А. Сизов. Татьяна Львовна Щепкина-Куперник

Татьяна Львовна Щепкина-Куперник родилась в 1874 году в Москве. Ее мать, Ольга Петровна Щепкина, была родной внучкой великого русского актера Михаила Семеновича Щепкина. Отец, Лев Абрамович Куперник, известный киевский адвокат, был страстным театралом и дружил со многими крупными актерами, певцами, музыкантами. Большую роль в духовном развитии Т. Л. Щепкиной-Куперник сыграли ее тетка, Александра Петровна Щепкина, актриса Малого театра, близкий друг М. Н. Ермоловой, и муж Александры Петровны, один из выдающихся режиссеров Малого театра, Сергей Антипович Черневский. Девочка росла в актерской среде, в самой гуще театральных событий и интересов. «Детские игры в щепкинской семье, — вспоминала впоследствии Т. Л. Щепкина-Куперник, — были «игрой в театр». Они же дали ей и «первый толчок к литературным писаниям».

Самым ярким впечатлением детских лет Т. Л. Щепкиной-Куперник были спектакли Малого театра: «Я увидала Ермолову, — щепкинская кровь заговорила во мне, и театр занял отныне все мои мысли и мечты».

После окончания киевской гимназии Т. Л. Щепкина-Куперник вернулась в Москву и здесь поступила на сцену драматического театра Ф. А. Корша. Ей было в это время 18 лет.

«В понедельник 21 сентября (1892 года) на сцене театра г. Корша, — сообщала газета «Русские ведомости», — в одноактной пьесе г. Корнеева «Откликнулось сердечко», в роли веселенькой резвушки Нины, с большим успехом дебютировала г-жа Щепкина, правнучка знаменитого артиста. Полная неподдельной веселости и оживления, игра молоденькой дебютантки произвела весьма благоприятное впечатление и вызвала шумное одобрение публики».

Несмотря на такое удачное начало, Т. Л. Щепкина-Куперник пробыла на сцене только один сезон.

Случилось так, что через месяц после первого актерского выступления у Корша, 20 октября 1892 года, она дебютировала в Малом театре в качестве драматурга. Была поставлена ее первая пьеса — «Летняя картинка», в которой играли А. П. Щепкина и Ф. П. Горев. Эта одноактная сценка, от которой веяло свежестью и простотой, очень понравилась зрителям. Автора дружно вызывали, но его в театре не оказалось: он играл в это время гимназиста в каком-то водевиле у Корша. На следующий день успех молодого драматурга был единодушно отмечен московскими газетами.

Эта первая литературная удача воодушевила Т. Л. Щепкину-Куперних гораздо больше, чем аплодисменты, которыми награждали ее игру на сцене. С этого-то времени она и решает целиком посвятить себя литературному творчеству.

Так началась писательская биография Т. Л. Щепкиной-Куперник, продолжавшаяся 60 лет.

С первых же шагов на литературном поприще Т. Л. Щепкина-Куперник проявляет большую творческую активность, пробуя свои силы в самых различных областях. В театре ставятся одна за другой ее изящные драматические миниатюры — «Ирэн», «Вечность в мгновении», «Месть амура», «В детской», «Нарцисс и Эхо» и др. В газетах и журналах печатается множество очерков и рассказов Т. Л. Щепкиной-Куперник. Одновременно она выступает и в качестве поэта — автора лирических стихотворений и небольших стихотворных повестей. Поэтическое и драматургическое дарование позволяет ей взяться за трудное дело стихотворных театральных переводов.

Эти первые годы литературной деятельности Т. Л. Щепкиной-Куперник были согреты дружбой молодой писательницы с А. П. Чеховым, который с большим вниманием следил за развитием ее таланта, помогал сзоими советами, заботливо поддерживал ее.

К концу 90-х годов имя Т. Л. Щепкиной-Куперник становится известным и в литературе и в театре. Она является уже автором сборника рассказов «Странички жизни», книги стихов «Из женских писем», переводов пьес французского драматурга Эдмонда Ростана. Из них особенный успех выпадает на долю «Сирано де Бержерака», ставшего в блестящем переводе Т. Л. Щепкиной-Куперник одной из любимых пьес русского зрителя.

