Тема 5. Образ Дон Жуана в комедии Мольера и в трагедии А.С. Пушкина «Каменный гость».
Консультация
В контрольной работе вам предстоит соотнести пьесы Мольера и Пушкина. Постарайтесь в своем анализе оттолкнуться от жанрового определения: комедия Мольера и трагедияПушкина. Что сближает и что разделяет «низкого» героя комедии Мольера и «высокого» героя пушкинской трагедии, как строится образ персонажа? Как трансформируется сюжет? Каковы женские образы (сценические и внесценические), какова их функция? Сганарель и Лепорелло. Как можно истолковать развязку в пьесе Мольера и пьесе Пушкина
Литература
Мольер. Дон Жуан (любое издание)
Пушкин А.С. Каменный гость (любое издание)
Бордонов Ж. Мольер. М., 1983
Бояджиев Г. Мольер. Исторические пути формирования жанра высокой комедии. М., 1967
Гликман М. Мольер. М.;Л., 1966.
Гукасова А.Г. Болдинский период в творчестве А.С. Пушкина. М., 1973
Гуковский Г.А. Пушкин и проблемы реалистического стиля. М., 1957
Рассадин С. Драматург Пушкин. М., 1977
Тема 6. Жанр басни в творчестве Лафонтена.
Консультация
Жан Лафонтен, известный как выдающийся баснописец, был замечательным поэтом, писал поэмы, идиллии, эклоги, сказки и рассказы в стихах, был автором галантно-мифологического романа «Любовь Психеи и Купидона». Особое место Лафонтена в истории литературы обусловлено тем, что он, используя традиционную фабулу, создает по существу новую форму басни, насыщает ее философским содержанием, активно вводит в эпическую форму лирическое начало.
Вам предлагается рассмотреть, как преображается жанр басни под пером Лафонтена. С этой целью в раздел Материалывведены две басни Эзопа и их обработка Лафонтеном. Что изменилось, что привнесено французским поэтом в традиционную схему?
Следующие три басни Лафонтена выбраны для анализа с тем, чтобы рассмотреть, как происходит размывание жанровых границ, как проникают в сферу «низкого» жанра «инородные» элементы. Какова проблематика басен? Можно ли говорить о нетрадиционных образах в баснях Лафонтена? Обратите внимание на рассказчика, на его тон, на его язык. Какая роль отведена ему в баснях, какое место он в них занимает?
Материалы
Эзоп
Ворон и лисица
Ворон унес кусок мяса и уселся на дереве. Лисица увидела, и захотелось ей получить это мясо. Стала она перед вороном и принялась его расхваливать: уж и велик он, и красив, и мог бы получше других стать царем над птицами, да и стал бы, конечно, будь у него еще и голос. Ворону захотелось показать ей, что есть у него голос; выпустил он мясо и закаркал громким голосом. А лисица подбежала, ухватила мясо и говорит: «Эх, ворон, кабы еще и ум был в голове, - ничего бы тебе больше не требовалось, чтобы царствовать».
Басня уместна против человека неразумного.
Лисица и виноград
Голодная лисица увидела виноградную лозу со свисающими гроздьями и хотела до них добраться, да не смогла; и, уходя прочь, сказала сама себе: «Они еще зеленые!»
Так и у людей иные не могут добиться успеха по причине того, что сил нет, а винят в этом обстоятельства.
Лафонтен
Ворон и лисица
Дядюшка ворон, сидя на дереве,
Держал в своем клюве сыр.
Дядюшка лис, привлеченный запахом,
Повел с ним такую речь:
«Добрый день, благородный ворон!
Что за вид у вас! Что за красота!
Право, если ваш голос
Так же ярок, как ваши перья,-
То вы – Феникс наших дубрав!»
Ворону этого показалось мало,
Захотел он блеснуть и голосом,
Разинул клюв – и выронил сыр.
Подхватил его лис и молвил: «Сударь,
Запомните: всякий льстец
Кормится от тех, кто его слушает, -
Вот урок вам, а урок стоит сыра».
