Смерть а. и. чехова и его посмертная жизнь 23 страница

Наперед твоих.

А моим-то курянам

Поведано,

Куда им идти!

Под трубами они повиты,

Под шеломами всхолены,

Концом копня вскормлены;

Пути им ведомы,

Родники но оврагам знаемы;

Луки у них натянуты,

Колчаны отворены,

Сабли изострены;

Сами скачут,

Будто серые полки по нолю,

Князю славы ища»

Чести — себе».

И вступил Игорь-князь

В злат стремень тогда

И поехал по чистому полю.

*

Тьмою солнце ему

Путь заступало;

Ночь, стеная,

Грозою —

Птиц пробудила;

Свист звериный

Восстал.

Див с древка кличет,

Велит послушати

Земле незнаемой:

Волге и Поморию,

И Посулию,

И Сурожу,

И Корсуни,

И тебе,

Тмутороканский болван!

А половцы

Дорогами ненаезженными

Побежали к Дону великому

Телеги в полуночи

Криком кричат —

Скажи:

Лебеди распуганные...

Игорь к Дону войско ведет.

А птицеподобный

От бед

Его стережет.

Волки по оврагам

Выкликают грозу;

Клектом на кости орлы

Зверье зовут;

Брешут лисицы

На багряный щит...

О земля моя Русская!

Уже за холмами ты!

Долго ночь меркнет,

Но вот свет-заря

Отпылала,

Туманы поля покрыли.

Щекот соловий затих,

Галочий говор

Проснулся.

Поля великие

Русичи

Щитами багряными

Прегородили:

Князю славы ища,

Чести — себе.

ПЕРВЫЙ ДЕНЬ БИТВЫ.

НОЧНОЙ ОТДЫХ И НОВЫЙ БОЙ

Утром в пятницу рано

Потоптали поганое

Половецкое войско;

И, рассыпавшись стрелами по полю,

Красных дев половецких

Помчали...

А с ними и злато,

И паволоки,

И океамиты драгие.

Епанчами да покрывалами.

Да кожухами

И иными узорочьями

Половецкими —

Словно стали мосты мостить

По болотам, по грязи.

Багрян стяг,

Бела хоругвь;

Багряна челка,

Серебряно древко —

Храброму Святославичу!

*

Дремлет в поле

Олегово

Хороброе гнездо:

Залетело далече!

Не было оно

Обиде обречено:

Ни соколу,

Ни кречету,

Ни тебе,

Черный ворон,

Половчанин поганый!

А уж Гза серым волком бежит,

Кончак ему след указует —

К Дону великому.

А на другой день поутру

Раным-рано

Кровавые зори

Возвещают рассвет;

И черные тучи

Надвигаются с моря

И прикрыть хотят

Все четыре солнца —

Л трепещут в тех тучах

Синии молнии:

Быть грому великому!

Идти дождю стрелами

С Дона великого!

И копиям

Преломиться тут,

И саблям

Притупиться тут

О шеломы о половецкие

На реке на Каяле,

У Дона великого.

О земля моя Русская!

Уже за холмами ты!

*

И ветры,

Стрибожии внуки,

Стрелами с моря веют

На храбрые полки

Игоревы.

Земля гудёт,

Реки мутны текут,

Пыль поля застилает,

Стяги глаголют:

То половцы идут от Дона,

Идут от моря,

И русские полки обступили —

Кругом.

И поля преградили:

Дети бесовы —

Кликом,

А храбрые русские —

Щитами багряными.

*

Яр-тур Всеволод!

Стоишь, отбиваясь,

Прыщешь на воинов стрелами,

Гремишь о шеломы

Мечами булатными!

Куда, тур, поскачешь,

Златом шелома посвечивая,

Там и ложатся

Поганые

Головы половецкие...

Каленою саблей расщеплены

Шеломы оварские

Тобой,

Яр-тур Всеволод!

О ранах ли думать,

Братия,

Тому,

Кто и сан забыл,

И жизнь забыл,

И город Чернигов свой,

И отчий злат престол,

И милой жены своей,

Красавицы Глебовны —

Свычаи да обычаи!

ВОСПОМИНАНИЯ О ПОХОДАХ

ОЛЕГА СВЯТОСЛАВИЧА

Были сечи Троянские,

Минули годы Ярославовы;

Выли походы Олеговы,

Олега Святославича.

