Глава 1. Основная идея. Размышления о комиксах

СОЗДАВАЯ КОМИКСЫ

Алан Мур

Послесловие

Хм. Прочитав только что вышеупомянутый опус впервые, может быть, за 15 лет, могу сказать, что неплохо получилось. Вероятно, для начинающего писателя в книге описаны хорошие основные методы, используемые в комиксах. По крайней мере, они безопасны, даже если будут использованы в сегодняшней изменившейся индустрии, в нашем поменявшемся мире. Желательными и необходимыми остаются все элементы, о которых мы говорили, … тема, место, пошаговое продвижение, персонажи и так далее… даже если вы собираетесь писать историю для какого-то нового СМИ или нового рынка. Единственное, что хочу пояснить: книга была написана в более непритязательные времена, далеким от сложностей человеком. Кто-то в течение нескольких лет своей карьеры пытался описать различные процессы в своем ремесле, честно и прозрачно, насколько это возможно. Кто-то, пока ещё с точностью мог предсказать, что будущее будет неистовым и непрерывно меняющимся, и этот кто-то не имел представления, как эти перемены повлияют лично на него или на сферу комиксов.

Как я уже сказал, книга Создавая комиксы может оказаться полезной для начинающих писателей. Однако она может не принести пользы тем, кто трудится на этом поприще 15, 20, 25 лет. Есть те, для кого вопросы: как начать писать историю (или как начать карьеру писателя) и даже, как продолжить, как достичь казалось бы поначалу недостижимых целей - не являются проблемой. Когда все предыдущие инструкции по пошаговому продвижению, структуре, персонажам станут ежедневной практикой, инстинктивным, естественным процессом, как само дыхание, что тогда? Что будет после? Куда вы пойдете дальше, когда ваши литературные навыки уже безупречны и отточены, когда они полностью отражают ваши способности? Как не остаться в гавани неизбежной скуки с вашими жалкими выжатыми до последней капли техниками, с вашим утомительным не отличающимся разнообразием стилем? Карта дороги к написанию комиксов содержится в книге Создавая комиксы, она делает всё возможное, чтобы расширить ваши горизонты, и поднимает вопрос о том, что случится, если вы вдруг обнаружите, что сбились с пути.

Рассматривайте эти короткие завершающие заметки как черновой неполный список принципов и аксиом, которые могут не пригодиться тому, кто видит себя достаточно продвинутым в написании комиксов. Для тех, чьи жизни не погребены под руинами первого курса, – книга Исключительное создание комиксов (X-Treme Writing for Comics).

Одна из важнейших вещей для размышления – это стиль. Традиционная мудрость коммерческого искусства предлагает нам самый благоразумный и легкоузнаваемый стиль, взгляд или ощущение, которое тут же напомнит аудитории имя автора. Сейчас, бросив взгляд на самых высокооплачиваемых мультипликаторов, писателей или музыкантов подтверждается следующая теория: «верхушка» списка снова и снова переписывает одну и ту же книгу на протяжении своей сверхприбыльной карьеры. Популярные газеты десятилетиями повторяют цикл из персонажей и острот. Пятый платиновый альбом в точности повторяет первый платиновый альбом. Если ваши амбиции заключаются в том, чтобы стать богатым человеком, описанная выше стратегия имеет смысл: найди свою золотую жилу и эксплуатируй её. Копай глубже. Но если ваши амбиции касаются писательства как такового, знайте, что креативность – это длящийся, прогрессирующий феномен, и стагнация, без сомнения, смертельна для творческого начала. Если вы хотите быть творцом, уверяю вас, что актуальный вопрос в том, как избежать узнаваемого стиля. Это гораздо более интригующая вещь, чем кажется, она требует усердия, хотя есть пути (в основном неинтуитивные) уравнять шансы в вашу пользу.

Есть прекрасный, хотя жесткий и дорогостоящий путь, чтобы держаться в естественном стиле. Необходимо обращать внимание на подходы и инструменты, которые вы используете. Если вы в состоянии обнаружить особый трюк, это означает, что вы уже проделывали его не однажды. Таким образом, он превращается в ту самую опасность и становится «частью вашего неповторимого стиля», или, если быть более снисходительным и более точным, неким клише. Избавляйтесь от этого. Это вещи, о которых я говорил несколькими главами ранее, о смене сцен с взаимосвязями между секциями. Забудьте об этом. Это стало клише, несмотря на то, что я написал те слова. И я оставил эту технику после Watchmen. Надписи, заполненные продуманным, подтвержденным образами текстом, чему я поначалу уделял так много внимания, что ненадолго стал коммерческим хребтом моих писательских способностей? Всё это оказалось на мели после последних выпусков Swamp Thing и Miraclemen; экстравагантные словесные показательные выступления, прекрасные для своего времени, но таящие в себе опасность стать предметом для шуток, если я буду беспрестанно повторять их. Только по причине того, что вы можете сделать особенную вещь, нет необходимости повторять её постоянно. И напротив: будьте более оригинальными, но применяйте это достаточно сдержанно. Такой путь оставляет больше места для удивления, силы и продвижения вперед.

