Литературоведение и смежные науки

На рубеже 18-19 вв. возникло литературоведение как наука, так как не было научных методов.

С какими науками литературоведение находится в тесной связи?

- с лингвистикой (лингвопоэтика)

- с философией (аксиология – учение о ценностях)

- с религиоведением

- с математикой (стиховедение)

- с социологией (эволюция читателя, спрос на произведения, влияние экономики на лит-ру)

- с психологией (Докторская «Некрасов – поэт и предприниматель»)

- с культуроведением

- риторика

Филологу есть дело до всего. Литературовед должен знать больше, чем текст. Он и лингвист, и психолог, и социолог, и культуровед, и философ, и математик. Литературовед не должен замыкаться на одном, он должен знать смежные науки. Языкознание тесно связано с литературоведением. Союз языкознания и литературоведения породил филологию. Составная часть литературоведения - стиховедение, изучающее различные формы строения стиха. Многообразны связи литературоведения с фольклористикой, языкознанием, искусствознанием, эстетикой, историей.

37. Мотив и его функции в художественной литературе. Лейтмотив.
(по учебнику)

Мотив (от лат. moveo – двигаю) – термин, перешедший в литературоведение из музыковедения. Это «наименьшая самостоятельная единица формы музыкальной. Развитие осуществляется посредством многообразных повторений мотива, а также его преобразований, введении контрастных мотивов. Мотивная структура воплощает логическую связь в структуре произведения». Аналогии с музыкой, где данный термин – ключевой при анализе композиции произведения, помогают уяснить свойства мотива в литературном произведении: его вычленяемость из целого и повторяемость в многообразии вариаций.
Выделены мотивы пяти видов: «устремляющиеся вперёд, которые ускоряют действие»; «отступающие, такие, которые отдаляют действие от его цели»; «замедляющие, которые задерживают ход действия»; «обращенные к прошлому»; «обращенные к будущему, предвосхищающие то, что произойдёт в последующие эпохи».

А.Н. Веселовский «Поэтика сюжетов»:

Его интересовала по преимуществу повторяемость мотивов в повествовательных жанрах разных народов. Мотив выступал как основа «предания», «поэтического языка», унаследованного из прошлого: «Под мотивом я разумею простейшую повествовательную единицу, образно ответившую на разные запросы первобытного ума или бытового наблюдения. Веселовский считал мотивы простейшими формулами, которые могли зарождаться у разных племён независимо друг от друга. «Признак мотива – его образный одночленный схематизм…». Например, затмение («солнце кто-то похищает»), борьба братьев за наследство, бой за невесту.

По Веселовскому, сами мотивы не являются актом творчества, их нельзя заимствовать, заимствованные мотивы трудно отличить от самозарождающихся; а творчество проявлялось прежде всего в «комбинации мотивов», дающей тот или иной индивидуальный сюжет. Для анализа мотива учёный использовал формулу: а + b. Например, «злая старуха не любит красавицу – и задаёт ей опасную для жизни задачу. Каждая часть формулы способна видоизменяться, особенно подлежит приращению b». Так, преследование старухи выражается в задачах, которые она задаёт красавице. Задач этих может быть две, три и больше (a + b + b¹ + b²). В дальнейшем комбинации мотивов преобразовались в многочисленные композиции и стали основой таких повествовательных жанров, как повесть, роман, поэма. Сам же мотив, по мнению Веселовского, остался устойчивым и неразложимым; различные комбинации мотивов составляют сюжет. В отличие от мотива сюжет мог заимствоваться. В сюжете каждый мотив играет определённую роль: может быть основным, второстепенным, эпизодическим. Часто разработка одного и того же мотива в разных сюжетах повторяется.

Писатель мыслит мотивами, а каждый мотив обладает устойчивым набором значений, отчасти заложенных в нём генетически, отчасти явившихся в процессе долгой исторической жизни.

В 1920-е годы Пропп:

«По Веселовскому, мотив есть неразлагаемая единица повествования. Однако те мотивы, которые он приводит в качестве примеров, раскладываются. Например, мотив «змей похищает дочь царя» разлагается на 4 элемента, из которых каждый в отдельности может варьировать. Змей может быть заменён Кощеем, вихрем, чёртом, соколом, колдуном. Похищение может быть заменено вампиризмом и различными поступками, которыми в сказке достигается исчезновение. Дочь может быть заменена сестрой, невестой, женой, матерью. Царь может быть заменён царским сыном, крестьянином, попом. Таким образом, вопреки Веселовскому, мы должны утверждать, что мотив не одночленен, не неразложим».

