Исторические знания в России в ХVIII в.(Манкиев, Татищев, Ломоносов, Щербатов, Болтин, дискуссии о российской истории).Труды Академических экспедиций

Накопленные в «летописном» периоде исторические знания создали информационно-эмпирическую основу для дальнейшего развития исторического сознания и, в конечном счете, для рождения исторической науки. Следует подчеркнуть, что для новых качественных изменений необходимо накопление определенного количества информации, а также необходима потребность общества в качественно новом осмыслении прошлого.

К началу XVIII в. в России сложились общественно-политические и социокультурные условия, обусловившие возможность перехода (подъема) исторического сознания на новую ступень, новый уровень – научный. Это был процесс, характерный не только для России, но и для многих других стран Европы.

Сущность и целенаправленность данного процесса состояли в том, что информация о прошлом не просто фиксировалась и постепенно накапливалась, как это было в предшествующий период, но она начала подвергаться систематизации, осмыслению, обобщению на основе научных принципов познания. Повсюду историки стремились с рационалистических позиций философски осмыслить и объяснить исторические события, выяснить их причины и следствия. Теологическое объяснение прошлого - провиденциальная методология, характерная для периода накопления исторических знаний, - отступала перед рационалистическим пониманием истории.

Большое влияние на становление отечественной исторической науки оказал Василий Никитич Татищев (1686–1750), российский историк и государственный участник. В историю России XVIII века В. Н. Татищев вошел также в качестве видного государственного деятеля, талантливого управленца.

Где бы он ни находился подолгу службы, В.Н. Татищев постоянно собирал исторические документы, намереваясь создать свою историю Российскую. И цель свою он выполнил. В течение 30 лет (с 1720 по 1750 г.), до самой смерти он работал над текстом «Истории Российской с самых древнейших времен», создав 5 томов и доведя изложение до 1577 г.

История России, по мнению В.Н. Татищева, делилась на три периода.

Первый период – с 1Х до начала Х11 в. – установление «господства самовластья» при Рюрике, продолжавшееся до сына Владимира Мономаха, Мстислава Великого. (Фактически, это время Киевской Руси и начало русской истории. До этого времени был древнейший период, когда господствовали скифы и сарматы.)

Второй период – с начала Х11 в. до середины XV в. Это, по мнению В.Н. Татищева, был удельный период, характеризовавшийся господством аристократии и утратой самовластья. (Фактически, этот период совпал с временем политической раздробленности, когда киевские князья утратили свою силу, влияние и власть над русскими землями.) В.Н. Татищев писал, что из-за распрей князей и бояр Русь раскололась, обессилила, и, следовательно, не смогла сопротивляться нашествию татарских ханов и потому попала под их власть.

Третий период – с середины XV в. до воцарения Михаила Романова в 1613 г. Это было время восстановления самовластья Иваном III. Он «истребил аристократию» (феодальные раздоры), что позволило Руси укрепиться и избавиться от ига золотоордынских ханов. Русь при нем приобрела «прежнюю свою честь и безопасность».

Таким образом, в своей общей исторической концепции В.Н. Татищев не видел разницы между раннефеодальной монархией Киевской Руси и укрепляющимся самодержавием Ивана III. Это была неверная, идеалистическая концепция, но очень характерная для дворянского историка первой половины XVIII в.

Значение деятельности В.Н. Татищева для развития отечественной исторической науки очень велико: он одновременно являлся и археографом, и источниковедом, и историком.

Во-первых, отметим его вклад в отечественное источниковедение. Он открыл и ввел в научный оборот много новых, ранее не известных источников; он сформулировал основные принципы научной критики источников; наметил первые основания классификации исторических источников; разработал многие вопросы исторической географии.

Во-вторых, он создал научную, светскую концепцию отечественной истории, в основе которой лежал рационализм и периодизация, которая надолго утвердилась в русской исторической науке.

Алексей Ильич Манкиев (Манкеев)— русский дипломат и историк. Участник русско-шведской войны 1700—1721 годов, во время которой попал в плен. Находясь в плену, в Стокгольме служил в канцелярии русского резидента князя Хилкова. После возвращения в Россию в 1718 году, Манкиев был назначен в 1720 году переводчиком в Коллегию иностранных дел. За время работы в коллегии посещал с А. И. Румянцевым Стокгольм; в 1721 году присутствовал на Ништадтском конгрессе. В 1722—1723 годах был командирован на разграничение территории между Россией и Швецией.

Находясь в шведском плену, Манкеев написал к 1715 году свой труд «Ядро российской истории», в котором он изложил события до 1712 года.

Долгое время «Ядро» распространялось лишь в рукописях и было напечатано впервые в 1770 году Г. Ф. Миллером, который приписал его князю А. Я. Хилкову, что было ошибочным. Этот капитальный труд Манкиева был издан в России также в 1784, 1791 и 1799 годах.

