Принцип асимметрии языкового знака и его означаемого

Соотношения между планом выражения и планом содер­жания языкового знака являются асимметричными, т. е. один знак может нести несколько означаемых, и одно означаемое может выражаться несколькими знаками. Принцип асиммет­рии языкового знака и означаемого сформулировал один из русских членов Пражского лингвистического кружка Сергей Карцевский. На основе этого принципа можно представить се­бе такую абстрактную схему соотношения элементов плана выражения и плана содержания:

Изучение этих соотношений показывает, что элементов плана содержания гораздо больше, чем знаков. Разъяснить природу этого несоответствия пытались многие ученые. Как, каким образом ограниченное число знаков способно переда­вать неограниченное число сообщений?

Некоторые зарубежные лингвисты исходили из математи­ческой теории перестановок: ограниченное количество знаков создает неограниченное число сочетаний любой степени сложности путем перестановок. Возражая против этой идеи, Ростислав Викторович Пазухин показывает, что как бы ни был велик набор знаков и как бы много перестановок ни получа-

Знаковый аспект языка

лось, их количество все же будет ограниченным и исчисли­мым. Следовательно, противоречие между конечностью знаков и бесконечностью смыслов будет неизменно сохраняться. Это одно из неустранимых фундаментальных свойств языка. Суть этого свойства заключена в особенностях взаимосвязи языка и мышления, а именно в том, что постоянное опережающее раз­витие мысли вызывает необходимость использования уже имеющихся знаков для новых значений. Результатом этого яв­ляется широко распространенная многозначность языковых знаков, постоянный процесс создания все новых и новых зна­ков. Знаков, однако, всегда будет меньше, чем значений, вы­ражаемых с помощью языка.

Таким образом, не в знаковой стороне языка следует ис­кать объяснение огромных возможностей номинации, обозна­чения; эти возможности заложены в развитии человеческого сознания, отражающего окружающую действительность, в не­прерывной работе человеческого мышления. Постоянно воз­растает экстралингвистический опыт человека, растет число мысленных образов в концептосфере. Лингвистический опыт помогает человеку создавать новые знаки — лексемы и новые структуры для их связи.

Особенность мысленных образов — означаемых языково­го знака состоит в их неограниченности от концептов. Соста­вители словарей, преподаватели, разъясняющие значения слов своим ученикам, родители, отвечающие на вопросы детей, знают, как трудно найти четкое толкование значения слова, как много разных случаев употребления слова надо учесть, чтобы не ошибиться. Бывает так, что городской ребенок знает, например, слово гусеница только в значении часть танка и искренне изумлен, когда слышит, как взрослые называют гу­сеницей какое-то ползущее живое существо.

Создание литературного языка во многом состоит именно в отработке более или менее четких толкований, очерчиваю­щих границы значений, закрепленных за той или иной лексе­мой. Отработанные толкования фиксируются в словарях и предлагаются говорящим на данном языке в качестве норма­тивных. Но обозначаемые мысленные образы постоянно обо­гащаются и развиваются благодаря растущему опыту челове-

180 Тема 5

чества, в результате чего происходят постоянные сдвиги в сис­теме знаков. Каждый новый словарь отражает эти сдвиги, со­вершающиеся иногда за 20-30 лет жизни общества.

Следует признать, что план содержания неизмеримо бога­че, чем план выражения, что он имеет собственные устройство и иерархию, во многом отличающиеся от устройства и иерар­хии плана выражения. Из противоречия между многомерной системой мысленных образов, объясняемой характером уст­ройства и функционирования мозга, способного единовремен­но порождать комплекс идей, и линейной организацией языко­вых знаков, для развертывания которых в устной форме необ­ходимо время, а в письменной — еще и пространство, и рождаются все несоответствия плана содержания и плана вы­ражения, все попытки вместить в план выражения больше единиц смысла при меньшем числе знаков языка.

Языковые знаки не имеют жесткой связи с планом содер­жания, смещаются относительно означаемых, способны ука­зывать одновременно на несколько означаемых. Они вечно «скользят» по мысленным образам, рождающимся у думающе­го человека, который постигает объективную действитель­ность и самого себя. Отсутствие формальной логической чет­кости у большинства языковых означаемых, постоянная «теку­честь» самих означаемых делают систему лексем удобным средством для выражения все новых и новых идей.

Некоторые минусы такой подвижности до известной сте­пени преодолеваются в цивилизованных обществах сознатель­ной планомерной работой по нормированию литературного языка. За пределами литературной нормы в сфере диалектов, просторечия, устной разговорной речи подвижность в системе знаков не ограничивается: развитие мыслительных категорий вызывает непрекращающиеся сдвиги в языковых знаках, ведет к перестройке структуры и изменению системы. Именно по­этому офаниченный набор знаков языка способен передавать неофаниченное число смыслов.

