Последствия войны для Москвы
И для Речи Посполитой
Москва, потеряв много людей, разорив и ограбив Великое княжество Литовское, все же не добилась своих главных политических целей: присоединить Литву и правобережную Украину; приобрести новые земли для московских бояр и дворян; московскому царю стать монархом Речи Посполитой или хотя бы одной Литвы. Все это пришлось отложить более чем на сто лет.
Реально Алексей Михайлович удержал только то, что когда-то уже завоевывали его венценосные предки. Севернее Киева граница в основном прошла по старой линии времен Ивана III и Василия III. Лишь на юге левобережной Украины впервые были присоединены города Переяслав, Лубны и Полтава с прилегающими территориями.[274]
Однако эта война, как и Ливонская война 1558–1582 гг., от начала и до конца шла за пределами Московского государства, а потому не причинила материального ущерба его землям. Не отложилась она и в памяти народа. И напротив, интервенция в период 1654–1666 гг. стала самым страшным бедствием для жителей Великого княжества Литовского за всю его историю:
«Тринадцать лет почти без перерыва стирались с лица земли города, крепости, замки, дворцы, деревни вместе с населением. От рук захватчиков, голода, холода, эпидемий погибла или была вывезена в Московию половина населения ВКЛ».
Беларусь: Государство и люди. Минск, 2002, с. 90
Вот какую оценку дал этой войне беларуский историк Геннадий Саганович, посвятивший ей специальное исследование, фактически единственное на сегодняшний день:
«Если бы меня спросили, что в беларуской истории я считаю самым славным, а что — самым трагическим, то на первый вопрос сразу, пожалуй, и не нашел бы ответа, а на второй ответил бы без колебаний: война 1654–1667 гг.»
Саганович Г. Неизвестная война. Минск, с. 5
«Катастрофа — иначе не назовешь то состояние, в которое была ввергнута Беларусь (Литва) тринадцатилетней войной. В Беларуси в границах ее нынешней территории численность населения сократилась более чем вдвое: если перед войной оно достигало 2-х миллионов 900 тысяч человек, тона 1667 год осталось около 1 миллиона 350 тысяч. Это примерно 47 процентов…
Терял ли хоть один европейский народ 53 процента своих жителей? Даже в Германии самая разрушительная Тридцати летняя война не привела к такой демографической трагедии…
Некоторые города, казалось, обезлюдели навсегда… потери жителей превысили, например, 93 процента в Полоцке, 94 — в Витебске, 92 — в Ляховичах… или составили более двух третей, как в Пинске, Турове, Могилеве, Чашниках. Особенно если учесть, что на их возрождение не было откуда взять ни сил, ни средств, ибо весь край стал одним общим пепелищем».
Саганович Г. Неизвестная война. Минск, с. 130
Экономика страны находилась в предсмертном состоянии. Обрабатывалось менее половины пахотных земель, почти не осталось рабочих лошадей. Например, в Витебском повете в запустении пребывало 74 процента ранее обрабатывавшейся земли; в Мстиславском воеводстве — около 70 процентов. Не хватало людей, особенно строителей и ремесленников. Если до войны в Могилеве было более 2-х тысяч ремесленников, то даже к 1745 году их численность не достигла одной сотни!
Через десять лет после войны, например, в Борисовском повете на 19 деревень имелось только 14 заселенных дворов. В местечке Поставы и в трех ближайших к нему деревнях в 1672 году жило всего 5 семей. Целое столетие здесь не могло восстановиться ни население, ни хозяйство! Вот что принесли нашим предкам московские завоеватели во главе со своим царем Алексеем Михайловичем, этим «добрейшим человеком, славной русской душой» (по характеристике В. О. Ключевского).
Впрочем, Украина в течение многих десятилетий тоже не могла оправиться от разорения. Еще в начале XVIII века казацкий летописец Самойло Величко, проходивший с войском Волынь и «тогобочную» (Правобережную) Украину, вспоминал:
«Я видел многие города и замки, безлюдные и пустые валы, некогда трудами людскими, как горы и холмы насыпанные, а теперь только приютом диким зверям служащие. Я видел пространные поля тогобочной Украины, широкие долины, леса, обширные сады, красивые дубравы, реки, пруды и озера, запустевшие, поросшие мхом и тростником. Не напрасно поляки в своих универсалах называли тогобочную Украину раем польского света; перед войной Хмельницкого она была вторая Земля обетованная, медом и млеком кипящая. Я видел там по разным местам много костей человеческих, иссохших, обнаженных и только небо покровом себе имеющих»…
А как же православные литвины и украинцы, единственно ради защиты которых, по официальной версии Москвы, была развязана чудовищная бойня? Война заставила власти Речи Посполитой забыть о прежней религиозной терпимости. Началось тотальное наступление на права православной церкви, которую не без оснований здесь сочли главной виновницей всего произошедшего. Рука об руку с контрнаступлением католицизма, ускоренными темпами шла полонизация правящих сословий Литвы и Правобережной Украины. Она увенчалась в 1697 году объявлением польского языка государственным языком Великого княжества Литовского.