Конечно, речь идет не просто о повторении стилистических приемов, которые кто-то бдительно защищает, но также о повторении таких тонких элементов как интонация и содержание. Если ваши рассказы удостаиваются похвалы за свой меланхоличный вдумчивый тон, значит, настало время сделать нечто более легкое и дурацкое. Если ваша немногословная криминальная драма заработала громкие аплодисменты, возможно, стоит создать комедию, историческую документальную повесть или тупой комикс о супергероях. Как однажды заметил D. H. Lawrence, мы должны окунуться в самый мельчайший элемент, и затем поплыть. Если есть жанр или форма, которую вы прежде избегали, то, возможно, при встрече с ними вас ждут вызовы и открытия, благодаря им вы сможете продвинуться как писатель. Или как гласит одна из открыток Брайана Эно[51] Oblique Strategies «Что бы ты несделал?»

Мы можем обнаружить и идентифицировать наши границы в качестве писателей. Затем нам предоставляется возможность своеобразного джиу-джитсу, когда мы можем раздвинуть рамки и пойти дальше. Нельзя сказать, что это легко. Скорее легко требовать противоположного, и с этой точки зрения «легко» в первую очередь вовлекает нас с неприятности. Легкие креативные решения, легкое мышление, подходы, которые облегчают писателю жизнь; все эти вещи могут стать фатальными для инстинкта творчества, или по меньшей мере не будут подпитывать его. Создавайте трудности для себя. Пробуйте делать то, что кажется сложно выполнимым. Если вы уверены, что это осуществимо, это лишь означает, что вряд ли стоит браться за такое дело. Причина вашей уверенности в реализации скорее всего в том, что вы или кто-то другой однажды уже делали это. Такая работа не научит ничему ни вас, ни вашего читателя.

Гораздо более вдохновляющими и энергетически наполненными для творчества являются ваши попытки сделать что-то, когда вы не уверены в результате, когда вы не знаете – сработает или нет. И это только начало. В конце концов, обладая уверенностью в своем таланте сделать выдающуюся историю, вы и приходите к неуверенности по отношению к результату в случае, если вы не используете легкие методы. Вместо этого вы пытаетесь браться за работу, где вы сами лично испытываете подозрения в невозможности её реализации. И это неплохо, если вы неумолимо искореняете скуку и многочисленные повторения. В это же самое время мир открывает вам многообразие тайников, гениальных неожиданных чудес.

Работа без гарантий чиста. Игнорируйте всё, что я говорил в первых главах относительно сюжета, структуры, создания образов пока не погрузитесь в историю. Если вы как писатель обладаете опытом и мастерством, будет здорово просто «запустить» свои способности с помощью хорошей стартовой идеи и затем довериться мистическому процессу создания сюжета, структуры, нюансов характеров по мере продвижения в работе. Таким способом созданы все комиксы в America’s Best, начиная с наиболее безобидного, веселого и приключенческого Tom Strong, и заканчивая Greyshirt с повествованием в четырех временных рамках и с четыремя историями в разных квартирах в одном доме. Или Promethea, 12 выпусксо структурой столь запутаннойи маловероятной, что я до сих пор удивляюсь, как смог сделать такое.

Очевидное безрассудство - в действительности подход, дающий множество преимуществ в применении. Создавая свои истории, вы придаете им энергию и непостижимую непредсказуемость другими способами. Если говорить о вашей карьере в целом, безрассудство также пригодится, чтобы избежать коварных, трудноразличимых капканов и ловушек, которые поджидают на пути ваш талант. К примеру, ловушка репутации. По этому сценарию, собрав достаточное количество громких аплодисментов и славы, однажды вы становитесь парализованными пугающими мыслями о том, что можно потерять всё, сделав нечто … недостойное. Не прикольно. Это ловушка. Репутация – это западня, она приготовила вам безжизненный мраморный бюст, пока вы ещё живы. И конечно, бессмертный большой брат Славы – это Потомки, беспокойство о которых сгоняет лучших мужчин и женщин в убежище. Все эти вещи … слава, потомки, крутизна… должны быть подвергнуты проверке и уничтожению путем умышленного саботажа. Как заметил однажды художник, автор Escape и New Musical Express Шейки Кейн[52]: «Не будьте крутым. Как все». Если вы замечаете, что стали относиться к себе слишком серьезно, попробуйте подорвать это ощущение или саботировать его. Если ваш талант действительно представляет ценность, вполне нормально испытать на себе непопулярность и непонимание аудитории. Единственная вещь, которая может серьезно угрожать вашему таланту или вашему отношению к своему таланту, - если вы вдруг обнаружите, что стали модным автором.