Необыкновенно тепло о переводе «Сирано де Бержерака» отозвался при встрече с Т. Л. Щепкиной-Куперник А. М. Горький.

Широкий размах и большое многообразие приобретает деятельность Т. Л. Щепкиной-Куперник в 1900- 1910 годах.

Популярностью у читателей пользовались ее рассказы, объединенные в сборники: «Ничтожные мира сего», «Незаметные люди», «Труждающиеся и обремененные», «На солнце и в тени», «Около кулис» и др. В этих рассказах отчетливо проявились демократические взгляды писательницы, верной лучшим заветам русской классической литературы. В них звучала унаследованная ею от великого прадеда «щепкинская» тема сочувствия маленькому человеку, придавленному тяжким гнетом нужды, эксплуатации, бесправия, тема борьбы с социальной несправедливостью.

Один из сборников рассказов Т. Л. Щепкиной-Куперник вызвал гнев царской цензуры и по ее приказу был уничтожен. Название этой книги — «Это было вчера». Она вышла в 1907 году — в самый разгар реакции, последовавшей за поражением первой русской революции. В ней было дано правдивое изображение подпольного быта революционеров, ужасов полицейского террора, жестокой расправы самодержавия над борцами за свободу народа.

Заметное место в театральном репертуаре тех лет занимали пьесы Т. Л. Щепкиной-Куперник. От маленьких сценок, которые она писала в годы юности, писательница перешла к большим, многоактным произведениям. Три из этих пьес — «Одна из них», «Барышня с фиалками», «Флавия Тессини» — были посвящены жизни актеров, изображали драмы, происходящие за кулисами театра. В центре их стояли женские образы — юных девушек, рвущихся всей душой к искусству, встречающих на этом пути горькие разочарования, тяжелые личные и творческие испытания. Пьеса «Счастливая женщина» повествовала о драме матери, сын которой, студент-революционер, погибает в ссылке. Благодаря прекрасному знанию театра Т. Л. Щепкина-Куперник умела придать своим пьесам большую сценичность. Роли, написанные в них, давали благодарный материал для исполнителей.

В пьесах Т. Л. Щепкиной-Куперник с успехом играли такие выдающиеся актеры, как Е. Н. Рощина-Инсарова, В. А. Мичурина-Самойлова, В. Н. Давыдов, Ю. М. Юрьев и др.

Поэтическое творчество Т. Л. Щепкиной-Куперник этих лет собрано в книгах стихов — «Мои стихи», «Облака» и др.

В своем преобладающем большинстве это задушевная лирика, отражающая тонкие переживания женской души, впечатления от природы, от произведений искусства.

Есть, однако, среди стихотворений Т. Л. Щепкиной-Куперник и отзвуки на политические и социальные темы современности, стихотворения, проникнутые горячим гражданским пафосом.

Свидетельница «Кровавого воскресенья», поэтесса откликнулась на народную трагедию песней «От павших твердынь Порт-Артура». Правнучка крепостного актера гневно бичевала в ней царизм. «Из глубины души у меня написалось стихотворение, — вспоминала позже, уже в наши дни, Т. Л. Щепкина-Куперник. — Оно оказалось одной из наиболее популярных моих вещей. Оно было напечатано за границей, в нелегальном журнале, и в списках (по рукам) обошло весь Петербург и Москву, а потом из него сделали песню, и эта песня распевалась всюду: на фабриках, заводах, на массовках и студенческих сходках. Между прочим, в начале февральской революции к нам на квартиру пришла группа солдат обыскивать, нет ли оружия. Мы отвечали, что оружия у нас нет, а потом я спросила у старшого, знает ли он песню «От павших твердынь Порт-Артура». Он с суровым недоумением взглянул на меня и сказал: «Понятное дело — знаю». Тогда я назвала себя и сказала, что я — автор этой песни. Суровые глаза вдруг смягчились, он махнул рукой, сказал: «Айда, братцы!», пожал мне руку, и они ушли без обыска».

