Русская Правда. Краткая редакция 9 страница

Статья 20

Данная статья по смыслу примыкает к ст. 18. Если обвиняе­мый свержеть виру, т. е. докажет безосновательность обвине­ния в убийстве, то он не платит виры, но вносит лишь сметную (от слова сметати — отвергать, отметать) гривну кун — плату представителю княжеской власти — отроку — за участие в суде и оправдании (об участии отрока в суде см. комментарий к ст. 74). Возможно, что оправданному помо­гает в этом община, внося примерно 1/5 часть указанной грив­ны (помечное—от слова меч, символ княжеского судьи — мечника или помочное — возможно, позднейшее переосмысле­ние). Обвинитель (кто и клепал) в качестве наказания за ложное обвинение также вносит отроку ту же сумму.

Статья 21

Если обвиняемый в убийстве не может найти послухов, то дело решается путем испытания железом. Железо — одна из форм средневековых ордалий, определение виновности по сте­пени ожога от раскаленного железа, которое должен взять в руки обвиняемый (Русину не вести латинина ко железу горя­чему, аже сам въсхочеть — договор 1229 г)^э'°.

В Мясниковском списке Кормчей конца XIV — начала XV в. испытание железом заменяется другим видом орда­лий — полем: то дати им правду: с железом на поле. Поле — открытая вооруженная схватка, единоборство, победитель кото­рой признается невиновным. Поле хорошо известно в русских памятниках права XIII—XV вв., начиная с договоров Смо­ленска с немцами, но отсутствует в ранних текстах Правды, что является для некоторых исследователей (В. О. Ключев­ский, М. Н. Тихомиров) аргументом в пользу ее церковного происхождения. Однако поле вставлено в списке Кормчей — сборнике церковного права, вышедшем, несомненно, из рук церковного деятеля. Указанное поновление свидетельствует о вытеснении полем железа в XI11 — XV вв. и о том, что Пространная Правда составлялась до XIII в., когда поле еще не имело в судебной практике на Руси распространения.

Статья 22

Статья определяет пределы применения ордалий в уголов­ном процессе при отсутствии поличного: раскаленным железом можно пользоваться при обвинении не только в убийстве, но и в краже значительных ценностей (стоимостью более полови­ны гривны золота). При ценности украденного от двух гривен кун до половины гривны золота присуждается вода, для оп­равдания в более мелких кражах — до двух гривен — доста­точно присяги (роты). При испытании водой невиновным признавался тонущий, как это видно, например, из слов епи­скопа Серапиона, рекомендовавшего таким способом опреде­лять виновность женщины в колдовстве: Вы же воду послу-хомь постависте и глаголисте: аще утапати начнетъ, неповинна есть; аще ли поплыветь — волхвовь есть⁵".

Гривна золота приравнивалась в XII —XIII вв. примерно 10 гривнам серебра или 40 гривнам кун; в гривнах золота ис­числялся ущерб, наносимый высшим слоям феодальной ари­стократии (статья «О бесчестьи»; Устав князя Ярослава).

Кто должен был доказывать свою правоту в этих конфлик­тах: обвинитель или обвиняемый? Указание на то, что. железо и воду давали из неволи, т. е. насильно, говорит о том, что ордалиям подвергался обвиняемый; что касается роты, то на нее должен был идти скорее потерпевший, утративший деньги (свое куны), чем обвиняемый.

Статья 23

Статья начинает раздел об оскорблениях (ст. ст. 23—26), соответствующий ст. ст. 3, 4, 9 Краткой Правды. По возмеще­нию ущерба оскорбление приравнивается к убийству холопа — специалиста (см. ст. ст. 13, 15, 17). В списках Пушкинской группы XIV — XVI вв. отсутствует указание на мотив оскорб­ления — удар ножнами, он заменен возмещением за нанесен­ную рану или ушиб. Шагом к этой новой трактовке нормы яв­ляется и заглавие Оже кто ударить мечем в списках конца XIII — XV вв., которое не выделяет оскорбительного характе­ра такого удара, а обращает внимание на сам его факт.