В середине XVIII в. важный вклад в развитие исторической науки в России внес Михаил Васильевич Ломоносов (1711-1765) — первый русский ученый-естествоиспытатель мирового значения, поэт, заложивший основы современного русского литературного языка, художник, историк, поборник развития отечественного просвещения, науки и экономики.

Ломоносов не был профессиональным историком. Его исторические работы должны были служить формированию национального самосознания, воспитанию патриотизма, экономической, политической независимости России, культурному росту народа. В то же время они свидетельствуют о профессиональном подходе к освещению русской истории.

Основные исторические труды М.В.Ломоносова – "Древняя российская история от начала российского народа до 1054 года…" (Санкт-Петербург, 1766); "Краткий Российский летописец с родословием" (Санкт-Петербург, 1760); "Описание стрелецких бунтов и правления царевны Софии". В 1761 г. М.В.Ломоносов передал И.И.Шувалову трактат "О сохранении и размножении русского народа", в котором сформулировал принцип сбережения народа как одну из главнейших основ политики государства: "Начало сего полагаю самым главным делом: сохранением и размножением российского народа, в чем состоит величество, могущество и богатство всего государства, а не в обширности земель без обитателей".

В середине XVIII века разворачивается борьба за русскую историю. М. В. Ломоносов выступает против лживой версии русской истории. Он подверг резкой критике диссертацию Миллера «О происхождении имени и народа русского». Михаил Васильевич начал активно заниматься вопросами истории, понимая важность и значимость этого для жизни общества.

Имя Ломоносова осталось не только в памяти учёных, которые до сих пор удивляются его научной прозорливости, пользуются его открытиями, но и в географических названиях: его родное село носит имя Ломоносова, Город Ораниенбаум в Ленинградской области тоже назван Ломоносов. Его имя увековечено в названиях улиц, проспектов, библиотек, школ, лицеев, университетов, театров. Художники пишут картины, скульпторы воссоздают его образ. О нём помнят и говорят с гордостью и восхищением как о великом русском учёном, гении и как о сильной личности, незаурядном человеке.

Во второй половине XVIII в. в отечественной исторической науке произошли существенные сдвиги, свидетельствовавшие о ее развитии.

Князь М.М.Щербатов (1733 – 1790) – крупный помещик, идеолог аристократической части российского дворянства, активный общественный деятель, историк и публицист. Он оставил многочисленные сочинения, посвященные законодательству, экономике, статистике и этике. В своих исторических и публицистических трудах он выступал как сторонник монархии, опирающейся на старинное родовитое дворянство, и как защитник крепостного права и дворянских привилегий. Наиболее крупное его историческое произведение – «История Российская от древнейших времен», состоявшее из 7 томов в 15 книгах, публиковалось с 1770 г. В 1776 г. он получил звание официального историографа и почетного члена Петербургской академии наук.

М.М. Щербатов не ставил задачи создать периодизацию истории России, но предложенная им структура «Истории Российской…» отражала его решение вопроса о периодизации. Семь томов его труда характеризовали 7 периодов русской истории, в основу разделения которых был положен тот же личностный принцип: по правителям и изменениям их взаимоотношений с аристократией.

Первый период – от древнейших времен до Ярослава Мудрого, т.е. до середины Х1 в. Второй период – от середины Х1 в. до середины XIII в. («до Батыя»). Третий период – от середины XIII в. до середины XIV в. (до Дмитрия Донского). Четвертый период – от середины XIV в. до середины XVI в. (до Ивана Грозного). Пятый период – середина – вторая половина XVI в. – был разделен им на две части, соответственно двум периодам во внутренней политике Ивана Грозного. Шестой период – конец XVI в. – пресечение «династии Рюриковичей». Седьмой период – начало XVII в. – Смутное время.

Русской историей стал заниматься под влиянием Миллера, о чём он сам говорит в предисловии к I т. «Истории российской». На основании 12-ти списков, взятых из разных монастырей, и 7-и собственных, не имея никакой предварительной подготовки, он взялся за составление истории. Тогда же начинается усиленная издательская деятельность Щербатова. Он печатает: в 1769 г., по списку патриаршей библиотеки, «Царственную книгу»; в 1770 г., по повелению Екатерины II — «Историю свейской войны», собственноручно исправленную Петром Вел.; в 1771 г. — «Летопись о многих мятежах»; в 1772 г. — «Царственный летописец». Собственная его история несколько замедлилась вследствие необходимости к летописным источникам присоединить и архивные, до него никем, кроме Миллера, не тронутые. В 1770 г. он получил разрешение пользоваться документами московского архива иностранной коллегии, где хранились духовные и договорные грамоты князей с середины XIII в. и памятники дипломатических сношений с последней четверти XV в.

