Особенности развития международных отношений в 1991–2000 гг.

В последнее десятилетие XX в. международные отношения пе­режили большие, если не сказать эпохальные, изменения. Глав­ное, в эти годы окончилось военно-политическое противостояние двух систем – капиталистической и социалистической, США и СССР, Запада и Востока. В силу ряда причин внутреннего и внеш­него порядка произошел распад Советского Союза, прекратила существование социалистическая система.

Этому предшествовала целая серия событий. Первым из них по времени стала «перестройка» в СССР. Затем последовали: отказ от глобального противоборства с капитализмом и идеологизирован­ных симпатий к социалистическим и «антиимпериалистическим» странам (так называемое «новое мышление»), ликвидация в два раза большего по сравнению с американским количества ракет средней дальности в Европе в течение трехлетнего периода; отказ от поддержки региональных конфликтов в мире и вывод советских войск из Афганистана; прекращение контроля над восточноевро­пейскими союзниками, приведшее к падению в странах Восточ­ной и Юго-Восточной Европы коммунистических режимов; объе­динение Германии, которому не было оказано противодействия; подписание советско-американского договора об ограничении стра­тегических наступательных вооружений (ОСНВ-1), несмотря на пропорциональность сокращений, более выгодную американской стороне; роспуск Организации Варшавского договора и прекра­щение деятельности Совета экономической взаимопомощи что означало потерю военно-политических союзников; наконец, отказ от военного присутствия в Европе и начало вывода с террито­рии бывших союзников советских войск. Окончательно советское военное и политическое могущество на мировой арене похоронил роспуск СССР.

Двухполюсная картина мировой политики, сложившаяся пос­ле окончания второй мировой войны, рухнула. США остались единственной сверхдержавой. По сравнению с СССР территория России стала меньше на четверть, а население – наполовину, валовой внутренний продукт составлял 60% от общесоюзного, но в связи с экономическим кризисом за десять лет уменьшился по­чти вдвое. Значительно снизились возможности наших вооружен­ных сил, но российские лидеры, так и не признавшие, что Рос­сия, несмотря на обладание ядерным оружием, перестала быть великой державой, в течение нескольких лет питали иллюзии о возможности равноправных отношений с ведущими странами мира.

Отношения с «дальним зарубежьем» развивались по двум ос­новным направлениям: военно-политическому и экономическому. В военно-политической сфере, демонстрируя свои дружеские на­мерения, Россия проводила политику уступок и открытости, шла навстречу стратегическим интересам США, – и получила в ответ международную поддержку, важную для ее становления как само­стоятельного государства. Она стремилась утвердиться в качестве правопреемницы СССР на международной арене – и ей было предоставлено место Советского Союза в Совете Безопасности ООН и во всех международных организациях.

Россия заявила о намерении остаться единственной ядерной державой на постсоветском пространстве, что отвечало духу меж­дународных договоров о нераспространении ядерного оружия (со­ветское ядерное оружие оставалось после распада СССР на терри­тории еще трех государств – Украины, Белоруссии и Казахстана). США были заинтересованы в сохранении надежного контроля за ядерным оружием и проведении сокращений, предусмотренных договором ОСНВ-1, поэтому они всемерно поддержали Россию. В Беловежском соглашении лидеров трех славянских республик – России, Украины и Белоруссии, а затем на Алма-Атинской встрече руководителей постсоветских государств в декабре 1991 г. было предусмотрено, что ядерные силы (и ракетные войска стратеги­ческого назначения, и тактическое ядерное оружие) не будут раз­делены и будут находиться под контролем и охраной командова­ния объединенных вооруженных сил СНГ. Управление ядерным оружием предоставлялось Президенту России и главнокомандую­щему объединенными вооруженными силами СНГ. 25 декабря 1991 г. М. С. Горбачев передал главнокомандующему Е. М. Шапошникову так называемую «ядерную кнопку». Правом принимать решение о применении ядерного оружия наделялся Президент Российской Федерации по согласованию с главами других государств, на тер­ритории которых это оружие располагалось, и после консульта­ций со всеми остальными государствами Содружества.

Предусматривалось, что ядерное оружие будет перебазировано из бывших советских республик на территорию России и здесь бу­дет происходить демонтаж той его части, которая подлежала со­кращению по ОСНВ-1. Белоруссия и Казахстан сразу заявили о своем статусе неядерных держав, но Украина передавать России ядерные боеголовки не спешила. Она не подписала соответствую­щие многосторонние и двусторонние соглашения, а в июне 1993 г. объявила своей собственностью 2000 ядерных боеголовок, распо­ложенных на ее территории (около 20% стратегического арсенала бывшего СССР).