Продажа назначалась за такие преступления, как кража 1ст. ст. 32, 36, 37, 70, 121), легкое членовредительство (.ст. ст. 28, 68), нанесение ран и ушибов (ст. ст. 29, 31), а так­же оскорбление (ст. ст. 23, 67), поставленное в законе на пер­вое место. Продажа в Пространной Правде заменяет возмеще­ние за обиду в Краткой Правде (ср. ст. 4 Краткой Правды).

Статья 24

нажение ^{меча без} применения, т. е. угроза им, также рассматривалось как оскорбление и наказывалось продажей ^в ' гривну (ср. ст. 9 Краткой Правды).

Русская Правда.

Пространная

редакция

Тяжа — тяжба, спор.

Поклеп — ложное обвинение

Срезневский И. И.

Материалы

для словаря,

т I, стб. 277.

Продажа — денежный

штраф.

Утнеть — ткнет, ударит.

Законодательство

Древней

Руси

Слово

противу слова

— в подтверждение

своих слов.

Видок

]— эд. (как и послу> )

свидетель самой

драки, а не доброй

жизни истца.

Статья 25

Удар подручным предметом расценивался как оскорбление, равно как и удар ножнами меча (ср. ст. 3 Краткой Правды).

Слово тылесния, известное только Правде, в XIV — XV вв., судя по разночтениям, было уже непонятно и осмысливалось как десница — правая рука.

Статья 26

Ответ мечом на оскорбление действием не являлся преступ­лением и не подлежал наказанию. Вслед за А. А. Зиминым можно думать, что эта норма существовала и ранее XII в., но оказалась зафиксированной только в Пространной Правде. От­вет на вопрос, был ли такой удар мечом местью, как считал В. И. Сергеевич, зависит, вероятно, от того, заменялась ли от­ветным ударом ответственность обидчика перед государствен­ной властью (12 гривен продажи). Раз удар не заменял ее, значит он не признавался санкцией, каковой была прежде месть, и являлся лишь частной акцией, вызванной состоянием сильного возбуждения оскорбленного.

Статья 27

Статья входит в раздел (ст. ст. 27—34) о других преступле­ниях — кражах, членовредительстве, нанесении ранений. Ста­тья 27 связана со ст. ст. 5—6 Краткой Правды, но отражает развитие права, объединяя различные виды членовредительст­ва и устанавливая за них новую ставку штрафа — полувирье (полвиры в 40 гривен) и возмещение потерпевшему в размере 10 гривен.

Оборот не утнеть труднообъясним. Возможно, это им обо­значалось то же, что не отпадеть, т. е. останется не действую­щей. Распространение той же нормы на повреждение носа от­носится по крайней мере к XIV в., которым датируется Пушкинский список.

Статья 28

Это преступление наказывается государственной властью и, кроме того, устанавливается возмещение ущерба потерпев­шему. Упоминание меча, появившееся в списках Пушкинской и Карамзинской групп, указывает на действие этой нормы только в случае драки, а не в результате бытовой травмы.

Статья 29

В статье рассматривается тот же случай, что и в ст. 2 Крат­кой Правды, но вместе с этим отражаются развитие и измене­ние правовых норм: упоминается княжеский дво/ бывший в XII в. местом судебного разбирательства; прежнее наказание за избиение — месть заменяется продаже»!, платиги ему г.^ода-жю — подразумевается, конечно, тому, кто избил потерпевше­го, хотя он еще не упоминался.

Статья фиксирует новую норму, касающуюся зачинщика драки, независимо от того, кто в ней больше пострадал: по свидетельству послухов, виновный наказывается продажей в 60 кун (по Л. Гётцу и А. А. Зимину, продажа составляла 1 гривну кун, т. е. 50 кун, а судебная пошлина — 10 кун). Та­ким же штрафом — 60 кун или резан — наказывается зачин­щица в драке двух женщин по Уставу кн. Ярослава о церков­ных судах ' (в Основном изводе Устава, издаваемом ниже, эта ставка заменена на «6 гривен»). Таким образом, в статье устанавливаются две продажи — одну (3 гривны) платит тот, кто избил, вторую (60 кун, или 1 гривну) — тот, кто начал драку.