И.Н. Болтин (1735 – 1792) – современник и один из главных критиков как политической программы М.М. Щербатова, так и его конкретных исторических выводов. И.Н. Болтин происходил из старинной дворянской семьи, 18 лет провел в военной службе, дослужился до чина генерал-майора, занимал ряд гражданских постов (прокурор, советник), был близким другом Г.А. Потемкина, который высоко ценил ум и образованность своего друга.

Болтин много ездил по России и путём непосредственного наблюдения хорошо ознакомился с различными сторонами народного быта. Вместе с тем, «через многие лета в отечественной истории упражняясь», он собрал обширный запас сведений о русской старине по летописям, грамотам и изданным к тому времени сочинениям. Результаты своих исследований Болтин пробовал сначала изложить в форме историко-географического словаря, который, при выполнении плана, разбился на два самостоятельных: собственно историко-географический словарь и толковый славяно-русский словарь. И тот и другой остались, однако, не законченными. Тем не менее работа по составлению словаря послужила для Болтина дальнейшей подготовкой к роли русского историка. Научные интересы Болтина сформировались на основе знакомства с исторической литературой, в том числе с трудами В. Н. Татищева и французских просветителей. Участвовал в публикации исторических памятников — подготовил издание «пространной редакции „Русской правды“» на основе нескольких списков (1792) и др. В «Примечаниях на историю древней и нынешней России г. Леклерка» (т. 1—2, 1788—94) изобличал французского автора в невежественном и недобросовестном освещении русской истории. Вёл полемику с М. М. Щербатовым: «Ответ генерал-майора Болтина на письмо Щербатова, сочинителя Российской истории» (1789), «Критические примечания на Историю князя Щербатова» (2 тома, 1793—1794).

Русскую историю Болтин начинает с «пришествия Рюрика», который «подал случай к смешению» руссов и славян. Потому пришествие Рюрика Болтину и представляется «эпохой зачатия русского народа», что эти племена, различавшиеся раньше своими свойствами, образовали через смешение новый народ, который затем «нравы и свойства получил сообразные климату, правлению и воспитанию, под коими жил». Уже при первых князьях русские имели «правление, на коренных законах и непременных правилах утвержденное», с которым мы знакомимся от части по договорам с греками. Выступил с критикой норманской теории, и сделал ценные наблюдения по истории феодальных отношений: выделял в особый период время удельного дробления, в русской феодальной иерархии увидел аналогию с европейским вассалитетом, впервые поставил вопрос о происхождении крепостного права в России. Болтин рассматривал русский исторический процесс как процесс, управляемый законами, общими для всех народов. В основе своей древние законы тождественны с «Русской правдой», в которую были внесены лишь несущественные изменения «по различию времён и происшествий».

Основным требованием историку является, по мнению Болтина, правдивость в изображении фактов прошлого, отказ от таких стимулов в освещании исторического процесса, как стремление показать в благоприятном свете родину, забота о репутации и друзей, родственников и т.д. «Сказанное правило, что историк не должен иметь ни родственников ни друзей, имеет смысл такой, что историк не должен закрывать или превращать истину бытий по пристрастию к своему отечеству к сродникам, друзьям своим; но всегда и про всех говорить правду, без всякого лицеприятия». Сам Болтин, конечно, далеко не всегда соблюдал это правило, не был свободен от «пристрастие» характера классового, национального, фамильного, однако девиз, им выдвинутый, несомненно, заслуживает внимания как показатель тех требований, до которых доросла историография второй половины XVIII в.

Следует сказать об отношении Болтина к религии, церкви и духовенству. Он проводит мысль о том, что «для народа просвещенного духовенство просвещенные полезно; для народа же непросвещенного духовенство просвещенные бедственно и гибельно». Власть просвещенного духовенства приводит к тирании (подобной господству папства в Средние века), а «легче суеверие истребить, нежели из под тиранического ига власти духовные свободиться». Он резко критиковал католическую церковь и противопоставлял ей церковь православную.

В 1788 г. он опубликовал оригинально построенную книгу в двух томах: «Примечания на «Историю древния и нынешния России» г. Леклерка, сочиненные генерал-майором И. Болтиным». В 1793 – 94 гг. вышло еще два тома, посвященных разбору сочинений М.М. Щербатова – «Критические примечания генерал-майора Болтина на (первый и второй) том «Истории» князя Щербатова».

1.3. Отечественные исторические направления и школы Х1Х в.: критическое, консервативное, государственное, революционных демократов и народников, историческая школа СПб университета. Место Карамзина в формировании исторической концепции России.

XIX в. — это начало нового этапа в развитии отечественной историографии, время критического осмысления своего настоящего состояния и определения нового отношения к историческому знанию. Изменения в исторической мысли были вызваны внутренними потребностями российского общества, сдвигами, которые происходили в общественном, в том числе и историческом, сознании людей, традициями развития самой исторической мысли. Значительно расширилась источниковая база исторических исследований; крупнейшими центрами изучения истории стали университеты, научные общества, расширились возможности для распространения исторических знаний (публикации в журналах «Вестник Европы», «Северный архив», «Сын Отечества» и др.).

