Особенности русского менталитета
Менталитет (фр. Mentalite) - образ мышления, мировосприятия, духовной настроенности, присущие индивиду или группе. В русской культурологии и философии обычно употребляется для характеристики национальных особенностей народов, особенностей культуры.
Менталитет культуры — глубинные структуры культуры, исторически и социально укорененные в сознании и поведении многих поколений людей, объединяющие в себе различные исторические эпохи в развитии национальной культуры. Менталитет определяет умонастроение и жизненную позицию. Это своего рода мировоззренческая матрица, картина мира в сознании человека и его вписанность в эту картину. Это норма представления мира вокруг себя и себя в нём. Черты менталитета, к примеру, - интуитивизм, рационализм, цветовая гамма, семейные образы, лиризм и т.д. Известная во всем мире так называемая «русская душевность», относится к ментальным качествам. Душевность (и духовность) русских (усиленная православием, особенно идеологией Нила Сорского) - приоритет духовно-нравственных мотивов жизненного поведения и труда по сравнению с материальными, экономическими, политическими и т.п.
Известный русский философ И.Ильин обосновывал как первичную душевную силу русского народа – «созерцание сердцем». Русская культура построена на чувстве и сердце, на созерцании, на свободе совести и свободе молитвы. Это они являются первичными силами и установками русской души, которая задает тон их могучему темпераменту. В качестве вторичных сил выступают воля, осознанная мысль, правовое сознание и организаторские функции». В противоположность западному человеку деловому общению, холодному, расчетливому и умозрительному рассудку русский противопоставляет в повседневной жизни - доверительный разговор «по душам». Более всего на Руси любили (умного почитали, перед волевым склонялись) человека душевного, сердечного, совестливого. «Душа – человек»-высшая архетипическая похвала у русских. Поэтому они легко отказываются от “права собственности”, политики, правовых законов. Сердцу все это не нужно; счастью, душевному покою, гармонии - тоже.
Эта базовая особенность русского народа, взятая во взаимодействии с русской экзистенциальной историей, обнаруживает его крайне противоречивый, даже полярный национальный менталитет. Об этом писали почти все русские философы. Алеша Карамазов и его сводный брат Смердяков - все это русский характер. «В жизни каждого народа, - писал Н.О.Лосский, - воплощены пары противоположностей, и их особенно много среди русских людей». Н.А.Бердяев более определенно настаивал на том, что нет другого такого противоречивого народа, как русский. «На земле два противоположных начала, - писал он, - легли в основу формации русской души: природная, языческая, дионисическая стихия и аскетическое монашеское православие. Можно открыть противоположные свойства в русском народе: деспотизм, гипертрофия государства и анархизм, вольность; жестокость, склонность к насилию и доброта, человечность, мягкость; обрядоверие и искание правды; индивидуализм, обостренное сознание личности и безликий коллективизм; национализм, самохвальство и универсализм, всечеловечность; эсхатологически мессианская религиозность и внешнее благочестие; искание Бога и воинствующее безбожие; смирение и наглость; рабство и бунт». И.Ильин основное противоречие русского национального характера видел в том, что он колеблется между слабохарактерностью и высшим героизмом.
Сложность русской души Бердяев, например, связывал, и с этим нельзя не согласиться, с тем, что «в России сталкиваются и приходят во взаимодействие два потока мировой истории - Восток и Запад. Русский народ есть не чисто европейский и не чисто азиатский народ. Россия есть целая часть света, огромный Востоко-Запад, она соединяет два мира». Русские, можем мы сказать, есть диалектический синтез, существующий в «снятом» виде восточного и западного мировоззренческих и культурно-этнических начал, как бытийственный факт культурного архетипа русской истории. Бердяев ищет единую причину «страдательной истории народа», дуализма народной психологии в разобщенности мужественного и женственного начал. Поэтому русским более всего, считал он, как и И.Ильин, необходимы повышение самодисциплины воли и духа, закал нравственного характера, более мужественное отношение ко всей жизни, особенно к государственной власти. В русском смирении и непротивленстве, в чем повинно русское православие, он видел «опасный, расслабляющий уклон, уклон от христианства к буддизму». Беда русского народа в том, что он «хочет быть землей, которая невестится, ждет своего мужа». Но в историческом бытии это приводит к «браку с чужим и чуждым мужем».
К числу ценностных основ русского характера следует также отнести стремление русских к Абсолюту (идеалу), бесконечному, возвышенному и святому, с чем они соразмеряют свое сознание и свою жизнь, откуда берут начало такие свойства характера как мессианизм, миссионизм, максимализм, анархизм и т.д.
Стремление к совершенной правде и справедливости - источник русского героизма, подвижничества, способности к жертве. Прогрессивное восхождение русской нации стало возможным, как отмечал П.Сорокин, потому, что у русского человека всегда была «готовность жертвовать своими жизнями, судьбами, ресурсами и благополучием во имя спасения свободы, достоинства и других великих национальных ценностей».
Укажем далее на некоторые черты нашего характера, в которых отражаются установки на определенный тип организации русской жизни, высвечивающие базовые ценности русского сознания.
Природная свобода русских порождает, по мысли И.Ильина, «живой и богатырский темперамент, ...любовь к размаху... способность к воодушевлению, ...удаль...» Однако, не будем забывать, что в русской свободе и свои преимущества, и свои недостатки (слабости и опасности). В общественном сознании у нас всегда, особенно сейчас, преобладают самые разные оценки русского народа, нежели размышления объективного и беспристрастного характера. Тип странника так характерен для России. Странник - самый свободный человек на земле. Величие русского народа и призванность его к высшей жизни сосредоточены в типе странника. Для русского человека жизнь полна сакрального, мистического смысла, нацеленного на поиск «потаенного бытия», скрытого смысла вещей и человеческих явлений. Этот метафизический смысл явлений мотивирует поступки русского человека, те, которые противоречат здравому смыслу, эмпирическому опыту, но ведут к прорыву в новую духовную реальность. Счастье и душевное страдание происходит не от материального бытия, а от смысла жизни. Русские, сильные истиной смысла жизни, слабеют и телом и духом, остывают душой, когда теряют социальную (и экзистенциальную) истину (идеал), этно-нравственное значение жизни.
Принцип целостности бытия, целостности человеческого духа является метафизической основой организации русской народной жизни. Антирусскими по сути, мы считаем, являются попытки лишить русского человека способности понимания (и разума как его средства) как важнейшего общегносеологического акта, определяющего познание значений и ценностей событий отечественной истории (в частности советской жизни). Неверно сводить русский характер в этом плане лишь к простому верованию, или интуициям и иллюзиям. Это тем более надо подчеркнуть, что и некоторые современные философы в своей критике западного утилитаризма, позитивизма, рационализма не знают диалектической меры, тем самым не способствуют точной оценке национального менталитета и обнаружению его слабых черт.
Отметим, что многие русские мыслители, философы и писатели отмечали отсутствие в русской душе буржуазности. У русских не было сакрального отношения к институту частной собственности. Собственность не абсолютное благо, а часто зло, грех, отступничество от евангельского Христа, который ее осудил. Антибуржуазный характер русского менталитета, «аграрный коммунизм» (М.Вебер) в сознании крестьянина стал причиной краха столыпинской крестьянско-земельной реформы в начале XX века. Мироощущение русского человека никогда в истории не возводило историческое (и даже чисто случайное) право собственности в «естественное право».
Всякий народный дух утверждает свою независимость, то есть самобытность. Русский человек всегда находится в поиске, поиске самого себя.