Статья 30

Удар мечом рассматривается не как оскорбление, а как при­чинение телесного повреждения и наказывается поэтому не вы­сокой продажей в 12 гривен, а низкой — в 3 гривны. Установ­ление о возмещении пострадавшему платы за лечение восходит еще к Краткой Правде. М. Н. Тихомиров считает, что лечеб­ное — дополнительная плата сверх 1 гривны, и ставит поэтому после слов а самому гривна запятую³¹³. Убийство наказывает­ся вирой, а что касается членовредительства, нанесенного в вооруженной схватке, то оно, конечно, рассматривается по ст. ст. 27—28.

Статья 31

Статья расширяет состав преступления сравнительно со ст. 10 Краткой Правды, включая и некоторые деяния, преду­смотренные ст. 3 Краткой Правды. В отличие от Краткой Правды и ст. 25 Пространной Правды удар жердью, судя по санкции, рассматривается теперь не как оскорбление, а как нанесение побоев. Новая систематизация побоев в ст. 31 свиде­тельствует о тенденции сузить число оскорбительных действий за счет отнесения некоторых из них к числу наносящих только физический ущерб. Правонарушение, предусмотренное ст. 31, близко к случаю, предусмотренному ст. 29, когда следов физи­ческого воздействия на пострадавшем нет и для установления вины обидчика необходимы двое свидетелей (а не один, как в указанной статье). Иностранцы также обязаны представить Двух свидетелей (полная ей дока — двойственное число, бук­вально — полных двух свидетелей), которые приносят присягу в верности своих слов.

Статья 32

Нелядин, убежавший от своего господина и скрывшийся в чужом доме, должен быть выдан ему в течение первых двух дней; если же егб не выдадут в эти дни, то, будучи опознан, ^се равно возвращается к хозяину, но его укрыватель наказы­вается тогда продажей в 3 гривны. По сравнению со ст. 11 раткои Правды здесь эта норма отнесена ко всем домохозяе-

Русская Правда. Пространная

редакция

312 См.: Щапов Я. Н.

Княжеские уставы и церковь в Древней Руси XI-XIVbb.,c.263.

313 Тихомиров М. Н.

Пособие

для изучения

Русской Правды,

с. 92.

96 вам, а не только к варягам и колбягам. Кроме того, введено

Законодательство указание на форму информации о бежавшем (закличють и Древней [его] на торгу)—публичное извещение на городской торго-

вой площади, вероятно, с указанием отличительных особеннос­тей пропавшего.

Руси

V'

Лицеи взяти — взять именно пропавшую вещь,

а не другую, равноценную ей.

Статья 33

Использование коня, принадлежавшего другому лицу, без его разрешения не является похищением и наказывается толь­ко продажей, как и по ст. 12 Краткой Правды.

Статья 34

Данная статья примыкает по содержанию к ст. 32. Собствен­ник утраченного коня или вещи (оружия, одежды) должен публично объявить о пропаже (этим ст. 34 отличается от ст. 13 Краткой Правды), после чего, если он обнаружит ее в чужом владении, то имеет право получить обратно. Закон предусмат­ривает уплату в этом случае 3 гривен за обиду. А. А. Зимин считает эти 3 гривны продажей. Однако, по буквальному смыслу слов, названная сумма является возмещением ущерба потерпевшему. Но в этом случае получается, что преступление остается безнаказанным.

Норма ст. 34 имела действие на территории города, где произошла утрата вещи, и это (так же, как и торг) переносит действие Правды из любого соседского коллектива X — XI вв. в городскую жизнь XII в.

Статья 35

Статья открывает раздел (ст. ст. 35—39) о своде — розыске виновника похищения или присвоения домашнего животного или вещи. Эта процедура начинается при опознании собствен­ником похищенной вещи и имеет своей целью найти лицо, ко­торое украло или присвоило вещь, а затем, возможно, так или иначе передало ее другим лицам.