Новое направление в исторической науке этого времени проявило себя в полемике вокруг «Истории государства Российского» Н.М, Карамзина. Этот труд Карамзина был оценен как высшее достижение отечественной историографии XVIII начала XIX в., пробудивший интерес к прошлому и поставивший перед общественностью и ученым миром России проблемы, имеющие непреходящее значение.

Первые восемь томов "Истории Государства Российского" вышли все разом в 1818 году. Рассказывают, что, захлопнув восьмой, последний том, Федор Толстой по прозванию Американец воскликнул: "Оказывается, у меня есть Отечество!" И он был не один. Тысячи людей подумали, и главное, почувствовали вот это самое. Зачитывались "Историей" все — студенты, чиновники, дворяне, даже светские дамы. Читали в Москве и Петербурге, читали в провинции: далекий Иркутск один закупил 400 экземпляров. Ведь это так важно для всякого, знать, что оно у него есть, Отечество. Эту уверенность дал людям России Николай Михайлович Карамзин.

В ходе полемики подверглись критике мировоззренческие основы его концепции, понимание задач и предмета исторических исследований, отношение к источнику, трактовке отдельных явлений русской истории. С учеными, выступившими с критическими замечаниями в адрес «Истории государства Российского» и предложившими новые идеи в осмыслении прошлого связывают «критическое направление» в историографии того времени. Наиболее ярко новое направление проявило себя в творчестве Г. Эверса, сделавшего попытку осмыслить историю российского государства с точки зрения его органического развития, Н.А. Полевого, обобщившего в единой системе основные положения новой теоретико-методологической концепции изучения истории, М.Т. Каченовского, который выразил потребность более глубокого изучения эмпирического материала.

Кроме того, критикой исторической концепции Карамзина и определением новой системы «прагматической истории» в 30-40-х гг. выступил Н.Г. Устрялов. М.П. Погодин отмечал отсутствие в концепции Карамзина «философского подхода», а затем уже в полемике с Каченовским доказывал плодотворность позитивного критического подхода к источнику. Научное творчество и Устрялова, и Погодина, отразившее общие тенденции развития исторической науки 20-40-х гг., следует рассматривать в рамках критического направления, а не охранительного, что было характерно для советской историографии.
В трудах ученых критического направления утверждалось в качестве предмета исследования изучение истории общества, его внутренней структуры, истории народа как носителя специфики национальной истории, истории России в контексте мировой истории. Изменения происходили в определении целей исследования. Из науки, имевшей своей целью назидание, наставление современных правителей опытом истории, она превращалась в науку, изучающую настоящее как естественный и необходимый результат прошлого.
В своих определениях новых научных подходов историки обращались к идеям романтизма, привлекавшим внимание к истории жизни народов (народного духа), его обычаев, быта и т.п. Широкое распространение в отечественной историографии получили также идеи философской системы немецкого ученого Шеллинга, поставившего проблему соотношения общих законов мирового исторического процесса со спецификой жизни отдельных народов, и философии истории Гегеля, представлявшего историю и духовный мир в виде процесса, т. е. беспрерывного движения, поступательно-прогрессивных изменений в обществе, сформулировавшего диалектические положения о связях явлений и процессов, единстве и борьбе противоположностей как источника изменений общественной жизни.
Все это определило основные направления дальнейшей работы историков.

После поражения декабристов центрами развития общественной мысли стали различные салоны (домашние собрания единомышленников) , кружки офицеров и чиновников, ВУЗы, литературные журналы: “Отечественные записки”, “Современник” и др. Три идейных направления: радикальное, либеральное и консервативное.

Консерватизм в России опирался на теории, доказывавшие незыблемость самодержавия и крепостного права. Идея необходимости самодержавия как своеобразной и издревле присущей России формы политической власти своими корнями уходит в период укрепления Русского государства. Она развивалась и совершенствовалась в течение XVIII–XIX вв., приспосабливаясь к новым общественно-политическим условиям. Особое звучание для России эта идея приобрела после того, как в Западной Европе было покончено с абсолютизмом.

Для идеологического обоснования самодержавия министр народного просвещения граф С.С. Уваров создал теорию официальной народности. Она была основана на трех принципах: самодержавие, православие, народность. В этой теории преломились просветительские идеи о единении, добровольном союзе государя и народа, об отсутствии социальных антагонизмов в русском обществе. Своеобразие России заключалось в признании самодержавия как единственно возможной в ней формы правления. Эта идея стала базисной для консерваторов вплоть до крушения самодержавия в 1917 году. Крепостное право рассматривалось как благо для народа и государства. Консерваторы считали, что помещики осуществляют отеческую заботу о крестьянах, а также помогают правительству поддерживать порядок и спокойствие в деревне. По мнению консерваторов, необходимо было сохранять и укреплять сословную систему, в которой ведущую роль играло дворянство как главная опора самодержавия. Эти идеи развивались журналистами Ф. В. Булгариным и Н. И. Гречем, профессорами мое. университета М. П. Погодиным и С. П. Щевыревым.