* * *
Весьма актуальный поныне вопрос, это освещение данной войны в исторической науке. Геннадий Саганович совершенно справедливо отметил:
«Трудно найти какую-то другую тему, до такой степени фальсифицированную в научной и популярной литературе или просто скрытую от народа…
Очень часто можно услышать упреки, что любые разговоры о войнах московских царей в Беларуси угрожают «испортить наше братство и добрососедство», и что вообще они — «выдумки националистов». Так может быть, нам надо отказаться отчасти своей истории, от исторической науки, вообще от исторической памяти? Но в Европе знания о давних войнах немцев, например, с французами, чехов с немцами, шведов с полякам и не вредят их добрым взаимоотношениям»…
В советской исторической литературе события 1654–1667 гг. обозначаются как «русско-польская война», «война России с Польшей из-за Украины», «борьба за Белоруссию и Украину». За редким исключением, во всех работах они освещаются как война «за объединение Украины и Белоруссии с Россией»…[275]
Якобы только в переходе под власть московского царя народные массы видели «единственно возможный реальный путь своего освобождения от национально-религиозного гнета польских и литовских феодалов, а также католической церкви». Более того, установки идеологических отделов ЦК КПСС, ЦК КПБ и ЦК КПУ прямо требовали от российских, беларуских и украинских историков приписывать все разрушения и опустошения в Беларуси и Украине войскам Речи Посполитой, точнее — «полякам»!
Между тем, документы того времени неопровержимо доказывают, что под названиями «литовские люди», «польско-литовские гарнизоны», «польско-литовские войска» выступали коренные литвины, т. е. предки нынешних беларусов. Именно они защищали города и замки, участвовали в битвах, гибли, оказывались в плену, выводились в Московию. Многочисленные «росписи литовских полоняников» содержат только беларуские имена и фамилии, никаких жемойтов или аукштайтов (предков нынешних литовцев) там нет, а поляки встречаются в единичных случаях.
Более того, всю эту войну авторы исследований советского периода старались сводить к борьбе на территории Украины. Между тем, главным театром военных действий все же была Литва, т. е. нынешняя Беларусь. Но в Беларуси, в отличие от Украины, царское правительство не имело такой политической базы, как украинское казачество, и потому война за ее земли, бесспорно, являлась чисто захватнической. Отсюда вытекала партийная установка на замалчивание «неудобных» фактов.
Относительно массового вывода пленных из Литвы (Беларуси) в литературе можно найти объяснение, что в российские губернии переселялись «многие тысячи людей, духовно тяготевших к своим русским братьям». Как бы подразумевается, что они с радостью бросали свои родные места, могилы предков, все нажитое имущество и с радостными улыбками добровольно записывались в рабы к московским крепостникам-самодурам.
Например, в монографии А. М. Мальцева «Россия и Белоруссия в середине XVII века», которую можно считать одной из наиболее объективных в современной российской историографии поданной проблеме, утверждается, что война 1654–1667 гг. была «бескорыстной помощью» братским народам:
«В годы суровых испытаний украинский и белорусский народы всегда обращали взоры к Москве, к великому русскому народу, бескорыстно и самоотверженно приходившему на помощь к своим собратьям» (с. 132).
О методах и формах этой «помощи», он, разумеется, ничего не сказал.
Среди других характерных для советской историографии тенденций в освещении событий 1654–1667 гг. надо отметить безудержную героизацию действий московских войск. Такая тенденциозность проявляется уже в подборе источников, которыми пользовались историки. Между тем, царские воеводы почти о каждом сражении или стычке сообщали как о победном, скрывая свои потери либо занижая их. Например, о Полонском сражении, в котором войска Сапеги и Чарнецкого разгромили армию воеводы Хованского, в «Летописи самовидца» сказано, что наоборот, это «Хованский з войсками его царского величества войско литовское розбил».
