Текст № 3. А.Ф.Лосев «Сначала стань учеником»

Радость познания возбуждает в юноше потребность учиться. Человек становится счастливым, если эта потребность не только не угасает с годами, но еще более распаляется.

То, что надо учиться, - общеизвестно; тут спорить не о чем. Но что значит учиться – в этом мало кто отдает себе отчет; а если кто и отдает себе в этом отчет, то большею частью пользуется плоскими и обывательскими выражениями, которые либо мало что содержат себе, либо при ближайшем рассмотрении оказываются просто неверными.

Так, говорят, что учение есть приобретение знаний. Ну, конечно, если ученик не приобретает никаких знаний, он совсем не ученик, но разве дело только в приобретении знаний? Я на это отвечаю так: если человек имеет только знания и ничего другого – это страшный человек, беспринципный человек и даже опасный человек. И чем больше он будет иметь знаний, тем страшней, опасней и бесполезней для общества он будет.

Еще говорят, что учеба есть приобретение профессии. Конечно же, всякий учащийся должен либо обучаться какой-нибудь профессии, либо, по крайней мере, готовить себя к этому. Но представьте себе человека, у которого за душой и в уме нет ничего, кроме его профессии. Для меня такой человек неприятен и неприемлем. Никому нет от него радости, никому неизвестно, куда он направляет свои профессиональные умения, для чего хочет использовать свой опыт. И еще хорошо, если из него получится просто сухой, узкий ремесленник. А если это бездушный чиновник? Или формальный, беспринципный администратор? Это уже беда.

Говорят еще, что ученик должен готовиться стать культурным человеком, сознательным участником человеческого прогресса. Но я не знаю, что в таком случае понимают под культурой. Ведь в человеческой истории бывали такие «культуры», от которых наш современник может только бежать.

Вместо всех плоских и обывательских, с виду ясных, но по существу невнятных и размытых определений учебы я намереваюсь высказать некоторые суждения, правда, может быть, несколько односторонние или слишком краткие, чтобы быть очевидными, но зато, на мой взгляд, утверждающие человечность и жизненность.

Начну с определения знания.

Знание есть любовь. Ученик, который занят только накоплением научных сведений, но не имеет конечных целей и не любит их, - это плохой ученик.

Любовь есть узрение тайны любимого. Когда преподаватель что-нибудь хорошо рассказал или писатель нечто хорошо изобразил, то у слушателя и читателя возникает чувство светлого удовлетворения. Оно подталкивает его к активной жизни, будит в нем стремление к высокому, новому, человечному.

Настоящий ученик испытывает радость по поводу того положительного, что он узнал; но он испытывает страдания от несовершенства своих знаний.

Настоящий ученик тот, кто хочет бесконечно знать. Но в этой бесконечности он не теряется, не смущается и не чувствует себя в ней каким-то бессильным ничтожеством. Наоборот, даже потенциальная бесконечность знания привлекательна для того, кто понимает знание как любовь. Неохватная бесконечность знания уютна. И бесконечность знания для настоящего ученика всегда ласкова.

Наука требует внимания и сосредоточения, а это вовсе не сразу дается. Наука требует любви к изучаемому предмету, а это требует воспитания.

Но ученик пусть не думает, что во всех этих делах все зависит от старших. Хороший, истинный ученик – это уже самостоятельный человек, хотя он может быть еще несовершеннолетним. Он тоже несет ответственность за себя, хотя в достаточно узких пределах.

Знающая любовь и любящее, очеловеченное знание требуют от каждого еще и мирного благоденствия, без которого невозможны ни систематический труд, ни творческое напряжение мысли.

А так как это благоденствие надо еще завоевать, то знать и любить – это значит быть вооруженным против зла, то есть воспитать в себе силу духа, и таким образом, быть сильнее тех, кто нарушает твое благоденствие.

Если ученик не чувствует своей личной ответственности за всех, за всеобщее человеческое благоденствие в будущем, не чувствует этого всегда – при изучении самой скромной математической теоремы, любого физического или химического закона, какой-либо исторической проблемы или мировоззренческого тезиса – это плохой ученик. И лучше ему вовсе пока не учиться, а подождать и набраться в жизненных университетах ума-разума.

Ученик должен понимать, что любая математическая теорема, физический или химический закон, техническое изобретение, картина той или иной исторической эпохи – все это возникло у людей как результат их жизненных порывов к истине и человеческому счастью, как следствие их стремления найти приют в бесконечных исканиях на просторах человеческой мудрости.

Чтобы создавать науку, нужно любить ее и находить в ней, отзвук всем своим стремлениям. Надо трудиться над преодолением зла и быть способным отстаивать свою точку зрения. И, заключая свою мысль, я бы сказал даже еще проще: быть учеником – значит быть живым человеком.

Текст № 4. Новый год

Некоторые народы ведут счет времени по лунно-солнечному календарю, и начало года приходится, где на осень, где на зиму. Но в основном празднование Нового года у древних народов совпадало с началом возрождения природы и приурочено, как правило, к марту.

Обычай праздновать Новый год впервые родился в Месопотамии. Здесь, а также в нижней долине Нила в конце IV тысячелетия до нашей эры впервые родилась цивилизация. Именно здесь, по мнению ученых, впервые (в третьем тысячелетии) стали праздновать Новый год. Все земледельческие работы начинались в конце марта, после того, как прибывала вода в Тигре и Евфрате. В течение 12 дней шествиями, карнавалами, маскарадами и было ознаменовано это событие — наступление времени побед светлого бога Мардука над силами разрушения и смерти. Запрещалось работать в это время, наказывать, вершить суды. Учеными доказано, что иудеи, находившиеся в вавилонском плену, позаимствовали этот обычай празднования Нового года. А от них эта традиция перешла к грекам, а через них — к народам Западной Европы.

В Древнем Риме Новый Год праздновали в начале марта до тех пор, пока Юлий Цезарь не ввел новый календарь (сейчас его называют юлианским). После этого первым днем Нового Года стали считать первый день января.

Во Франции Новый год начинался с 25 декабря, потом с 1-го марта, в ХII веке — со дня пасхи, а с 1564 года по указу короля Карла IX с 1 января.

В Древнем Египте Новый Год праздновался в середине осени во время разлива реки Нил. Разлив Нила был связан с плодородием земли. Только после разлива это величайшей реки безжизненная пустыня превращалась в цветущий сад. В канун Новый Года египтяне ставили статуи своих богов в лодку и пускали по течению. Лодка плавала по Нилу месяц, сопровождаемая пением, танцами и весельем жителей. Затем богов возвращали обратно в храмы.

В Древнем Вавилоне Новый год встречали весной. На время праздника царь покидал город. В его отсутствие народ гулял и веселился. Спустя несколько дней царь и его свита торжественно возвращались в город, а горожане возвращались к работе.

В далеком прошлом персы на Новый Год дарили друг другу яйца. Это символизировало продолжение рода.