Социальный контекст и динамика технологических изменений

Почему открытия новых информационных технологий сконцентрировались в 1970-х годах и главным образом в Соединенных Штатах? И каковы последствия такой пространственно-временной концентрации дляих будущего развития и взаимодействия с обществом? Соблазнительно было бы прямо соотнести формирование технологической парадигмы с характеристиками ее социального контекста; особенно если мы вспомним, что в середине 1970-х годов Соединенные Штаты и капиталистический мир были поколеблены серьезным экономическим кризисом, воплощением (но не причиной) которого стал нефтяной шок 1973-1974 гг. Кризис побудил капиталистическую систему к радикальной реструктуризации в глобальном масштабе, фактически сформировав новую модель накопления, исторически порвавшую с послевоенным капитализмом, о чем я уже говорил в прологе этой книги. Была ли новая технологическая парадигма реакцией капиталистической системы на свои внутренние противоречия? Или, напротив, это был способ обеспечить военное превосходство над советским врагом в ответ на его вызов в космической гонке и ядерном оружии? Ни одно из этих объяснений не кажется убедительным. Хотя появление группы новых технологий и экономический кризис 1970-х годов исторически совпадали, их сроки были слишком близки во времени, "технологическое решение" пришло слишком быстро и слишком механически. В то же время из истории индустриальной революции и других технологических изменений нам известно, что экономические, индустриальные и технологические изменения хотя и связаны между собой, но их сближение происходит медленно и они не полностью совпадают в своем взаимодействии. Что до военного аргумента, то "спутниковый шок" 1957-1960 гг. получил достойный ответ в массированном технологическом наращивании сил еще в 1960-х, а не в 1970-х годах; а новый крупный американский технологический рывок был начат в 1983 г. в связи с программой "звездных войн", фактически используя и продвигая технологии, разработанные в удивительном предыдущем десятилетии. Похоже, что возникновение в 1970-х годах новой технологической системы должно быть прослежено до выявления собственной динамики технологических открытий и их распространения, включая синергетические эффекты между различными ключевыми технологиями. Так, микропроцессор сделал возможным микрокомпьютер; успехи в сфере телекоммуникаций, как отмечалось выше, позволили микрокомпьютерам функционировать в сетях, увеличивая их мощность и гибкость. Применение этих технологий в электронной промышленности обогатило арсенал новых технологий проектирования и производства полупроводников. Новое программное обеспечение стимулировалось быстро растущим рынком микрокомпьютеров, который, в свою очередь, стремительно расширялся на базе новых применений и дружественных пользователю технологий, созданных талантом программистов. И так далее.

Мощный технологический импульс 1960-х годов, стимулированный военными заказами, подготовил американскую технологию к скачку вперед. Так, когда Тед Холл, пытаясь выполнить заказ японской фирмы карманных калькуляторов, создал в 1971 г. микропроцессор, это изобретение произошло на базе знаний, накопленных в Intel, в тесном взаимодействии с инновационной средой, создававшейся с 1950-х годов в Силиконовой долине. Иными словами, первая информационно-технологическая революция, основной всплеск которой происходил в Америке и, в частности, в Калифорнии, строилась на успехах двух предшествующих десятилетий и под влиянием различных институциональных, экономических и культурных факторов. Но она не вышла из рамок заданной необходимости: она была скорее технологичес си индуцирована, чем социально детерминирована. Однако, коль скоро эта революция начала существовать как система на основе совокупности открытий, которые я описал, развитие и применение этой системы, а в конечном счете и ее содержание решающим о 5разом формировались историческим контекстом, в котором она росла и расширялась И действительно, в 1980-х годах мировой капитализм (конкретнее, крупные корпорации и правительства стран "большой семерки") предпринял значительнаую экономиче жую и организационную реструктуризацию, в которой новая информационная технология играла фундаментальную роль и сама решающим образом формировалась этой роль о. Например, движение за дерегулирование и либерализацию, возглавляемое в 1980-х годах деловыми кругами, было решающим в реорганизации и росте системы телекоммуникаций, что стало особенно заметным в 1984 г. после лишения АТТ монопольных прав в этой области. В свою очередь, доступность новых телекоммуникационных сетей и информационных систем подготовила почву для глобальной интеграции финансовых рынков и сегментированной специализации производства и торговли в мире. Эти проблемы я буду рассматривать в следующей главе.

Таким образом, в определенной степени можно сказать, что доступность новых технологий, возникших как единая система в 1970-х годах, стала фундаментальной основой процесса социально-экономической реструктуризации 1980-х годов. А использование таких технологий в 1980-х в большой степени обусловило их использование и траектории в 1990-х годах. Возникновение сетевого общества, которое я попытаюсь проанализировать в следующих главах, не может быть понято без взаимодействия между этими двумя относительно автономными тенденциями: развитием новых информационных технологий и попыткой старого общества перевооружиться, используя власть технологии на службе технологии власти. Однако исторический результат такой полуосознанной стратегии по большей части остается неопределенным, ибо взаимодействие между технологией и обществом зависит от стохастических отношений между огромным количеством квазинезависимых переменных. Не впадая без необходимости в исторический релятивизм, можно сказать, что информационно-технологическая революция культурно, исторически и пространственно зависела от очень специфического стечения обстоятельств, характеристики которого определили ее будущее развитие.