И поклялся смущенный ворон (но поздно!),
Что иного ему урока не понадобится.
Лисица и виноград
Лис-гасконец, а быть может, лис-нормандец
(Разное говорят),
Умирая с голоду, вдруг увидел над беседкой
Виноград, такой зримо зрелый,
В румяной кожице!
Наш любезник был бы рад им полакомиться.
Да не мог до него дотянуться
И сказал: «Он зелен –
Пусть им кормится всякий сброд!»
Что ж, не лучше ли так, чем праздно сетовать?
Волк и лис
Отчего на свете никто
Не доволен своим уделом?
Кому завидует солдат,
Тот сам не прочь бы стать солдатом;
Так, говорят, и один лис
Захотел стать волком. Кто знает,
Быть может, какой-нибудь волк
Грустит, что не рожден бараном?
Не диво ли? Восьмилетний принц
Сумел вложить серьезность в басню,
Меж тем как я, уже седой,
Сочиняю на склоне лет
Стих легковесней его прозы!
В басне у принца есть черты,
Которых нет в строках поэта,
А если и есть, то слабей.
Он больше нас хвалы достоин.
Мой удел — скромная свирель,
Но я предвижу: меня скоро
Заставит взяться за трубу
Герой, которого я славлю.
Хоть в пророки я не гожусь,
Но в небесах внятно читаю,
Что скоро подвиги его
Многих потребуют Гомеров,-
А нам в Гомерах недохват.
Но полно говорить загадками,
А лучше перескажем басню.
Лис сказал: "Дорогой мой! Чем я жив?
Тощими курами да старым петухом,—
От такой еды я измучен.
У тебя лучший корм и меньше риску:
Я влезаю в двери — ты держишься вдали.
Научи меня, товарищ, твоему ремеслу —
Пусть я первый в моем роду
Сумею поживиться жирным бараном!
Поверь, я не пожалею благодарности".
"Отлично,- сказал волк.- Вот у меня умер брат:
Надень его шкуру, перемени свой вид".
Тот повинуется. "Теперь смотри:
Чтоб уйти от собак, поступай вот так".
Лис в волчьей шкуре
Повторяет уроки вслед наставнику:
Сперва неумело, потом получше, потом хорошо,
И наконец, в совершенстве.
Едва он выучил все, что можно,
Показалось стадо. И волк-новичок
Бежит на него, устрашая всю округу.
Так некогда Патрокл
В доспехе Ахилла наводил страх на Трою,
И спасались в храм старцы, матери и жены.
Блеющему народу мерещатся сто волков;
Стадо, пес, пастух — все несутся прочь к деревне,
Оставляя в жертву одну овечку.
Хищник — на нее. И вдруг невдалеке,
Слышит он, запел соседский петух.
Новичок бросается туда,
Скидывает мундир,
Забывает овцу, учителя, науку,
Бежит со всех ног, -
И зачем он менял личину?
Тщетно мечтать переродиться —
При первом случае
Ты собьешься на прежний след.
Мой принц, ваш несравненный ум
Внушил моей музе замысел этой басни:
От вас— и ее предмет,
И речи ее, и поучение.
Две козы
Когда козы вдоволь напаслись на травке,
Обуял их вольный дух
От добра искать добра; и пошли они посмотреть,
Нет ли где пастбищ,
Не тревожимых человеком,
Чтобы не было туда ни дорог, ни троп,
Чтобы это были скалы с обрывом со всех сторон,-
Вот где милы нашим дамам их причуды.
Им не помеха крутые тропы!
И вот две вольные козочки
С белыми ножками
С двух сторон покинули низовые луга
И пошли наугад друг другу навстречу.
Вдруг меж ними речка, а над речкой доска —
Две куницы и то едва бы разошлись
На таком мосту.
Да и от одной речной быстрины и глубины
Дрогнули страхом наши амазонки.
Но, презревши опасность, одна из коз
Вступает на доску, и другая тоже, —
Как будто у меня на глазах
Людовик Великий и Филипп Четвертый
Сходятся на Острове света.
