Столько лет не был в России. Радость возвращения.
- Достоевский — цепь катастроф.
- к концу уже войти в истерзанном смятении. Ничего не имеет и ни на что не претендует. Вот-вот разговорится».
Артист находит неожиданный оттенок готовности Мышкина к разговору с незнакомыми попутчиками:
«— Активно идет на разговор. Тем более по-русски. Он понимает, что с ним говорят неохотно. Но продолжает говорить. Не говорить не может».
Возбужденный, счастливый самими звуками родного языка, его Мышкин охотно рассказывал о своей болезни, о родстве с генеральшей Епанчиной. Рассказывал как своим. Смоктуновский пометил на полях:
«Рассказывает так, словно они уже все знают».
И продолжал оставаться открытым и доступным, даже когда замечал насмешки в свой адрес:
«Понял, что они из него Петрушку сделали».
И только нападки на лечившего его доктора-иностранца заставили заступиться. К словам: «О, как вы в моем случае ошибаетесь» — комментарий:
«Очень серьезно.
Не говорите так. Это мой друг. Вы поймите, какой это человек. Что-де вы
В людях не видите добра».
И внутренний крик его Мышкина, столкнувшегося с людской злобой:
«Боже мой! Боже мой! Что же это с вами творится?»
В начале третьей картины (в прихожей Епанчина) артист дает определение самочувствию Мышкина в прихожей богатого дома в беседе с лакеем:
«ГОТОВ К ТОМУ, ЧТО ЕМУ НЕ ПОВЕРЯТ.
Покой».
И на волнение слуги, не заругают ли его, что впустил ненужного посетителя:
«Я ВАС НЕ ПОДВЕДУ, НЕ ВОЛНУЙТЕСЬ».
Мышкин понимает волнение слуги, входит в его тревоги. Но, как кажется, для понимания существа Мышкина—Смоктуновского крайне существенно это обращение Мышкина к лакею на «Вы».
К сцене с самим генералом Епанчиным, поначалу недоверчиво встретившим своего визитера, артист выписывает на полях вопрос:
«Борьба идет за то, чтобы остаться здесь?»
Смоктуновскому необходимо найти внутреннее действие Мышкина в этой сцене. Но борьба за что-то выгодное ему самому — абсолютно не в характере его героя. Поэтому, кажется, предложение сквозного действия этой сцены дано в форме вопроса.
И потом артист подчеркивает строку из реплики Мышкина: «Вы с удивлением смотрите, что я смеюсь. Я так и думал, что у нас непременно так и выйдет». И приписал комментарий:
«ИТОГ ВСЕЙ СЦЕНЫ».
В продолжение сцены в кабинете, где Мышкин впервые видит портрет Настасьи Филипповны, актер дает короткую пометку:
«Подошел внимательно и любопытно».
И внутреннее самочувствие его Мышкина:
«Простите, что влез в разговор».
Дина Морисовна Шварц в своих воспоминаниях выделила момент работы именно над этой сценой, как ключевой и переломный: «Решили дать роль другому артисту, который так никогда об этом и не узнал, так как вечером того же дня Георгий Александрович пришел на репетицию все-таки попробовать Смоктуновского. Эта репетиция совершила решающий перелом, это был один из тех редких моментов, когда определяется судьба большого успеха, казалось бы, в безнадежной ситуации. Репетиция длилась очень долго, часа четыре, но Г А. целый вечер репетировал только один эпизод — первое появление Мышкина в доме Епанчиных, сцену, когда князь увидел портрет Настасьи Филипповны. Тут на практике был применен метод действенного анализа, очень подробно и конкретно. В репетиционном зале поставили два стула, на одном из них стояла фотография Нины Ольхиной, исполнительницы роли Настасьи Филипповны, на другом сидел Смоктуновский. Г. А. просил артиста неотрывно смотреть на портрет, вглядываться в него и произносить один итог же текст: «В этом лице страдания много. Особенно вот эти точки возле глаз». «Мы не уйдем отсюда, Иннокентий Михайлович, пока вы не заплачете. Ни в коем случае не в голос, а внутренне, это будет значить, что вы все поняли и увидели наперед трагический финал», — примерно это говорил Г. А. И вдруг произошло чудо: артист как-то странно поднял руку, откинувшись на спинку стула, — возникла та знаменитая пластика Смоктуновского, которая отличала его от других артистов».
Переломная репетиция в тетрадке роли осталась неотраженной. В дальнейшем Смоктуновский будет значительно более подробен. К реплике, сцене он будет выписывать длинные внутренние монологи своего героя, ища разнообразные, в том числе контрастные, составляющие душевного самочувствия в данный момент, будет пытаться словами воссоздать «объем» переживаемого момента. В тетради Мышкина обычно одна-две фразы дают скорее пунктир внутренней жизни Мышкина «здесь и сейчас».
Так, на полях беседы с Ганей о Рогожине артист отметит тревогу, нарастающую в его герое за незнакомую ему женщину:
«Что-то тут не ладно!!! Здесь что-то не ясно!!!»
Его герой еще не понимает, что затевается, но уже внутренне напрягся:
«Как бы отразить его план к Н. Ф. »
И эта внутренняя тревога станет постоянным фоном существования его Мышкина.
В картине четвертой у генеральши Епанчиной актер отметит в самочувствии своего героя:
«Полнейший покой и сердечность»,
Сопряженные с желанием
«Все понять, все оценить. Как живут здесь люди».
Он рассказывал о Швейцарии, об осле. И на мгновение воспоминание сжимало болью сердце: «Мари! Вспомнил...»
Это мгновение готовило другую — более долгую остановку беседы. На требование дать характеристику Аглае его Мышкин
«Запнулся. Тащат из него щипцами».
И Смоктуновский предлагает неожиданное объяснение этой запинке:
«Не хочется анализировать, так как разрушается иллюзия».
В своих следующих работах Смоктуновский практически откажется от записей, фиксирующих тот или иной жест героя или интонационную окраску фразы. В «Мышкине» такого рода служебных пометок не очень много, но они встречаются. Артист точно пробует разные способы работы, чтобы в дальнейшем найти оптимально подходящий себе.
Так, на ответ Мышкина, чем поразила его красота Настасьи Филипповны («В этом лице... страдания много»), артист помечает: «как бы себе». То есть фиксирует, как именно Мышкин произносит эту реплику: не в диалоге, а отвечая на внутренние вопросы.
И далее артист обозначит подтекст мышкинских слов о Настасье Филипповне, адресованных недружелюбно настроенному к ней дамскому кружку, и в частности к генеральше Епанчиной:
«Защитить ее. Она ни в чем не виновата. Будьте справедливой».
Далее в тетрадке Смоктуновский обозначит сквозную тему роли:
«ВСЮ РОЛЬ ПОСАДИТЬ НА СТРАШНУЮ ЛЮБОВЬ К Н. Ф.».
Но для артиста также важно, что в системе координат Достоевского Мышкин и Настасья Филипповна — главные антагонисты и центральные персонажи:
«У Мышкина мир прекрасен. Он начинает жизнь с верой в людей. Но приходит К ФИНАЛУ — СХОДИТ С УМА.