«Первичными элементами» Пропп считает функции действующих лиц. «Под функцией понимается поступок действующего лица, определённый с точки зрения его значимости для хода действия». Функции повторяются, их можно сосчитать; все функции распределяются по действующим лицам так, что можно выделить семь «кругов действий» и соответственно семь типов персонажей: вредитель, даритель, помощник, искомый персонаж, отправитель, герой, ложный герой.

На основании анализа 100 волшебных сказок из сборника А.Н. Афанасьева «Русские народные сказки» В. Пропп выделил 31 функцию, в пределах которых развивается действие (например, отлучка, запрет, нарушение и др.).

Точку зрения Веселовского оспаривали и другие учёные (А. Бем).

В литературе последних веков мотив часто рассматривается как категория сравнительно-исторического литературоведения. Мотивы могут быть:

- мифологические

- сюжетные

- описательные

- лирические

- интертектуальные

- внутритекстовые

В современном литературоведении термин «мотив» имеет расхождения в толковании и определении его важнейших свойств. Общепризнанным показателем мотива является его повторяемость.

Ведущий мотив в одном или во многих произведения писателя может определяться как лейтмотив. Иногда говорят и о лейтмотиве направления. Лейтмотив может рассматриваться на уровне темы и образной структуры произведения (например, А.П. Чехов «Вишнёвый сад»: сад как символ Дома, красоты и устойчивости жизни).

Можно говорить об особой роли как лейтмотива, так и мотива в организации второго, тайного смысла произведения, другими словами – подтекста, подводного течения (например, «Дядя Ваня»: лейтмотив - фраза «Пропала жизнь»).

Мотив можно рассматривать как развитие, расширение и углубление основной темы, на уровне образной структуры произведения.

В современном литературоведении существует тенденция рассматривать художественную структуру произведения с точки зрения лейтмотивного построения. Имеется в виду такой принцип, при котором некоторый мотив, раз возникнув, повторяется затем множество раз, выступая при этом каждый раз в новом варианте, новых очертаниях и во все новых сочетаниях с другими мотивами.

В лирическом произведении мотив – прежде всего повторяющийся комплекс чувств и идей, выраженных в художественной речи. Но отдельные мотивы в лирике гораздо более самостоятельны, чем в эпосе и драме, где они подчинены развитию действия.

Иногда творчество поэта в целом может рассматриваться как взаимодействие, соотношение мотивов. Один и тот же мотив может получать разные символические значения в лирических произведениях разных эпох, подчёркивая близость и в то же время оригинальность поэтов.

17.Стих и проза как две формы художественной речи.