Кстати, большинство дореволюционных российских историков тоже было весьма далеко от объективности в освещении этой войны. Например, столь крупный иследователь как М. К. Любавский писал, что эта война «была навязана Московскому государству в царствование Алексея Михайловича несмотря на то, что Алексей Михайлович этой войны вести не желал».[276]
Мы же завершим свое повествование тем, что перефразируем приводившееся ранее высказывание современного российского историка Андрея Буровского. Войны между Московской Русью с одной стороны, Великим княжеством Литовским и Речью Посполитой с другой, имевшие место в XIV–XVIII веках, в конечном итоге привели к тому, что Азиатская Русь (Московия) сначала сожрала Русь Европейскую (Литву — Беларусь), а затем и Польшу. Но об этом — в следующей книге.
БИБЛИОГРАФИЯ
Алексеев Л. В. Полоцкая земля в IX–XIII вв. (Очерки истории Северной Белоруссии).М.: «Наука», 1966. — 296 с.
Алексеев Л. В. Смоленская земля в IX–XIII вв.: Очерки истории Смоленщины и Восточной Белоруссии.М.: «Наука», 1 980 262 с.
Антонович В. Б. Очерки истории Великого княжества Литовского до половины XV столетия.Выпуск 1. Киев: Типография университета, 1878.-156 с.
Антонович В. Б. Монографии по истории Западной и Юго-Западной России.Том 1. Киев: Тип. Е. Я. Федорова, 1885. — 352 с.
Барбашев А. И. Витовт и его политика до Грюнвальдской битвы (1410 г.). СПб.: тип. И. Н. Скороходова, 1891.-XVI + 166 с.
Барбашев А. И. Витовт: Последние двадцать лет княжения, 1410—1430.СПб.: тип. И. Н. Скороходова, 1891. -VIII + 340 с.
Баркулабовская летопись.В книге «Полное собрание русских летописей», том 32. М., 1975, с. 174–192.
Беларусь: Государство и люди(Исторический очерк под общей ред. Л. В. Лойко. Минск, 2002. — 240 с. (оригинал-макет книги)
Беляев И. Д. О сторожевой, станичной и полевой службе на Польской Украине Московского государства до царя Алексея Михайловича.М.: Университетская типогр., 1846. — 86 с.
Беляев И. Д. История Новгорода Великого от древнейших времен до падения (Рассказы из русской истории. Книга 2) М .: тип. Л. И. Степановой, 1864. —630 с.
Беляев И. Д. История города Пскова и Псковской земли.М.:Синодальная типогр., 1867. —449 с.
Беляев И. Д. История Полотска или Северо-Западной Руси с древнейших времен до Люблинской унии. Рассказы из русской истории. Книга 4, часть 1/М.:Синодальная типография, 1872. —456 с.
[1]Новый иллюстрированный энциклопедический словарь». Москва, 1999, с. 668. — Здесь и далее примечания автора.
[2]Российские историки с давних пор называют жителей этого княжества «русскими», несмотря на то, что оно не имело никакого отношения к Московской Руси, а в состав Российской империи вошло лишь в 1772 году, после первого раздела Речи Посполитой. Конечно, полочане были славяне, но вовсе не «русские», а литвины. Кстати говоря, Москва впервые упоминается в летописях под 1147 годом, на 285 лет позже Полоцка. Это к вопросу о том, в каком направлении распространялась славянская цивилизация.
[3]Рогволод (или Ругволод) пришел сюда из «заморья». Некоторые ученые считают его не варягом, а выходцем из балтского племени рутов. В 980 году киевский князь Владимир Святославович захватил Полоцк, убил Рогволода и его сыновей, а дочь Рогнеду насильно сделал одной из своих жен. Ее сыновьями были Ярослав Мудрый, а также Изяслав — родоначальник полоцкой ветви Рюриковичей.
[4]Князь Всеслав Брячиславович был внуком Ярослава и правнуком Владимира Святославовича, т. е. имел варяжское происхождение, а не славянское. Полоцк находился в земле кривичей, но Всеслав, как прямой потомок Владимира «Святого» и Ярослава «Мудрого» претендовал на Псков и Смоленск, где тоже жили кривичи, и Новгород — землю племени словен. Претензии обусловили его войны с другими Рюриковичами, правившими в этих княжествах. Летописец отметил, что князь Всеслав был «немилостив на кровопролитие», т. е. отличался воинственностью.
[5]Действительный член Российской императорской академии наук Е. Ф. Карский (1860–1931) считал, что беларуская нация в основном сформировалась к XIII веку на основе трех восточнославянских племен — радимичей, дреговичей и кривичей, с участием некоторых балтских и западнославянских племен.
См.: Карский Е. Ф. Белорусы. Введение к изучению языка и народной словесности. Том 1. Вильно, 1904, с. 113–114.
[6]См.: Бобровский П. Материалы для географии и статистики России, собранные офицерами Генерального штаба. Гродненская губерния. СПб, 1863, с. 150–153.