Тот Олег

Мечом крамолу копал,

Заседал землю стрелами:

Как ступит, бывало,

Во плат стремень

В Тмуторокани-городе,

Так уж слышит тот звон —

Великого, древнего

Ярослава сын —

Всеволод,

А Владимир в Чернигове

Всякое утро

Уши себе закладал.

А Бориса Вячеславича,

Молодого князя и храброго,

Слава на суд привела

И наказала:

Ниву зеленую,

Как саван, постлала

За обиду Олегову.

С такой же Каялы

Князь Святополк

Повелел отца своего

Между иноходцами

Угорскими

Ко святой Софии

В Киев повезть.

Так было втапоры

При Олеге Гориславиче:

Сеялось и возрастало

Усобицами

И погибло в них

Достояние

Дажбожьего внука:

В княжьих крамолах

Век человеческий

Укорачивался.

И по Русской земле тогда

Редко пахари Перекликалися,

Но часто зато

Граяли враны,

Трупы между собою деля;

Да и галки

По-своему переговаривались:

Куда б полететь на еду?

Так было и в сечи те,

И в походы те,

А такого боя

Не слышано!

ПОРАЖЕНИЕ РУССКИХ

И ВЕЛИКАЯ ПЕЧАЛЬ

РУССКОЙ ЗЕМЛИ

От раннего утра до вечера

И от вечера до света

Стрелы летят каленые,

Сабли о шеломы гремят,

Копия трещат булатные

В поле незнаемом,

Середи земли

Половецкой.

И черная земля

Под копытами

Костями была засеяна,

А кровию полита:

Кручиною они повсходили

По Русской земле.

*

Что мне шумит,

Что мне звенит —

Там, далече,

Пород зорями, рано?

То Игорь полки

Поворачивает:

Жаль ему милого брата —

Всеволода.

Бились так день,

Бились другой,

А к полудню на третий день

Пали знамена

Игоревы.

Тут-то братья

И разлучилися —

У быстрой Каялы

На берегу.

И вина кровавого тут

Недостало;

Тут и пир тот докончили

Храбрые русичи:

Сватов напоивши,

А сами полегши —

За Русскую землю.

Никнет трава от жалости,

А древо с кручиною

К земле приклонилось.

*

Так-то,

О братия,

Невеселая година настала,

Ратную силу

Пустыня прикрыла.

Поднялась Обида

В силах Дажбожия внука,

Девой вступила

На землю Троянскую;

Крылом лебединым

Всплескала —

На море синем

У Дону;

И, плещучи так.

Тоску пробудила

О довольстве былом:

Коли между князьями

Усобицы,

Так нам-то поганые —

Гибель!

Ибо князья

Стали брат брату:

«Это мое,

А то — тоже мое!» —

Говорить,

И стали про малое

Молвить:

«Это великое!»

И начали сами себе

Крамолу ковать,

А поганые

На Русскую землю

Со всех сторон приходили

С победами!

О, далече сокол зашел,

Птиц бия,

К морю!

а Игорева храброго полку

Не воскресить!

*

И но Русской земле

Горе вскричало,

И понеслись, поскакали

Скорбные вести

И жалобы —

От одного человека

К другому;

И были уста людей

Горячи,

И скорбь, как смола,

Прикипала на них.

Русские жены восплакались,

Так причитая:

«Уж как нам своих милых,

Любимых —

Ни мыслию смыслить,

Ни думою сдумать,

Ни очами увидеть,

А злата и серебра

И вовсе не нашивать!»

И восстонал,

Братия,

Киев кручиною,

А Чернигов напастями,

И тоска разлилась

По Русской земле,

И густая печаль течет

По земле Русской.

А князья сами себе

Крамолу ковали.

А поганые сами,

С победами рыская

По Русской земле,

Дань взимали:

От всякого двора —

Звонкого серебра

По беле-монете.

Так-то двое они,

Игорь да Всеволод,

Храбрые Святославичи,

Самовольством своим

Старое лихо

Вновь пробудили,

А его усыпил было

Их отец Святослав

Грозный, великий

Князь Киевский.

Грозою —

Притрепал он поганых:

Полками могучими,

Мечами булатными —

Наступил на землю

На Половецкую;

Притоптал там

Холмы и овраги;

Возмутил

Озера и реки;

Иссушил

Потоки, болота...