По выражению лингвиста-теоретика Геннадия Прокопье-вича Мельникова, диалектика означаемого и означающего об­ладает достаточной глубиной и бесконечными переливами. Знаковые отношения средств выражения и содержания в ху-

Знаковый аспект языка

дожественном тексте, возможность выражать смысл без пря­мого словесного обозначения, имплицитно, широко использу­ется писателями и поэтами. В художественном тексте часто имеется имплицитный подтекст, присутствующий благодаря эксплицитно, т. е. словесно, выраженному содержанию.

Отсутствие словесного обозначения позволяет интерпре­тировать подтекст по-разному, давать разные толкования и «прочтения» художественных текстов. Анализ и поиски объек­тивных интерпретаций художественных произведений являют­ся задачей литературоведения.

Знаковый аспект языка в художественных текстах стано­вится особенно наглядным, а способы его проявления и ис­пользования особенно разнообразными. Здесь обретает знако­вый характер само звуковое оформление подобранных поэтом слов, становятся значимыми звукоподражания и звукопись. Исследователь изобразительной знаковой функции звуков Виктор Васильевич Левицкий пишет, что звукосимволизм как бы дремлет в сознании человека и проявляется тогда, когда форма слова случайно приходит в соответствие с содержанием слова.

Со времен Потебни обсуждается мысль о том, что значе­ния слов в конкретных контекстах сами могут становиться знаками других мыслительных образов. Если языковой знак-лексема указывает на некоторый мысленный образ (Коля по­краснел — цвет его кожи стал красным), а этот образ в свою очередь способен по ассоциации вызвать другой образ (по­краснел — значит, смутился, застыдился и т. п.), то за одним языковым знаком-лексемой могут открываться целые анфила­ды образов, создавая ту глубину текста, без которой не мыс­лится подлинно художественное творение.

В восприятии художественного текста участвуют и левое полушарие, обрабатывающее линейный ряд языковых знаков, и правое, где строятся пространственные и зрительные кон­кретно-чувственные образы. Поэтому восприятие художест­венного текста часто достигает яркости зрительного кинемато­графического восприятия.

Лингвист-теоретик Леонид Михайлович Васильев, назы­вая значения слов знаками-информаторами, полагает, что язы-

182_________ ___Тема 5

ковая семантика находится на более высоком уровне абстрак­ции. Однако «знаковость» значений слов не есть свойство язы­ка. Она возникает только в текстах благодаря сочетаниям язы­ковых знаков друг с другом и рождается не из свойств знаков, а из образного видения мира писателями, которое лишь симво­лизируется языковыми средствами. Вот одно из стихотворений Анатолия Жигулина.

Гулко эхо от ранних шагов. Треск мороза как стук карабина. И сквозь белую марлю снегов Просочилась, Пробилась рябина.

А вдали, где серебряный дым, — Красноклювые краны, как гуси. И столбов телеграфные гусли Все тоскуют над полем седым...

У дороги, у елок густых, Если в зыбкую чащу вглядеться, Вдруг кольнет задрожавшее сердце Обелиска синеющий штык...

А простор —

Величав и открыт,

Словно не было крови и грусти.

И над белой, сверкающей Русью

Красно солнышко

В небе горит.

(Анатолий Жигулин. Стихи. Полынный ветер. М., 1975, с. 148)

Несомненна знаковая функция значений слов карабин, бе­лая марля, просочилась, тоскуют, седым, синеющий штык и ряда других. Значения этих слов ведут читателя к образам прошедшей войны. Мирный зимний пейзаж, залитый солнцем,

Знаковый аспект языка

предстает как картина, полная следов войны и горькой памяти о ней.

По словам одного из немецких лингвистов Манфреда Хардта, язык искусства близок к естественному языку, но он может удаляться от естественного языка в безграничную об­ласть знаковой комбинаторики. Поэтическое творчество — са­мое свободное и самое богатое возможностями игровое про­странство для знаковых поисков и находок.

Литература

Бюпер Карл Теория языка. М. 1993.

Волков А. Г. Язык как система знаков. М., 1966.

Ибраев Я. И. Надзнаковость языка (к проблеме отношения семиотики и

лингвистики) // Вопросы языкознания. 1981, № 1, с. 17-35. Кравченко А. В. Знак, значение, знание. Иркутск, 2001. Никитин М. В. Предел семиотики. Вопросы языкознания. 1997, №1,

с. 3-14. Попова 3. Д. Знаковая ситуация в лингвистике // Вестник ВГУ. Серия

«Гуманитарные науки», 2005. Вып.2, — № 2 — с. 208-216. Семиотика. М, 1983. Степанов /О. С. Семиотика. М, 1971. Фрезе Г. Смысл и денотат// Семиотика и информатика. 35 выпуск. М.,

1997, с. 351-379.

Тема 6

Аспекты языка

Одни проявления, использования языка материализованы, чувственно воспринимаемы (звучащая речь, написанный текст), другие протекают в мозгу человека и недоступны для органов чувств других людей (процессы порождения речи, по­нимания речи, механизмы обращения к вербальной памяти). Молчащий человек не участвует в процессе речи, но если он слушает других или обдумывает что-то, что он намеревается впоследствии сообщить другим (пусть даже в отдаленной пер­спективе), речемыслительная деятельность в его сознании все равно протекает.