Русские революционеры-демократы были представителями особого течения в истории мировой общественной мысли. Будучи выразителями интересов крепостного крестьянства, идеологами крестьянской революции, они развивали оригинальные управленческие идеи. Поскольку идеология крестьянства была неоднородной, то и концепции выразителей их интересов существенно отличались. В истории русского освободительного движения пореформенной России XIX в. выделяют две основные группы идеологов крестьянства. Первая группа — это революционные демократы 60-х годов и революционные народники — провозглашали необходимость революционной борьбы против остатков крепостничества в России. Вторая группа —это либеральные народники — выступали за различного рода либеральные меры «борьбы» с самодержавием, часто ограничиваясь «фырканьем» на создавшуюся пореформенную обстановку.

Лозунг был подхвачен всеми революционными организациями от народников 70-х до большевиков и эсеров.

В 70-е годы на политическую сцену России стали революционеры-демократы, народники. Народничество в своем развитии прошло несколько этапов развития, начиная с 60-х годов, переживя расцвет в 70-е и, исчерпав свои революционные силы, к 80-90-м годам сошло с политической сцены.

В начале XX века существовали народнические партии: эсеры, энесы и течение эсеров-максималистов, но их мировоззрение коренным образом отличалась от идеологии народников 70-х годов 19 века.

Революционеры-народники вступили в борьбу с царизмом, как выразители интересов крестьянства. Они отстаивали идею, что Россия, опираясь на общинное землевладение, минует стадию капитализма, перейдя сразу к социализму.

Двойственность задач обуславливала двойственность и противоречие практических действий и теоретических воззрений народничества. Считая капитализм реакционным, народники считали, что Россия должна перепрыгнуть через него во имя интересов крестьянства и царства свободы, отрицали буржуазные черты, присущие послереформенному крестьянству. Одновременно они выражали и демократические, прогрессивные тенденции в развитии общества, борясь за социалистическое равенство, отстаивали объективно крестьянскую мелкобуржуазную демократию, ибо в России преобладал класс мелких производителей. Идеологи народничества воплощали последовательный, боевой, объективно-революционный крестьянский демократизм и демократизм мелкобуржуазных слоев, умеренный и половинчатый.

Народничество выработало некоторые идейно-политическое направления, которые пытались осуществить на практике. Главные из них:

1.)пропагандистское, разрабатываемое группой во главе с Лавровым,

2.)анархистское — с Бакуниным и

3.)заговорщическое — с Ткачевым.

Всем этим направлениям присущи демократические черты. Анархистские взгляды Бакунина сыграли определенную роль в становлении народничества. Его взгляды, как анархистские, были направлены на всяческое истребление владения человека человеком. Ткачев считал, что небольшая группа революционеров способна свергнуть правительство и взять власть в свои руки. Вопрос о возможности захвата власти этой группой долго дискутировался. Итог: небольшая группа революционеров сделать это способна, но опираясь на народную массу.

Народники встречались с большими трудностями, главной из которых было недоверие со стороны народа. Поднять массы на всероссийское восстание не удалось, поскольку не было четкого руководства, связей между народниками, ушедшими в народ. Провал был полный, поскольку полиция свирепствовала, буквально пачками отлавливая народников, арестовав в итоге большую часть революционеров. Но революционеры не отказались от своих взглядов. Необходимо было изменить приемы своей деятельности и создать единую организацию.

Современные общественно-политические процессы, происходящие в нашей стране, потребности развития исторической науки и трансформации исторического познания определяют актуальность выбранной темы Проблема эволюции либерального направления отечественной историографии в конце XIX - начала XX вв , характера и специфики влияния его на развитие исторической науки России и западной Европы, своеобразия преемственности историографических направлений в контексте рассмотрения современной науки — самостоятельная исследовательская задача Сходство многих историко-социальных и культурно-правовых явлений, характерных для переломных эпох, определяет востребованность идейных исканий представителей либеральной историографии в современной России, о чем свидетельствует широкое переиздание их работ, обращение к их оценкам в публицистике для объяснения современной ситуации в стране

Либеральные историки конца XIX - начала XX вв стремились органично синтезировать методы исследований истории, философии, психологии, социологии, правомерно полагая, что они изучают общий предмет - развивающееся общество и культуру Тем самым объясняется актуальность научного исследования комплекса проблем, раскрывающих специфику либерального направления историографии в контексте эволюции отечественной исторической науки на рубеже веков

История в СССР. Дискуссии 20-30-х гг. Унификация марксистко-ленинской методологии. Советская историография тоталитарного периода (1930-1950). Период оттепели (1950-1960).История в период «торможения» (1960-1985). Советская историческая наука в период перестройки (1985-1991).