В 1914 году, в самом начале империалистической войны, Т. Л. Щепкина-Куперник написала «Песню брюссельских кружевниц». В ней она заклеймила варварство кайзеровских полчищ, обрушившихся на нейтральную Бельгию и заливших кровью ее старинные города, прославленные памятники искусства. Это стихотворение много раз публично исполнялось М. Н. Ермоловой с концертной эстрады.

Великая Октябрьская революция застала Т. Л. Щепкину-Куперник сложившимся, зрелым мастером.

С первых лет советской эпохи писательница отдает свой литературный талант, знания, опыт делу, которое она считает теперь самым важным, самым необходимым, — культурному и эстетическому воспитанию нового поколения.

Стремлением ознакомить молодого читателя и зрителя, вышедшего из самых недр народной массы, с сокровищами мировой литературы проникнута переводческая деятельность Т. Л. Щепкиной-Куперник.

Труд ее по переводу на русский язык выдающихся произведений западноевропейской драматургии был поистине огромен. Она переводила с шести языков.

Среди авторов, пьесы которых получили благодаря ей новую жизнь, второе рождение на русской сцене, были Шекспир и Гюго, Лопе де Вега и Мольер, Кальдерон и Гольдони, Тирсо ди Молина и Флетчер.

Общее число пьес, переведенных Т. Л. Щепкиной-Куперник, — 59; большинство этих пьес переведено в советское время.

По удивительному чувству стиля, музыкальности и гибкости стиха, красоте образов драматургические переводы Т. Л. Щепкиной-Куперник достойны стать рядом с подлинниками.

Высокие литературные и сценические качества этих переводов обеспечили им прочный успех в советских театрах и заслужили их автору славу одного из лучших мастеров советского театрального стихотворного перевода.

К молодому поколению обращена и другая важнейшая область творческой работы Т. Л. Щепкиной-Куперник советских лет — литературно-театральные воспоминания.

Человек, проживший всю свою жизнь в тесном общении со многими замечательными артистами и писателями, непосредственная свидетельница многих выдающихся событий истории русского театра конца XIX — начала XX века, Т. А. Щепкина-Куперник считала долгом поделиться богатствами своей памяти с новым, советским читателем.

Так родились три мемуарные книги Т. Л. Щепкиной-Куперник — «Дни моей жизни», «О М. Н. Ермоловой», «Театр в моей жизни» — и множество очерков и статей, напечатанных в газетах и журналах.

Самой сильной стороной таланта Щепкиной-Куперник-мемуаристки было искусство портрета. С особенной любовью она воспроизвела образы трех великих художников, наиболее близких ее сердцу: М. С. Щепкина, А. П. Чехова, М. Н. Ермоловой.

Превосходны в своей красочности и психологической выразительности портретные зарисовки корифеев Малого театра — Медведевой, Южина, Горева, Остужева, Лешковской, зачинателей и выдающихся мастеров Художественного театра — Станиславского, Качалова, Книппер-Чеховой, Лилиной.

Увлекательность повествовательной манеры, задушевность тона, мягкий юмор придают воспоминаниям Т. Л. Щепкиной-Куперник большое обаяние.

Ее книги о прошлом русского театра — не только ценная своей достоверностью и богатством фактов летопись, но и живой, взволнованный рассказ современника, согретый теплом человеческого чувства.

Неутомимым трудом были заполнены и последние годы жизни Т. Л. Щепкиной-Куперник.

Несмотря на преклонный возраст и ослабевшее здоровье, она продолжала работать над своими воспоминаниями, по-прежнему много переводила для театра, часто выступала в печати и по радио.

В архиве Щепкиной-Куперник сохранилась черновая рукопись пьесы «Цветение жизни», написанной ею незадолго до смерти. Эта пьеса посвящена героическому комсомолу — Николаю Островскому и его боевым друзьям.

Мысли и чувства писательницы неизменно были обращены к тем, кто олицетворял в ее глазах прекрасное будущее родины.