При краже коня — важнейшего элемента хозяйства — ви­новный подлежал высшей мере наказания — потоку и разграб­лению. При краже другого имущества устанавливается прода­жа. Виновный в похищении должен также выплатить потер­певшему стоимость других вещей, украденных вместе с глав­ной вещью. Эта новая норма отличает ст. 35 Пространной Правды от архаичной ст. 14 Краткой Правды. Пространная Правда умалчивает также о 5-дневном льготном сроке, кото­рым мог воспользоваться обвиняемый во владении украденной вещью.

Статья 36

Статья предусматривает различный порядок розыска совер­шившего кражу внутри города и в том случае, если похищен­ная вещь обнаружена вне его. Свод в городе не ограничен чи­слом владевших украденной вещью, и его ведут до конца

(по Двинской судной грамоте конца XIV в. — до десяти изво­дов³¹''); свод по землям, вне городских стен, истец ведет только до третьего владельца, который и берет на себя даль­нейший розыск. Для того чтобы побудить его к продолжению свода и отысканию преступника, с этого третьего по счету вла­дельца взыскивается стоимость лица — украденной вещи, но при установлении им подлинного похитителя с последнего взыскивается и стоимость лица (в пользу уплатившего за него временного владельца), и прок — стоимость других похищен­ных вещей, и продажа. Иллюстрацию применения этой нормы на практике представляет новгородская берестяная грамота № 109 конца XI в.

Статья 37

Статья рассматривает, вероятно, типичный в условиях фео­дального города случай свода, когда владелец краденой вещи купил ее на торгу, и это подтверждается свидетелями, которы­ми выступают или два свободных горожанина, или мытник — чиновник, собиравший торговые пошлины и следивший за пра­вильностью торговли. Если продавец ее остается неизвестным, то свод прекращается, пострадавший от кражи получает ли­це — найденную вещь — и теряет возможность получить воз­мещение за другие украденные вещи. Владелец краденого, от­дав лице его собственнику, не получает никакого возмещения. Эта норма хорошо известна русскому праву и в XIV — XV вв., она есть в Псковской судной грамоте (ст. 46) и в Судебнике 1497 г. (ст. 46). Однако если незадачливый по­купатель находил затем продавца краденого, он мог вновь воз­будить против него дело, и тот должен был выплатить этому покупателю стоимость изъятого у него лица, пострадавшему от кражи — стоимость других украденных у него вещей, а так­же уплатить продажу.

Статья 38

Статья посвящена особенностям свода, если украденным яв­ляется челядин, который, конечно, знает, кто его украл у го­сподина. Если украденный челядин был перепродан более трех раз, розыск похитителя передается от его господина это­му третьему его владельцу, который получает в качестве лица для дальнейших розысков самого украденного челядина, но взамен отдает господину его другого — своего челядина (поя-ти же челядина в челядин место). При обнаружении вора оба челядина возвращаются их господам, а вор возмещает про-тор — убытки, понесенные потерпевшим в результате отсутст­вия у него челядина (по ст. 44 — полгривны в год), и платит штраф. Размер этого штрафа в четыре раза превосходит штраф за кражу вещи (см. ст. 35), в два с половиной раза вы­ше штрафа за убийство рядового холопа и равен штрафу за Убийство квалифицированного вотчинного специалиста (^см. ст. 15, 17). Это свидетельствует о том, что краже подвер-

Русская Правда-Пространная редакция

Памятники

русского права.

Вып. третий,

с. 162.

Мытник

— чиновник, со-

биравший торговые пошли­ны и следивший за соблюдением правил торговли.

На долзе

— впоследствии, в вариантах н^

дорозе — при

случайной встрече.

Законодательство

Древней

Руси

Во пса место — как собака.

Памятники

русского права

Вып первый, с 7

гался, вероятно, тоже холоп-ремесленник или другой специа­лист. В статье особо оговаривается, что существует различие между украденным скотом и челядином: последний обладает языком, позволяющим установить, кто был его предыдущим владельцем. Однако показания челядина не имеют самостоя­тельной ценности (ср. ст. 66) и должны быть подтверждены очными ставками его покупателей и продавцов.