[7]См.: Булгарин Ф. В. Россия в историческом, статистическом, географическом и литературном отношениях. Часть 1. СПб, 1837, с. 47–48.
[8]См.: Малецкий Я. Под знаком «Погони». Торонто, 1976, с. 66–72.
[9]См.: Выхота В. А. Предупреждение ошибок при понимании немецких слов, сходных со словами родного языка, в условиях близкородственного двуязычия (IX–X классы белорусской школы). Автореферат кандидатской диссертации. Москва, 1986.
[10]Разумеется, данный факт сильно огорчает «национально озабоченную» часть интеллигенции современной Лиетувы. Ей так хочется утверждать, что литовцы изначально были «настоящими европейцами», знали грамоту, писали латинскими буквами, а не кириллицей, не имели ничего общего с этими «ужасными славянами». Увы! Даже князь Ягайло был славянином если не на все сто процентов, то на три четверти, и к тому же неграмотным. Литовская письменность и литература (т. е. письменная речь жемойтов и аукшайтов) возникли лишь после того, как Великое княжество Литовское прекратило свое существование — в XIX веке.
Кстати, государственный архив ВКЛ, так называемая Метрика, сохранился. Он составляет около 600 томов документов на старославянском, польском и латинском языках. Однако это национальное достояние Беларуси и Лиетувы присвоили себе россияне. Архив находится в Москве, возвращать его законным владельцам никто не собирается. Впрочем, как и любые другие документы, связанные с историей каждой из 14 бывших союзных республик.
[11]Поэт Адам Мицкевич (1798–1855) родился под Новогрудком. Он всегда называл себя литвином, хотя стихи писал на польском языке. Его поэму «Пан Тадеуш» потомки назвали «энциклопедией жизни литвинов».
Композитор Станислав Монюшка (1819–1872) родился под Червенем (в нынешней Минской области), он 18 лет работал в Вильно церковном органистом. В возрасте 40 лет переехал в Варшаву, где стал главным дирижером оперного театра. По материалам беларуского фольклора создал комическую оперу «Крестьянка». Широко известны его оперы «Галька» и «Страшный двор», принизанные идеей возрождения Речи Посполитой.
Всемирно знаменитый питатель Федор Достоевский (1821–1881) родился в Могилеве, в семье православного литвинского шляхтича, там же он провел детство и юность.
[12]Племя ятвягов жило в землях Подляшья. Ныне это часть восточной Польши и часть территории Гродненской области Беларуси.
[13]Даниил Романович (1201–1264) — сын Романа Мстиславовича Галицкого. С 1211 считался князем Галича, но в 1212 был изгнан; с 1221 — князь Волыни. В 1229 завершил объединение Волынских земель, в которые вошли Брест, Кобрин, Каменец (будущая Литва) и Вельск, Дрогичин на Буге (Подляшье). Пинск и Туров стали его вассалами.
В 1233 был ранен в битве с татарами на Калке. В 1237 разбил войско Тевтонского ордена возле Дрогичина. В 1238 вернул Галич, в 1239 захватил Киев. Основал города Львов, Холм (сделал своей столицей), Угровски другие. В 1254 перешел в католичество (вместе со своими боярами и дружиной) и принял от Папы Римского корону короля Галицкого. Но в 1259 ему пришлось признать зависимость от Золотой Орды.
Некоторые российские авторы называют жителей Галицкого княжества русскими. Однако данный этнос возник в результате смешения славянских племен дулебов и белых хорватов. Поэтому эпитет «русские» по отношению к жителям Галиции совершенно неуместен.
Соответственно, феодальные войны между поляками, литовцами и Галицким княжеством (возникшим в 1189 году), ни к «русско-польским», ни к «польско-литовским» войнам не относятся. Ныне территория Галиции поделена между Украиной и Польшей..
[14]Власть Миндовга признали города Слоним, Волковыск, Городня, Зельва, Здитово, Свислочь.
[15]По одной из версий, Тевтивил был племянником Миндовга, сыном его старшего брата Доспрунка.
[16]Василько Романович (1203–1269) — князь Владимире-Волынский с 1241. В 1246 и 1247 разбил возле Пинска отряды Миндовга, нападавшие на Волынь. В 1249–54 вместе с братом воевал с Новогрудским княжеством. В 1258 вместе с татарским князем Бурундаем снова воевал с Миндовгом.
[17]Аналогичным образом поступил в 1593 году король Анри (Генрих) Наваррский. Он сказал, что «Париж стоит мессы» и перешел из протестантской (гугенотской) церкви в католическую. Так во Франции возникла династия Бурбонов.
