Степи Южного Зауралья в древности и в Средние века

Случалось ли тебе быть первооткрывателем? То есть первым открыть неведомые земли, первым из живущих ныне людей покорить горную вершину или мрак неизвестной пещеры? Если нет, то все еще впереди. Только не говори, что все уже открыто до нас. Тайн и неоткрытых земель хватит еще надолго. Просто представь, что ты первый, то есть пионер. Какие чувства должен переживать при этом человек? Видимо так было и с первыми людьми, пришедшими к Уральским горам бесконечно давно от наших дней. Ученые расходятся во мнении, когда это произошло. Разница достигает … сотни тысяч лет! Может быть, дело в несовершенстве археологии – науки о древностях? И в этом тоже, но есть и другие веские причины. Вот один из примеров. В излучине реки Урал у села Богдановское, что в Кизильском районе нашей области, скалистый левый берег обрывается глинистой осыпью к реке. Археолог Владимир Николаевич Широков, проводя поиск мест, где жили древние люди, увидел в обрыве берега, под семиметровым (!) слоем осыпавшегося грунта, торчащие из земли кости животных, живших на Южном Урале десятки тысяч лет назад: мамонтов, шерстистых носорогов, бизонов, северного и благородного оленя и других. Раскопки выяснили, что здесь находятся остатки стоянки древнейших южноуральцев. В одном слое с костями животных находились и каменные орудия: остроконечники, скребла. По тому, как оказались распределены по раскопанной части стоянки мелкие кусочки камня – отходы производства каменных орудий, археологи определили, что здесь работали два мастера, изготовлявшие эти орудия. Если бы река не размыла во время весеннего половодья обрыв, мы никогда бы не узнали, что под толщей осыпи скрывается начало истории людей на Южном Урале.

Время стоянки Богдановка (так ее условно назвали археологи) отделено от нас примерно восьмидесятью тысячами лет. Примерно в это время в северном полушарии началось оледенение. Климат стал прохладен настолько, что в северных широтах выпавшие снега не успевали растаять и намерзали новым слоем на выпавший в прошлом году снег. Так продолжалось … десятки тысяч лет. В результате образовались громадные ледниковые щиты, толща которых достигала нескольких километров. Но наши места ледник не затронул, остановившись далеко на севере Урала. Южнее расстилались холодные тундро-степи с характерной растительностью и необычным составом животного мира. Оледенение это закончилось лишь чуть более 10000 лет назад.

Скорее всего, на стоянке Богдановка оставили следы жизни прямые предшественники людей современного вида – неандертальцы, названные так по месту первой находки их останков на территории современной Германии. Они не жили подолгу на одном месте, передвигаясь за животными, на которых сообща охотились. Поэтому на раскопанной у села Богдановского стоянкенет остатков утепленных жилищ, где община жила круглый год а слой с находками тонок. Стоянок, подобных Богдановке, на Южном Урале до обидного мало. Одну из них археологи Геральд Николаевич Матюшин и Отто Николаевич Бадер изучили в сорока километрах западнее современного города Магнитогорска, на берегу озера Карабалыкты (Линевое – башк.). Они назвали ее «стоянка Мысовая». Люди жили здесь много раз и поздние обитатели этих мест неоднократно разрушали остатки жизни более ранних предшественников, перемешав разновременные вещи. Но археологам хорошо известно, какими орудиями пользовались древнейшие на Южном Урале люди. Им удалось выделить из большой коллекции около пятидесяти предметов, принадлежавших неандертальцам. И снова это были уже известные нам остроконечники, скребла, рубила.

Почти у самого города Магнитогорска археологи Константин Владимирович Сальников и Отто Николаевич Бадер на берегу реки Малый Кизил, раскапывая площадку перед входом в маленькую пещеру у поселка Смеловского, наткнулись на следы пребывания и здесь людей древнего каменного века.

В некоторых случаях археологам доставались лишь отдельные предметы той далекой эпохи, вымытые талыми водами из земли. Так произошло на реке Камысты-Аят у села Княженское на севере Брединского района, где археологи из Челябинского государственного педагогического института подняли из оврага несколько каменных орудий, принадлежавших, возможно, одним из первых обитателей наших мест.

