Мельников Е.А., Петрухин В.Е. О происхождении названия русского государства
«Предысторию Руси «Повесть временных лет» начинает с Великого переселения народов: расселения славян с Дуная и освоения ими Восточно-Европейской равнины. К этой эпохе восходит историческая память всех народов, принявших участие в Великом переселении.
Возникновение новых названий, их распространение, изменение изначального содержания сопутствовали формированию государства и народностей. Это относится и к эволюции слова русь.
Острота споров вокруг этимологии названия восточнославянского государства, возникших во второй половине XVIII в. в полемике М. В. Ломоносова с немецкими учеными в Российской академии и имевших в то время политический характер, сохранялась до последних десятилетий. И норманисты , и антинорманисты в XVIII— первых десятилетиях XX в. стояли на единых методологических позициях: представлении о возможности создания государства одним лицом или группой лиц. Это обусловило подмену проблемы происхождения государства вопросом о происхождении его названия. Признание скандинавской этимологии названия Древнерусского государства неизбежно вело к утверждению приоритета скандинавов в самом его формировании.
В советской историографии показано, что возникновение Древнерусского государства стало возможным лишь в результате экономического и социального развития, внутренних процессов. Было обращено внимание на принципиальное различие и независимость вопросов этимологии названия (проблемы преимущественно лингвистической) и образования государства (проблемы сугубо исторической), которые не могут и не должны подменять друг друга.
Контакты населения Скандинавии, Финляндии и Юго-Восточной Прибалтики прослеживаются уже с бронзового века. Более интенсивными становятся они в эпоху Великого переселения народов. Появляется специальное обозначение приходивших на финские территории скандинавов: ruotsi. Источником заимствования ruotsi считается производное от древнескандинавского глагола грести. Обозначение морского похода и его участников одним словом традиционно для Скандинавии. Собирательное самоназвание «профессиональных» групп пришельцев было подходящим для усвоения местным населением.
Таким образом, в эпоху, предшествовавшую восточнославянским контактам, в финской среде возник термин ruotsi. На основе устоявшегося финского возникает и восточнославянское обозначение скандинавских купцов и воинов. На неславянскую принадлежность «руси» указывает и то, что этническая группа «русь» не включена летописцем ни в один из перечней славянских «племен», он ставит русь в один ряд с другими скандинавскими народами: «сице бо ся зваху... варязи русь, яко се друзии зовутся свие». В текстах, повествующих о событиях конца IX — начала X в., можно увидеть спектр значения названия «русь» с тенденцией к его расширению и переносом названия со скандинавских реалий на восточнославянские.
Традиционный взгляд сторонников южнорусской этимологии названия «русь» (начиная с Ломоносова) в значительной степени основывается на форме рос. При этом априорно принимается тождественность корней рус- и рос-, второй из которых встречается в гидронимах (Рось — правый приток Днепра; Роська, Россава — притоки Роси), из чего делается вывод, что в середине I тысячелетия Поросье было заселено неким славянским племенем, носившим название «русы».
Однако засвидетельствованное в «Повести временных лет» название реки отнюдь не Рось, а Ръсъ, до XII в. существовала основа не рос, а ръс. Корни ръс (рос) и рус не зависимы один от другого, что неоднократно подчеркивалось лингвистами, но продолжает игнорироваться историками.
Во второй половине IX—первой половине X в., когда формируется Древнерусское раннефеодальное государство, главной его консолидирующей силой становится великокняжеская дружина, куда входили и скандинавы. Успешность их деятельности зависела от соответствия внутренним социально-экономическим процессам государствообразования в славянском обществе. Находники-варяги, собиравшие дань, были изгнаны, скандинавский «князь» был призван «со всей русью», т. е. дружиной. «Славяно-варяжский синтез» основывался на общности интересов князя, его норманнской дружины и местной знати: варяжские дружины были не только конкурентами в эксплуатации населения, но и союзниками, представлявшими готовую и не связанную с местными племенами вооруженную силу. Нейтральным, не связанным с племенными традициями, было и самоназвание скандинавов «русь». Внутреннее тяготение к сплочению, как и стремление к внешним захватам, способствовало успеху политики Олега, объединившего Новгородскую и Киевскую земли. Дружина и войско Олега были уже разноплеменными.
Условия этнического смешения в главных центрах Руси, где ведущую роль играла дружина, были благоприятны для распространения названия «русь» и в этническом, и в территориальном плане на подвластную Киеву территорию. Этнически нейтральное, не связанное ни с одним из племенных этнонимов, название «русь» оказалось наиболее приемлемым для новой восточнославянской общности.
Такая эволюция названий характерна для эпохи становления государств и сложения новых этнических общностей. Классические примеры: Болгария, славянское государство, воспринявшее название oт тюркской группы болгар, романоязычная Франция, название которой восходит к германскому племенному объединению франков.
Цит. по: Мельников Е.А., Петрухин В.Е. Название «Русь» в этнокультурной истории Древнерусского государства IX – XI вв. // Вопросы истории. 1989. № 8.