[18]Лавришский монастырь с 1596 стал униатским, с 1615 в нем находился центр монашеского ордена базилианцев. К началу XIX века пришел в упадок. Ликвидирован в 1834–36. Постройки не сохранились.
[19]Нальшаны — земля балтских племен, живших в районе вокруг Крево. Крево — ныне деревня в Беларуси, в 22 км южнее города Сморгонь.
[20]По другой версии, Довмонт убил Миндовга во время совместного похода против крестоносцев.
[21]Дзеволта — земля балтов. Находилась между реками Невежа и Свента.
[22]Земли Пскова поначалу входили в состав Господина Великого Новгорода. К середине XIII века они обрели фактическую самостоятельность, а в 1348 году официально было провозглашено создание независимого государства Господин Великий Псков. Это государство существовало до 1510 года, когда его силой и коварством присоединил к Московскому государству великий князь Василий III.
[23]Войшелк хотел, чтобы Налыпаны надолго стали камнем преткновения между Полоцком и Псковом и преуспел в этом.
[24]Город Витебск основала в 947 году киевская княгиня Ольга, жена князя Игоря, мать Святослава Игоревича. Та самая, которая жестоко расправилась с древлянами.
[25]Стало уже традицией называть «Киевской Русью» аморфный конгломерат всех восточных славянских княжеств, на том основании, что их жители говорили на сходных наречиях (диалектах), а княжеские престолы занимали многочисленные отпрыски рода князя Рюрика. Но в настоящее время в научной литературе восторжествовала иная концепция, согласно которой эти княжества являлись суверенными государствами.
[26]Специально для тех читателей, которые привыкли считать Ржев «исконно русским городом», отмечу, что сельское население в Ржевском районе (так называемые «тудовляне») вплоть до середины XX века сохраняло беларуский язык, а так же этнографические особенности беларусов.
[27]Князь Владимир (1332–1399) правил здесь 33 года. В 1393 или (по другим данным) в 1395 году, под давлением Витовта, ему пришлось отказаться от этого удела в пользу своего брата Скиргайло. В качестве компенсации Витовт дал Владимиру Копыльское княжество (оно же Слуцкое). От его сына Александра (умер в 1455) берет начало род князей Олельковичей (Слуцких), а от сына Ивана происходят князья Вельские.
[28]Давыд был сыном Довмонта, бывшего князя Налынан, бежавшего в 1265 году в Псков, и княжны Марии Дмитриевны, внучки Александра Невского. После смерти отца в 1299 году, 16-летний князь поступил на службу к Гедимину. Вскоре женился на его дочери Бируте, в связи с чем получил в качестве ее приданого поместье Вертелишки.
[29]Оболенск находился недалеко от впадения Протвы в Оку.
[30]Отметим, что князю Дмитрию Ивановичу было тогда всего 18 лет, тогда как Альгерду 72 года.
[31]Князь Дмитрий Михайлович Боброк-Волынский (ок. 1355–1399) был внуком великого князя литовского Гедимина и шурином великого князя московского Дмитрия (он женился на его сестре Анне). К моменту сражения с рязанцами ему едва исполнилось 16 лет!
[32]Ушкуйники известны с 20-х годов XIV века. Так называли ватаги молодых новгородцев, которые передвигались по рекам (по Волге, Каме и др.) на больших парусно-гребных лодках — ушкуях, и грабили всех, кто попадался им под руку, не делая снисхождения ни местному населению, ни иностранцам. Они были славянским аналогом викингов.
[33]В данной связи надо подчеркнуть, что не только в XIII–XIV веках, но даже в XV–XVI большинство войн в Европе носило не национальный, а феодальный характер. Говоря проще, сильные всегда грабили слабых. При этом сплошь и рядом воевали между собой родные братья, дяди и племянники, сыновья сажали в темницы отцов, и т. п. Что уж, в таком случае, говорить о соседях. На них шли войной при первой же возможности.
[34]Этот каменный замок построил в 30-е годы XIV века князь Гедимин в местечке Крево, у слияния речек Кревянкаи Шляхтянка, в нынешнем Сморгонском районе Гродненской области. Он находится на середине пути между Менском и Вильно.
[35]От персидского слова «тупанг» — трубка.
[36]В течение 240 лет (1368–1608 гг.) войны происходили между Московской Русью и Великим княжеством Литовским. Польша в них не участвовала. Поэтому я не рассматриваю события польской истории, имевшие место до Кревской унии, а также предельно кратко излагаю такие события, происходившие после нее до Люблинской унии 1569 г.