Со временем близкого окончания ледниковой эпохи (около 16000 лет назад) связана и исследованная сравнительно недавно стоянка Троицкая I на мысе при впадении реки Санарки в реку Уй близ города Троицк. Обнаружил ее … тракторист местного тепличного хозяйства, которому поручили вырыть яму для устройства зерносушилки. Ковш экскаватора зацепил кости диковинных животных. Их было много. Сельские жители хорошо знают, как выглядят кости домашних животных. Выкопанные кости были совсем не похожи на них. О находке узнали ученые из ветеринарного института, что в Троицке. Один из них – Александр Николаевич Малявкин, вместе со студентами выехал на место находки и определил, что это кости древних животных ледниковой эпохи: мамонтов и дикой уральской лошади (была и такая). Кости собрали и перевезли в Троицк, где они и хранились. Археологи так и не узнали бы об этой находке, если бы А.Н. Малявкин не поведал автору этих строк о том, что на окончании одной из найденных костей ноги дикой лошади есть аккуратное сквозное отверстие. При этом он предположил, что кости эти могут быть связаны с древнейшими обитателями этих мест. Археологи из Института истории и археологии Уральского отделения Российской академии наук подтвердили догадку, раскопав здесь остатки стоянки людей конца древнего каменного века (палеолита), скрытые почти метровым слоем почвы: кости четырех мамонтов. Причем, ученые считают, что здесь находились целые туши животных, а не отдельные кости. Поразило специалистов и то, что из почти двухста каменных предметов более половины были изготовлены … из горного хрусталя! А ведь он очень плохо обрабатывается. Но древние мастера оказались искусны и упорны в своем желании, изготавливая из горного хрусталя и яшмы резцы для прорезания пазов в деревянных или костяных деталях наконечников стрел, ножей. Затем в эти пазы плотно друг к другу вставлялись каменные пластики с параллельными краями для создания длинных лезвий. Изучение этих пластинок под микроскопом показало, что ножи предназначались для резки мяса и шкур. Другие орудия оказались скребками для работы по кости и дереву.

Ученые пришли к выводу, что найденные на Троицкой I мамонты погибли своей смертью. Люди нашли их туши и жили рядом, разделывая, питаясь мясом и обогреваясь кострами, топливом для которых служили кости все тех же животных.

Примерно 10300 лет назад закончилось последнее в человеческой истории крупное оледенение в северном полушарии. На смену ему пришел более теплый климат. Из убежищ, где пережидали холод, «вышли» леса, «завоевали» просторы ранее холодной тундро-степи и Урал стал в основном лесной страной, как и сейчас. Холоднолюбивые животные, например, мамонты, вынуждены были отойти в более северные края. Самыми большими животными в лесах остались лоси, олени, медведи. Южноуральцы быстро приспособились к изменившейся природе и климату. Для этого нашлись и возможности. Во-первых, благодаря мощному луку с каменными и костяными наконечниками стрел, разнообразным ловушкам они стали вполне успешно охотиться в одиночку или небольшими группами. Отпала необходимость жить вместе для успешной добычи продуктов при охоте загоном. Во-вторых, именно в это время началась история рыболовства в реках и озерах Южного Урала. Около 7500 лет назад климат вновь изменился. Он стал очень теплым и влажным. Широколиственные леса проникли на восточные склоны гор Южного Урала, как полагают ученые, километров на 150–200 восточнее, чем сейчас.

Охотники-рыболовы, собиратели устраивали свои стоянки, где жили круглогодично, на реках или проточных озерах. Жили относительно небольшими группами родственников. Каждая владела пространством в радиусе нескольких десятков километров от основной стоянки. В пределах этого пространства, по окрестным рекам и озерам были разбросаны сезонные стоянки, где охотники-рыболовы этой родовой группы проводили какое-то время, добывая определенного зверя или рыбу. Так на Урале утвердился способ жизни, который затем почти не изменялся вплоть до начала II тыс. до н.э., то есть до бронзового века. Особенностью культуры южноуральцев каменного века является то, что их каменные орудия были изготовлены на небольших пластинках с параллельными краями. Иногда пластинки сами служили орудиями, но чаще их вставляли как сменные лезвия в деревянные или костяные основы, рукояти. Рабочие поверхности в зависимости от необходимости приострялись или притуплялись с помощью специальной обработки – ретуши. В конце каменного века распространилась традиция изготовления орудий и оружия, при которой они (орудия труда и предметы вооружения) как бы «выстругивались» из подходивших по размерам кусков пород. Распространились и топоры, тесла, долота из мягких пород камня. Поверь, мы, в начале ХХI века не в состоянии повторить опыты южноуральцев каменного века по работе с камнем. Навыков маловато.