Статья 39

\ , Статья ограничивает процедуру свода территорией своей V земли, молчаливо противопоставляя ее чюжей земле — друго­му княжеству, феодальной волости. Если краденая вещь была приобретена у человека, приехавшего из других мест, и это подтвердят присягой те же свидетели, которые упоминаются в ст. 37, то покупатель несет гражданскую ответственность: он утрачивает купленную вещь или деньги, полученные за ее перепродажу. Собственник же вещи лишается возможности получения возмещения за другие ценности, пропавшие вместе с нею. Некоторые списки конца XIV — XV вв. включают ука­зания на возможность все же получения с вора возмещения в случае, если он будет обнаружен. О подсудности вора, схва­ченного с лицем на территории «иной страны» властителю тех мест, говорит статья «О установлении татьбы» в Мериле пра­ведном.

Статья 40

Статья повторяет норму ст. 38 Краткой Правды. Вор, заб­равшийся ночью в дом, может быть убит на месте преступле­ния (во пса место — как собака). Эта древняя норма имеет аналогию в ст. 6 договора Руси с Византией 911 г.: если ят будеть в том часе тать (вор), егда татбу сътворитъ... и убьен будеть, да не взыщеться смерть его...³¹⁶. Если же его удалось связать, то он подлежит уголовной ответственности в обычном порядке; убийство связанного вора подлежало наказанию. Как правило, вором был человек, не обладавший возможностью выплаты штрафа и уже находившийся на грани закабаления. Возможно, поэтому для уплаты продажи его приходилось про­давать в холопство.

_v Статья 41

Высокий штраф взыскивался за кражу из закрытого поме­щения — скота из хлева, продуктов сельского хозяйства и ре­месла из клети. Это новая норма, отсутствующая в Краткой Правде, отражает усиление охраны частной собственности на средства производства и предметы потребления.

В статье предусмотрено соучастие в хищении, при котором каждый из воров несет равную ответственность. Указанная сумма в 3 гривны 30 кун складывается из самой продажи в 3 гривны и судебной пошлины, поступающей судебным чинов­никам и исполнителям в размере 30 кун ( 1/5 часть продажи).

/ Статья 42

у Кража скота на поле, т. е. имущества, не охраняемого специ­ально, карается продажей, в 3 раза более низкой, чем за кра­жу из закрытого помещения.

Статья 43

Кража снопов или зерна из закрытого помещения также наказывается высшим штрафом.

Статья 14

Украденное, если оно имеется в наличии (у вора или других руках) должно быть возвращено собственнику. Кроме того, он получает с вора возмещение ущерба в том случае, если кра­жа произошла более года назад и, следовательно, незаконный владелец пользовался вещью в течение этого времени. Размер возмещения — полгривны (25 кун) за 1 год пользования.

Статья 45

Если краденого в наличии нет, но вор известен, он должен возместить собственнику стоимость краденого, причем за коня, принадлежавшего княжескому хозяйству, в полтора раза боль­ше, чем за коня другого собственника. Вторая часть статьи указывает размеры возмещения (уроки) за другие виды до­машнего скота. Оно взыскивается в том случае, если воры яв­ляются смердами, в данном случае — лично свободными тру­жениками. Это их состояние находит выражение в том, что они платят продажу (оже платять князю продажу), чего не имели права делать холопы. По мнению Б. А. Рыбакова, последняя часть ст. 45 (то ти уроци смердом...) и ст. 46 объ­единяются в одну.

За коровье молоко — возможно, как предполагал В. Г. Гей-ман , возмещение за кражу удоя у пасущейся коровы. Ущерб в 6 ногат (15 кун), равный цене трех овец, однако, оп­ределен слишком высоко. А. А. Зимин считает эти 6 ногат платой «за пользование молоком коровы собственника (анало­гично протору статей 38, 44 )»³¹⁷.

Статья 46

В статье говорится об ответственности за кражу, произве­денную холопами, которые не платят продажи, зане суть не свободны. Эта ответственность лежит на их господах, которые возмещают потерпевшему не одинарную, а двойную стоимость Украденного. Такая норма предполагает, с одной стороны, зна­чительно большие финансовые возможности владельца холо­па — князя, боярина или монастыря, чем вора — обнищавшего крестьянина или горожанина; с другой — упоминание обиды может свидетельствовать о сохранении архаичной нормы, со­гласно которой ущерб, нанесенный холопом (челядином), бо­лее оскорбителен, т. е. более тяжел, чем вызванный действием

Русская Правда.