Т. Л. Щепкина-Куперник умерла в 1952 году, не успев осуществить новые творческие замыслы, закончить многие начатые работы.

Народ и правительство высоко оценили заслуги Т. Л. Шепкиной-Куперник. Ей было присвоено почетное звание Заслуженного деятеля искусств; она была награждена орденами Трудового Красного Знамени и «Знак Почета».

А. Сизов

М. С. Щепкин

С первых дней моего детства, с той минуты, когда я впервые осознала свое «я», не помню такого времени, когда моя жизнь не была бы озарена магией театра. Может быть, это объясняется тем, что в семье моей матери — семье Щепкиных — все были близки театру. В нашем роду сохранялся культ Щепкина — мы все гордились и гордимся нашим великим предком. И гордиться есть чем. Щепкин (Михаил Семенович Щепкин (1788-1863) — великий русский актер, основоположник сценического реализма. Родился крепостным и был выкуплен на волю лишь в 1821 году. Сценическую деятельность начал в 1805 году в Курске. В Москве дебютировал в 1822 году, принят в Малый театр в 1823 году. Первый исполнитель ролей Фамусова («Горе от ума», 1831), городничего («Ревизор», 1836), барона («Скупой рыцарь», 1853), Сальери («Моцарт и Сальери», 1854), Кузовкина («Нахлебник», 1862). Щепкин был связан дружбой с Н. В. Гоголем, А. С. Пушкиным, Т. Г. Шевченко, В. Г. Белинским, А. И. Герценом. Творческие принципы Щепкина легли в основу всего дальнейшего пути Малого театра, который по праву называют «Домом Щепкина»), начавший свое ученье «у дьячка за полтину денег и горшок каши», был одним из первых русских актеров, заставивших русское общество изменить свой взгляд на актера как на «комедианта», созданного на потеху праздной толпы, и начать уважать актеров как носителей высокой культуры. Он сумел по-настоящему привлечь к себе русскую интеллигенцию и слиться с ней. Он был не только великим артистом, но и воплотителем лучших начал человеческого духа. Этот бывший раб страстно любил свободу; его «свободомыслие» пугало театральное начальство, и кружок его друзей внушал «подозрение в благонадежности». Щепкин был великим новатором, коренным образом изменившим сцену. Он заменил ложный пафос и искусственную читку, царившие до него на сцене, подлинным реализмом, живой народной речью, ввел, по выражению Ф. Кони (известного критика и издателя театрального журнала «Пантеон»), «вместо пластического проявления — духовное проявление». Сам выйдя из кедр народа, в совершенстве знавший его язык и психологию, Щепкин был первым истинно народным артистом, искусство которого доходило до всех зрителей без исключения. По признанию покойного К. С. Станиславского (Константин Сергеевич Станиславский (сценический псевдоним К. С. Алексеева) (1863-1938) — народный артист Союза ССР, выдающийся деятель русского театра, режиссер, актер и театральный педагог. Обобщив опыт Щепкина и других виднейших актеров, создал свою «систему» — творческое учение о методах воспитания актера и режиссера, о работе над ролью и спектаклем. Сценическую деятельность начал в 1877 году в семейном любительском кружке (Алексеевский кружок). Режиссерскую работу начал в 1888 году в кружке Общества искусства и литературы в Москве. В 1898 году вместе с Вл. И. Немировичем-Данченко основал Московский Художественный театр, и с этого времени вся его жизнь неразрывно связана с историей этого замечательного театра. В 1926 году вышла книга К. С. Станиславского «Моя жизнь в искусстве», а затем ряд книг и статей по теории, практике, эстетике и этике театра), заветы Щепкина легли в основание всей его системы. Эти заветы, переходившие от учеников великого актера к их ученикам, преемственно хранились на сцене Малого театра, и до сих пор щепкинская традиция живет на сцене в лучших ее представителях. Вся театральная Россия гордится этим именем. В 1938 году было отмечено по всему Союзу семидесятипятилетие со дня его смерти, и о Щепкине говорили с такой взволнованностью и теплотой, как будто только недавно пережили его потерю.

