Агония броненосца «Князь Суворов.

Воинский долг адмирал выполняя,
Встретив опасность рискует собой,
Верный присяге и честь не роняя,
В рубке являет пример боевой.
Мог избежать он неравного боя,
В сером тумане уйти от врага,
Совесть ему не давала покоя,
Родина прежде всего дорога!
Залпы «Суворова» вой поднимают,
Битвы такой не видал еще свет,
Артиллеристы командам внимают,
Бьют беспрерывно японцам в ответ.
Облаком дыма дышала прислуга,
Люди стреляли, тушили пожар,
Шуткой невольной бодрили друг друга,
Будто забыли сражения жар.
В прорези рубки осколки летели,
В голову ранен легко адмирал,
Медленно палубы судна пустели,
Стойкий матрос на постах умирал.
Были разбиты уже дальномеры,
Нет управления мощным огнем,
Доблесть, отвагу родили примеры
Жизнь сокращая трагическим днем.
В море летят дымогарные трубы,
Сбита грот-мачта и скрылась в волнах,
Борт разворочен, виднелись раструбы,
Черный «Суворов» плывет, как монах.
Все рулевые на месте убиты,
Кровью омыт неподвижный штурвал.
Из адмиральской редеющей свиты
Кто-то рулю свое время урвал.
Ранен еще раз Рожественский, в ногу,
Марли кровавой на лбу не менял
И, не забыв боевую тревогу,
Флаги на фалах судов не ронял.
Смятый корабль управленье теряет,
Двигаясь медленно принял расстрел,
Родины слава людей озаряет,
Чудо-моряк в глаза смерти смотрел.
Вышел разбитый «Суворов» из строя,
Свернуты трапы и мостики в рог,
Без передышки остатками кроя,
Бил комендор из орудий, как мог.
Но и «Миказа» казался подбитый,
Лавры победы еще не в руках,
Славой японцы пока не повиты,
Русский живуч и стоял на ногах!

(Броненосец «Император Александр Третий», после выхода из строя «Князя Суворова», возглавил эскадру и продолжал бой. Командовал им храбрый и умный командир Российского Императорского Флота капитан 1-го ранга Николай Михайлович Бухвостов, который геройски погиб со всем Гвардейским экипажем. Прим. Автора)

Русский не бросит в опасности друга,
Будь офицер иль матрос иль солдат,
Жизнью рискуя их свята потуга,
Двинуться дружно и в пекло и в ад.
Смелый корабль «Александр Третий»
решился Жертву «Суворова» браво прикрыть,
Подвиг геройский, бессмертный свершился,
Явлена им соколиная прыть.
Вышли двенадцать судов броненосных
Храброго встретить, в бою потопить,
Сотни снарядов взвились смертоносных,
Русским гвардейцам не стать отступить!
Бухвостов, их командир, не терялся,
Вражеский флот пополам разделил,
Ловким маневром в бою изощрялся,
Залпами метко по целям палил.
Оба противника раны лечили,
Требуют отдых и силы прилив,
Русские выход себе получили,
Но не оставлен Цусимский пролив.
Взлет беспокойного духа пытался
До издыхания бой продолжать,
Жребий тяжелый на долю достался,
Русские верх не могли одержать.

(На русские корабли перед боем завезли вместо снарядов - валенки. http://radosvet.net/bilina/3201-kak-admiral-rozhdestvenskij-unichtozhil-russkuyu.html - Так что героизм там был расстреливаемых безоружных. Тоже самое было и в Порт-Артуре, где вместо эшелона снарядов пригнали эшелон с шампанским. Это всё выродок Алексеев и его люди. Прим. Стол.).

6 часов 46 минут вечера, 15 мая, 1905 г.
Снова схватились на шумном просторе,
Грохотом башни орудий полны,
Бурно от взрывов Японское море,
Пенясь вздымались столбы из волны.
Пушкой, снарядом, прицелом владея,
Трудно японский напор отражать,
Был перевес в кораблях у злодея,
Был бы позор от сраженья бежать.
«Александр Третий» от сильного крена
Бедствие терпит, нет мочи в огне,
Бились гвардейцы, спасаясь от плена,
Чужды измене Родимой Стране.
Жертвовать жизнью решив непреложно,
Удаль гвардейцы не стали глушить,
Русской души настроение сложно,
Коль загорится, нельзя потушить.
Храбрый моряк был боец убежденный,
«Слава России» их слово одно,
С детства впитали тот подвиг врожденный,
Все девятьсот силачей шли на дно!
Волны холодные плещут рыдая,
Битвы свидетели в море одни,
Грустно на берег обломки кидая,
Скрыли страдания русских они!

