Братство Желтого Знака

История происхождения этого братства была утеряна. Некоторые считают, что оно существовало в дни Атлантии и древнего Му. Другие намекают на его связь с К’н-яном. Существуют только два факта, достоверно относящихся к ним: то, что братство поклонялось богу Хастуру, и их основная цель – это уничтожение Ми-го.

Однако, имеются также другие версии: предполагается, что фон Юнтц в главе 12 своих «Сокровенных культов» описывает неясный и скрытный культ называемый “Братство желтого знака”. Согласно фон Юнтцу эта небольшая организация была посвящена избавлению земли от “космических дьяволов”. Эти космические дьяволы описываются как злые существа со звезд, которые были на земле задолго до появления человека. И кто манипулирует историей человечества, и стараются подвести человечество к концу существования. Фон Юнтц заявляет так же что братьев можно определить по желтым камням, которые они носят в кольце либо в кулоне.

***

«Король в Желтом» - это театральная пьеса 19 века, написанная неизвестным французом. Все ее экземпляры были изъяты и уничтожены по приказу французского правительства и сохранился только ее английский перевод 1895 года. (Впрочем, иногда ее можно отыскать у лондонских или парижских букинистов).

У этой пьесы, заглавная страница которой часто украшена таинственным Жёлтым Знаком, присутствует странная сила притяжения, действующая на тех, кто ее читает: она уносит их сознание в миры сновидений, древних стран и народов и некоторые, чересчур впечатлительные натуры сходят с ума после ее прочтения, так как им наяву грезятся разные ужасные вещи, всё это заканчивается либо психлечебницей, либо суицидом. Пьеса часто ассоциируется с Хастуром, Королем в Жёлтом и некоторые считают данное произведение – сборником колдовских заклинаний для обращения к этому Древнему богу.

Профессор Отто Либенфелс владеет некой неизвестной версией «Короля в Жёлтом», вышедшей из под руки некого Рафаэля де Люка, который был в то время драматургом для постановок мистерий у барона Ванеки. Считается весьма маловероятным, что пьеса де Люка является первоначальной оригинальной пьесой, но, возможно, он читал текст оригинала «Короля в Желтом» и вероятно – еще некоторое количество других запрещенных книг имевшихся у Ванеки. Можно предположить, что в свою версию пьесы он поместил много материала из прочитанного им. Сам де Люк умер безумным, а имя Ванеки кануло в лету.

Пьеса оказало большое влияние на французского писателя Роберта Чэмберса, описавшего Хастура ещё до Лавкрафта.

***

"Король в Желтом" - это сборник рассказов и повестей, опубликованный в 1895 году. Отдельные произведения из сборника относятся к жанру "готической фантастики", другие же - вполне реалистические или традиционно романтические. Центральная вещь сборника - повесть "Реставратор репутаций" (The Repairer of Reputations), из которой и взяты все "чемберсовские" образы лавкрафтовской мифологии - город Каркоза (придуманный ранее Амброзом Бирсом), шаровое звездное скопление Гиад, Желтый Знак, озеро Гали, имя Хастура (только имя - Хастур у Чемберса не является богом и вообще окончательно вливается в мифологию только у Дерлета), Желтая маска первосвященника.

На русский язык сборник, кажется, не переводился, мне удалось найти только перевод рассказа "Желтый Знак", где также упоминается пьеса "Король в Желтом", о которой ниже. Другие переводы мне неизвестны...

Пьеса "Король в Желтом", непосредственный "предшественник" или "наследование", смотря с какой стороны смотреть, Некрономикона, согласно Чемберсу, появилась во французской декадентской среде и была опубликована анонимно. Темой пьесы была драматическая и трагическая история воцарения королевской династии Уэна из Каркозы. Пьеса состояла из двух актов, причем фрагментарно цитируется в повести только первый, чтение же второго акта чревато безумием и наступлением странных и ужасающих событий. Из-за своего содержания, все переводы пьесы подвергались цензуре, но героям Чемберса удается тем или иным образом ознакомиться с подлинником. Вот как (в достаточно шершавом моем переводе, прим.источника) описывается эта пьеса:

"Во время моего выздоровления я купил и впервые прочитал "Короля в Желтом". Я помню, как после окончания первого акта мне показалось, что лучше остановиться. Я вскочил и бросил книгу в камин; она ударилась о кованую решетку и открытой упала на горящие угли. Не заметь я краем глаза первых слов второго акта, мне никогда не дочитать бы ее, но стоило мне нагнуться, чтобы поднять ее, как взгляд мой оказался прикован к открытой странице, и с криком ужаса, или, возможно, радости столь острой, что она отдавалась в каждом нерве, я выхватил книжку из углей и, дрожа, побрел в свою спальню, и там читал ее и перечитывал, смеялся и плакал и дрожал от страха, который и до сих пор накатывает на меня. До сих пор она волнует меня, ведь я не могу забыть Каркозу, где черные звезды висят в небесах, где тени мыслей людских удлиняются после полудня, где два солнца тонут в озере Гали, и память моя навеки запечатлеет образ Бледной Маски. Я молю Бога, чтобы проклял он автора, как автор проклял этот мир своим прекрасным, невероятным творением, ужасающим в своей простоте, неотразимым в своей правде, - мир, трепещущий отныне пред лицом Короля в Желтом. Когда правительство Франции конфисковало тираж перевода сразу на въезде в Париж, Лондон, разумеется, возжаждал прочесть его. Хорошо известно, что книга распространялась подобно заразной болезни, из города в город, с континента на континент, здесь конфискованная, там запрещенная, заклеймленная со страниц газет и с церковных кафедр, цензурированная даже самыми радикальными литературными анархистами. Эти зловещие страницы не попирали явно никаких законов, не провозглашали доктрин, не пылали гневом осуждений. Книгу нельзя было оценить ни по одному известному канону, и все же, хотя признавалось, что "Король в Желтом" достиг высочайшей вершины искусства, все чувствовали, что природа человеческая не вынесет этой ноши, не вынесет тех слов, что скрывали чистейшую фракцию яда. Сама банальность и невинность первого акта лишь усиливала гнет того кошмара, что следовал за ним."

Лавкрафт прочитал "Короля в Желтом" в 1927 году и использовал ряд мотивов в повести "Шепчущий в темноте". Во многом повлияла книга и на эстетику лавкрафтовской "недосказанности", намека на сверхъестественное и ужасное.

Предпринимались попытки восстановить сюжет или даже текст вымышленной пьесы, но по понятным причинам дело, как правило, не заходило дальше все того же первого акта.

И вот единственное, что нам известно точно:

Along the shore the cloud waves break,

The twin suns sink beneath the lake,

The shadows lengthen

In Carcosa.

Strange is the night where black stars rise,

And strange moons circle through the skies

But stranger still is

Lost Carcosa.

Songs that the Hyades shall sing,

Where flap the tatters of the King,

Must die unheard in