[37]Отметим, что шляхта — далеко не то, что московское дворянство. У многих шляхтичей не было земельных владений («дворов»), пожалованных им королем либо магнатом «за службу». Они могли вообще никому не служить; принадлежавшую им собственость (в том числе землю) нельзя было конфисковать в принципе. Взрослые шляхтичи обладали личной неприкосновенностью, суд не мог определять им позорящие наказания, а король не мог, например, ударить шляхтича.
Напротив, московские цари даже с боярами и князьями обращались как с холопами. Вот лишь один пример: в 1491 году по приказу Ивана III жестоко выпороли кнутом князя Хомутова и архимандрита Чудовского монастыря! Что уж говорить о дворянах.
Немецкий барон Сигизмунд Герберштейн в своих «Записках о Московии» (1549 г.) в данной связи сказал: «Трудно понять, то ли народ этот по своей грубости нуждается в государе-тиране, толи оттирании государя сам народ становится таким грубым, бесчувственным и жестоким».
[38]В тексте книги термины «немецкий император» и «император Священной Римской империи» употребляются как синонимы.
[39]Так, крещение жемойтов было в основном осуществлено насильственными методами лишь в период 1411–1423 гг., уже после Грюнвальдской битвы.
[40]Позже Андрей Альгердович участвовал в Куликовской битве 1380 г. на стороне московитов. Он погиб в битве войск Витовта с татарами на Ворскле.
[41]Именно там сохранилась до наших дней знаменитая «Белая вежа» (башня), давшая название соседней пуще с ее знаменитыми зубрами, а также соглашению о ликвидации СССР.
[42]Магдебургское право — первое в Европе универсальное законодательство, которое можно было применять в любом торгово-ремесленном городе и базовым принципом которого являлось самоуправление горожан. Основным его письменным источником являлось так называемое «Саксонское зерцало», сборник юридических норм, составленный в Магдебурге к 1225 году.
Первым в ВКЛ это право получил Брест (1390 г.). Далее Гродно (1391 г.); Слуцк (1441 г.); Киев (1494 г.); Полоцк (1498 г.); Минск (1499 г.); Могилев (1561 г.); Мо-зырь(1577 г.); Витебск(1597 г.);Орша(1620 г.), Мстиславль(1634 г.). Напомним в данной связи, что в Российской империи ограниченное городское самоуправление появилось лишь в XIX веке.
[43]Часть татар, пришедших с Тохтамышем в 1396 году, а так же переселенных от Азова в 1397, навсегда остались в Литве. Они получили земельные владения в Лидском, Ошмянском, Новогрудском и Брестском поветах, в районах Вильно и Минска, с обязанностью нести военную службу. В дальнейшем литовские татары всегда составляли наиболее боеспособную часть армии ВКЛ.
В настоящее время их потомки, общей численностью свыше 10 тысяч человек, компактно проживающих Щучинском районе Гродненской области Беларуси. Они исповедают ислам, но чужды религиозного фанатизма. Постороннего человека, случайно оказавшегося в этих местах, до глубины души изумляет вид минаретов среди беларуских лесов и полей.
[44]В действительности Едигей был на два года моложе Витовта.
[45]По аналогии с битвой при селении Канны в 216 году до нашей эры. Карфагенское войско (50 тысяч человек) Ганнибала полностью разгромило римское войско (69 тысяч человек) под командованием Варрона. Римляне потеряли 48 тысяч убитыми и 10 тысяч пленными; карфагенцы — 6 тысяч убитыми.
Кстати говоря, битва шла в тех же местах, где спустя три с половиной столетия состоялась знаменитая Полтавская баталия между русскими и шведами. Во времена Витовта здесь простиралось «Дикое поле».
[46]Воронач (Вороноч, Воронич) расположен на левом южном берегу реки Сороти в 4 км выше ее впадения в реку Великую. Маленькая крепость с земляным валом и деревянным тыном находилась в 2-х км от будущего имения А. С. Пушкина Михайловское. Впервые в истории русско-литовских войн крепость Воронач упоминается в 1348 году, когда ее осаждал литовский князь Андрей Альгердович.
[47]Отмечу, что это единственное упоминание, которое можно трактовать как доказательство жесткости литвинов (причины гибели детей не указаны), которое я нашел в сочинениях русских историков, посвященных периоду с 1400 по 1659 гг.
[48]Сигизмунд (по-венгерски и по-беларуски Жигмонт, по-чешски Зикмунд) из династии Люксембургов был королем Венгрии в 1387–1437 гг., а также королем Чехии в 1419–1421 и 1436–1437 гг. Кроме того, в 1410 году он был провозглашен императором «Священной Римской империи».