Пространная

редакция

Лице

- украденная вещь

Третьяка — скотина на третьем году (В. И. Даль).

Лоныцина — телка, родившаяся в прошлом (лоне) году

Правда Русская Под ред Гре­кова Б. Д. Т II. комментарий М -Л , 1947, с. 401.

Памятники

русского права.

Вып первый,

с 158.

Зане — ибо.

Чернечь, чернеческый

— принадлежащий

монахам, т. е монастырю

Законодательство

Древней

Руси

Куны, как и

скот — деньги.

Товар

- как предметы

торговли, так

и деньги.

Купля

— торговля.

Гостьба

— то же, но

кас

ей

— купцов, приез­жавших из дру­гого города или другой страны.

Бологодел — благодеяние.

Погренути

забыть; зд.-отменить.

свободного человека. Можно предполагать, что в случае, если украденное обнаружено, пострадавшему оно возвращалось и еще платилась его стоимость за обиду.

Монастыри на Руси известны уже с середины XI в., но са­мостоятельными феодальными организациями они становятся в конце XI — первой половине XII в.

Статья примечательна тем, что в ней перечислены три ос­новные категории феодалов — князья, бояре, монастыри.

Статья 47

Статья начинает раздел, посвященный обязательственному праву.

Спор по договору зай^а решается с помощью послухов. В литературе принято считать их свидетелями заключения дого­вора.

Длительное невозвращение долга рассматривается как прес­тупление. Это установление отражает значительно более раз­витую кодификацию обязательственного права сравнительно с Краткой Правдой.

Статья 48

Купец пользуется особыми правами на получение и выдачу в долг денег на торговые операции: при отказе в их возврате представлять свидетелей займа ему не надо, но достаточно са­мому дать показание, подкрепленное клятвой. По мнению Н. Рожкова, М. Н. Тихомирова, Л. В. Черепнина, здесь гово­рится о купеческом товариществе на вере, торговле вскладчину.

Статья 49

Статья содержит положения о договоре поклажи, хранения, в котором, очевидно, участвуют купцы. Кладь (поклажая, по-кладежь) может быть оставлена на хранение и без свидетелей. При обвинении в утайке части оставленного товара хранителю для оправдания достаточно принести присягу, поскольку дого­вор безвозмезден, рассматривается как дружеская услуга.

Статья 50

Статья регламентирует договор займа с процентами, хотя не ограничивает размера реза. Предписывается заключение этого договора в присутствии свидетелей. Ростовщичество бы­ло значительным социальным злом средневекового города, оно вело к закабалению неимущих горожан; в народных восстани­ях в Древней Руси выступления против ростовщиков занимали большое место.

Статья 51

Статья вставлена между ст. 50 и ст. 52 позднее. Величина процентов по займу находилась в зависимости от срока договора: больший срок предполагал более высокую

ставку процента. Месячный рез назначался при выплате долга в течение нескольких дней (см.чтение в списке А II) или ме­сяца. Размер его не указан; возможно, что это ставка, преду­смотренная второй частью ст. 53, т. е. 10 кун на гривну — 20%. Более высокий процент — куны в треть (т. е. 50%) — платился, если срок займа достигал года. Должник, запоздав­ший с уплатой краткосрочного займа, также платил этот высокий процент, если он не отдал долг (зайдуть ли ся куны) ранее года.

Закон не только защищает интересы ростовщика, но и по­ощряет длительные займы, приводящие к невозможности уп­латы должником взятой суммы. По мнению И. И. Смирнова, эта статья свидетельствует о том, что уже Святополк был вы-

■} I О

нужден ограничить взимание месячного реза .