Возникновению единого подхода всегда предшествует в науке период острой полемики, дискуссий. Не миновала эту стадию и советская психология. Однако в конкретных социально-политических условиях нашей страны эти процессы порой приобретали чрезвычайно острый и даже трагический характер. Дело усугублялось тем, что на рубеже 20-30-х гг. в социально-политической жизни страны происходят серьезные изменения. На фоне острой классовой борьбы, сопровождающейся определенными ограничениями демократии, все более укрепляются тоталитарные тенденции, начинает складываться режим культа личности Сталина.
Административно-командный стиль управления, характерный для тоталитарного государства, проникает и в область науки. Период относительно свободного, "плюралистического" развития ее заканчивается. На смену ему приходит сложный и драматический этап, характеризующийся полной подчиненностью научной мысли господствующей в обществе идеологии и политике.
Нарастают процессы идеологизации научной деятельности, научные дискуссии все больше приобретают идеолого-оценочный, а не творческий характер. Провозглашенный В.И. Лениным принцип партийности и классового подхода становится главным мерилом, критерием оценки и одним из основных принципов организации научной деятельности. Идеология непосредственно вторгается в научную жизнь, диктует науке не только то, что она должна искать, но и то, как, каким образом она должна решать стоящие перед ней задачи, априорно задает желаемый (требуемый) результат. Соответственно уровень ценности и значимости научных теорий, концепций определяется в первую очередь степенью их соответствия марксистским идеям и принципам. Какое-либо отступление от господствующей методологической парадигмы карается самыми суровыми санкциями.

Марксистско-ленинская методология является основной базой для определения целей, задач, содержания и форм обучения в советской высшей школе.

Марксистско-ленинская методология предполагает критическую оценку сделанных ранее выводов, без биизнеиный отказ от тех положений, которые пришли в противоречие с логикой движения действительной жизни.

Марксистско-ленинская методология положена в основу науч.

Отступление от марксистско-ленинской методологии при решении задач медицинской науки и практики ведет либо к механическому монокаузализму, либо к релятивизму. Достижения во всех областях науки способствуют адекватному познанию связей организма и среды. Существенное значение в познании причинно-следственных отношений в патологии имеет гибкость мышления медиков, владеющих теоретическими способами описания объективной диалектики причин, условий и следствий, составляющих важную сторону в возникновении и течении патологического процесса.

Научность обучения органически включает марксистско-ленинскую методологию преподавания, связана с формированием у студенческой молодежи диалекти-ко-материалистического мировоззрения. Марксистско-ленинская идейность, партийность преподавания в вузе направлены на всестороннее раскрытие прогрессивной роли нашего социалистического строя.

Марксизм – это учение, обладающее своим определенным содержанием, концепциями, положениями, выводами и характеристиками, нацеленное на воплощение и реально воплощающееся в практическом революционном движении, в общественной практике, в революционном, созидательном переустройстве, изменении и улучшении мира, цивилизации, общества, самого человека.

Продуктом и, можно сказать, итогом марксизма является коммунизм. Это и часть марксизма, ибо коммунизм, социализм является учением, наукой, и практическое общественное, революционное движение, практика созидательного воплощения теоретического замысла и теоретических положений в реальную земную действительность.

Основные свои научные положения К.Маркс (отдельно или совместно с Ф.Энгельсом) сформулировал более 100 –150 лет тому назад: с начала 40-х гг. XIX в. (“К критике гегелевской философии права”, 1843 г., “Святое семейство, или критика “критической критики””, 1845 г., совместно с Ф.Энгельсом, “Немецкая идеология”, “Тезисы о Фейербахе”), в конце 40-х гг. (“Нищета философии. Ответ на “Философию нищеты” г-на Прудона”, 1847 г., “Манифест Коммунистической партии” от февраля 1848 г.), в 50-х гг. (“Классовая борьба во Франции с 1848 по 1850 г.”, “Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта”, 1852 г., “К критике политической экономии”, июнь 1859 г.), в конце 60-х гг. (1-й том “Капитала”, завершенный 16 августа 1867 г.), затем труды 70-х гг.(“Гражданская война во Франции”, 1871 г., “Критика Готской программы”, написанная К.Марксом в 1875 г. и впервые опубликованная после его смерти в 1891 г.), работа над 2-м и 3-м томами “Капитала”, которую К.Марксу, скончавшемуся 14 марта1883 г., не удалось завершить и они вышли с помощью Ф.Энгельса: 2-й том в 1885 г., а 3-й – в 1894 г. И многие другие труды, подготовительные работы, огромная переписка, программные документы и т.д.