Рискуйте. Ничего не бойтесь, особенно провала. Как живой, двигающийся вперед процесс, ваше творчество должно постоянно находиться в поиске следующей высокой открытой ветрам пропасти, которую можно преодолеть. И если при первом взгляде вниз ваше нутро замирает от ее необъятности, это то, что нужно. Выше, длиннее… я не знаю. Зацепитесь за вертолет… или что-нибудь еще, прежде чем упасть вниз.

Что касается потомков, не становитесь сумасшедшим, беспокоясь о такой ерунде. Это не вам решать. В любом случае, когда Вселенная подойдет к своему концу через десять миллиардов лет, тогда уже не будет важно, кто был известен и как долго. Оглянитесь назад. У Уильяма Блейка[53] при жизни была всего лишь одна выставка с одним лишь обзором, заключившим, что он – «несчастный безумец». А прекрасная двухстраничная история Лорда Дансани[54], когда художник долго и тяжело борется, чтобы привлечь внимание Славы, шествующей по городу с меньшими талантами. В итоге, когда она пропускает его на улицу, не удостаивая второго взгляда, художник больше не может выдержать этого. Он вопрошает, почему она не смотрит на него вновь, ведь он усердно работал всю жизнь лишь бы заслужить её взгляд. Слава оглядывается на него и улыбается со словами: «Я увижу тебя через 50 лет в нищенской могиле за работным домом».

Размышляя о своей работе, старайтесь избегать каких-либо заключений. Заключение ведет к концу. Если ваше слово остается живым и настоящим, это потому что вы всё еще задаетесь трудными вопросами о себе, о своей работе, о взаимосвязи этих вещей. Мой вопрос в одной из предыдущих глав: «Откуда вы берете свои идеи?» - спустя 15 лет все ещё является главным источником притягательности и побуждающей силы для моей профессиональной и частной жизни. Не бойтесь рассматривать мелкие или чужеродные идеи; всё, что нужно, – провести их как можно лучше по тысячам новых неразрешимых вопросов. Вопросы – это энергия, питающая ваше творчество, даже если… особенно если… вы никогда не можете дать на них удовлетворительный для себя ответ. Занимаясь тысячами вопросов, вы поддерживаете движущую силу вашего сознания, вашей работы, вашей жизни. Не беспокойтесь о том, что зайдете слишком далеко. Слишком Далеко не бывает. А если такое место есть, то там обязательно нужно побывать.

Итак, если вы хотите стать по-настоящему великим писателем, вероятно, значение имеет не то, что вы помните об этом, а то, что важнее быть хорошим человеком. Артисты, …писатели,… художники,… музыканты, чьи голоса громко звучат через века, обладатели большой души, им есть, что сказать, это большая человеческая ценность. Любите людей. Любите себя и любите мир. Ведь только когда мы любим что-то или кого-то, мы видим это в наиболее светлом и прекрасном аспекте, так мы действительно познаем всё. Если вы хотите написать о чем-то, вы должны знать это, понимать это как можно полнее. Вы должны любить это, даже если кажется, что это не предмет для любви. Особенно, если это не предмет для любви. Ха, теперь вы – профессиональный писатель, почему бы вам не поговорить с убийцами и насильниками из вон той тюрьмы? Что вы можете вынести для своего понимания из такого вот опыта? Что может нанести ущерб кроме предубеждений и предрассудков? Погрузитесь в нужный вам элемент, и – плывите!

Вот и все. Главная мысль: «Игнорируйте всё, что сказано мной в предыдущих главах. Я был молод, смущен, я был недостаточно стар и недостаточно ненормален. Знайте, что, возможно, я напишу еще одно послесловие где-то в 2020-ом году, и нем будут те же слова о советах, которые я вам здесь преподнес.

Дальше, друзья, вы пойдете своим путем.