А Кобяка поганого

Из Лукоморья,

От железных, великих

Полков половецких,

Словно вихрь, отторг.

И пал Кобяк

В граде во Киеве,

В гриднице Святославовой.

Тут немцы

И вепедейцы,

Тут и моравцы

И греки —

Славу поют Святославову,

Осуждают, жалея,

Игоря князя,

Что погрузил добро,

Русского злата насыпавши,

На дно половецкой

Каялы-реки,

А сам пересел

Из златого седла

В рабье седло.

СОН СВЯТОСЛАВА

И БЕСЕДА ЕГО С БОЯРАМИ

И уныли стены

Городские,

А веселье и в домах

Поникло.

Смутный сон приснился

Святославу

В городе во Киеве —

На горах.

«В ночь сию, с вечера,

Одевали меня

(Так говорил)

Саваном черным

На кровати из тиса —

Красного дерева;

И вино мне черпали —

Синее,

С горечью смешанное;

Из тощих колчанов

Поганых толковников,

Переводчиков, —

Скатный сыпали жемчуг

На лоно мое,

И всяко меня

Ублажали.

И вот доски

В тереме моем златоверхом

Уже без князька;

И уже с вечера

На целую ночь —

Вещие

Взграяли враны,

Там, на болотине,

Внизу у поречья,

И понеслись

Через далекие дебри —

К синему морю».

И промолвили

Князю бояре:

«Уже, княже,

Кручина

Ум полонила:

Это два сокола

Отлетели от злата стола

Отцовского —

Града Тмутороканя

Себе поискать,

А либо шеломом

Дону испить.

Уже соколиные крылья

Половецкими саблями —

Приземлили,

Припешили,

Да и самих их опутали

В путы железные.

И было темно

В тот третий день.

Два солнца померкли,

И оба столпа багряные погасли,

А с ним,

С Игорем князем,

И два молодых его месяца —

Олег и Святослав —

Тьмою заволоклись.

Так на реке на Каяле

Тьма свет покрыла.

А на Русскую землю

Хлынули половцы,

Как леопардов охотничьих

Выводки,

И затопили,

Как морем, ее,

И буйство поганых тех

Возросло еще боле.

Уже бесчестие

Славу сменило,

Уже насела

Неволя на волю,

Уже повержен

На землю Див,

А готские девы-красавицы Воспели на бреге

Синего моря,

Русским златом звеня;

Седую поют старину:

Славят месть Шаруканову.

А мы-то, дружина,

По веселию мы —

Стосковались».

ЗЛАТО СЛОВО СВЯТОСЛАВА.

ПРИЗЫВЫ К ЕДИНЕНИЮ КНЯЗЕЙ

И великий Святослав тогда

Изронил Злато Слово,

Со слезами смешанное,

И сказал:

«О мои сыновцы

Игорь и Всеволод!

Рано вы начали

Половецкую землю

Мечами дразнить.

А себе славы искать.

Но не честно вам было

Одним

Добиваться победы.

Не честно

И кровь проливать их

Поганую.

Пусть сердца ваши храбрые

Твердым булатом окованы.

А закалены отвагою,

Да то ли, что надо,

Вы сотворили

Серебряной моей седине?

А уж не вижу я

Мощи сильного и богатого

Прага моего Ярослава

С его множеством воинов,

В Чернигове пребывающих —

С дружиной могучей.

Да и с горцами,

И с шатунами,

С бродягами,

И с крикунами.

Да с их атаманами:

Эти-то и без щитов,

С ножами да голенищами,

Криком полки побеждают,

Звоня в прадедову славу.

А вы сказали:

Мужаемся сами,

Грядущую славу

Одни мы похитим,

А прошедшую славу

Одни мы поделим!

А что,

Уж такое ли братия, диво:

Старому да помолодеть?

Коли сокол линяет,

Птиц высоко взбивает,

Гнезда своего он в обиду

Не даст!

Да вот оно зло:

Князи-то мне не помога...

Плачевно года обернулись:

У Римова вот —

Под саблями кричат

Половецкими,

А Володимир

Под ранами...

Кручина-тоска Сыну

Глебову!

*

О великий князь

Всеволод!

А не мыслишь ли ты

Прилететь издалече —

Отчий злат стол

Поберечь?..

А ведь можешь ты Волгу

Веслами всю раскропить,

Дон шеломами

Вычерпать!