[49]Джелаладин, правильно Джелаль эд-Дин, пришел в Литву с 3-тысячным войском по приглашению Витовта, специально для участия в войне с крестоносцами. Кроме того, в этой битве участвовали литовские татары во главе с ханом Багардином.
[50]Гуситские войны в Чехии растянулись на 19 лет, с 1419 по 1437 гг. Они были направлены против католической церкви и засилья немцев. Гуситы одержали победы более чем в 60 сражениях со своими врагами, предпринявшими против них в 1420–1431 гг. пять безуспешных крестовых походов.
[51]Нередко пишут, что в сражении участвовали и другие русские полки: «полоцкий, витебский, киевский, пинский». В этой связи еще раз напомним читателям, что в 1410 году Киев, Полоцк, Витебск, Пинск и Смоленск являлись городами со славянским православным населением, но жили там не московиты, а литвины либо русины.
[52]Следует отметить, что из 33 упомянутых городов 18 находятся на территории современной Беларуси. Это Брест, Витебск, Волковыск, Гродно, Дрогичин, Заславль, Кобрин, Крево, Лида, Лукомль, Минск, Мстиславль, Несвиж, Новогрудок, Ошмяны, Пинск, Полоцк, Ушполье.
Еще 8 (Вилькомир, Вильно, Кременец, Медницк, Мельницк, Смоленск, Троки, Чорторыйск) являлись землями исторической Беларуси — ВКЛ. Один город (Ковно) был поселением жемойтов (жмуди), остальные 3 (Киев, Новгород-Северский, Стародуб) ранее входили в состав Киевского княжества. Таким образом, крестоносцев разгромили поляки, литвины, чехи, жемойты и татары. Московиты (в современном понимании — русские) не имели к этой битве ни малейшего отношения.
[53]В сочинениях русских историков давно уже стало общим местом — в вязи с этим эпизодом боя — упоминание о «трех смоленских полках». Между тем, в латинском тексте Яна Длугоша, являющимся основным источником сведений русских историков о Грюнвальдской битве, упомянут лишь один такой полк (хоругвь). «Три смоленских полка» появились из-за ошибки русского переводчика. В действительности здесь стояли хоругви из Орши, Смоленска и Мстиславля (в частности, об этом сказано в книге польского историка XVI века Б. Ваповского «История Польской короны и Великого княжества Литовского от 1380 до 1525 г.»). Но русский переводчик книги Длугоша отнес оршан и мстиславцев к смолянам!
[54]Исследователи подсчитали, что в XVI веке к шляхетскому сословию принадлежало около 8 % населения ВКЛ; к концу XVIII века эта цифра доходила до 20 %. Для сравнения: в Российской Империи — 3 %.
[55]Во время борьбы между Витовтом и Ягайло, последний два года (1382–84) держал Сигизмунда в заключении. Далее девять лет (1389–98) он являлся заложником магистра Тевтонского ордена в Мальборке. После возвращения получил от Витовта в удел Стародубское княжество. Участвовал в битве на Ворскле и в Грюнвальдском сражении. При жизни Витовта политическим влиянием не пользовался.
[56]Во время борьбы между Витовтом и Ягайло, последний два года (1382–84) держал Сигизмунда в заключении. Далее девять лет (1389–98) он являлся заложником магистра Тевтонского ордена в Мальборке. После возвращения получил от Витовта в удел Стародубское княжество. Участвовал в битве на Ворскле и в Грюнвальдском сражении. При жизни Витовта политическим влиянием не пользовался.
[57]В этой усобице прославился князь Федор Острожский, дед Константина Острожского, позже причисленный к сонму святых Русской Православной церкви.
[58]Именно Хаджи-Девлет Гирей основал династию Гиреев, правившую Крымом 340 лет, с 1443 по 1783 гг. За это время на троне в Бахчисарае побывали 48 ханов. Однако долго «дружить» с крымскими татарами никому не удавалось, ибо они представляли собой распространенный в феодальную эпоху тип этноса, жившего исключительно за счет грабежа ближних и дальних соседей. Достаточно сказать, что только в земли ВКЛ за период с 1474 по 1569 гг. они совершили 75 походов, в том числе в 1503 и 1508 гг. вторгались дважды в год. Литвины фактически «уступили» крымцам причерноморские степи, но это не помогло. Если поначалу степные разбойники не ходили дальше Киева, то вскоре они стали достигать Новогрудка и Менска (Минска). Более всего от крымцев страдали Волынь и территория южной Литвы в секторе Брест — Слуцк — Мозырь.
[59]У Василия и Софьи было пятеро сыновей. Трое из них — Юрий, Даниил и Семен — умерли еще детьми. Четвертый (Иван) скончался в 1417 году, через полгода после своей свадьбы в возрасте 21 года. Выжил только самый младший, Василий.