Алан Мур,

Northampton

16 мая 2003

«Алан Мур принадлежит к тем авторам комиксов, которые широко и мудро пишут об основах своей профессии. Я знаю людей, которые 15 лет ждали переиздания этой книги. Она будет стоять рядом на книжной полке с Элзнером[55] и МакКлаудом[56]».

Варрен Эллис[57], создатель The Authoruty and Scars

Алан Мур, создатель Watchmen, Miracleman и других комиксов, делится своими размышлениями о профессии! Основное произведение было написано им в 1985 году для малоизвестного British fanzine, где Мур дал новое описание современных комиксов. Теперь книга вышла в издании Avatar, впервые в таком законченном варианте с иллюстрациями Джейсен Бьюроуз[58]. Алан Мур также создал очерк о том, как поменялись его представления о профессии за последние два десятка лет, с тех пор, как он впервые опубликовал свой труд Writing for Comics. Книга посвящена поклонникам творчества Мура, начинающим писателям и всем, кто интересуется комиксами. Эта книга – важная и большая вершина в творчестве одного из признанных мастеров, создателей комиксов.

[1] Mad Dog (здесь и далее прим. перев.)

[2] Dave Gibbons

[3] Terry Wogan

[4] Pete Murray

[5] Marvel “How to draw…”

[6] John Buseema

[7] O.Henri and Saki

[8] Herman Melville “Moby-Dick”

[9] Will Eisner

[10] Orson Welles

[11] Alfred Hitchcock

[12] Nick Roeg, Altman, Coppola

[13] Bryan Talbot

[14] Thomas Pynchon

[15] Harvey Pekar

[16] Eddie Campbell

[17] Stan Lee

[18] Chris Claremont

[19] Ray Bradbury

[20] Matt Cable

[21] Lenny Bruce

[22] Max Wall

[23] Arthur Koestler “Act of Creation”

[24] Gabriel Garcia Maquez “The Nukeface Papers”

[25] Phil Elliot

[26] Ed Pinsent

[27] Hitchcock “The Birds”

[28] Frank Miller

[29] Locas Tambien

[30] Jaime Hernandez

[31] Paul Levitz

[32] Keith Giffen

[33] Bismoll

[34] Warpsmiths

[35] Howard Chaykin

[36] Houma, Alexandria

[37] Batman’s Gotham City

[38] Fritz Lang

[39] Stan Lee

[40] Captain Ahab

[41] Herman Melville

[42] Jason Blood

[43] Charles Laughton

[44] Raymond Chandler

[45] Philip Marlowe

[46] Brian Aldiss

[47] William Holman Hunt

[48] Jaime and Gilbert Hernandez

[49] Julie Schwartz

[50] Jim Baikie

[51] Brian Eno

[52] Shaky Kane

[53] William Blake

[54] Lord Dunsany

[55] Elsner

[56] McCloud

[57] Warren Ellis

[58] Jacen Burrows

СОЗДАВАЯ КОМИКСЫ

Алан Мур

Глава 1. Основная идея. Размышления о комиксах

Вообще-то жизнь – забавная штука. В прошлом году Мэд Дог[1] назвал меня Че Геварой индустрии комиксов. На прошлой неделе Дейв Гиббонс[2] сообщил мне, что я теперь как Терри Воган[3]. Несмотря на то, что я не очень то понимаю, как такая поразительная метаморфоза произошла, я должен скрепя сердце принять это как не приукрашенную правду и ждать с ужасом финального неизбежного превращения в Пита Мюррея[4]. И даже учитывая вышесказанное, не думаю, что могу сдерживать подобную тенденцию развития своего паблисити. Посему остаюсь готовым к восприятию вновь и вновь своей персоны как чересчур разрекламированного человека из сборника комиксов.

Наибольшая сложность в описании творческой деятельности, начиная с писательства как такового и заканчивая всем чем угодно - это то, что большинство статей или интервью не идут дальше простой технической информации или используемых инструментов. Я не хочу здесь идти по тому же пути, рассказывая, какой шрифт или тип бумаги я предпочитаю, поскольку это ни малейшим образом не влияет на то, чтобы вы писали качественные тексты. Также я не думаю, что детальный разбор моего рабочего процесса будет слишком полезен для вас, ведь он бывает разным в зависимости от самой истории. Я верю, что авторы имеют тенденцию к саморазвитию, ведь у каждого из них есть свои подходы и свои ответы на собственные вызовы.

