Глава iii бег по кругу и длинный рассказ

Общество, собравшееся на берегу, имело весьма неприглядный вид: перья у птиц взъерошены, шерстка у зверьков промокла насквозь. Вода текла с них ручьями, всем было холодно и неуютно.

Прежде всего, конечно, нужно было решить, как поскорее высохнуть. Стали держать совет. Не прошло и нескольких минут, как Алиса уже чувствовала себя так, словно знала их всех целый век. Она даже поспорила с Попугайчиком Лори, который надулся и только твердил:

– Я старше, чем ты, и лучше знаю, что к чему!

Алиса потребовала, чтобы он сказал, сколько ему лет, но Попугайчик решительно отказался. На том спор и кончился.

Наконец Мышь, к которой все относились с почтением, закричала:

– Садитесь, все садитесь и слушайте. Вы у меня вмиг высохнете!

Все послушно уселись в круг, а Мышь стала посредине. Алиса не отрывала от нее глаз – она знала, что если тут же не высохнет, ей грозит сильная простуда.

– Гхе-гхе! – откашлялась с важным видом Мышь. – Все готовы? Тогда начнем. Это вас мигом высушит! Тишина! «Вильгельм Завоеватель 29 с благословения папы римского быстро добился полного подчинения англосаксов, которые нуждались в твердой власти и видели на своем веку немало несправедливых захватов трона и земель. Эдвин, граф Мерсии, и Моркар, граф Нортумбрии…» 30

– Д-да! – сказал Попугайчик и содрогнулся.

– Простите, – спросила, нахмурясь, Мышь с чрезмерной учтивостью, – вы, кажется, что-то сказали?

– Нет-нет, – поспешно ответил Попугайчик.

– Значит, мне показалось, – заметила Мышь. – Итак, я продолжаю. «Эдвин, граф Мерсии, и Моркар, граф Нортумбрии, поддержали Вильгельма Завоевателя, и даже Стиганд, архиепископ Кентерберийский, нашел это благоразумным…»

– Что он нашел? – спросил Робин Гусь.

– «… нашел это», – отвечала Мышь. – Ты что, не знаешь, что такое «это»?

– Еще бы мне не знать, – отвечал Робин Гусь. – Когда я что-нибудь нахожу, это обычно бывает лягушка или червяк. Вопрос в том, что же нашел архиепископ?

Мышь не удостоила его ответом и торопливо продолжала:

– «…нашел это благоразумным и решил вместе с Эдгаром Этелингом отправиться к Вильгельму и предложить ему корону. Поначалу Вильгельм вел себя очень сдержанно, но наглость его воинов норманцев…» Ну как, милочка, подсыхаешь? – спросила она Алису.

– С меня так и льет, – ответила Алиса печально. – Я и не думаю сохнуть!

– В таком случае, – провозгласил Додо, – я предлагаю принять резолюцию о немедленном роспуске собрания с целью принятия самых экстренных мер для скорейшего…

– Говорите по-человечески, – сказал Орленок Эд. – Я и половины этих слов не знаю! Да и сами вы, по-моему, их не понимаете.

И Орленок отвернулся, чтобы скрыть улыбку. Птицы тихо захихикали.

– Я хотел сказать, – обиженно проговорил Додо, – что нужно устроить Бег по кругу 31. Тогда мы вмиг высохнем!

– А что это такое? – спросила Алиса.

Сказать по правде, ее это не очень интересовало, но Додо многозначительно молчал – видно, ждал вопроса. И, так как все тоже молчали, пришлось спрашивать Алисе.

– Чем объяснять, – сказал Додо, – лучше показать!

(Может, и ты захочешь как-нибудь зимой сыграть в эту игру? В таком случае я расскажу тебе, что делал Додо.)

Сначала он нарисовал на земле круг. Правда, круг вышел не очень-то ровный, но Додо сказал:

– Правильность формы несущественна!

А потом расставил всех без всякого порядка по кругу. Никто не подавал команды – все побежали, когда захотели. Трудно было понять, как и когда должно кончиться это состязание. Через полчаса, когда все набегались и просохли, Додо вдруг закричал:

– Бег закончен!

Все столпились вокруг него и, тяжело дыша, стали спрашивать:

– Кто же победил?

На этот вопрос Додо не мог ответить, не подумав как следует. Он застыл на месте, приложив ко лбу палец (в такой позе обычно изображают Шекспира, помнишь?), и погрузился в размышления. А все стояли вокруг и молча ждали. Наконец, Додо произнес:

– Победили все! И каждый получит награды!

– А кто же их будет раздавать? – спросили все хором.

– Она, конечно, – ответил Додо, ткнув пальцем в Алису.

Все окружили Алису и наперебой закричали:

– Награды! Награды! Раздавай награды!

Алиса растерялась. В замешательстве она сунула руку в карман – и вытащила оттуда пакетик цукатов.

(К счастью, слезы их не размочили.) Она раздала их собравшимся – каждому по цукату, только-только хватило.