стих и проза (греч. stichos – ряд, строка; лат. prosa, от лат. prosa oratio – речь, идущая прямо) – это две общие формы интонационной организации речи устной и сопутствующей ей графической организации речи письменной.Само слово «стих» в переводе с греческого значит «ряд», а слово «проза» в переводе с латыни – «речь, которая ведется прямо вперед».
Выделение стиха как особой системы художественной речи, противополагаемой “прозе”, совершается в русской литературе в XVII — начале XVIII в. Оно связано с той широкой перестройкой русской культуры, которая в литературе и искусстве происходила под знаком барокко. Барокко открыло в русской литературе стих как систему речи. Со своим характерным эстетическим экстремизмом оно уловило в русской литературной речи выразительную силу ритма и рифмы, выделило эти два фонических приема из массы остальных, канонизировало их и сделало признаками отличия “стиха” от “прозы”. Появляется слово “вирши”, и вся структура восприятия художественной речи начинает меняться: такие памятники, которые при Епифании Премудром были бы восприняты как риторическая проза, теперь воспринимаются как стихи.
Отделившись от прозы, стих должен был самоопределиться; признав своей основой ритм, он должен был нащупать характер этого ритма — установить свою систему стихосложения. Поиски системы стихосложения и составляют основное содержание предыстории русского стиха — от начала XVII в. до 40-х годов XVIII. 3 стадии предыстории: 1) — 3 системы (песенные стихи былин и народных песен, молитвословные стиха литургических песнопений и говорные стихи скоморошьих присказок, пословицы и поговорки) 2) заемные размеры (напр, из античной лит-ры) 3)силлабо-тонич. стихосложение Ломоносова-Тредиаковского
Главное отличие стиха от прозы — упорядоченное оформление (столбцами)!!! Все остальное (ритм, размер, рифма и др) неустойчивые признаки, которые, кроме того, могут встречаться и в прозе. Также строки в стихотворении логически связаны! Эту особенность «поведения» слов в стихе Ю.Н.Тынянов назвал «единством и теснотой стихового ряда».
В речи прозаической интонация подчинена синтаксису: паузы и голосовые модуляции зависят, например, от знаков препинания, выражающих синтаксические отношения между её частями. А в речи стихотворной интонация, сохраняющая определённую зависимость от синтаксиса, в первую очередь всё же подчинена устойчивому ритму: об этом убедительно свидетельствуют стихотворные тексты с анжанбеманами, при которых паузы «ритмические» (между стихами или полустишиями) выделены более отчётливо, чем паузы «синтаксические» (между предложениями или синтаксически обособленными частями предложений).
Бытует мнение, что стихи отличаются от прозы большей эмоциональностью, лиричностью. Это не безосновательно, но тем не менее не может служить отличительным признаком стихов. В художественной прозе тоже довольно часто встречаются лирические фрагменты, кроме того, существует жанр так называемой лирической прозы. (Например, Путешествие по Гарцу Гейне.). Против разделения на стихи и прозу по этим признакам выступал Тредиаковский: «Высота стиля, смелость изображений, живость фигур, устремительное движение, отрывистое оставление порядка и прочее, не отличают Стиха от Прозы; ибо все сие употребляют иногда и Реторы и Историки».
Проза возникла значительно позже, чем стихи. Вплоть до эпохи Возрождения стихотворная форма в Европе была практически единственным инструментом превращения слова в искусство и почиталась одним из основных условий красоты. «Стиль, лишенный ритма, имеет незаконченный вид», – писал Аристотель. Правда, существовал античный роман, бывший массовым жанром. В целом же проза до Нового времени развивалась на периферии искусства (исторические хроники, философские диалоги, мемуары, памфлеты и т.п.) или в «низких» жанрах (различные виды сатиры), а художественная проза появляется лишь в «зрелых» литературах. Современная проза, у истоков которой – итальянская новелла Возрождения, выработала свои специфические художественные приемы и выступает как полноценная суверенная форма искусства слова. В одни эпохи развивается преимущественно поэзия, в другие – проза. Так, в «золотой век» русской литературы (пушкинская эпоха) поэзия качественно и количественно опережала прозу. В широком смысле «поэзией» в России 18–19 вв. называли все литературно-художественное творчество, как в стихах, так и в прозе. В русской словесности поэзией часто именовалась «хорошая» художественная литература. Именно так часто употреблял этот термин Белинский. Прозой же именовались нехудожественные тексты: исторические, философские, ораторские и т.д., а также плохо написанные художественные произведения. Молодой Пушкин писал брату: «Плетневу приличнее проза, нежели стихи, – он не имеет никакого чувства, никакой живости – слог его бледен, как мертвец». Стало быть, «бледный слог» мешает писать стихи, но не мешает – прозу. Зрелый же Пушкин сказал: «Года к суровой прозе клонят…». «Суровая» здесь означает «серьезная», противостоящая «легкой» поэзии. (По пушкинскому же определению, «поэзия должна быть глуповата»).
В чем же все-таки заключается основное отличие поэзии от прозы? По словам литературоведа С.Н.Зенкина, «общий принцип стихотворной речи – повышенная активизация всех уровней текста, которая покупается ценой искусственных ограничений и делает текст особенно информативно емким». Так, если рифмы нет, то используется ритм, если же и он отсутствует (как в верлибре), используется членение на строки, которое может дополняться отсутствием пунктуации. Все это – для того, чтобы «активизировать нашу деятельность интерпретации текста», так как задача поэзии – заставить читателя заново постигать реальность, открывая бытийные смыслы через слово. Тем она и отлична от прозы с ее изначальной описательностью и информативностью. В поэзии форма так же смыслонесуща, как содержание. В хорошей поэзии они дополняют, поддерживают друг друга. Поэтому существуют формы графической акцентировки стиха (например, барочные «подобия», когда, скажем, стихотворение о вазе печаталось в форме вазы, встречающиеся в поэзии Полоцкого, Аполлинера, Жака Превера, или набор различных фрагментов текста разным по качеству и величине шрифтом в поэме Малларме Бросок костей никогда не отменит случая и т.д.). Проза определяется как художественная речь (в отличие от бытовой), так как в ней, по словам того же Зенкина, «в снятом виде присутствует поэтический ритм, проза воспринимается на фоне поэзии; проза – это то, что не захотело быть стихами, в отличие от «сырой» прозы бытовой речи, в принципе не ведающей о стихах».