За прошедшие с середины – второй половины XIX в. 100 –I50 лет мир и общество существенно изменились, прошли через многие революции, контрреволюции и войны, перемены и катаклизмы, стали другими к нынешним завершающим годам XX века. Эта сложная и новая реальность внесла значительные поправки и коррективы в теоретическое наследие К.Маркса: многие основополагающие научные положения и выводы К.Маркса сохранили свою правоту и ценность, в другие общественная практика, опыт классовой борьбы и коммунистического движения внесли определенные, а то и значительные изменения (например, в вопрос о диктатуре пролетариата, который стал часто трактоваться как власть трудящихся, народовластие), третьи положения не подтвердились последующей практикой, оказались устаревшими, неверными (например, об абсолютном обнищании пролетариата, рабочего класса при капитализме).

Причины выдвижения на первый план национал-патриотической тематики. Содержание и особенности критики школы М. Н. Покровского. Общие изменения в выборе направлений, тем и форм работы советских историков. Методы партийно-государственного руководства развитием отечественной историографии. Система сталинских премий.

В 1930-е гг. в СССР в основном сложился авторитарно-административный сталинский режим, опиравшийся, с одной стороны, на поддержку разветвленного бюрократического аппарата (который, впрочем, Сталиным жестко контролировался), с другой на национально-патриотическую идеологию, формирование которой завершилось на рубеже 1940-х –1950-х гг.

Особое внимание И. В. Сталин уделял истории партии. В 1931 г. он написал письмо в редакцию журнала «Пролетарская революция» «О некоторых вопросах истории большевизма», в котором акцентировал внимание на «ошибках» историков, в частности А. Слуцкого, в оценке тактики большевиков накануне Первой мировой войны. Разумеется, если бы статья Сталина, «скромно» замаскированная под письмо пусть и не рядового, но всего лишь одного из читателей журнала, касалась только Слуцкого или узкой исторической проблемы, о ней не стоило бы специально говорить. Увы, содержание и тон статьи были совсем не скромными. В ней Сталин резко высказывался против дискуссий в области истории партии.

Если попытаться обозначить процессы, происходившие в советской исторической науке и системе образования, одним словом, то слово это централизация. Власть пыталась установить полный контроль над наукой и образованием, а в условиях 1920 х гг. с их относительным плюрализмом мнений это было невозможно.

Развитие отечественной исторической науки первой половины ХХ в. было в высшей степени неравномерным и противоречивым. К концу 1910-х гг. была очевидна необходимость перемен в её организации и методологии.

«Славное десятилетие» Хрущева, которое также называют «оттепелью», - один из самых интересных и неоднозначных периодов в развитии Советского государства, о значении и содержании которого исследователи спорят до сих пор. Безусловно, главную роль в развернувшихся событиях сыграл лидер СССР Никита Хрущев.

Огромными шагами двигалась отечественная наука. Произошла реорганизация Академии наук, из ведения которой были изъяты учреждения, разрабатывавшие прикладную тематику. Одновременно, создавались институты и лаборатории проблемно-теоретического характера, особенно много в области физико-математических наук. В 1957 г. в СССР был завершена постройка самого мощного в мире ускорителя элементарных частиц - синхрофазотрона. В 1956 г. в г. Дубне был создан крупный международный исследовательский центр - Объединенный институт ядерных исследований. Всемирную известность получили работы советских физиков - академиков Л.Д. Ландау, М.А. Леонтовича, А.Д. Сахарова, И.Е. Тамма, Н.Н. Боголюбова и др. Началось производство отечественной вычислительной техники. Стали расширяться международные связи советской науки и культуры. Ученные получили возможность участия в международных конференций.

Середина 60-х - середина 80-х гг. являлась для советского государства и общества самым спокойным за богатое на потрясения столетие периодом, не сопровождавшимся разрушительными катаклизмами в политической и экономической сферах. Между тем именно в это время Советский Союз оказался на грани глубочайшего кризиса системы экономических и социальных отношений, поставившего вопрос о существовании сверхдержавы.

Необходимо также учитывать роль субъективного фактора в исследованиях современных историков в силу временной близости происходивших событий. Живы современники и участники многих изучаемых событий, а их оценки часто бывают диаметрально противоположными.

В современной историографии утвердилось положение о нарастании системного кризиса в экономической, социальной, общественно-политической, внешнеполитической сферах во второй половине 60-х — первой половине 80-х гг. при внешней видимости политической стабильности режима и экономического развития. Современными историками признаются следующие проявления системного кризиса: сокращение роста доходов населения и национального дохода, нарастание аполитичных настроений в обществе, сократившееся обновление управляющих кадров номенклатуры (так называемый «кадровый застой»), падение рождаемости, сохранение диспропорций между секторами «А» и «В» в промышленности, серьезное отставание от развитых стран Запада в скорости применения наукоемких и информационных технологий, чрезмерный отток населения из деревень в города вследствие политики властей, направленной на укрупнение совхозов и ликвидацию «неперспективных деревень», рост зависимости СССР от экспорта сырья, наличие нерешенных национальных и экологических проблем, падение международного престижа СССР.