– Но она ведь тоже заслужила награду, – сказала Мышь.

– Конечно, – подхватил важно Додо.

И, повернувшись к Алисе, спросил:

– У тебя осталось что-нибудь в кармане?

– Нет, – отвечала Алиса грустно. – Только наперсток.

– Давай его сюда! – приказал Додо.

Тут все снова столпились вокруг Алисы, а Додо торжественно подал ей наперсток и сказал:

– Мы просим тебя принять в награду этот изящный наперсток!

Эта краткая речь была встречена общими рукоплесканиями.

Алисе вся эта церемония показалась очень смешной, но вид у всех был такой серьезный, что она не посмела засмеяться. Она хотела ответить на речь Додо, но не могла ничего придумать и только чинно поклонилась и взяла наперсток.

Все принялись за угощенье. Поднялся страшный шум и переполох. Большие птицы мигом проглотили свои цукаты и начали жаловаться, что и распробовать их не успели. А у птичек поменьше цукаты застряли в горле – пришлось хлопать их по спине. Наконец, все поели, уселись опять в круг и попросили Мышь рассказать им еще что-нибудь.

– Вы обещали рассказать нам свою историю, – сказала Алиса. – И почему вы ненавидите… К и С.

Последнюю фразу она произнесла шепотом, боясь, как бы не обидеть Мышь снова.

– Это очень длинная и грустная история, – начала Мышь со вздохом.

Помолчав, она вдруг взвизгнула:

– Прохвост!

– Про хвост? – повторила Алиса с недоумением и взглянула на ее хвост. – Грустная история про хвост?

И, пока Мышь говорила, Алиса все никак не могла понять, какое это имеет отношение к мышиному хвосту. Поэтому история, которую рассказала Мышь, выглядела в ее воображении вот так:

Цап-царап сказал мышке

Вот какие делишки, мы пойдем с тобой в суд,

я тебя засужу. И не смей отпираться,

мы должны расквитаться, потому что

все утро я без дела сижу.

И на это нахалу мышка так отвечала:

Без суда и без следствия, сударь, дел не ведут. —

Я и суд, я и следствие, —

Цап-царап ей ответствует 40. —

Присужу тебя к смерти я.

Тут тебе и капут

– Ты не слушаешь! – строго сказала Алисе Мышь.

– Нет, почему же, – ответила скромно Алиса. – Вы дошли уже до пятого завитка 41, не так ли?

– Глупости! – рассердилась Мышь. – Вечно всякие глупости! Как я от них устала! Этого просто не вынести!

– А что нужно вынести? – спросила Алиса. (Она всегда готова была услужить.) – Разрешите, я помогу!

– И не подумаю! – сказала обиженно Мышь, встала и пошла прочь. – Болтаешь какой то вздор! Ты, верно, хочешь меня оскорбить!

– Что вы! – возразила Алиса. – У меня этого и в мыслях не было! Просто вы все время обижаетесь.

Мышь в ответ только заворчала.

– Прошу вас, не уходите! – крикнула ей вслед Алиса. – Доскажите нам вашу историю!

И все хором поддержали ее:

– Да-да, не уходите!

Но Мышь только мотнула нетерпеливо головой и побежала быстрее.

– Как жаль, что она не пожелала остаться! – вздохнул Попугайчик Лори, как только она скрылась из виду.

А старая Медуза сказала своей дочери:

– Ах, дорогая, пусть это послужит тебе уроком! Нужно всегда держать себя в руках!43

– Попридержите-ка лучше язык, маменька, – отвечала юная Медуза с легким раздражением. – Не вам об этом говорить. Вы даже устрицу выведете из терпения! 44

– Вот бы сюда нашу Дину! – сказала громко Алиса, не обращаясь ни к кому в отдельности. – Она бы вмиг притащила ее обратно!

– Позвольте вас спросить: кто эта Дина? – поинтересовался Лори.

Алиса всегда была рада поговорить о своей любимице.

– Это наша кошка, – отвечала она с готовностью. – Вы даже представить себе не можете, как она ловит мышей! А птиц как хватает! Раз – и проглотила, даже косточек не оставила!

Речь эта произвела на собравшихся глубокое впечатление. Птицы заторопились по домам 45. Старая Сорока начала кутаться в шаль.

– Пойду-ка я домой! – сказала она. – Ночной воздух вреден моему горлу.

А Канарейка стала кликать дрожащим голоском своих детишек:

– Идемте-ка домой, мои дорогие! Вам давно пора в постель!

Вскоре под разными предлогами все разошлись по домам, и Алиса осталась одна.

– И зачем это я заговорила о Дине! – грустно подумала Алиса. – Никому она здесь не нравится! А ведь лучше кошки не сыщешь! Ах, Дина, милочка! Увижу я тебя когда-нибудь или нет?

Тут бедная Алиса снова заплакала – ей было так грустно и одиноко.

Немного спустя снова послышался легкий звук шагов. Она оглянулась. Может, это Мышь перестала сердиться и пришла, чтобы закончить свой рассказ?