Шаг за шагом, нос к носу
Сходились наши искательницы приключений;
И как обе были очень гордые,
То ни одна не хотела уступить дорогу
На середине моста. Им было чем хвастаться:
У одной была в роду (говорят историки)
Та самая несравненная коза,
Которую Полифем подарил Галатее,
А у другой — коза Амалфея,
Самого вскормившая Юпитера.
Обе не отступали, и обе кончили вместе:
И та и другая упали в воду.
На дороге к счастью
Такое встречается не впервые.
Лунный зверь
Один философ уверяет.
Что чувства всегда обманчивы;
Другой философ настаивает,
Что они никогда не лгут;
И оба совершенно правы:
Верно, что чувства вводят нас в обман —
Но тогда лишь, когда мы к ним доверчивы;
А ежели сделать поправку
На то, далеко ли предмет,
Какою окружен средою,
Каков наш орган чувств и чем вооружен,—
И чувства не будут обманывать,
Природа здесь распорядилась разумно—
Это я потом расскажу поподробнее.
Вот я вижу солнце: каков же его вид?
Отсюда, с земли, в нем всего три фута,
Но если взглянуть на него с высочайших высот-
Каким бы явилось это око природы?
По дальности сужу я о его величине,
Углом и лучами зрения охватываю его;
Для неуча оно плоское, а я округляю его в шар;
Я велю ему стоять, а земле - кружиться.
Словом, я уличаю глаза мои и все их подвохи.
Обманы зрения не страшны для меня:
Душа моя всякий раз
Из-под видимости обнажает истину.
Разума у меня слишком мало
С одним моим зреньем, слишком торопливым,
И со слухом моим, слишком медлительным.
Палка ли переломится в воде -
Ум мой ее выровняет:
Суд ума — хозяйский суд.
Глаза мои с его помощью
Не обманывают никогда, как они ни лгут.
А поверь я глазам — и подумаю, как все,
Будто нарисована на луне женская голова.
Может так быть? Нет. Откуда же она?
Так издали выглядят неровности.
Поверхность луны не везде одна —
Там на ней горы, а там — равнины,
То свет, то тень, и слагаются из них
То бык, то человек, то слон.
Навели телескоп, и вдруг на лике луны
Новый явился зверь.
Все дивились, все кричали:
Не иначе, как перемены в небесах
Предвещали большие события.
Не войне ли быть меж великими державами?
Приспешил сам король,
Державный покровитель высоких наук;
Ему тоже показали лунное чудовище.
А была это мышь, попавшая меж двух стекол:
В телескопе сидела причина грозящих войн.
Все смеялись. Блаженный народ! Когда же французы
Смогут предаться таким заботам, как вы?
Щедрую пожинать славу зовет нас Марс,
Пусть враги страшатся наших битв,
А мы их ищем, уверенные, что победа,
Возлюбленная Людовика, сопутствует его шагам;
Лавры ее возвеличат нас в веках.
Но и дочери Мнемозины
Не покинули нас, услады их нам по сердцу,
Мы приветствуем мир, а не горюем о нем.
Король Карл умеет ему радоваться —
Явив свою ратную доблесть,
Привел он Англию к нынешним бестревожным
забавам.
Он сумел укротить раздор –
Пусть же по заслугам курятся ему фимиамы!
Величие Августа –
Разве меньше оно подвигов старшего Цезаря?
О преблаженный народ! Когда же грядущий мир
Нам дозволит вам вслед предаться изящным наукам?
Литература
Лафонтен Жан де. Басни // Басни / Сост.: Н.П. Рогатко. М., 1994
Классические басни. М., 1981
Виппер ю.Б. Творческие судьбы и история. М., 1990
Кирнозе З.И. Страницы французской классики. М., 1992
Сент-Бев Ш.-О. Лафонтен // Сент-Бев Ш.-О. Литературные портреты. Критические очерки. М., 1970. С. 83-96
Трыков В.П. Лафонтен // Зарубежные писатели: Библиографический словарь. В 2 ч. / Ред. Н.П. Михальская. Ч. 1 М., 1997