Намеки Украины о желании стать членом «ядерного клуба» вызвали крайнюю озабоченность США, которые всегда были прин­ципиальным противником увеличения числа ядерных государств. Президент США Б. Клинтон включился в разрешение проблемы и выступил в качестве международного гаранта выторгованных Укра­иной условий. Притязания Украины были переведены в экономи­ческую плоскость: в начале 1994 г. в ходе визита Б. Клинтона в Киев и Москву было подписано трехстороннее российско-украинское со­глашение, по которому все ядерные боеголовки транпортировались в Россию для демонтажа, а Россия обязалась поставлять Украине обогащенный уран для ее АЭС. Ранее Украина предполагала само­стоятельно демонтировать ядерные заряды для использования их в качестве топлива, что при отсутствии у нее квалифицированных специалистов вызывало обоснованные опасения.

В начале 1992 г. российской стороной была продемонстрирова­на открытость в отношениях с США. Президент Б. Н. Ельцин офи­циально заявил, что ядерные ракеты России отныне не будут на­целены на территорию США.

В январе 1993 г. президенты России и США подписали в Моск­ве новый договор об ограничении стратегических наступательных вооружений (ОСНВ-2), предусматривающий, что к 2003 г. ядерные силы двух стран должны быть взаимно сокращены до уровня, со­ставляющего ¹/₃ от Уровня, зафиксированного ранее договором ОСНВ-1. Верховный Совет России, считая договор недостаточно вы­работанным, не ратифицировал его, а в октябре 1996 г. Государ­ственная Дума выступила против ратификации договора ОСНВ-2, считая, что он ведет к уничтожению ракетных войск стратегичес­кого назначения и нарушению ядерного паритета России и США.

Свидетельством отказа России от военного противостояния с другими странами стала ее новая военная доктрина, утвержденная 2 ноября 1993 г. указом Президента. «Основные положения воен­ной доктрины Российской Федерации» предусматривали форми­рование российских Вооруженных Сил на основе принципа дос­таточности для поддерживания обороноспособности страны во всех направлениях. Важная роль отводилась силам ядерного сдержива­ния и не подтверждался принятый ранее военной доктриной СССР отказ от нанесения первым ядерного удара (СССР предусматри­вал лишь нанесение ответного и ответно-встречного ядерного удара). Зато военная доктрина России не определяла наиболее вероятных противников, а это значило, что из систем управления стратеги­ческими ракетами выведены полетные задания и они не нацелены на конкретные объекты. К числу приоритетных задач российских Вооруженных Сил было отнесено обеспечение действий Совета Безопасности ООН и других международных организаций по под­держанию мира и стабильности в международных отношениях, что свидетельствовало о намерении российской дипломатии иг­рать сопоставимую с США роль «миротворца» в любых региональ­ных конфликтах.

В целом российская дипломатия в этот период оказалась несво­бодна в своих решениях и на международной арене следовала за США. Россия поддержала военно-инспекционный контроль ирак­ских военных объектов и международные экономические санкции против Ирака, введенные после подавления весной 1991 г. много­национальными силами иракской агрессии в Кувейте. Это подры­вало политическое влияние России на Ближнем и Среднем Восто­ке и наносило ей серьезный экономический урон (Ирак был од­ним из главных покупателей советского оружия и крупнейшим нашим должником). Россия присоединилась к международным эко­номическим санкциям против Югославии (Сербия + Черногория), введенным из-за поддержки югославами боснийских сербов в меж­национальном конфликте в Боснии. Это не соответствовало исто­рически традиционной роли России как покровительницы Сер­бии и шло вразрез с ее политическими интересами на Балканах. Во всех этих случаях российская дипломатия отдавала приоритет сохранению дружественных отношений с США.

Что касается отношений с другими крупными государствами, то с ФРГ они были в этот период демонстративно дружескими: про­должался вывод войск из Восточной Германии и ФРГ выделяла зна­чительные денежные суммы на их социальное обустройство в новых местах дислокации; отношения же с Францией несколько затормо­зились: у обоих государств не было точек экономического и полити­ческого соприкосновения, к тому же французский президент Ф. Мит­теран до самого последнего момента поддерживал М. С. Горбачева и поэтому трудно налаживался его контакт с президентом России.