Коли был бы ты там,

Так была бы у нас —

По дешевке рабыня,

А совсем за бесценок

И раб.

Ты же можешь и посуху

Живыми стрелять

Самострелами,

Удалыми сынами

Глебовыми!

*

Ты, буй Рюрик,

И ты, Давыд!

Не у вас ли шеломы золоченые

По крови плавали?

Не у вас л и дружина храбрая

Рыкает, как туры, израненные

Саблями булатными

На поле незнаемом?

Так вступите же, князи,

Во злат стремень:

За обиду нашего времени —

За землю Русскую,

За раны Игоревы —

Храброго Святославича!

*

Галицкий Осмомысл Ярослав!

Высоко сидишь ты

На престоле своем

Златокованом,

Горы подпер Угорские

Своими полками,

В железо одетыми,

Заградив путь королю.

Затворив Дунаю ворота,

Перекидывая громады войск

Через облеки,

Суды до Дуная рядя.

Грозы твои но землям текут:

Отворяешь врата Киеву,

Стреляешь

Со злата стола отчего

Султанов за землями...

Стреляй Кончака, господине,

Поганого кощея стреляй —

За землю Русскую,

За раны Игоревы —

Храброго Святославича!

*

А ты, буй Роман,

Со Мстиславом!

Мысль ваша храбрая

Влечет ум на подвиги,

И высоко ты

Соколом плаваешь

В буйной отваге своей:

На ветрах ширяяся,

Птицу в буйстве ее

Норовя одолеть,

Ибо есть у вас

Подвески железные

Под шеломами

Крылатыми —

Латынскими.

И от воинов тех

Земля сама треснула,

И многие страны поганые —

И Хинова,

И Литва,

И Ятвяги,

И Деремела,

И Половцы —

Копия повергли свои,

Л главы свои преклонили

Под мечи те булатные...

Но вот уже, княже,

Померкнул для Игоря

Солнечный свет,

А древо листву обронило

Не по доброй воле своей:

По Роси-реке,

По Суле-реке,

Города поделили,

И Игорева храброго полку

Не воскресить.

Дон тебя, княже, кличет

И зовет князей

На победу...

Ведь одни только Ольговнчи,

Храбрые князи,

Доспели на брань...

*

Ингвар,

И Всеволод,

И все вы.

Трое Мстиславичей, —

Не плохого гнезда

Шестикрыльцы.

Не в боях вы грады поделили,

Так к чему же златы шлемы ваши,

И щиты,

И копия из Польши?

Заградите Полю ворота

Острыми стрелами —

За землю Русскую,

За раны Игоревы —

Храброго Святославича!»

ПЕЧАЛЬНАЯ ПЕСНЯ

О КНЯЖЬИХ РАЗДОРАХ

Уже и Сула-река

Со струями ее серебряными

Перестала быть

Переяславльской рекой,

И болотом Двина течет

К полочанам тем грозным —

Под кликом поганых!

Лишь один Изяслав,

Сын Васильков,

Острым мечом своим

Позвонил

О шеломы литовские,

Славу тем притрепав

Своему деду Всеславу,

Но и сам под багряным щитом

На кровавой траве

Мечами литовскими

Притрепан был.

И со смертию лежа,

Словно с возлюбленной,

Так говорил:

«Княже!

А дружину твою

Крылья птиц приодели!

А кровь ее

Зверь полизал!»

Ни брата его не было тут —

Брячислава,

Ни друга его —

Всеволода:

Один —

Из храброго тела

Чрез ожерелье златое

Жемчужную душу

Он изронил.

Голоса приуныли,

Поникло веселье,

Трубы трубят

Городенские...

О вы, Ярославичи,

И вы, внуки Всеслава!

Приспустите знамена свои,

В ножны вложите мечи

Притупившиеся,

Ибо уж выпали вы

Из дедовской славы;

Ибо своими крамолами

Начали вы наводить

Поганых

На Русскую землю,

На достоянье Всеславово:

Из-за ваших раздоров

И было насилие

От земли Половецкой!

*

На седьмом веке Троянском

Метал Всеслав жребий

О девице ему любой,

И, на клюки опираясь,

Добравшись до кровли,

Скакнул с конька в город

И дотянулся древком копья

До злата стола

Киевского.