Ученые утверждают, что языки этих народов были далекими предшественниками тех, на которых сейчас говорят современные манси и ханты Северного Урала и Западной Сибири. В нынешних южноуральских степях стоянки каменного века начали изучать не более полувека назад. Сейчас, благодаря археологам, они известны в степных районах Челябинской области: в Брединском районе по берегам реки Синтасты или Синташта (Могильная – казах.) у поселка Андреевского и у поселка Мирный, на реке Бирсуат (Единственный водопой – казах.), реке Камысты-Аят; в Карталинском районе – стоянки на реках Карагайлы-Аят, Сухая и других; в Варненском – на Верхнем, Среднем и Нижнем Тогузаке, Тееткане; в Верхнеуральском районе на реке Урал, озерах Большой и Малый Бугодак и, конечно, по берегам Карагайского озера. В Чесменском районе стоянки охотников рыболовов каменного века разбросаны по небольшим рекам, наподобие реки Черной. В Кизильском районе это стоянки на берегах реки Урал и ее притоков, например, на реке Бахта; В Троицком – на реке Уй у сел Степное, Стрелецкое, Чернореченское, у поселка Березовского и во многих иных местах.

Так что, почти на любом озере и на берегу всякой степной нашей речки можно поднять с дороги каменную пластинку-вкладыш составного лезвия охотника каменного века или изящный скребок, которым так удобно чистить пойманную рыбу – осколки давно ушедшей жизни. К сожалению, в большинстве своем остатки жизни древних обитателей Южного Урала сильно потревожены, особенно в ходе современного земледельческого освоения этих территорий.

Более тысячи лет длился в степях Южного Зауралья бронзовый век – с ХХ по VII в. до н.э. Бронзовый век в степях Южного Зауралья начался … с вторжения сюда около ХХ века до н.э. из-за Уральских гор удивительного народа. Удивительного, потому что их жизнь была совершенно не похожа на жизнь местных народов, которые привыкли жить небольшими по численности родовыми группами в небольших поселениях без укреплений. Пришельцы же, едва появившись, выстроили в наших степях огромные поселения, обнесенные стенами и рвами. Если посмотреть на них сверху, то окажется, что стены и рвы окружали округлую или овальную площадку В помещениях, расположенных рядами вдоль стен, могло жить одновременно по разным подсчетам от 800 до нескольких тысяч человек. Привыкшие жить небольшими группами на столь же небольших стоянках, местные жители присматривались к огромным по меркам того времени крепостям. Можно только догадываться, какие они испытывали чувства при этом: удивление, страх или почтение?

Если местные народы были охотниками-рыболовами и собирателями, то завоевателей кормило скотоводство и, главное, производство меди-бронзы. Ученые полагают, что именно поиски месторождений минералов, содержащих медь (прежде всего малахит и азурит), и привели этих людей в Южное Зауралье.

Первое подобное поселение было раскопано Владимиром Федоровичем Генингом и Геннадием Борисовичем Здановичем в наших местах, в излучине степной реки Синташта, у поселка Рымникский, что в Брединском районе. К сожалению, большая часть поселения была за столетия уничтожена, смыта разливами реки. Но и то, что сохранилось, потрясло археологов. Округлая площадка была опоясана двумя линиями обороны. Каждая состояла из уступчатого рва и расположенной за ним стены сложной конструкции, при возведении которой использовались не только дерево, земля и дерн, но и, как считают исследователи, глиняные блоки. Стена внешнего кольца была как бы составлена из бревенчатых срубов, поставленных в ряд, заполненных землей и покрытых с наружной стороны глиной. Никогда до этого времени в южноуральских степях ни один народ не строил ничего подобного! Ученые полагают, что стены Синташтинского укрепленного поселения в высоту достигали 3,5 м. Несколько ворот позволяли свободно проезжать разнообразным повозкам. К линиям обороны изнутри были пристроены трапециевидные в плане помещения, стены которых, как полагают исследователи, выкладывались из глины. Продольные стены были общими для соседних помещений. Внутри каждого из помещений – по нескольку комнат, составлявших жилую часть. Но в каждом из помещений была и хозяйственная часть, где размещался колодец, печи купольного типа, а также ямы хозяйственного назначения. В каждом из описанных помещений, по мысли исследователей, жило по 20–30 человек из нескольких поколений близких родственников.