Более того, я не хочу предпринимать здесь никаких попыток вроде «Техника создания комиксов от Алана Мура». Учить зарождающееся поколение художников и писателей копировать предыдущее поколение художников и писателей – довольно глупая затея. Так книга Марвела «Как нарисовать…»[5] не нашла во мне ни малейшего отклика, равно как и инструкции на тему как писать блекло-экстравагантные заголовки типа «Рассвет окрасил небо кроваво-красным». Джон Буссима[6] – прекрасный художник, но индустрия более не нуждается в пятидесяти таких же как он, однако она нуждается в таких писателях, как я.

Таким образом, держа в голове всё вышесказанное, я хочу предпринять попытку поговорить о том, как мы в первую очередь думаем об искусстве создания комиксов, а не о каких-то второстепенных деталях. Я хочу поговорить о подходах к мышлению, лежащему в основе создания комиксов, прежде чем всё это творение окажется на бумаге. Я думаю, что именно наши мысли о писательстве в конце концов и создают тот самый конечный продукт – наши произведения. Судя по нынешним результатам ведущих компаний, занимающихся комиксами, наиболее значительным фактором их нежизнеспособности является стагнация как раз мыслительного процесса, от чего индустрия и дает трещину. Определенно, говоря об общепринятых стандартах в написании комиксов, я в настоящий момент склонен видеть тенденцию к механическим схемам; этот подход повторяется снова и снова. Конечно же, в нем обнаруживаются с каждым разом всё усиливающиеся трудности с воображением и с новыми подходами к реализации идей. Поскольку наши основные представления о ремесле существенно устаревают, мы сознаем, что создание по-прежнему актуальных комиксов в быстро меняющемся мире становится проблемой. Под «актуальностью» я, между прочим, понимаю не только расовые вопросы или загрязнение окружающей среды, хотя и их тоже. Я также говорю об историях про мир и про нас в этом мире, об историях, которые отражают сущность и наполнение жизни в конце XX столетия. Об историях, которые могут оказаться полезными. Надо признаться, легким выходом для индустрии было бы комфортно «отсидеться» некоторое время, проповедуя ностальгию или эскапизм. И всё же отрасль, отождествляющая себя с подобного рода вещами, уже мало на что способна, и достойна внимания, не больше, чем индустрия почтовых открыток.

К лучшему или к худшему, мы осознаем, что общество в ближайшие 40 лет подвергнется невероятным изменениям. Допуская, что это перемены к лучшему (хотя можно и ещё кое-что предположить), принимая, что у нас есть будущее, становится очевидным, что мы должны в этом существовать и справляться с изменениями. Выбор для меня совершенно очевиден: либо мы идем вперед вместе с волной перемен, либо ей же мы будем отброшены назад. Это относится и ко всему миру в целом, и к той области, о которой мы говорим в частности: профессионалы и энтузиасты индустрии комиксов могут выплыть на этой волне. Если комиксы должны выжить, то мы должны меняться и становиться достаточно гибкими для того, чтобы перенести процесс длительныхизменений. Не достаточно изменить наши «уловки». Новые возможности в полиграфии, шрифт, компьютерная графика … ничто из этого не принесет ни малейших перемен, пока основные представления об этой области деятельности и о самой профессии останутся неизменными. Вы можете создать комиксы с яркими и интересными персонажами, снабдить их компьютерной графикой, напечатать в шикарной обложке и расцветить какими бы то ни было техническими новшествами, шансы, что они будут встречены прохладно, очень высоки.

Я говорю о написании текстов, поскольку считаю именно их, а не рисунки отправной точкой в процессе создания комиксов. И если мышление относительно текстов идет в неверном направлении, то и сам сценарий будет неудачным. Следовательно, даже в руках самого лучшего художника в мире конечному продукту будет чего-то явно недоставать, несмотря на многообещающие яркие краски. Для того чтобы изменить комиксы, мы должны научиться думать по-другому об их создании. И последующее исследование мне видится как раз первым, пусть не слишком изящным, шагом в этом направлении.

С чего лучше начать? Возможно с рассмотрения комиксов как таковых и их возможностей. Для размышлений о комиксах вам понадобится некая идея, чтобы идентифицировать себя с темой. И здесь мы сталкиваемся с первой трудностью: в попытке определить, что такое комиксы, многие рискуют, сравнивая рисунки с более общепризнанными формами изложения. Ведь комиксы лежат отчасти в плоскости кинематографа, и действительно, я, работая в этой индустрии - на совещаниях или с художниками, использую именно «киношную» лексику. Я использую термины «кадр», «дальний план», «масштаб» и «движение камеры». Давать ценные визуальные инструкции – распространенное средство, но многие думают, что достоинства книги комиксов и достоинства кино практически не различимы. В то время как кинематографическое мышление, несомненно, произвело на свет немало прекрасных комиксов за последние 30 лет, все же я нахожу это обстоятельство скорее налагающим определенные рамки. Комиксы лишь страдают при сравнении с любой попыткой подражания технологии создания фильмов. Конечно, вы можете использовать кинематографические приемы в своей работе с целью сделать её живой в отличие от тех, кто ещё этого не делает. Но в итоге вы останетесь с фильмом, в котором нет ни движения, ни саундтрека. Использование кинематографических приемов может продвинуть индустрию комиксов как в написании текстов, так и в создании рисунков. Но если эти техники ставятся во главу угла, становятся источником вдохновения, подобные средства при создании комиксов начинают явно проигрывать по сравнению с движущейся картинкой.