Сложными были отношения с Японией. В 1991 г. во время визита Горбачева советская делегация официально признала существова­ние территориального вопроса – о государственной принадлежнос­ти четырех южно-курильских островов. Впоследствии Президент Рос­сии Б. Н. Ельцин и министр иностранных дел А. Козырев, стремясь оживить экономические связи, сделали ряд двусмысленных заявле­ний о необходимости подписания мирного договора с Япониейпоитогам второй мировой войны и решения для этого территориаль­ных споров. Даже предположение о возможности передачи Японии островов вызвало крайне негативную общественную реакцию в Рос­сии – и Президент подтвердил незыблемость российских границ. Визит Ельцина в Японию не состоялся, отношения с ней, развитие которых японская сторона обусловливает обязательным решением территориального вопроса, оказались замороженными.

Уступчивость российской дипломатии в первой половине 90-х годов объяснялась не только необходимостью для новой Рос­сии заявить о себе на международной арене как о демократичес­кой державе, от которой больше не исходит угроза западному миру, но и надеждами на масштабную экономическую помощь Запада демократическим реформам внутри страны. Но из всех международ­ных экономических организаций Россию включил в свой состав толь­ко МВФ. Хотя Президента России Б. Н. Ельцина и стали приглашать на ежегодные встречи руководителей семи крупнейших государств, но официально Россия в состав «семерки» включена не была и статус наибольшего благоприятствования в торговле ей был пре­доставлен всего на один год. Россия получала гуманитарную под­держку продовольствием, медикаментами и т.д., но ожидаемой мно­гомиллиардной финансовой помощи не последовало.

С начала 1994 г. МИД России вместо основополагающей идеи общности интересов с США стал выдвигать новый внешнеполи­тический тезис – о необходимости соблюдения собственных на­циональных интересов России. С одной стороны, это было вызва­но некоторым изменением расстановки политических сил внутри страны: поражением демократов на выборах в Думу в декабре 1993 г. и получившими широкий общественный резонанс обвинениями со стороны оппозиции в проамериканском курсе. С другой сторо­ны, к этому вынуждало изменение геополитической ситуации в Центральной и Восточной Европе: в 1994 г. (окончательно – в августе) завершался вывод российских войск из бывших социа­листических стран и стран Балтии, и некоторые из них сразу заявили о своем желании быть принятыми в военно-политический блок западных стран – НАТО. Мотивируя это намерение, союз­ники СССР по Варшавскому договору зачастую ссылались на со­бытия октября 1993 г., которые возродили в Европе опасения по поводу непредсказуемости российской политики.

К этому времени Россия уже не играла авторитетной роли в международных делах и не имела реальных рычагов, чтобы оста­новить неблагоприятное для себя развитие событий. В ответ на вы­раженную ею озабоченность планами расширения НАТО было за­явлено, что готовность этого блока к расширению на Восток не означает практических мероприятий в этом направлении, а так­же, что Североатлантический пакт является гарантом общей безо­пасности в Европе и не направлен против каких-либо стран. Блок НАТО предложил бывшим социалистическим странам и странам бывшего Советского Союза, включая Россию, принять совмест­ную программу «Партнерство во имя мира», которая установила бы формы военного сотрудничества. Это был временный компро­мисс США и России, который мог лишь отсрочить осуществле­ние планов включения в Североатлантический пакт бывших союз­ников СССР по Варшавскому договору, а также стран Балтии и, не исключено, некоторых государств СНГ.

В июне 1994 г., оговорив себе ряд особых условий, Россия при­соединилась, как и другие приглашенные государства, к натовской программе «Партнерство во имя мира». В рамках этой програм­мы она получила право направить своих представителей в штаб-квартиру НАТО в Брюсселе; были сформированы российский и украинский батальоны (из контрактников), которые в составе многонациональных миротворческих сил участвовали в разделе­нии враждующих сторон в Боснии; проводились инспекционные поездки в войска и совместные штабные и военные учения. Про­грамма продолжает свое действие до сих пор. В частности, в сен­тябре 1997 г. были проведены военные учения в Туркмении, в ко­торых принимали участие военные подразделения НАТО, средне­азиатских государств, России, Грузии, Литвы и др. НАТО отводит программе «Партнерство во имя мира» роль прикрытия от грозя­щего с юга исламского фундаментализма. Присоединение к ней России было вызвано главным образом опасением оказаться в по­литической изоляции.