Недалеко от стен Синташтинского поселения археологи наткнулись на кладбище (археологи называют древние кладбища могильниками), принадлежавшее жителям поселения. Могилы располагались группами к северу от поселения. Каждую группу отличало тяготение могил, расположенных по краям, к некоему центру. Скорее всего, каждая из этих групп была кладбищем одной большой семьи, занимавшей на поселении одно помещение.

Деревянными клиньями древние строители отделяли пласты твердой глины с камушками, отрывая, таким образом огромные по размерам ямы, в которых собирали подготовленные заранее срубы без дна – «дома мертвых». Скорее всего, их стены украшали войлоками. Войлоком выстилали и дно.

Погребенных людей хоронили в одежде, с украшениями, орудиями труда или вооружением либо «в позе спящего» на боку скорченно, с кистями рук у лица, либо на спине с поднятыми в коленях ногами. Два погребения вообще изумили археологов. Кости людей, видимо погибших вдали от родных мест и похороненных не сразу, были помещены в некую кожаную, деревянную (или из коры?) емкость. Сверху устанавливался череп. В остальном здесь все, как и в других погребениях.

В углубления пола нескольких деревянных гробниц были поставлены деревянные колеса, снабженные спицами (от двух до пяти колес в одной могиле). Интересно то, что в противоположной от колес стороне пола гробниц часто устанавливались на основание головы двух коней. Рядом парами укладывались обрубленные ноги лошадей и все это покрывалось конской шкурой. У конских голов находились и уцелевшие через тысячелетия остатки узды – роговые диски с отверстием в центре и шипами с одной стороны. Смысл этого ритуала и облик самих повозок неясны до сих пор. Одни ученые считают, что в гробницы ставили самые настоящие боевые колесницы, а погребенные в них были знатными воинами, управлявшими жизнью общины. Тем более что в этих же могилах часто находились и дорогостоящие предметы вооружения – увесистые боевые бронзовые топоры с бойком на тыльной части обуха, которыми можно было и с врагом справиться и применить для лишения жизни коня или быка при совершении священных ритуалов; изящные бронзовые наконечники копий и стрел, обоюдоострые кинжалы, страшные по своему действию каменные наконечники стрел. Однако, другие археологи полагают, что речь может идти скорее не о помещении полностью двухколесных повозок в эти гробницы, а о том, что это были лишь колеса, вкопанные на четверть диаметра в пол. «Кузовом» подобной повозки, как думали древние люди, была … сама деревянная гробница, которую вместе с погребенным «кони» влекли в «Страну мертвых», которая, судя по тому, в какую сторону горизонта были повернуты головами погребенные люди и морды коней, находилась в северной части горизонта. В гробницах были найдены специально устроенные отсеки-лари, забитые головами и ногами домашних животных. Туши убитых бойками боевых топоров коней укладывали и на деревянное перекрытие гробниц (до шести в одной могиле). Кроме коней для жертвоприношений использовали быков, овец и собак. Удивительные находки ждали ученых в могилах Синташтинского могильника. Например, крупная бирюзовая бусина. Этот минерал не встречается в наших местах. Бирюза попала на Южный Урал с юга далекой Средней Азии, из местности, где расположен современный Таджикистан.

Раскапывая этот могильник и подобные ему этого же времени и народа археологи не переставали удивляться, насколько сложны здесь погребальные обряды и богат инвентарь. Было выдвинуто предположение, что найденный на реке Синташта древний могильник содержал лишь погребения знатных людей, прежде всего воинов-колесничих, которые не только храбро сражались, но и руководили жизнью общины. Но с этим утверждением согласны не все.