Статья 52

В случае невозможности представить свидетелей займа при отказе ответчика от его уплаты заимодавец все же может полу­чить свои деньги, если их сумма не превышает 3 гривен. Для этого ему достаточно принести присягу в том, что он эти день­ги должнику дал. Если же заем был на большую сумму, заи­модатель терял право на иск.

Статья 53

Статья содержит изменения, внесенные законодательством Владимира Мономаха и представителей городских верхов Киева, Белгорода и Переяславля в установления о резах.

После смерти в 1113 г. киевского князя Святополка Изясла-вича, с которым исследователи связывают ст. ст. 47—52 Прост­ранной Правды, принятые в интересах купцов и ростовщиков, в Киеве вспыхнуло народное восстание, направленное против тысяцкого, сотских и ростовщиков. Испугавшаяся киевская аристократия, не надеясь на авторитет его наследника — сына владимирского князя Ярослава, пригласила в Киев переяслав­ского князя Владимира Мономаха, угрожая в случае его отка­за тем, что восстание может представить опасность для княже­ской семьи, бояр и монастырей. Владимир, который был известен как умный и опытный политик, способный противо­стоять своеволию феодалов и защитить интересы горожан, по мнению Б. Д. Грекова, М. Н. Тихомирова и Л. В. Черепнина, перед тем как официально въехать в город, принял на совеща­нии в пригородной княжеской усадьбе Берестове ряд компро­миссных решений, которые должны были погасить остроту народного восстания. В ст. 53 говорится об одном таком реше­нии — ограничении размеров процентов, взимаемых по долго­срочным займам. В отличие от предшествующего законода­тельства, в 1113 г. было установлено, что если ростовщик уже дважды получил с должника свои 50% (т. е. 100% суммы долга), то он теряет право на дальнейшее получение процен­тов, но сохраняет его на получение данных в рост денег (ис-

Русская Правда.

Пространная

редакция

318 Смирнов И. И.

Очерки, с. 271-273.

Промиловался

— ошибся, прогадал.

Законодательство

Древней

Руси

ПСРЛ, т. II, стб. 278.

Памятники

русского права

Вып первый,

с. 162

Истопиться

— потерпит кораблекрушение,

Рать возметь

— потеряет имущество

в результате военных действий.

Пробиеться

— утратит в драке,

та). Если же он получил с должника свои 50% уже трижды (т. е. 150% данных в долг денег), то должник объявляется свободным от долга. Как установлено в той же статье, измене­ния не касались займов под 20%, т. е. краткосрочных долгов. Среди участников совещания в Берестове — три городских тысяцких — высших городских чиновников, ведавших город­ским ополчением, торговым и ремесленным населением. Киев­ский тысяцкий Ратибор перед встречей в Берестове сменил, вероятно, приближенного князю Святополку тысяцкого Путя-ту, двор которого был разграблен во время восстания. Предпо­лагают, что именно он известен как посадник в Тмутаракани за тридцать лет до этого. В летописи упоминается Станислав Тудкович Добрый, участвовавший в 1136 г. в битве против Ольговичей со стороны переяславцев³¹⁹. Возможно, что Иван-ко Чюдинович — сын киевского боярина Чюдина (см. заглавие Правды Ярославичей). По мнению А. А. Зимина, участие в съезде Олгова мужа, а не самого сюзерена, могло иметь место только после смерти этого князя, т. е. после 1116 г. Поэтому А. А. Зимин относит указанное совещание к тому времени, когда Владимир уже мог вести самостоятельную политику и,

„ 320

не приглашая других князей, опираться на свою дружину Однако надо учитывать, что решения берестовского совещания не касались распределения столов и других политических во­просов, требовавших княжеского съезда; решение таких вопро­сов входило в компетенцию высшей городской знати. К перво­начальному законодательству Владимира Мономаха, связанно­му с совещанием в Берестове, А. А. Зимин и Л. В. Черепнин относят только ст. 53, считая, что следующие статьи (до 66) появились при нем позднее. М. Н. Тихомиров сомневается в том, что ст. ст. 54 и 55 относятся к Уставу Владимира. И. И. Смирнов не разделяет этих сомнений. С. В. Юшков от­носит к законодательству этого князя всю вторую часть Про­странной Правды.