Ощутимые изменения во внешней политике России – рост ее инициативности и самостоятельности – стали наблюдаться толь­ко с 1996 г., когда в январе министром иностранных дел был на­значен Е. М. Примаков, бывший прежде руководителем службы внешней разведки. Примаков заявил, что он не является «антиза­падником», а лишь защищает национальные интересы России. Уже в феврале Россия отказалась от санкций в отношении боснийских сербов, что было поддержано и другими странами; в октябре Совет Безопасности ООН единогласно отменил экономические санкции против Югославии, действовавшие с 1992 г. Продолжая линию на восстановление традиционного влияния России на Балканах, МИД в январе 1997 г. попытался выступить в качестве посредника между президентом Сербии и оппозицией, оспаривавшей результаты вы­боров и проводившей непрерывные демонстрации.

В сентябре 1996 г. Россия осудила бомбардировку военных объек­тов на территории Ирака американскими крылатыми ракетами. С 1997 г. она старается вернуть свои позиции в ближневосточном урегулировании: в феврале на встрече Е. М. Примакова и лидера Палестины Я. Арафата арабам была обещана не только политичес­кая, но и возможная экономическая помощь; в марте визит пре­мьер-министр Израиля В. Натаньяху в Москву хотя и носил под­черкнуто экономический характер, но сопровождался надеждой на то, что Россия подключит к ближневосточному урегулирова­нию традиционно дружественную ей Сирию.

С 1995 г. Россия начала восстанавливать утерянные позиции на международном рынке вооружений. При этом покупают российс­кое оружие не только давние партнеры – Индия, арабские стра­ны, но и новые – Китай и даже Южная Корея (в счет погашения советского долга), традиционно бывшая импортером американс­кого оружия.

Вместе с тем российская внешняя политика остается не конфронтационной и не силовой, направленной на упрочение меж­дународной безопасности и равноправное сотрудничество со все­ми странами. В феврале 1996 г. Россия была принята в Совет Евро­пы, что является международным признанием построения в ней в основном демократического общества.

В апреле 1996 г. руководители стран «семерки» (США, Вели­кобритании, Германии, Италии, Канады, Франции, Японии) и России, встретившись в Москве, достигли соглашения о необхо­димости полного прекращения ядерных испытаний в целях упроч­нения ядерной безопасности и нерасширения группы ядерных го­сударств. 25 сентября 1996 г. в Нью-Йорке был подписан офици­альный договор о запрещении ядерных испытаний во всех сферах (на тот момент официально разрешенными оставались лишь под­земные испытания, но Китай проводил также и атмосферные), к которому присоединились все государства, кроме Индии.

Открытость России в ее отношениях с «дальним зарубежьем» ярко проявилась в росте числа российских граждан, свободно выезжавших за границу в туристические и деловые поездки, совер­шавших «челночные» туры, переезжавших в другие страны на вре­менное или постоянное место жительства. Формальные трудности могли возникнуть теперь, как правило, не с выездом из России, а с получением въездной визы в зарубежную страну.

Изменились акценты во внешнеполитических связях с Запа­дом: упор был сделан не на получение эпизодической «помощи», разовых льготных кредитов, а на пробуждение долговременного меркантильного интереса западных предпринимателей к российс­кой экономике. Привлечение частных иностранных инвестиций стало приоритетным. При правительстве России действует специ­альный Консультативный совет по иностранным инвестициям, который имеет своей главной задачей содействовать притоку ка­питалов. С этой же целью с ноября 1996 г. Россия стала осуществ­лять выпуск еврооблигаций, выплату процентов и погашение сто­имости которых гарантирует правительство.

В экономической сфере Россия выступает за нормальные взаи­мовыгодные партнерские отношения со странами «дальнего зару­бежья». В силу объективных причин, но не только объективных, за Россией в международном разделении труда постепенно закреп­ляется роль поставщика топливно-сырьевых ресурсов. Конкуренты стремятся не допустить ее выхода на мировые рынки с высокотех­нологичной продукцией. Основная внешнеэкономическая задача правительства – добиться финансирования российской экономи­ки и ее выхода из кризиса за счет внешних, иностранных источ­ников – по-прежнему далека от разрешения.

Главной внешнеполитической проблемой для России с конца 1996 г. стало расширение НАТО на восток. Именно в ходе дипло­матической борьбы вокруг этой проблемы России была наглядно продемонстрирована ее слабость и вполне определенно дано по­нять, что рассчитывать на равноправное партнерство с Западом она не может. С расширением НАТО внешнеполитический этап подчеркнуто дружественных отношений с США может закончиться.

