Консервативный поворот в области идеологии

После октябрьского Пленума ЦК КПСС 1964 года начался осуществляться постепенный консервативный поворот в идеологии. В центре внимания оказался вопрос о Сталине.

С самого начала 1966 года в Советском Союзе началась подготовка к предстоящему XXIII съезду КПСС. При этом появилось немало признаков того, что некоторые из влиятельных групп в партийном и государственном аппарате рассчитывали использовать съезд партии для частичной или косвенной реабилитации Сталина.

В начале 1966 года в адрес президиума предстоящего съезда, в ЦК КПСС и в канцелярию Л. И. Брежнева поступило множество писем с протестами против реабилитации Сталина. Особое впечатление произвело быстро распространившееся по Москве письмо 25 виднейших деятелей науки и культуры, хорошо известных и в нашей стране, и за ее пределами. Под этим письмом поставили подписи крупнейшие ученые, академики П. Л. Капица, Л. А. Арцимович, М. А. Леонтович, И. Е. Тамм, А. Д. Сахаров, И. М. Майский, известные писатели В. П. Катаев, В. П. Некрасов, К. Г. Паустовский, К. И. Чуковский, видные деятели искусств М. М. Плисецкая, О. Н. Ефремов, П. Д. Корин, В. М. Йеменский, Ю. И. Пименов, И. М. Смоктуновский, М. И. Ромм, Г. А. Товстоногов и некоторые другие.

Подобная кампания оказала некоторое влияние на решения высших партийных инстанций. XXIII съезде ни имя Сталина, ни имя Хрущева не упоминались в докладе и в выступлениях делегатов. В резолюции съезда подтверждалась линия XX и XXII съездов партии.

1966–1967 годы стали временем необычного и массового распространения материалов «самиздата. Это свидетельствовало о серьезном расхождении между настроениями «верхов» и широких кругов советской интеллигенции.

В этом плане переломными оказались 1968 и 1969 годы. Издательства выпускали в свет все больше книг, главным образом из серии военных мемуаров, в которых отмечались в первую очередь заслуги Сталина как полководца и затушевывались его недостатки и ошибки.

Возрождению сталинских тенденций в партийном и государственном аппарате естественно соответствовало и возрождение шовинистических великорусских настроений и тенденций .В такой стране, как Советский Союз, который образовался и развивается как многонациональное государство, шовинистические тенденции и течения не могли выступать открыто, они крайне искусно маскировались..

Наряду с русским национализмом, а также в качестве реакции на него усиливались националистические тенденции внутри партийного руководства в других регионах СССР – на Украине, на Кавказе, в Средней Азии и Казахстане. Шелест на Украине решительно боролся против усиления влияния русского языка ; одно время в украинских министерствах было запрещено пользоваться пишущими машинками с русским шрифтом, и на все служебные письма составлялись ответы на украинском языке. На проводимых время от времени в Киеве всесоюзных совещаниях представители Украины пытались выступать на украинском языке. В республике стало увеличиваться число научных и технических журналов и изданий на украинском языке. . Националистические тенденции в Казахстане и Средней Азии выражались в постепенном вытеснении русских и украинцев из числа руководящих кадров.

Даже в автономных республиках, где русские часто составляли от 50 до 70 процентов населения, почти все руководящие кадры формировались из представителей местной национальности

В то же время в Прибалтике вопреки желанию и чувствам эстонцев, латышей и литовцев и часто вопреки экономической целесообразности проводилась политика по увеличению населения за счет привлечения жителей из других регионов страны, и в первую очередь русских. Таким образом, в нашей стране накапливались очаги национальных конфликтов.

* * *
Концепция «развитого социализма» – была выдвинута Брежневым на юбилейном заседании, посвященном 50-летию Октября. Позже , выступая с докладом на XXIV съезде партии, Брежнев заявил: «Самоотверженным трудом советских людей построено развитое социалистическое общество, о котором Ленин говорил как о будущем нашей страны.

Однако в большинстве случаев и Ленин говорил о социализме только как о промежуточной формации, как о первой фазе коммунистического общества, когда элементы нового коммунистического отношения к труду и новой коммунистической морали все еще сочетаются с элементами прежних общественных формаций.

C самого начала новая концепция уже построенного якобы в нашей стране «развитого социализма» оказалась в противоречии с реальной действительностью. По предложенным нашими теоретиками критериям «развитой социализм» должен был бы опережать, например, по уровню техники, технологии и производительности труда развитый капитализм, а этого опережения никто не наблюдал ни в 60-е, ни в 70-е годы. Если в СССР уже построен социализм, то из этого следовало бы, что мы имеем и политически зрелое общество, и высокий уровень развития науки и техники, и хорошо развитые институты культуры и демократии и т. д. Совместить эти утверждения с действительностью 60-х годов, да и следующего десятилетия было невозможно, и поэтому теория «развитого социализма» сразу оказалась в полном отрыве от реальности, от действительного положения и состояния советского общества