменить в своём мире. Они стали яснее видеть и понимать многие вещи, потому что повидали нас в истинном облике. Они другими глазами взглянули и на свой мир. Там, где раньше для них были только серые будни, они обнаружили чудо и тайну. И чем больше процветало благодаря этому наше государство, тем меньше лжи и обмана становилось в их мире и тем совершеннее становились они. Наши миры могут взаимно разрушать друг друга, но могут и взаимно совершенствоваться.

Атрей обдумал всё это, потом спросил:

— Что же происходит теперь?

— Над обоими мирами разразилась беда, — ответила Детская Королева. — Всё стало обращаться в свою противоположность. То, что могло прояснять взгляд, стало, наоборот, ослеплять. Так, слишком сильный звук может оглушить, а слишком яркий свет ослепить. То, что могло созидать, стало уничтожением. Спасение находится в руках человеческих детей. Достаточно одного — он должен прийти и дать мне новое имя. И он придёт. — Детская Королева помолчала. — Теперь ты понимаешь, Атрей, почему я потребовала от тебя так много? Только благодаря долгой истории, полной опасных приключений, можно привести к нам спасителя. Это и была твоя история.

Атрей сидел, погружённый в глубокое раздумье. Наконец он кивнул.

— Да, теперь я понимаю, Золотоглазая Повелительница Желаний. Я благодарю тебя за то, что ты избрала меня. Прости мне мой гнев.

— Ты не мог знать заранее, — нежно отвечала она, — это тоже было необходимо. Но ты устал. Тебе хотелось бы отдохнуть?

— Сперва мне хотелось бы пережить счастливый конец моей истории. Если всё так, как ты говоришь, почему же спаситель всё ещё не пришёл?

— Да, — удивлённо сказала Детская Королева. — Чего же он ждёт?

Бастиан почувствовал, что от волнения его руки вспотели.

— Но я не могу, — сказал он, — я ведь не знаю, что делать. И, может быть, имя, что пришло мне в голову, вовсе не правильное?

— Могу я ещё кое о чём спросить тебя? — возобновил разговор Атрей, и она с улыбкой кивнула. — Почему ты можешь выздороветь, только если получишь новое имя?

— Лишь верное имя, которое соответствует сути вещей и явлений, придаёт им реальность, — сказала она. — А неправильное всё делает призрачным. Таково действие обмана.

— А вдруг спаситель ещё не знает твоего настоящего имени?

— Знает! — отвечала она. — Он знает его!

И снова оба замолчали.

— Да, — сказал Бастиан. — Я знаю его. Я узнал его, как только увидел тебя. Но я не знаю, что я должен делать.

Атрей поднял взгляд.

— Может быть, он хотел бы прийти, но не знает, как это сделать?

— А ему ничего и не нужно делать, — отвечала Детская Королева. — Достаточно лишь окликнуть меня по имени.

Сердце Бастиана заколотилось. Может, попробовать? А вдруг не получится? Может, он обманывает себя? Может, те двое говорят вовсе не о нём, а совсем о другом спасителе?

— Мне удивительно, — снова начал Атрей, — неужто он всё ещё не понял, что спаситель — это он и никто другой?

— Нет, он не так глуп, чтобы до сих пор не понять все те знаки, которые ему поданы.

— Я попытаюсь! — шепнул Бастиан. Но больше не смог выдавить из себя ни звука.

А что, если правда получится? Тогда он окажется в Фантазии? Но как? Может, ему придется во что-нибудь превратиться? А вдруг это больно? Вдруг он потеряет сознание? Да и вообще, хочется ли ему в Фантазию? Ведь, кроме Атрея и Детской Королевы, там полным-полно всяких чудищ.

— Может, — предположил Атрей, — у него не хватает смелости?

— Разве требуется смелость, чтобы произнести моё имя?

— Тогда, — сказал Атрей, помедлив, — я знаю, почему он не идёт.

— Почему?

— Он просто не хочет. Ему нет дела ни до тебя, ни до Фантазии.

Детская Королева посмотрела на Атрея долгим взглядом.

— Нет! Нет! — закричал Бастиан. — Это не так! О, не думайте обо мне так плохо! Вы слышите меня? Это не так, Атрей!

— Он обещал мне прийти, — сказала Детская Королева. — Я прочитала это обещание у него во взгляде.

— Да, это правда, — сказал Бастиан, — и я сейчас же приду, я только ещё немножечко подумаю, я должен всё как следует обдумать.

Атрей опустил голову, и оба снова принялись ждать. Но спаситель не появлялся, и ничто не указывало на его приближение.

Бастиан представил: вот он очутился бы перед ними — толстый, неуклюжий, коленки внутрь. Конечно, Детская Королева разочарованно скажет: «Что тебе здесь нужно?» А Атрей, может, даже засмеётся над ним. При мысли об этом Бастиан стыдливо покраснел. Конечно, они ждут героя или принца. Нет, он не может предстать перед ними. Всё что угодно, — только не это!

