Послу россии в англии поццо-ди-борго
(20 сентября / 1 октября 1838 г.)
Депеша министра иностранных дел России Нессельроде послу России в Англии Поццо-ди-Борго была послана для сообщения ее содержания английскому правительству в кульминационный момент англо-иранского конфликта из-за Герата. Под нажимом английской дипломатии, поднявшей шумную кампанию о русской угрозе Индии, стремясь к единству действий с Англией в борьбе против Франции, которую после июльской революции 1830 г. Николай I считал главным врагом, царское правительство решило изменить курс политики на Среднем Востоке. Оно заверило британский кабинет, что не поощряло похода шаха на Герат и ничего не замышляло против Индии, отозвало русского посла в Тегеране графа Симонича, отказалось от союза между Ираном и Афганистаном, подготовленного Виткевичем, и призвало Англию вернуться к «согласованной» политике, стремясь лишить ее предлога для агрессивных действий против Ирана и Афганистана.
Император очень внимательно прочел депеши вашего сиятельства касательно двух свиданий, во время которых лород Пальмерстон, говоря о теперешнем положении дел в Персии, высказал опасения, внушенные правительству Индийской компании экспедицией шаха против Герата1.
По этому случаю первый министр ее британского вел., заведующий министерством иностранных дел, не скрыл от вас, г-н граф, что общественное мнение в Англии считает совершающиеся в настоящее время в Персии события последствием преобладающего влияния России и приписывает нашему кабинету замыслы, угрожающие безопасности британских владений в Азии.
Это обстоятельство так важно и может оказать такое прискорбное влияние на наши отношения к Великобритании, что мы, не колеблясь ни одной минуты, обращаемся к английскому кабинету с откровенным и добровольным объяснением, чтоб вполне успокоить его насчет намерений и видов нашего правительства касательно положения дел в Азии.
...Намерение посягнуть на безопасность и спокойствие великбританских владений в Индии никогда не приходило и никогда не придет на ум нашему августейшему государю...
Не подлежит сомнению, что Магомет-шах2, решаясь предпринять войну против Герата, действовал в пределах своих прав, в качестве независимого монарха, и что он нисколько не нарушил обязанностей, налагаемых на него трактатами.
Однако хотя эта война, как мы заметили, вполне оправдывалась в нашем мнении и неоспоримыми правами, принадлежащими персидскому правительству, и беспрестанными неприятностями, которые оно терпело от хищнических набегов необузданного народа, с другой стороны мы, не колеблясь, указывали на несвоевременность и опасность всякой военной экспедиции, предпринятой персидским правительством при теперешнем бессилии и истощении страны.
...Мы откровенно сознаемся перед Англией, что русский офицер3 недавно был отправлен в Кабул для собирания сведений, относящихся к торговле. ...Наш кабинет может обратиться к лондонскому кабинету с положительным удостоверением, что ни в командировке г-на Виткевича в Кабул, ни в его инструкциях, которыми он был снабжен, не было решительно ничего неприязненного к английскому правительству и не было решительно никакого намерения нарушать спо-койствие британских владений в Индии. ...Если есть держава, которая могла бы питать некоторые опасения или предъявлять некоторые жалобы, то эта держава – Россия, так как ей небезызвестно, с какой неутомимой деятельностью английские путешественники возбуждают волнения среди народов Центральной Азии и распространяют тревогу даже внутри тех стран, которые соприкасаются с нашими границами.
...Ваше сиятельство, выразите без обиняков наше сожаление о том, что в настоящую минуту прерваны миролюбивые сношения между дворами лондонским и тегеранским, а также наше желание, чтоб они были скорее восстановлены на прежних основаниях.
Действительно, и морская демонстрация, произведенная по при-казанию британского правительства в Персидском заливе, и занятие острова Карака4, и распространившиеся слухи о скором выступлении на сцену Зелле-султана5 и тех персидских принцев, которые стали под покровительством Англии, — все это такие факты, которые неизбежно должны внушать Магомет-шаху серьезные опасения.
При таком положении дел этот монарх счел нужным прибегнуть к дружбе императора и просить его посредничества для того, чтобы достигнуть миролюбивого соглашения и устранить те опасения, кото-рые внушены тегеранскому двору последними мерами британского правительства.
Исполняя желание шаха, император, не колеблясь, обращается к чувствам справедливости английского кабинета, чтобы склонить его к прекращению такого порядка вещей, который – в случае, если бы он продлился, – подвергнул бы внутреннее спокойствие Персии серьезной опасности, а тем самым сделался бы предметом беспокойств для самой России и принудил бы ее, в свою очередь, принять меры обороны и предосторожности.
1 Имеется в виду поход и осада Герата войсками Махаммед-шаха в 1837-1838 гг,
2 Мохаммед (Магомет)-шах (1834-1848 гг.) – шах Ирана.
3 Имеется в виду Д.В. Виткевич, поручик, адъютант оренбургского губернатора, посланный в 1837 г. в Кандагар и Кабул с целью содействовать созданию «союза Тегерана, Кабула и Кандагара» под покровительством России. Миссия Виткевича увенчалась полным успехом. Однако под давлением английской дипломатии царское правительство отозвало из Кабула Виткевича и дезавуировало его действия. Д.В. Виткевич не выдержал этого удара и покончил жизнь самоубийством.
4 Современное название Харк (Харак, Карак).
5 Али-шах (Зилли, Зелле-султан) – сын Фетх-Али-шаха; после смерти последнего в октябре 1834 г. короновался шахом под именем Адил-шаха, но вынужден был отречься от престола в пользу своего племянника Мохаммеда-Мирзы, который в декабре 1834 г. утвердился на шахском престоле при поддержке Англии и России. В 1836 г. Зелли-султан был сослан в Ардебиль, откуда в июле 1837 г. бежал в Россию, а затем перебрался в Константинополь, где установил контакт с английским посольством.