Из укрепленных поселений начала бронзового века в Южном Зауралье, о которых идет речь, всемирную известность получил лишь Аркаим, расположенный в долине реки Караганка на границе Брединского и Кизильского районов и это, в какой-то мере несправедливо. Подобных поселений вдоль восточных предгорий Южного Урала сейчас известно более двадцати. На семи из них велись или ведутся обширные раскопки. Все они дали бесспорные свидетельства исключительной роли, которую играло в жизни этих людей производство металла – меди-бронзы. Тысячи находок (остатки металлургических печей в каждом помещении, кусочки медной руды, плавильные чаши, ложечки для разливки металла, разнообразные инструменты металлургов, заготовки и готовые к использованию орудия) подтверждают это. Пока найдены лишь несколько рудников этого времени. Население укрепленных поселений полностью или почти полностью было причастно к производству металла, которое тогда считалось особым видом магии, волшебства. Так что, целые общины древних волшебников творили в этих поселениях чудеса превращения зеленых или синих камней с помощью огня в сияющие на солнце орудия труда, предметы вооружения и украшения. В наши дни на Земле нет подобных обществ. Нам не с кем сравнить общество древних металлургов, кузнецов-литейщиков Южного Зауралья бронзового века, чтобы узнать, как оно было устроено. Но ясно, что большое количество металлических предметов и невероятное по затратам количество домашних животных в гробницах искусных мастеров-металлургов столь же уместно, как и в могилах выдающихся воинов или вождей.

Бронзовый век (II – начало I тыс. до н.э.) был веком скотоводов. Климат не всегда в это время позволял хорошо заниматься скотоводством. В начале II тыс. до н.э. несколько веков были засушливыми. Около середины этого же тысячелетия климат стал более влажным и это благоприятно сказалось на развитии скотоводства. По берегам степных рек выросли сотни настоящих поселков с улицами домов, обращенных входами в сторону реки. Тучные стада паслись и на приречных лугах и по склонам долин, на водоразделах.

Ты не поверишь, но коровы и быки того времени ростом в холке не превышали 130–133 см. Лошади, в основном, имели рост 136–144 см. Отмерь это расстояние от пола и сравни с современными животными. Отличия найдены? О причинах отличий поговори с учителем биологии.

Что касается земледелия, то оно в южноуральских степях на короткое время появляется лишь в самом конце бронзового века. Бесспорные свидетельства этому – обугленные зерна пшеницы, обнаружены археологами при исследовании руин поселения Черкасы, существование которого отнесено к концу бронзового века.

Период древней истории степей Южного Зауралья, ограниченный 7 в. до н.э. и 2 в. н.э. ученые называют ранним железным веком. Как разительно он не похож на век бронзовый, который мы только что покинули! В наших привольных степях навсегда, до 18 века, исчезают постоянно обитаемые поселения. Это связано с тем, что потомки скотоводов бронзового века, «разбавленные» пришлыми из иных мест племенами, перешли в это время к новому образу жизни. Он называется учеными «кочевничеством». Это образ жизни предполагал периодическое передвижение групп родственников вместе со стадами и имуществам с одного пастбища на другое. Постоянные поселения были ни к чему. Этот период древней истории Южного Зауралья в степях представлен лишь курганными могильниками или отдельно стоящими большими по размерам и высоте курганами. Смену пастбищ скотоводы-кочевники увязывали со сменой времен года (лето, осень, зима, весна). На зиму стада отгонялись в долины степных речек намного южнее наших мест. Долины наших рек и приозерные луга использовались древними кочевниками как летние пастбища. Посмотри карту. Степи Южного Урала не что иное, как часть северной окраины великой степи, основная часть которой находится в современном Казахстане. Не мудрено, что кочевые народы Южного Зауралья в начале этого периода по культуре оказались близки кочевникам Северного Казахстана – племенам саков. Это время как нельзя лучше рассмотреть на примере раскопок курганов у села Бобровка, которое расположено чуть восточнее города Троицка, на реке Уй. Археолог Галина Ивановна Матвеева около 50 лет назад раскопала здесь могилу мужчины кочевника, над которой сородичи возвели из камня и земли насыпь кургана. Погребенный, положенный на спину, был захоронен в одежде, подпоясанной поясом с бронзовыми накладками. Это явный знак принадлежности его к воинскому сословию. Колчан со стрелами, снабженными бронзовыми наконечниками, бронзовый же кинжал в деревянных ножнах, точильный камень для его заточки и даже бронзовое кнутовище нагайки с миниатюрной скульптурой головы кабана на навершии подтверждают сказанное. Бронзовое зеркало в кожаном футляре найдено здесь же. Размышления над этими вещами, а также обнаруженными при раскопках похожих курганов в Варненском (Варненские курганы, могильник Николаевка II), Троицком (могильник Путиловская Заимка 1) и других районах позволили Александру Дмитриевичу Таирову – основному исследователю этого периода древней истории Южного Зауралья, связать эти материалы с началом раннего железного века и с культурой кочевников Северного Казахстана – саков.