Революционным процессом, повлиявшим на возникновение и развитие современной российской историографии, стало рассекречивание значительного объема источников, касающихся истории КПСС и советского государства. Доступ историков к прежде закрытому массиву материалов стал возможен в августе 1991 г. после перевода большого количества документов Архивного фонда КПСС на государственное хранение. В первую очередь рассекречиванию подлежали документы по запросам Конституционного суда Российской Федерации в связи с «делом КПСС». Ксерокопии документов были переданы в Центральное Хранилище Современных Документов (ЦХДС) в состав фонда-коллекции № 89. В изданном впоследствии под редакцией В. П. Козлова в Новосибирске в 1995 г. аннотированном указателе фонда-коллекции содержалась информация по 3613 единицам хранения.

Правовая база процесса рассекречивания документов, основные условия их использования определялись в утвержденных в 1993 г. Основах законодательства Российской Федерации об Архивном фонде Российской Федерации и архивах.

В последние годы было издано большое количество мемуарной литературы, востребованной российскими и зарубежными читателями. Среди воспоминаний партийных функционеров можно отметить мемуары В. Е. Семичастного, М. С. Горбачева, В. В. Гришина, Ю. М. Чурбанова, В. И. Воротникова,

А. Н. Яковлева, переиздание автобиографических книг Л. И. Брежнева. Также привлекли внимание воспоминания советников и помощников политических деятелей, игравших далеко не последнюю роль в выработке советской внутренней и внешней политики. В этом списке следует назвать книги Г. А. Арбатова, К. М. Брутенца, А. Бовина, Ф. М. Бурлацкого, Г. Шахназарова, Е. И. Чазова. В отдельную группу мемуарной литературы целесообразно выделить воспоминания советских ученых А. Д. Сахарова, В. П. Мишина, В. П. Бармина, С. Н. Хрущева.

Значительным достижением современной историографии следует считать использование массовых и мемуарных источников, отражающих повседневную жизнь людей в СССР: материалы опросов общественного мнения, личная переписка, дневники городских и сельских жителей, бюджеты и годовые отчеты колхозов, материалы всесоюзных переписей, записанные воспоминания крестьян и т. д.

Настоящим открытием в российской историографии стало изучение общества, повседневной жизни советских граждан. Российскими историками в этом отношении активно используются социологические, антропологические методы. Так, Институтом социологии РАН в 2001 г. под редакцией Т. М. Ка- рахановой было издано исследование, в котором анализировалось использование времени городским населением с 1965 по 1998 г. В центре внимания публикаций А. В. Шубина находилось изучение социальной структуры советского общества в 70-80-е гг., уровень подготовленности советского общества к переменам, динамика социальных процессов и их влияние на принятие экономических и политических решений.

Годы правления седьмого руководителя советского государства – М.С.Горбачева – вошли в политический словарь всего мира под названием «перестройка». Придя к власти в марте 1985 г., он пообещал сделать Советский Союз сильнее, вдохнув новую жизнь в его социалистическую систему и сторнирующую экономику 27 декабря 1991 г. после подписания Беловежских соглашений он ушел в отставку с поста Президента СССР, когда Советского Союза больше не существовало, социализм был полностью дискредитирован, а экономика дышала на ладан.

До недавнего времени российская историческая наука основное внимание уделяла политическому аспекту перестройки. В целом, отмечают современные историки, огромный вал «перестроечной литературы» обслуживал по-преимуществу партийные интересы, что отрицательно сказалось на качестве научных разработок.

Историки отмечают следующую закономерность в изучении горбачевских реформ – на начальном этапе (во второй половине 80-х годов) многим работам присущ апологетический характер, связанный с идеями перестройки и с их реализацией на практике. Еще одной особенностью литературы этого времени стала так называемая докторальная публицистика, которая, в условиях кризиса общественных наук и социальных институтов взяла на себя «докторскую» функцию – анализ болевых точек общества и диагноз его болезней. Центральные издательства огромными тиражами издавали эти публицистические бестселлеры.

Большинство российских историков называют решающим моментом в разрушении советской социальной системы радикальную реформу партийно-государственной власти, после чего кризис стал «необратимым». При этом одни исследователи считают, что распад системы был обусловлен стечением «в первую очередь» субъективных факторов, «непониманием» советскими руководителями сути советской системы. По их мнению, имелся реальный шанс «избежать обвала». Другие утверждают, что попытки преобразования и сохранения системы «были обречены на неудачу», поскольку КПСС, «узурпировав власть», превратилась «в тормоз общественного развития» и потому сошла с исторической арены. Третьи убеждены, что советская система была «не реформируемой», а потому «каждый шаг» по пути реформ давал «последовательно негативный результат» и, в конечном счете, это своеобразное накопление отрицательных остатков привело к распаду СССР.