И потом отсель

Лютым зверем скакал;

А в полночь из Белгорода

Скрылся, окутанный

Синею мглою;

Наутро ж,

Ударив секирами,

Отворил врата

В Новегороде,

Славу —

Ярославу расшиб;

До Немиги с Дудуток

Волком скакал...

А на Немиге

Снопы стелют

Головами,

Молотят цепами

Булатными,

Жизнь па току кладут,

Веют душу от тела.

И кровавые берега

Немиги той

Не добром были посеяны

Костями посеяны

Русских сынов!

Всеслав-князь

Людей судил,

Князьям города рядил,

А сам в ночи

Волком рыскал;

Из Киева дорыскивал

В Тмуторокань —

До петухов:

Поликому Хорсу

Волком

Путь перерыскивал.

А тому Всеславу

Позвонят в Полоцке

Заутреню раннюю

У святыя Софии

В колоколы,

А он уже слышит звон

В Киеве.

Хоть и была прозорлива душа

В теле отважном,

Но часто страдал он

От бед.

И князю тому

Вещий, мудрый Боян

Впервые такую

Припевку сказал:

«Ни хитрому,

Ни гораздому,

Ни по птице гораздому

Суда божия не миновать!»

О, стонать Русской земле,

Вспоминая начальные леты

И первых князей:

Того ли старого Владимира

Нельзя пригвоздить было

К горам Киевским!

И вот ныне стяги его

Одни стали Рюриковыми,

Другие — Давыдовыми;

Но врозь развеваются

Их бунчуки!

ПЛАЧ ЯРОСЛАВНЫ

Не копья поют на Дунае, —

То слышен мне глас Ярославны,

Кукушкой неузнанной рано

Кукует она:

«Полечу я кукушкой,

Говорит, по Дунаю.

Омочу рукав я бобровый

Во Каяле-реке,

Оботру я князю

Раны кровавые

На застывающем

Тело его...»

Ярославна рано плачет,

На Путивльской стене

Причитая:

«О Ветер-Ветрило!

К чему, господине,

Веешь насильем?

Стрелы поганские

На крылах своих мирных

На воинство милого

Гонишь — к чему?

Тебе но довольно ли было б

Высоко под облаком веять

Да на синем море

Колыхать корабли?

К чему, господине,

По ковылю ты развеял

Веселье мое?»

Ярославна рано плачет,

По Путивле-городе,

На стене причитая:

«О Днепр ты Славутич!

Каменные горы пробил ты

Сквозь Половецкую землю,

И на себе колыхал ты

Ладьи Святославовы

До стана Кобякова;

Прилелей на волнах, господине,

Моего ладу ко мне,

Чтобы не слала к нему я

Ранней зарею

Слезы на море».

Ярославна рано плачет,

На Путивльской стене

Причитая:

«О светлое,

Трижды светлое

Солнце!

Для всех ты тепло и отрадно!

Так к чему ж, господине,

На воинство милого

Свой луч простираешь

Горячий?

В поле безводном

Жаждой им луки стянуло,

Колчаны кручиной свело...»

БЕГСТВО ИГОРЯ

И ПОГОНЯ КОНЧАКА

Вздыбилось море в полночь;

Идут смерчи мглами;

Игорю князю

Бог путь кажет

Из земли Половецкой

На Русскую землю —

К отчему злату столу.

Погасли вечерние зори.

Игорь спит —

Игорь не спит;

Игорь в мыслях своих

Мерит поля —

От великого Дону

До мала Донца.

Конь готов к полуночи —

Свистнул Овлур за рекой:

Князю велит разуметь!

Не быть князю Игорю

По имени кликнуту...

И задрожала земля,

Зашумела трава,

Зашатались шатры половецкие,

А Игорь-князь

Поскакал к тростнику

Горностаем,

Белым гоголем — на воду;

Кинулся на борза коня

И спрыгнул с него

Серым волком,

И понесся к лугам Донца.

И соколом полетел

Под туманами,

Избивая гусей-лсбедей

К завтраку,

И обеду,

И ужину.

И как Игорь соколом полетит,

Так Овлур волком бежит,

Отрясая собою

Студеную росу;

Надорвали они

Борзых коней своих!

И Донец сказал:

«Игорь-князь!

Немало хвалы тебе,

А Кончаку огорчения,

А Русской земле веселия!»

Игорь сказал:

«О Донец!