О необходимости начать практические мероприятия по подго­товке к приему в НАТО новых членов – бывших социалистичес­ких государств Восточной и Центральной Европы – на Западе заговорили в 1995 г. Россия выдвинула предложение вместо расши­рения Североатлантического блока повысить уровень полномочий Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе в обеспечении военной безопасности и политической стабильности на кон­тиненте. СБСЕ, впервые созванное в 1975 г. в Хельсинки для поли­тического закрепления военной «разрядки» в отношениях между социалистическим Востоком и капиталистическим Западом, в 1990 г. на парижской конференции было преобразовано в постоянно дей­ствующую организацию со своим механизмом периодических встреч на высшем уровне и регулярных консультаций. Подтекст российс­кого предложения заключался в том, что каждое государство–член СБСЕ имеет право «вето» на принятие решений. Инициатива Рос­сии не встретила позитивного отклика.

В сентябре 1996 г. в Детройте президент США Б. Клинтон зая­вил, что будет происходить двуединый процесс: НАТО будет рас­ширяться на восток и одновременно будут развиваться дружествен­ные отношения с демократической Россией. Он утверждал, что с окончанием «холодной войны» характер Североатлантического альянса изменился и он больше не угрожает безопасности России. В то же время необходимость расширения блока мотивировалась опасной непредсказуемостью внутриполитической ситуации в Рос­сии (в частности, событиями октября 1993 г. и началом чеченской войны в декабре 1994 г.). Предполагалось, что НАТО и дружествен­ная Россия вместе могли бы противостоять экспансии исламских террористических государств.

Россия не согласилась с таким подходом, утверждая, что она не опасается военного нападения НАТО, но считает сосредоточе­ние мощной военной группировки вблизи своих границ потенци­ально опасным. Главное же, расширение НАТО при неучастии в нем России означает вытеснение ее из Европы, политическую изо­ляцию от общеевропейского процесса. Общий вывод: расширение НАТО нарушает баланс сил, а значит и стабильность в Европе, ущемляет национальные интересы России и может серьезно по­влиять на характер взаимоотношений России и западных стран.

В июле 1997 г. на сессии Совета НАТО в Мадриде было приня­то решение о приеме в блок первой «волны» постсоциалистичес­ких стран: Польши, Венгрии, Чехии, с таким расчетом, чтобы их окончательная интеграция в НАТО произошла к 1999 г. Для пере­вооружения и совершенствования военной инфраструктуры эти страны рассчитывают получить 10-15 млрд долларов. Кроме гео­политических минусов в экономическом плане для России это будет означать потерю европейского рынка вооружений. Замеча­ния России, что у этих стран могут возникнуть проблемы с их ядерной энергетикой и снабжением природным газом, были про­игнорированы.

С января 1997 г. начались широкая антинатовская компания в российских средствах массовой информации и усиленная дипло­матическая игра в попытке повлиять на позицию США и НАТО. Российские лидеры утверждали, что расширение НАТО станет угрозой демократии в России, так как усилит влияние коммунистов, что Россия изменит свое отношение к кредитам МВФ, Па­рижскому и Лондонскому клубам. Наконец, в феврале прибегли и к завуалированному «ядерному шантажу»: в английской прессе была опубликована статья Г. А. Явлинского об отсутствии в России на­дежного контроля за оружием массового уничтожения.

В течение двух месяцев перед встречей президентов России и США шел интенсивный дипломатический торг. Россия не имела возможности воспрепятствовать расширению НАТО, но хотела добиться максимума уступок: получить гарантии безопасности за­падных рубежей и политические выгоды, в частности доступ во влиятельные международные организации. Российские интересы представлял министр иностранных дел Е. М. Примаков, который провел целый ряд встреч и переговоров, в первую очередь с гос­секретарем США М. Олбрайт и генеральным секретарем НАТО X. Солана, а также с министрами иностранных дел Франции и ФРГ, министром обороны США.

Первоначально Россия хотела получить право «вето» во всех вопросах деятельности НАТО. В этом ей было твердо отказано, но обещано предоставить голос в обсуждении политических и воен­ных вопросов, возможно, в рамках специального консультативно­го совета «Россия – НАТО». Затем российская дипломатия сосре­доточила усилия на том, чтобы добиться принятия обязательного для всех стран НАТО документа, в котором были бы зафиксирова­ны гарантии ее безопасности. В частности, Россия требовала, что­бы блок НАТО не ввозил ядерное оружие на территорию вновь принимаемых стран, не увеличивал уровень своих обычных воору­жений, не возражал против одностороннего пересмотра Россией договора 1990 г. об обычных вооружениях в Европе, не использо­вал инфраструктуру, оставшуюся от Варшавского договора, зап­ретил многосторонним военным формированиям НАТО передви­гаться через национальные границы и т. д.