Когда Детская Королева подняла глаза, выражение её лица изменилось. Атрея даже испугала строгость её взгляда. Такой взгляд он уже видел однажды: у сфинксов!

— Остаётся последнее средство, — сказала она. — Я так не хотела его использовать. Я-то думала, что он придёт сам, без принуждения.

— Что за средство? — шёпотом спросил Атрей.

— Хочет он или нет, но он уже принадлежит Бесконечной Книге. Он дал мне обещание и обязан его исполнить. Есть в Фантазии один старик, который заставит прийти спасителя.

— Кто же во всей Фантазии может то, чего не можешь ты?

— Старик из Странствующей горы.

— Старик из Странствующей горы? — удивлённо повторил Атрей. — Разве он существует? В нашем племени им пугают детей. Говорят, он записывает в книгу всё, что делается, и даже то, что подумали и почувствовали, и потом уже ничего не изменишь. Я считал, что это всего лишь бабушкины сказки.

— Кто знает, — улыбнулась Детская Королева, — что такое на самом деле бабушкины сказки.

— Значит, ты видела его?

— Нет. Если я его разыщу, мы встретимся впервые.

— У нас рассказывали, — продолжал Атрей, — будто бы невозможно узнать, где находится гора старика, она появляется неожиданно, то тут, то там, и его можно встретить только случайно или по велению судьбы.

— Да, старика нельзя искать. Его можно только найти.

— Но если ты его не найдёшь?

— Если он есть, я его найду, — сказала она с загадочной улыбкой, — а если я его найду, значит, он БУДЕТ.

Атрей не понял ответа. Помедлив, он спросил:

— Он — как ты?

— Он как я, потому что он во всём моя противоположность.

Атрей понял, что ничего не поймёт. И, кроме того, его беспокоила совсем другая мысль:

— Но ведь ты смертельно больна, Золотоглазая Повелительница Желаний, — сказал он почти строго, — и одна ты не сможешь уйти далеко. Насколько я вижу, все твои слуги и придворные покинули тебя. Я и Фухур с радостью сопровождали бы тебя куда угодно, но, честно говоря, я не знаю, хватит ли сил у Фухура. И моя нога — ты сама видела, она отказывается мне служить.

— Спасибо, Атрей, — ответила она, — спасибо за твою преданность и верность. Однако я и не думала брать вас с собой. Старика из Странствующей горы находят только в одиночку. Да и Фухура больше нет там, где ты его оставил. Он теперь в другом месте. Там его раны заживут, и сам он наберётся новых сил. И ты тоже, Атрей, скоро будешь там же, где он. — Её пальцы играли АУРИНОМ.

— Что это за место?

— Узнаешь после. Ты попадёшь туда во сне. Наступит день, и ты сам увидишь, где находишься.

— Мне теперь не до сна, — от волнения Атрей забыл, что надо выбирать выражения, — раз ты в любую минуту можешь умереть!

Детская Королева только рассмеялась.

— Не так уж я и покинута всеми, как тебе показалось. Я уже говорила: есть многое, чего мы не видим. У меня есть семь невидимых сил, которые принадлежат мне так же, как тебе твои воспоминания или мысли. Ты не можешь их видеть и слышать, но в любое мгновение они при тебе, не так ли? Три из них останутся с тобой и Фухуром, они будут опекать вас. А четыре невидимых силы я возьму с собой, и они будут меня сопровождать. Ты можешь спать спокойно, Атрей.

При этих словах на Атрея навалилась такая усталость, что глаза его сомкнулись, и он погрузился в темноту.

Башенные часы пробили одиннадцать.

Как будто издалека Атрей услышал, как Детская Королева тихим голосом отдала приказ, потом его подхватили осторожные могучие руки и понесли. Долго вокруг было темно и тепло. Много позже, когда его сухих, потрескавшихся губ коснулась драгоценная влага, он почти проснулся. Постепенно окружающее стало проясняться, и Атрей понял, что находится внутри большого грота с золотыми сводами. Рядом с ним лежал белый дракон. И он скорее угадал, чем увидел в середине грота фонтан. Вокруг фонтана лежали две змеи, заглотив хвосты друг друга, — одна светлая, как день, другая тёмная, как ночь…

Но потом невидимая рука провела по его лицу, и Атрей снова погрузился в сладкий сон без сновидений.

В это время Детская Королева покидала Башню Слоновой Кости. Она села в носилки, сделанные из хрусталя, и четыре невидимых силы понесли её, так что со стороны казалось, будто носилки парят в воздухе сами по себе.

Они пересекли Лабиринт, а точнее, то, что от него ещё оставалось. Им то и дело приходилось обходить места, превратившиеся в Ничто.

Когда, наконец, они достигли края Лабиринта, она остановила своих невидимых носильщиков, выпрямилась на подушках и бросила взгляд назад, в сторону Башни Слоновой Кости. Потом, снова откидываясь на подушки, сказала:

— Идите дальше! Просто идите дальше — куда-нибудь!

Порыв ветра подхватил её снежно-белые волосы. И они как знамя затрепетали позади хрустальных носилок.

Глава XII