И тебе немало хвалы:

Тебе,

Что лелеял

Князя на волнах;

Стлал ему

Зелену траву

На серебряных берегах своих

Одевал его

Теплыми туманами

Под сению зелена древа;

Стерег его —

Гоголем на воде,

Чайками на струях,

Чернетью на ветрах.

Не такова-то, сказал,

Стугна-река:

Беспокойные струи имея.

Пожравши чужие ручьи,

И струги растирает,

Влача по кустам;

Так и юноше-князю она —

Ростиславу —

Днепр затворила,

И на темном ее берегу

Плачется мать Ростислава

По юноше князе,

По Ростиславу,

И от жалости

Приуныли цветы,

И древо с кручиною

К земле приклонилось».

To не сороки застрекотали —

Едут по следу Игореву

Гза и Кончак.

И враны тогда не граяли,

И галки примолкли,

И сороки не стрекотали,

И поползли-птички

Ползали только.

Дятлы, носом долбя,

Путь к реке кажут,

Да соловьи

Веселыми песнями

Свет возглашают.

Молвит Кончаку Гза:

«Ежели сокол

Ко гнезду летит,

Так расстреляем мы

Соколича

Стрелами своими

Золочеными!»

И говорит Кончак Гзе:

«Ну, ежели сокол ко гнезду летит,

То мы сокольца опутаем

Красною девицей».

И говорит Кончаку Гза:

«А ежели его мы опутаем

Красною девицей,

Так не будет нам

Ни сокольца.

Ни девицы красной нам,

Да почнут еще русские соколы

На поле половецком

Нас с тобою бить!

ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНАЯ «СЛАВА»

УЧАСТНИКАМ ПОХОДА:

КНЯЗЬЯМ И ДРУЖИНЕ

Молвил так Боян,

Песнотворец давнего времени,

Княжьего —

Ярославова, Олегова:

«Хоть и тяжко тебе,

Голова, без плеч,

Но и зло же телу, тебе,

Без головы» —

Русской земле

Без Игоря!

Солнце светится

На небе:

Игорь-князь —

На Русской земле!

*

А девицы поют

На Дунае,

Вьются их голоса

Через море до Киева!

По Боричеву

Игорь едет

Ко святой богородице

Пирогощей:

Страны рады!

Грады веселы!

*

Песню пропевши

Старым князьям,

Споем и молодым:

«Слава —

Игорю Святославичу,

Буй-тур Всеволоду,

Владимиру Игоревичу!

Невредимыми будьте,

Князья и дружина,

В битвах грядущих —

За христиан

С полками погаными.

Князьям — слава!

А дружине,

Полегшей в бою, —

Вечная память!»

«ЗАДОНЩИНА»

ВСТУПЛЕНИЕ

А сойдемтесь мы,

Други, и братия,

И сыны русские,

И составим мы —

Слово да к слову:

Возвеселим мы

Русскую землю

И напустим печаль —

На страну

На восточную,

На жребий

На Симов;

И воздадим мы

Поганому Мамаю-царю —

Нашей победою,

А великому князю

Дмитрию Ивановичу

И брату его — князю

Владимиру Андреевичу

Хвалой воздадим!

И скажем мы

Таково слово:

«А всего лучше нам,

Братия,

Начать говорить —

Некими словами

Похвальных сих

Повестей:

О походе

Великого князя

Дмитрия Ивановича

И брата его — князя

Владимира Андреевича,

Правнуков князя

Святого —

Владимира Киевского;

И рассказ наш начать

О делах,

Воистину бывших.

Но пронесемся мыслью

Над землями,

И помянем мы

Первых лет времена,

Вещего Бояна похвалим,

Славного гусляра

Киевского:

Как тот вещий Боян

Златые персты свои

На живые струны клал,

Славу русским князьям

Воспевая:

Первую славу —

Великому князю Киевскому

Игорю Рюриковичу,

Вторую славу —

Великому князю

Владимиру Святославичу,

Третью славу —

Великому князю

Ярославу Володимировичу.

Так и мы здесь помянем

Великого князя

Дмитрия Ивановича

И брата его — князя

Владимира Андреевича —

Правнуков великого князя

Владимира Киевского;

И помянем их и почтим —

И песньми,

И говором громким —

На гуслях,

Ибо их мужество было,

И желанье их было —

За Русскую землю,

За христианскую веру