Их можно использовать, если ты хочешь подружиться с любым человеком

Это действительно так?

Да. фактически, ты подсознательно наверняка ими поль­зуешься. Если бы ты пользовался этими шагами созна­тельно, ты бы подружился со всеми, с кем встречался в жизни.

Было бы чудесно, если бы я узнал о них в молодости. Тогда я не умел общаться с людьми. Мой брат всегда легко находил дру­зей, но я — никогда. Поэтому я старался подружиться с его друзьями. Ему было нелегко со мной, я всегда хотел идти туда, куда и он, делать то, что и он.

Ко времени поступления в среднюю школу у меня уже были свои интересы. Я все так же любил музыку, поэтому я записался в передвижной оркестр, хор и обычный оркестр. Я также зани­мался в фотокружке, принимал участие в работе группы по созданию альбомов выпускных классов и был репортером на­шей школьной газеты. Я входил в драматический кружок, шах­матный и — возможно, самое примечательное — в дискус­сионную группу, даже лучшую дискуссионную группу.

Именно в средней школе я начал свою карьеру диктора. У одной из местных радиостанций возникла идея каждый вечер передавать репортажи о спортивных достижениях средних школ, привлекая для этого учеников. Я уже был комментато­ром на всех школьных футбольных и баскетбольных матчах, поэтому, естественно, меня избрали представителем нашей школы. Это было мое первое знакомство с радио, и оно стало началом моей тридцатипятилетней карьеры в средствах массо­вой информации.

И все же, несмотря на все мои увлечения (а возможно, из-за них) я не мог ни с кем подружиться. Я уверен, основная причи­на была в том, что я раздул свое эго до огромных размеров. Так ^частично компенсировал годы детства, когда отец постоянно говорил мне, что меня должно быть «видно, но не слышно», к Тому же я всегда немного любил порисоваться. Боюсь, что я был невыносим; немногие ребята в средней школе могли меня терпеть.

Я знаю, что со мной происходило. Я искал в глазах других одобрение, которого я не получал от отца. Мой отец был очень скуп на похвалу. Я помню, как однажды выиграл в дискуссион­ном турнире и привез домой приз. Единственным комментари­ем моего отца было: «Этого я ожидал меньше всего».

Трудно чувствовать себя хорошим, когда даже победы в турнире недостаточно, чтобы заслужить хотя бы небольшую похвалу от своего отца. (Печальнее всего то, что он считал свои слова похвалой.)

Поэтому я приобрел привычку докладывать отцу обо всем, что я делаю, рассказывать о всех моих достижениях, надеясь, что однажды услышу от него: «Это невероятно, сынок. Позд­равляю. Я горжусь тобой». Я так и не услышал похвалы — ч начал искать ее у других.

Я не изменил этой традиции до сегодняшнего дня. Я старал­ся избавиться от нее, но я ей не изменил. И что хуже всего, мои дети, вероятно, скажут, что я был так же равнодушен к их достижениям. И грехи отцов да падут на головы их детей...

У тебя действительно есть «проблема отцов», не так ли?

У меня? Я никогда не думал об этом с такой точки зрения.

Не удивительно, что тебе неприятно думать, что Я все о тебе знаю. Не удивительно, что у тебя вообще были проб­лемы с понятием о Боге.

Кто сказал, что у меня были проблемы с понятием о Боге?

Перестань, тут нет ничего страшного. Ты можешь это признать. У половины населения Земли та же проблема, и в основном по той же причине они видят Бога как «роди­теля». Они полагают, что Я их мать или отец.

Но ведь Тебя действительно называют «Бог-Отец».

Да, и тому, кто так первый Меня назвал, должно быть стыдно.

Мне кажется, это был Иисус.

Нет, Иисус просто использовал идиомы и язык своего вре­мени —точно так же, как ты сейчас. Не он изобрел идею Бога-Отца.

Не он?

Патриархат с его патриархальной религией установился задолго до Иисуса.

Значит, Ты не «Отче наш, иже еси на небесех»?

Нет. Не больше, чем Я ваша Мать на небесах.

Ну тогда кто же Ты? Мы пытались это осмыслить на протя­жении тысячелетий. Почему бы Тебе не дать нам передышку и просто не сказать, кто Ты?

Проблема в том, что вы настаиваете на олицетворении Ме­ня, но Я не личность.

Я знаю. Как, думаю, и большинство людей. Но иногда удобно думать о Тебе как о личности. Нам так легче общаться с Тобой.

Легче ли? Вот в чем вопрос. Я не слишком в этом уверен.

Я говорю тебе: продолжай думать обо Мне как о родителе, и тебе будет чертовски трудно.

Уверен, это был просто оборот речи.

Конечно.

Но еслинам не следует считать Тебя родителем, кем же нам Тебя считать?

Другом.

«Друг наш, иже еси на небесех»?

Именно.

Да, такое уж точно потрясет кое-кого воскресным утром.

И, возможно, встряхнет чьи-то мысли.

И все же, если бы мы смогли подумать о Тебе как о друге, а не об отце, это могло бы помочь людям наконец начать по-настоящему общаться с Тобой.

Ты имеешь в виду, их бы перестало беспокоить, что Я знаю все то, о чем знают их друзья и возлюбленные?

Туше!

Ну так как, — ты хочешь дружить с Богом?

Мне казалось, я уже дружу.

Да. Дружил и дружишь. Но ты ведешь себя не как друг. Ты поступаешь так, как будто Я твой отец.

Хорошо, я готов избавиться от такого отношения. Я готов обрести по-настоящему действенную дружбу с Тобой.

Замечательно. Вот как это нужно сделать. Вот как вся чело­веческая раса может обрести дружбу с Богом...