Чуть позднее наши степи заселили другие кочевники – сарматы. Один из курганов, принадлежавших сарматам, – Большой Климовский курган, был раскопан Александром Дмитриевичем Таировым у села Климовка, что в Чесменском районе нашей области. Он был огромен, этот курган диаметром 50 м, высотой до 4 м! Его изучение растянулось на несколько лет! Археологи установили, что под земляной насыпью таилось сгоревшее деревянное сооружение из бревен особым образом скрепленных друг с другом. Оно служило семье знатных кочевников в качестве склепа, куда можно было попасть с поверхности по специальному коридору. Несмотря на то, что склеп был еще в древности ограблен и сожжен, помимо погребальной архитектуры, археологи нашли при раскопках удивительные вещи: бронзовые и железные пластины, крепившиеся на лоб коня, обломок бронзового котла, ковш, бронзовые наконечники стрел, керамический сосуд. Александр Дмитриевич Таиров считает, что курган был оставлен племенами кочевых сарматов, у которых были тесные связи со скифами Северного Причерноморья. Не удивляйся. Дело в том, что археологи из соседней с нами Оренбургской области, которые исследуют курганы этого времени на своей территории, всерьез говорят о Великом Соляном пути, по которому соль из оренбургских месторождений из долины реки Илек попадала к скифам и грекам Северного Причерноморья. Кстати, тот же Александр Дмитриевич Таиров утверждает, что уже в то время наш край был связан и со Средней Азией многими караванными дорогами.

Для того чтобы отстоять свои пастбища, защитить семьи и имущество, победить сильного врага кочевники создавали военные союзы во главе с вождями, военной и родовой знатью. Археологам известны в наших степях как погребения знатных, так и могилы рядовых воинов той поры. Сарматы подчинили себе племена горно-лесного Зауралья того времени, известные ученым как «иткульская культура», заставив их отдавать им выплавленную теми бронзу для последующей перепродажи кочевым племенам Восточной Европы. Оказали они большое влияние и на жизнь оседлого населения лесостепей, где сейчас находится Курганская область (гороховская культура раннего железного века).

Курганы военной и родовой знати были поменьше, чем у вождей, но также могли скрывать деревянный склеп. Подобный курган раскопан в степях Чесменского района Челябинской области, у поселка Новотемирского. Здесь в склепе были похоронены, как думают археологи, члены одной знатной семьи. Среди находок в этом склепе - керамические сосуды, в том числе и из далекого Хорезма, железный наконечник копья, несколько колчанов стрел с бронзовыми, железными и костяными наконечниками, бронзовые котлы, бронзовое зеркало и украшения. Один из колчанов явно принадлежал похороненной рядом женщине. Это неудивительно. В то время, когда почти все мужское население отправлялось в военные походы, охрана имущества, детей, стариков ложилась на плечи женщин. Кургану Темир «повезло». Археологи сделали его реконструкцию на территории музея-заповедника «Аркаим». И теперь каждый может увидеть одетых в праздничные одежды сарматов, похороненных здесь многие века назад.

Во 2 веке до н.э. сарматы Южного Зауралья, как считает Александр Дмитриевич Таиров, в результате нашествия новых кочевников из Центральной Азии, оказались лишены своих зимних пастбищ, отнятых захватчиками и ушли из наших мест. Еще через несколько столетий, во 2 веке н.э. в южноуральских степях появились войска новых кочевников, – гуннов, пришедших сюда с юга, из Китая. Гунны победили в битвах войска старых хозяев степей Южного Урала и включили их в свой состав. Этот период древней истории наших степей так и назван – «гунно-сарматским».

Проникновение в степи Южного Зауралья из степей Казахстана в 6–7 веках н.э. новых групп тюркоязычных кочевников, по мнению археолога Сергея Геннадьевича Боталова, отразилось в появлении в Южном Зауралье так называемых курганов «с усами», которые служили одновременно и могильниками и святилищами. Надо сказать, что другие ученые относят эту разновидность курганов к предшествующему периоду – к раннему железному веку.