[60]Галич в Костромской области не путать с Галичем — столицей Галицкого княжества, в нынешней Ивано-Франковской области Украины.
[61]Влади́мир Андре́евич «Храбрый» (1353–1410) — князь Серпуховской и Боровской Внук Ивана I «Калиты». В Куликовской битве вместе с князем Дмитрием Боброк-Волынским командовал засадным полком, решившим исход сражения в пользу Москвы.
[62]Кстати, именно Юрий Дмитриевич, став на время московским князем, начал впервые чеканить монеты с изображением Георгия Победоносца.
[63]Отметим, что Дмитрию Шемяке было в то время всего 14 лет, а Василию II Васильевичу — 19.
[64]Это был тот самый Улу-Мухаммед, что в 1432 году выдал ярлык Василию II на великое княжение. Позже хан Едигей изгнал его из Орды. Сначала он обосновался в Белеве, городе, расположенном неподалеку от границ как Московского княжества, так и Литовского. Потом он засел в Казани, разрушенной новгородцами в 1392 году, укрепил и заселил ее, положив начало новому разбойничьему гнезду — Казанскому ханству. Кстати говоря, во времена Василия Темного образовалось также Крымское ханство.
[65]Спустя 150 лет (в 1603 г.) новгородский митрополит Исидор объявил Шемяку святым. Он принял во внимание тот факт, что Москва в конце концов погубила Новгород, дважды (в 1477 и 1570 гг.) подвергнув его полному разграблению. Отсюда канонизация Шемяки как «заступника» Новгорода от московитов. Его мощи почитаются до сих пор.
[66]Кстати говоря, Казимир, став великим князем, подарил Михаилу Сигизмундовичу семь городов (Бельск, Браньск, Брянск, Клецк, Койданово, Стародуб, Сураж). Несмотря на это, Михаил считал себя обиженным и организовал заговор против Казимира. Заговор был раскрыт, в 1445 или 1446 году ему пришлось бежать в Крым, к хану Сеид-Ахмету. В начале 1449 года Михаил вместе с татарами на короткое время захватил Киев и Северскую землю. После поражения он уехал в Москву.
[67]Иван Шемяка, его сын, а затем внук правили своим уделом 70 лет. Но в 1523 году великий князь московский Василий III, захватив Псков и Рязань, обратил свой хищный взор на это последнее вольное княжество из тех, что были восточнее Литвы. По словами Карамзина, князь Василий Васильевич Шемякин отличался воинской доблестью, был ужасом Крыма и ненавистником Литвы, верным стражем южных границ Московского государства. Но это его не спасло: «Великий князь московский опасался и не любил его. Во-первых, он помнил ужасный характер Дмитрия Шемяки, деда Василия; во-вторых, знал беспокойный дух внука, человека смелого и гордого своими достоинствами».
Первый раз он пытался погубить Шемякина летом 1517 года, используя клеветнический донос, поданный врагами его — князьями Пронским и Стародубским. Согласно навету, Шемякин якобы задумал «отдаться Литве». Князь Василий Васильевич сам приехал в Москву и полностью оправдался. Однако в 1523 году Василий III снова предъявил Шемякину обвинения в тайных сношениях с Литвой. Получив от московского митрополита Даниила письмо, гарантировавшее ему личную безопасность, В. В. Шемякин опять приехал в Москву. Его встретили ласково, а через несколько дней бросили в темницу, якобы уличив в измене. Один шут ходил тогда по московским улицам с метлой и кричал: «время очистить государство от последнего сора», то есть избавить его от последнего удельного князя. Многие осуждали великого князя, но особенно митрополита, который обманул Шемякина своим поручительством.
Даниил же оправдывал заключение Шемякина, утверждая, что великий князь избавился от внутреннего врага. Московские деспоты понимали, что всякий князь, не считавший себя «холопом» великих князей, сам решал, с кем ему быть. Это в Москве всегда считали «изменой» и, соответственно, чрезвычайно не любили вольных князей, а также вольные города Новгород и Псков. Шемякин умер в темнице. Супругу его насильно привезли в Москву, где ей пришлось остаться до конца жизни.
[68]Этих наемников новгородцы обычно искали в окрестных землях, в первую очередь среди угро-финских племен, а также у «свеев» (шведов) и ливонских немцев.
[69]Ее возглавила Марфа, вдова умершего в 1460 году посадника Исаака Андреевича Борецкого.
[70]Летописи говорят о 12 тысячах павших новгородцев и наемников, но это явное преувеличение.
[71]Дата и обстоятельства сме