(Командир броненосца «Бородино», капитан 1-го ранга, Петр Иосифович Серебренников, призвал экипаж поддержать честь корабля, имя которого связано с Отечественной войной 1812 года и славным Бородинским боем. Капитан в бою, истекая кровью, потонул вместе с командой геройского корабля. Прим. Автора)

7 часов 04 минуты, 15 мая, 1905 г.
«Бородино» «Александра» достоин,
Взрывы губительны с вражьих сторон,
Пластырь не спас от подводных пробоин,
Страшен, чувствителен судна урон.
Кровью чины корабля истекали,
«Бородино» задыхаясь пылал,
Пламенем яркие вспышки сверкали,
Русский прощальный привет посылал!
Лег поголовно состав офицеров,
Храбрых в бою невозможно учесть,
Явлены сотни геройских примеров,
Русским погонам и слава и честь!
«Бородино» перевернут волнами,
Все кочегары лежали в гробу,
Где-то Россия прощалась с сынами,
Смерть присосала матросов к горбу.
Киль на поверхности моря всплывает,
Воздух глотая вращались винты,
Жадно пучина матросов скрывает,
Стала засасывать пасть темноты.

Служба, опыт и душа моряка

В Ревель, Кронштадт, возле Невской столицы,
Призваны флотские службу отбыть,
С разных окраин слетались как птицы,
Дедов заветы не могут забыть.
Дороги русским деревни и села,
Дома их матушка так берегла,
Трудная жизнь на судах невесела,
Юношей пылких война стерегла.
Их от семьи, от сохи оторвали.
Строгой морской дисциплиной связав,
Заново навык уроком давали,
Техники сложный секрет показав.
Русской смекалке, привычной сноровке
Нету предела в примере любом.
Ловкость, проворство храня в подготовке,
Трудности ломят умом, а не лбом.
Русский к товарищам дружбу питает,
Рад и последний кусок разделить,
Коль уважаем, от радости тает,
Склонен за скверное дело хулить.

Флотский, готовый на правое дело,
Душу положит за друга в бою,
Смотрит спокойно на бренное тело,
Жизнь не щадит за Россию свою!

(Самоотверженный подвиг матроса броненосца «Бородино» Семена Ющина, второго номера 3-х дюймовой пушки в носовом каземате. Ющин, после гибели корабля и всего экипажа, был чудом спасен командой японского миноносца и остался единственным живым свидетелем трагедии корабля. Прим. Автора). Фамилия на букву "Ю" - прим. Стол.).

Бой! Трепетали на клотике флаги,
Бешено залпом встречали врага,
Явлено много геройства, отваги,
Русская честь моряку дорога!
Трупы легли на носу и на юте,
Сквозь амбразуры огонь выходил,
Всех искалеченных клали в каюты,
Опытный Ющин за боем следил.
Рослый и стройный и с кровью кипучей
Выглядел Ющин Семен молодцом,
Парень осанистый, с грудью могучей,
Мускул Тамбовский налит был свинцом.
Ловким, смышленым рожден от природы,
Страха в опасности вовсе не знал,
Сын даровитой российской породы,
Встретив врага, не роптал, не стонал.
Подвиг свершает матрос беззаветно,
Нет офицеров живых на посту
Держит прицел трех-дюймовки ответно,
Точно прикован судьбою к кресту.
Трясся корабль, смерть живое косила,
Выстрел последний там Ющин дает,
В русском явилась чудовищно сила,
Он Провиденью себя предает.
Все роковое в минуту свершалось,
«Бородино» навсегда уходил,
Днище зловеще во мглу погружалось,
Водоворот в пасть корабль поглотил.
Ющин напряг богатырские силы,
Гибель в пучине морской избежал,
Жизнь отвратил от безвестной могилы,
Чудом и натиск стихии сдержал.
«Сисой Великий», «Наварин», «Нахимов»
В мраке заметить его не могли,
Ющин кричал, призывал херувимов,
Чтобы святые спасти помогли.
Слышались выстрелы, бой продолжался.
Луч от прожектора бегал, скользил,
Флот неустанно с японцем сражался,
Ветер пронзительно выл и сквозил.
Три миноносца японских тонули,
Гибнувших надо японцам собрать,
К месту, где Ющин мелькал, заглянули.
Думали свой, поспешили забрать.
Русских японцы в бою не спасали,
Видя тонувших чинов корабля,
В море открытом бесчестно бросали,
Часто в несчастных из пушек паля.