В начале II тыс. до н.э. через южноуральские степи прошли кимаки, а позднее – кипчаки, сыгравшие, по мнению ряда ученых, большую роль в формировании башкирского народа. Завоевавшие Южный Урал в 1230-х годах монголы переселили в южноуральские степи отдельные племена, жившие ранее на Алтае или в Сибири и покоренные ими ранее.

В степях Южного Урала, где размещалось в это время одно из государств – соседей Золотой Орды - улус Шибана, в это время жили разноплеменные тюркоязычные кочевые племена, перемещенные монголами из различных районов Алтая и Сибири. Они принесли сюда традиции своей родины. Помимо погребений кочевников этого времени здесь известны и святилища, возведенные ими в честь предков. Несколько групп подобных святилищ археолог Владимир Петрович Костюков раскопал по берегам степных рек в Карталинском районе Челябинской области. Святилища выглядели как зимние дома кочевников. Нижняя часть - из врытых вертикально четырех больших каменных плит, поставленных оградкой; верхняя часть достраивалась из дерева. Иногда внутрь оградки помещалось вертикально поставленное дерево, но не в качестве подпорки, а в соответствии с представлениями этих людей об устройстве Мира. В его центре, как они считали, растет мировое дерево - дерево жизни, соединяющее наш мир с расположенным выше верхним миром. Перед оградкой вкапывалось выполненное из камня изображение предка, а чуть поодаль - каменные столбики-перевязи. Археологи попытались представить обряд поминок у подобного святилища: родственники-мужчины приезжали на праздничный пир на конях, оставляя их у каменных коновязей. Каменный предок тоже принимал участие в пиршестве: ему мазали каменный рот бараньим салом. По окончании поминального пира родственники уезжали, иногда навсегда и никогда больше не возвращались. Святилище иногда сжигалось.

Южноуральские святилища средневековых кочевников - похожи на алтайские, но не во всем. Нет здесь каменных коновязей. Зато вокруг некоторых оградок археологи нашли остатки вертикальных деревянных столбов. Может быть, это остатки подпорок для крыши святилища. Но вполне может быть, что на этих столбах были развешаны посвященные предку чучела коней. Этот обряд хорошо известен у многих кочевых народов. С восточной стороны южноуральских святилищ были вкопаны каменные плиты-стелы. На их восточных сторонах и были высечены лица усатых воинов-предков.

Лишь около 500-600 лет назад среди южноуральских кочевников, бывших язычниками, начинает распространяться ислам. Постепенно из обрядов погребения исчезает традиция помещать в могилу вещи. Погребенных начинают хоронить в соответствии с требованиями ислама. В это же время, и это не случайно, на берегу степного озера (намного позднее невдалеке от башни был основан пограничный казачий поселок, позднее названный Варна) был выстроен мавзолей. Его постройка, скорее всего, была связана с погребением здесь нескольких человек. Кем они были? Загадка. Археолог из Петербурга Эдуард Юльевич Петри, который более ста лет назад изучал погребения в мавзолее, установил, что здесь были погребены несколько человек, в том числе одна женщина. Погребенные явно не были простыми кочевниками-скотоводами. Да и облик самого мавзолея обычен … для севера Средней Азии, где известны подобные ему. Сам мавзолей выстроен из тонкого (в сравнении с современным) квадратного обожженного кирпича. Основной объем здания имеет форму куба. На нем выложен невысокий цилиндр, перекрытый двенадцатигранной призмой. Все сооружение венчает двенадцатигранная пирамида. Вход, расположенный с южной стороны, оформлен порталом. Здание составляет единое целое с прямоугольной площадкой, оформленной рвом и валом. В Средней Азии подобные мавзолеи воздвигались над могилами выдающихся людей или людей, считавшихся святыми. Не исключено, что и средневековый мавзолей у современного поселка Варна был таковым. Чем иначе объяснить то, что вокруг мавзолея в средние века было похоронено, по меньшей мере, около тысячи человек? Современное название мавзолея «башня Тамерлана» не имеет к погребенным здесь людям никакого отношения, как и сам Тамерлан – грозный завоеватель мира ХIV-ХV веков.