Встреча Президента России Б.Н. Ельцина и Президента США Б. Клинтона состоялась в Хельсинки 20–21 марта 1997 г. Одновре­менно, 20 марта, в Тульской области прошли самые крупные с 1991 г. тактические учения российских вооруженных сил (с учас­тием штурмовой авиации и десантников). По главному вопросу – о расширении НАТО – встреча не дала конкретного результата. Как сказал на пресс-конференции Б. Н. Ельцин: «Обе стороны за­щищали свои национальные интересы, и обе стороны не отступи­ли от них». Б. Клинтон подтвердил, что расширение НАТО состо­ится, и не дал обещаний не включать в дальнейшем в этот блок страны бывшего Советского Союза. Президент России повторил, что расширение НАТО на восток – это серьезная ошибка.

Соглашение между Россией и НАТО заключено не было, сто­роны лишь обозначили его основные параметры: нераспростране­ние ядерного и обычного оружия на вновь принимаемые страны, неиспользование оставшейся в них после роспуска Варшавского договора инфраструктуры, принятие принципиальных решений, касающихся НАТО, только с участием России. Не ясно, какой характер – обязывающий или декларативный – будет носить это соглашение, но его намечено подписать до июльской сессии НАТО.

Президент США обещал, что встреча руководителей ведущих стран мира в июне 1997 г. в городе Денвере будет проходить уже с участием России – «семерка» станет «восьмеркой».

Накануне хельсинкской встречи в интервью руководителям российских телекомпаний Б.Н. Ельцин дал понять, что в случае рас­ширения НАТО Россия вынуждена будет активизировать свои отно­шения с Востоком: Ираном, Индией, Китаем. Похоже, этот курс начал активно осуществляться. 27 марта Президент России встре­тился с премьер-министром Индии. Стороны приняли окончатель­ное решение о строительстве Россией в Индии двух атомных элект­ростанций, подписали документы о финансовом и таможенном сотрудничестве (избежании двойного налогообложения), о продол­жении военно-технического сотрудничества. В тот же день состоялась встреча Президента России с министром иностранных дел Китая. Был согласован вопрос о предстоящей встрече глав двух государств, на апрель намечено подписание соглашения о сокращении воору­женных сил (России, Китая, Казахстана, Киргизии и Таджикиста­на) в 100-километровой зоне от границы. Китай становится страте­гическим партнером России, и когда в декабре 1996 г. министр обо­роны И. Родионов отнес Китай к числу потенциальных противников, правительство России немедленно дезавуировало это заявление. Россия поставляет ядерные реакторы Ираку, строит атомную элек­тростанцию в Иране, но отрицает свою помощь Ирану в создании баллистических ракет. В совокупности это может означать начало стратегического поворота во внешней политике России. ,

Что касается НАТО, то США все больше и больше используют эту организацию для ущемления прав и обязанностей ООН и под­мены ее в ряде моментов, что наглядно показали события в Косово.

Конечно, менялись подходы американских правящих кругов к использованию своей внешнеполитической деятельности, но смысл, содержание ее оставались прежними. Внешняя политика направлена на установление военно-стратегического превосходства США над всем миром.

Несмотря на то что США после развала СССР и ОВД получи­ли благоприятные международные условия для осуществления давно задуманной цели – господства над миром, все же на этом пути встали новые проблемы. Может показаться парадоксальным, но налицо определенное ослабление влияния США в мире, в том числе и в Европе. Причин для этого много: во-первых, распад Советского Союза в известной степени ослабил необходимость объединяться вокруг США; во-вторых, Европа значительно уси­лилась экономически. Доля США в мировом производстве, в тор­говле и в научно-исследовательской деятельности заметно умень­шается. Экономический и научно-технический потенциал Евро­пы, Японии, а также быстрый рост развивающихся стран Восточной Азии привел к возрастанию конкуренции, оказываемой Соеди­ненным Штатам на мировом рынке. Стал заметен и рост антиаме­риканских настроении, причем не только в развивающихся стра­нах Азии и Африки, но и в других регионах мира. Окончание двухполюсности в международных отношениях привело к усилению давно вызревавших тенденций многополюсности.