М. С. Щепкин

Хотя моего прадеда давно не было на свете, когда я родилась, но с первых дней моего существования «дедушка», как называла его моя мать, был для меня чем-то родным и близким. Этому помогали рассказы матери и тетки, помогал и стоявший у нас его бюст работы Опекушина (Александр Михайлович Опекушин (1841-1923) — видный русский скульптор-реалист, автор памятников Пушкину в Москве и Ленинграде, Лермонтову в Пятигорске и др), до сих пор хранящийся у меня, прекрасно передающий, по словам близких, все обаяние его умного, тонкого и доброго лица.

В Москве, куда я приезжала часто подростком и куда совсем переехала, окончив гимназию в Киеве, я встречала еще многих, лично знавших Щепкина. Среди них были его любимая ученица Н. М. Медведева (Надежда Михайловна Медведева (1832-1899) — выдающаяся актриса Малого театра (с 1848 по 1899 год). Лучшие роли создала в пьесах Островского (Гурмыжская, Мурзавецкая) и Грибоедова (Хлёстова)), артистка А. И. Шуберт (Александра Ивановна Шуберт (1827-1909) — друг и ученица М. С. Щепкина, автор мемуаров о Щепкине. Актриса провинциальной сцены с 1847 года; с 1859 года — в Малом театре), режиссер Малого театра С. А. Черневский (Сергей Антипович Черневский (1839-1901) — главный режиссер Малого театра, где он работал еще вместе с М. С. Щепкиным с 1852 года. С. А. Черневский — один из первых русских «творческих» режиссеров — педагогов и постановщиков).

Из родственников Щепкина были тогда еще живы двое его сверстников: брат Абрам Семенович, доживший до девяноста лет, и невестка, жена сына Николая Михайловича, Александра Владимировна. Они жили в доме одного из ее сыновей. Я помню, как сейчас, небольшой деревянный особнячок, по-московски уютный, с антресолями, лесенками и чуланчиками, в котором жила большая, дружная семья. Абрам Семенович был небольшого роста, совсем белый старичок, с необычайно добрыми глазами. Он был старый холостяк, кандидат Московского университета. Своей семьи у него не было- ее заменила ему семья брата: сперва племянники, потом их дети и, наконец, их внуки, которых он дождался; все любили его, привыкли на него смотреть как на неисчерпаемый источник интересных сказок, самодельных игрушек, поездок «верхом» на его плечах… В его спартански простой комнатке стоял шкаф с книгами в самодельных переплетах, сплошь исписанными его мелким почерком, и, когда дети спрашивали его, что такое в этих книгах, он серьезно отвечал им, что он «сочиняет новый язык», и это производило на них сильное впечатление. Почему-то из его рассказов запомнился мне один, как он в молодости постоянно видел во сне, что он делает какие-то великие открытия, долженствующие спасти человечество — ни более ни менее. Но наутро он никогда не мог вспомнить, в чем было дело. Наконец он решил положить с собой рядом бумагу и карандаш, с тем чтобы, если проснется ночью, сейчас же записать свою мысль. Действительно, это удалось ему: ночью ему приснилось что-то необыкновенно значительное, он записал это лихорадочно — и тут же заснул крепчайшим сном молодости. Проснувшись утром, он с волнением увидел, что на бумаге что-то записано, — само изречение, конечно, испарилось из его памяти. Он радостно схватил листок — и прочитал: «Воздух сух, как гвоздь…»

Надо ли говорить, что с тех пор он больше своих снов не записывал? Я живо представила себе его разочарование — может быть, потому, что мне тоже постоянно снились какие-то удивительные сны, которых я не могла запомнить проснувшись, и его рассказ вызвал во мне полное сочувствие. Ничего великого ему совершить не удалось, но жизнь свою он прожил мирно и благополучно; самой верной нянькой для внучат был их любимый «Абатя», как они его звали. Он ходил в мягком тулупчике и валенках, которых не снимал и в комнатах, вроде деда Мороза, и таким и остался в памяти.