Комиксы также рассматривают с точки зрения литературных приемов, сравнивая их с привычными литературными формами. Так, короткие истории книги комиксов моделируются как книги классиков типа О. Генри или Саки[7] с объявлением о вознаграждении на последней странице. Глупость, но книга комиксов объемом более 40 страниц автоматически приравнивается к роману и вновь страдает от сравнения. Даже обладая самыми лучшими намерениями, предпринимая попытку описать графический роман Dazzler в тех же терминах, что и Моби Дик[8], вы потерпите неудачу. В отличие от фильмов без движения или музыки, мы получим роман без масштабов, глубины или цели. Еще один не лучший вариант.

В таком вот нерадужном положении, даже с использованием средств из других областей, среди создателей комиксов существует ещё одна тенденция – упорно укореняться в прошлом. Рассматривая, что именно было описано в качестве «киношной» работы в области комиксов, мы обычно сталкиваемся с кем-либо, кто взял свою кино-идею из работ Уила Эйзнера[9] или из того, что он делал 30-40 лет назад. Неплохое начало, надо признать, если забыть, что на этом многие и финишируют. Эйзнер в расцвет The Spirit использовал кинематографические приемы таких как Орсон Уэлш[10], чтобы достичь блистательного эффекта. Его подражатели также использовали приемы Орсона Уэлша, правда, позабыв, что Эйзнер находил вдохновение в культуре, окружавшей его в ту эпоху. Кинематограф в комиксах звучит как Уэлш, Альфред Хичкок[11] и, возможно еще пара человек. Однако все они создавали свои шедевры 30 лет назад. Почему не предпринимаются попытки понять и адаптировать таких современных мастеров как Ник Роег, Альтман, Коппола[12], если у нас истинно кинематографический подход, если это как раз то, к чему мы стремимся? (Я должен сказать, что достойнейший Брайан Тэлбот[13] проделал огромную работу по использованию некоторых приемов Ника Роега с своей эпопее Luther Arkwright. Это исключение, которое лишь подтверждает правило.) Почему литературные ценности комиксов базируются на чтиве 30-ти, 40-летней давности, какими бы достойными эти произведения не были?

Дабы не завязнуть в поверхностных сходных чертах комиксов и фильмов, комиксов и книг в надежде, что уважительное отношение к этим формам творчества скажется и на нас, может быть, более конструктивно сфокусироваться на том, чем же так уникальны сами комиксы? А что если вместо того, чтобы примерять кинематографические приемы на создание комиксов, поступить наоборот и посмотреть на кино через призму наших инструментов, которые в кино не смогутповторить?

В качестве иллюстрации к подобного рода образу мыслей давайте рассмотрим фильм, который я не видел, но много раз слышал о нем. Он называется “The Draftsman’s contract”, и все, кто со мной говорил о нем, реагировали примерно одинаково: потрясающе сделанное кино с мастерски построенными диалогами. Также я слышал, что люди смотрели его по два-три раза, прежде чем полностью осознать его непростой замысел. Случайные линии диалогов в начале фильма давали существенный резонанс в финале, в свете более поздних сцен, при условии, если в памяти оставались все незначительные ремарки и обрывки предшествующих разговоров.

И тогда меня поразила вот какая мысль: сценарий должен быть написан так, чтобы была возможность дальнейших построений, это часто используется романистами и редко сценаристами. Вы знаете, что романы порой отличаются литературной сложностью; в это время читатель впитывает сюжетную линию в той степени, в которой он или она могут это сделать, ведь читатель всегда имеет возможность вернуться на пару страниц назад. Таким образом, роман может восприниматься как заполненное пространство и достигает той глубины и резонанса, коими почти не могут похвастаться книги комиксов. В то время как теоретически я могу прочитать книгу Томаса Пинчона[14] Gravity’s Rainbow за восемь часов, учитывая мою индивидуальную скорость чтения, на практике я читаю эту книгу два месяца, стараясь не упустить ни одного важного момента. В кино у меня нет такого выбора. Чтение романа по “The Draftsman’s contract” заняло бы у меня шесть недель; в кино же я ограничен строгими временными рамками длительности самого фильма. Я вынужден погружаться в ход картины и надеяться, что улавливаю достаточно для того, чтобы понять концовку. Таким образом, мы выяснили, что существуют границы того, как много человеческий мозг может воспринять информации, а также уловить её смысл за определенный промежуток времени. Говоря о воздействии на читателя или зрителя, получается, что у кино больше ограничений, чем у литературы.

