Век XIX - век научно-технического прогресса
В культуре нового времени XIX век занимает особое место. Это – век классики, когда буржуазная цивилизация достигла своей зрелости. В своей основе культура XIX столетия базируется на тех же мировоззренческих предпосылках, что и вся культура Нового времени. Это – рационализм, антропоцентризм, сциентизм, европоцентризм и др.
Справедливым будет отметить, что нижняя граница последнего периода Нового времени немного смещается в век предыдущий, он берет свое начало с Великой Французской революции, верхняя логическая граница века классики тоже несколько смещается в век XX, август 1914 года – вот пункт прибытия культуры Нового времени с ее рационализмом и оптимизмом, верой в безграничный прогресс и добрую природу человека.
Х.Ортега-и-Гассет, говоря о переменах, произведенных XIX веком, называл их радикальными изменениями человеческой судьбы. Именно XIX век создал совершенно новый фон для современного человека. Три фактора сделали возможным создание этого нового мира: демократия, экспериментальная наука и индустриализация. Нас, в силу специфики нашей темы интересуют последние два. Их можно объединить под именем «техника». Они не были детьми XIX века, появились на два столетия раньше, но именно в этом веке они получили свою полную реализацию.
Стремительно шло совершенствование инженерной мысли, опережаемому научными открытиями, способствующими дальнейшему развитию промышленности. Эпоха пара и электричества, телефона и телеграфа, время интереснейших открытий в астрономии, геологии, биологии и химии. Как показали подсчеты П.Сорокина, «лишь только один XIX век принес открытий и изобретений больше, чем все предшествующие столетия вместе взятые», вследствие чего техническое господство над пространством, временем и материей выросло беспредельно. В основном завершился и промышленный переворот. Наступило время относительного спокойствия, которое нарушалось только волнами научно-технического прогресса. Эта стадия развития как бы подтверждает, что дальше жизнь будет еще лучше, еще спокойнее, еще комфортнее. Господствующим тоном эпохи становится пафос познания. Человек переполнен осознанием собственного величия. Все подвластно его могуществу и воле. Он преодолевает пространство на паровозе, машине, при помощи радио, телефона, телеграфа. Поднимается над землей на воздушном шаре, а потом и на первых планерах. В конце века открывается радиоактивность (1896г.) и электрон (Дж.Томпсон, 1897г.). Вдохновленные беспримерным развитием науки и техники писатели-фантасты населяют свои произведения подводными и летательными аппаратами, управляемыми машинами, отправляют своих героев покорять Луну, а потом и другие планеты.Приоритет технических знаний перерастает в приоритет технических кадров. Появляется техническая интеллигенция, техническая грамотность стала теснить художественную литературу, живопись и музыку. В развитых странах появляются мощные политехнические институты, ставшие своеобразными храмами культа техники.
XIX век твердо верит в прогресс, связывая его с чисто геометрическим вектором «вперед», уверенностью в «больше» и «лучше». Однако в XIXв. техническое развитие начинает неправомерно отождествляться с прогрессом всей культуры, что приводит к переоценке роли экономического и технического фактора в общественном сознании. Между тем складывается такая ситуация, что в результате технического, экономического прогресса может погибнуть культура. Прогресс, угрожающий культуре, цивилизация и техника, несущая ей смерть – эта проблема со всей остротой встала в конце XIX века. Именно на закате века классики человечество с ужасом осознало, что плоды технического прогресса имеют не всегда сладкий вкус. (Титаник, первая мировая война, и проч. – привело к переоценке человеческих ценностей).
Трагедия «Титаника» (15 апреля 1912 года) – этого «самого-самого» грандиозного творения человечества завершает новое время и начинает век ХХ, век глобальных трагедий и кризисов, век, поднимающий человека в беспредельные выси надежд и свергающий его в самые глубокие пропасти отчаянья и страха.Человек, мучительно страдая, осознает всю свою ничтожность перед лицом научно-технического феномена, этого злого джина, который сначала тешил человека, словно ребенка яркими игрушками, а затем потребовал за них страшную расплату.