Секретное письмо министра иностранных дел Австро-Венгрии Голуховского послу Австро-Венгрии в Санкт-Петербурге Лихтенштейну (Вена, 26 апреля / 8 мая 1897 г.)

По возвращении моем из С.-Петербурга, я считаю полезным в кратком резюме изложить главные пункты соглашения, столь успешно достигнутого при обмене взглядами и мыслями между мною и графом Муравьевым, выводы которого были утверждены е. в. императором и королем, нашим августейшим повелителем, и императором Николаем.

В результате происходившего в Зимнем Дворце совещания двух императоров, с участием их министров иностранных дел, была установлена общая линия поведения в делах Востока, что позволяет нам, учитывая безопасность и жизненные интересы обеих империй и для устранения опасности пагубного для европейского мира соперничества на раскаленной почве Балканского полуострова – отныне с большей уверенностью и более спокойно предусматривать политические осложнения, могущие в известный момент возникнуть в непосредственной близости от нас.

Основанное на принципе взаимного доверия и лояльности, это соглашение включает все элементы, необходимые для эффективного сотрудничества, и в этом смысле принятое, как я имел все основания полагать, обоими кабинетами, это соглашение в то же время предлагает солидные гарантии для мирного разрешения восточного вопроса.

Исходя из этого, считаю необходимым прежде всего обратить внимание на то, что, достигнув согласия в вопросе о необходимости поддержания теперешнего statu quo, столь долго, сколько позволят обстоятельства, я и гр. Муравьев с удовлетворением констатировали, что между Австро-Венгрией и Россией не существует никаких принципиальных разногласий, которые могли бы помешать соглашению между нашими странами в целях предотвращения событий, которые, вероятно, в ближайшем будущем, против нашей воли, могут возникнуть на Балканском полуострове.

Напротив, по зрелом обсуждении вопроса во всех его подробностях, мы без труда убедились в том, что легко будет согласовать интересы двух великих империй, при условии, однако, что будет устранена малейшая тень недоверия в наших взаимоотношениях и, что мы совершенно искренне и откровенно договоримся об основных принципах, которыми отныне мы должны руководствоваться в своем поведении.

Проникнутые этими чувствами, мы занялись выработкой оснований для соглашения между кабинетами Вены и С.-Петербурга, каковое соглашение, будучи во всех своих частях одобрено нашими августейшими государями, резюмируется в следующих пунктах:

1. Установлено, что в случае, если поддержание теперешнего statu quo станет невозможным, Австро-Венгрия, равно как и Россия, заранее отвергают всякую мысль о завоеваниях на Балканском полуострове и готовы заставить уважать этот принцип всякую другую державу, которая обнаружила бы притязания на вышеупомянутую территорию.

2. Было также признано, что так как вопрос о Константинополе и прилегающей к нему территории, равно как и вопрос о проливах (Дарданеллы и Босфор), имеют по существу общеевропейский характер, то они не должны являться предметом отдельного соглашения между Австро-Венгрией и Россией.

Граф Муравьев, не колеблясь, заявил по этому поводу, что императорское правительство, далекое от стремления вносить какие-либо изменения в существующее положение вещей, санкционированное Парижским трактатом и Лондонской конвенцией, наоборот, поддерживает все их постановления, вполне удовлетворяющие Россию, поскольку они, закрывая проливы, воспрещают доступ иностранных военных судов в Черное море. Не допуская уступок в этом пункте, петербургский кабинет руководился единственно принципом законной безопасности, признание коего было ему с самого начала подтверждено и с нашей стороны.

3. Напротив того, установление нового порядка на Балканском полуострове, за пределами Константинополя и проливов, даст повод, в случае надобности, к заключению особого соглашения между Австро-Венгрией и Россией, которые, будучи более других заинтересованы в урегулировании этого вопроса, заявляют о готовности действовать согласованно, установив ныне же основу своего соглашения, а именно:

a) Территориальные преимущества, признанные за Австро-Венгрией Берлинским трактатом, остаются и останутся за нею. Вследствие этого вопрос об обладании Боснией, Герцеговиной и Новобазарским санджаком не может быть предметом какого-либо спора, причем правительство его императорского и апостолического величества сохраняет за собой возможность в надлежащий момент заменить существующее право оккупации и содержания гарнизонов – правом аннексии.

b) Часть территории между Яниной на юге и озером Скутари на севере, с достаточным расширением на востоке, образует независимое государство, под названием княжества Албании, с условием исключения всякого иностранного владычества.

c) Остальная часть территории, подлежащей распределению, станет объектом справедливого раздела между существующими различными малыми балканскими государствами, раздела, относительно которого и Австро-Венгрия и Россия уславливаются договориться в надлежащий момент. Стремясь, по возможности, принять во внимание законные интересы участников [этого раздела], они, с другой стороны, намерены обеспечить принцип существующего равновесия сил и устранить, хотя бы путем исправления границ, всякую комбинацию, которая бы содействовала установлению заметного перевеса какого-либо из балканских княжеств, в ущерб другим.

d) Установив, наконец, что наши правительства не имеют на Балканском полуострове никаких иных целей, кроме как поддержание, укрепление и мирное развитие создавшихся там малых государств, мы договорились в будущем следовать в этой области политике полной гармонии и, следовательно, избегать всего того, что могло бы посеять среди нас элементы трения или недоверия.

Таково, князь, краткое резюме петербургских переговоров, которые, я полагаю, изложены мною со всей возможной точностью.

Я ни на минуту не сомневаюсь, что граф Муравьев подтвердит его точность. Для этого я прошу ознакомить его с этим письмом, копию которого вы ему передадите, с просьбой подтвердить вам ее получение.

Примите и проч.

ПОДПИСАЛ:

Голуховский