Конечно, это всего лишь одна сторона медали. Существует тысяча вещей, которые вы можете сделать в фильме, но не можете в рассказе или новелле. Визуальная информация может быть подана в совершенно особом ключе, что потребовало бы в литературе громоздких словесных описаний. Также, поскольку наше современное общество в основном ориентировано на визуальный ряд, визуально представленный рассказ имеет гораздо более сильное прямое воздействие, сенсорный импульс, даже если мы проигрываем по резонансу и эмоциональной глубине.

Основная мысль всех этих длинных запутанных рассуждений состоит в том, что вышеупомянутый “The Draftsman’s contract” может быть создан наилучшим образом разными способами, о какой бы форме подачи мы не говорили. Отдавая дань интеллектуальным усилиям создателей, мы все же не претендуем на глубину и сложность литературы, на визуальный ряд и притягательность кинематографа. Если говорить об эмоциональном и интеллектуальном воздействии на читателя, есть некий фактор, который комиксы могут удачно использовать. В конечном счете, это эффект, который управляет успехом отдельно взятого произведения искусства или всей сферы творчества в целом. В то время как критика качества произведений может дать нам несколько стоящих поводов для более полной оценки работы, искусство по-прежнему процветает, либо приходит в упадок в зависимости от того эффекта, который получает конкретная аудитория. Если произведение затрагивает, мотивирует людей, они, без сомнения, отвечают на это. Если нет, аудитория будет искать что-либо иное, дабы получить тот самый эффект. У комиксов есть потенциал воздействия, который никогда не использовался как преимущество, ведь мы все ещё следуем узким и старомодным идеям. И для того, чтобы продвинуть комиксы, именно идеи должны подвергнуться изменениям.

Несмотря на допущение, что бОльшая творческая свобода или частичное право собственности на свои произведения привнесут для художников и писателей всплеск фантастической активности и изобретательности, такие проявления остаются лишь частными случаями. Несмотря на некоторые яркие исключения, большинство творческого материала, производимого независимыми компаниями, мало чем отличается от большей части подобных продуктов. На мой взгляд, это говорит о том, что проблема лежит не в плоскости условий работы или вознаграждения. Проблема в творчестве, в том уровне творческой активности, который нуждается в доработке. Не думаю, что решение возможно без радикального улучшения стандартов в написании комиксов, поскольку, как я отмечал ранее, писатель является отправной точкой творческого процесса. Далее я постараюсь сделать все возможное, чтобы очертить круг проблем и возможности развития в написании текстов для комиксов. Очевидно, что большинство этих наблюдений основаны на моем собственном опыте и поэтому весьма субъективны. Безусловно, существуют и иные пути для рассмотрения различных элементов, о которых я буду говорить ниже, но путь, предложенный мной, – это мой практический опыт, и в этом его ценность. Я больше склонен представить свои идеи на уровне мышления, чем предлагать вам какие-либо конкретные ответы. Тем не менее надеюсь, что идеи и инструменты, упомянутые в этой книге могут способствовать скачку в развитии для тех, кто хочет продвинуться в своих выводах и решениях.

И снова я пишу о том, что сложно понять: с чего же всё-таки начать. Круг вопросов широк даже для обсуждения простейшего комикса. На самом деле, не так уж важно, с какого компонента мы начнем разговор. Все они связаны и поддерживают друг друга. Так, мы можем начать с наиболее неосязаемых, абстрактных элементов и затем перейти к весомым и значительным составляющим профессии. Отличной отправной точкой может быть вопрос, являющийся сердцевиной любой творческой деятельности. Это – идея.

Идея, о чем будет наша история. Не её сюжет или последовательность событий внутри истории, а именно то, о чем она. Пример из моей работы (не потому что пример уж слишком хорош, а потому что я с уверенностью могу говорить о том, что сделал сам) – это 40-ой выпуск The Swamp Thing, “The Curse”. Это история о том, как сложно приходится женщинам в «мужском» обществе; мы взяли общепринятое табу в обществе на менструацию как основной мотив. Это не было самим сюжетом. Сюжет состоял в том, что молодая замужняя женщина переезжает в новый дом, построенный на месте старого индейского жилища, и обнаруживает себя во власти духа, обитающего там и превращающего её в оборотня. Надеюсь, теперь различие между сюжетом и идеей понятно. Это важный момент, к сожалению, многие авторы его игнорируют. Большинство книг комиксов построено на сюжетах противостояний двух противоположностей. Исход борьбы обычно связан с «чудесным спасением» и супер-мощью, что и является развязкой сюжета. За пределами смутной банальности типа «Добро всегда побеждает зло» в большинстве комиксов нет центральной идеи помимо идеи конфликта.

На самом деле идея не должна быть глубокой и многозначительной. Существует множество идей от «Что было бы, если…?» (которые лежат за пределами научной фантастики) до сцен из повседневной жизни, не менее ценных и притягательных, судя по работам Харви Пекара[15] или Эдди Кэмпбэла[16]. Идеи «Что было бы, если…?» лежат в основе большинства научно-фантастических рассказов о будущем. Из примеров моей работы – пятистраничный рассказ «The Reversible Man» (что если бы люди воспринимали время, идущим не вперед, а назад?), “A Place in the Sun” (что было бы, если бы люди имели возможность жить на Солнце?), “Grawks Bearing Gifts” (что если группа неотесанных и вульгарных чужестранцев сделала бы с нашим обществом то же, что белые сделали с индейцами в свое время?). Не так важно происхождение идеи, важно, что она есть, где бы то ни было. Она может быть глупой и легкомысленной, даже дурацкой, она может быть сложной и глубокой. Необходимо одно – идея должна быть действительно интересной, не важно, на каком уровне: как короткое развлечение на пять минут или как продолжительная и вдумчивая работа, где вам понадобится мыслительный процесс даже после того, как вы попрощаетесь с самим комиксом.

Откуда взять идеи – вот главный вопрос, беспокоящий людей, желающих научиться писать тексты для комиксов. Тот же вопрос волнует тех, кто уже работает на этой ниве. Неудивительно, что вопрос зачастую остается без ответа. Под страхом пытки я бы, вероятно, ответил, что идеи рождаются от перекрестного опыления творчества и чьего-то личного опыта. Вы можете изучать работы других людей для того, чтобы найти нужный фокус и сформулировать идею; в то же время основным сырьем, движущей силой в этом процессе будете вы сами, находясь под влиянием собственных мнений, предубеждений, вашей личности, всего, что с вами случалось в вашей жизни. Не может быть никакой замены вашему жизненному опыту. Если вы хотите писать о людях, вы должны отложить книгу комиксов и выйти в жизнь вместо того, чтобы сидеть и изучать, как Стэн Ли[17] или Крис Клэрмон[18] изображают людей.

Ваше восприятие, безусловно, изменится, если вы начнете обращать внимание на необычные детали в тех или иных событиях, на то, что раньше оставалось незамеченным, анализировать собственное поведение и поведение других людей. Таким образом, вы разовьете в себе видение взаимосвязей в жизни, и это, вне всякого сомнения, послужит почвой для зарождения новых творческих идей. Я вновь возвращаюсь к Эдди Кэмпбелу, у него очень цепкий взгляд на окружающую действительность, и именно это позволяет ему трансформировать вещи, которые на первый взгляд кажутся обыденными и неприметными в нечто совершенно новое и захватывающее. Я думаю, что этому невозможно научить… вы просто должны перевернуть своё сознание, пересмотреть своё видение реальности. И у вас тут же неожиданно появятся свежие идеи. Уникальный и новый взгляд не рождается из разговоров о нем. Если же смотреть в верном направлении, всё является источником для идей. Откройте газету на странице с обзором финансовых рынков и прочтите о растущем мировом финансовом долге - вы увидите скучные сухие факты. Но острота и незаурядность момента состоят в том, что через эту призму вы можете разглядеть тысячи судеб на планете в течение последующих десятилетий. Разве это повод для любопытства, страха, чего-то ещё у рядового читателя? Что было бы, используя фантастическую аллегорию, если бы вместо денег использовались крысиные шкурки? Представьте себе такую ситуацию на другой планете: она полностью замусорена крысиными шкурами. Как вам идея? Или мы можем написать серьезную и реалистичную историю, заменив интересы целых стран на личные интересы людей. Как в этом случае видится мировая проблема, если мы рассматриваем её не в глобальном масштабе, а в масштабе жизни одного ч