С этой минуты битву можно было считать выигранной, ей стоило немало
Труда удержать г-на де Реналя, порывавшегося немедленно отправиться к
Предполагаемому автору анонимного письма и потребовать у него объяснений.
- Ну, как вы не понимаете, что устроить сейчас сцену господину Вально,
не имея достаточных доказательств, было бы в высшей степени неразумно? Вам
завидуют, сударь, а кто виноват в этом? Ваши таланты, ваше мудрое
Управление, ваш тонкий вкус, о котором свидетельствуют построенные вами
Здания, приданое, которое я вам принесла, а в особенности то довольно
Крупное наследство, которое нам достанется от моей милой тетушки, - о нем,
Как вы знаете, ходят весьма преувеличенные слухи... Так вот все это,
Разумеется, и делает вас первым лицом в Верьере.
- Вы забываете о моем происхождении, - слегка усмехнувшись, сказал г-н
Де Реналь.
- Вы один из самых знатных дворян в округе, - с готовностью подхватила
Г-жа де Реналь. - Если бы у короля были развязаны руки и он мог бы воздавать
Должное происхождению, вы, разумеется, были бы уже в палате пэров и все
Прочее. И вот, занимая такое блестящее положение, вы хотите дать завистникам
повод для пересудов?
Затеять разговор с господином Вально об его анонимном письме - это
Значит распространить по всему Верьеру, да что я говорю, - по всему
Безансону и даже по всему департаменту, что этот ничтожный буржуа, которого
Неосмотрительно приблизил к себе один из Реналей, сумел оскорбить его. Да
Если бы даже эти письма, которые сейчас попали вам в руки, дали вам
Основания думать, что я отвечала на любовь господина Вально, вам бы
Следовало убить меня, - я бы это стократ заслуживала, - но ни в коем случае
Не обнаруживать перед ним своего гнева. Не забудьте, что все ваши соседи
только того и ждут, чтобы отомстить вам за ваше превосходство: вспомните,
Что в тысяча восемьсот шестнадцатом году вы содействовали некоторым арестам.
Тот беглец, которого поймали на крыше...
- Я вижу, у вас нет ни уважения, ни привязанности ко мне! - воскликнул
Г-н де Реналь с горечью, которую вызывали в нем такие воспоминания. - И меня
так и не сделали пэром!
- Я думаю, друг мой! - с улыбкой отвечала г-жа де Реналь, - что я
Когда-нибудь буду богаче вас, что я ваша супруга вот уже двенадцать лет и
Что в силу всего этого я должна иметь голос в доме, а особенно в этой
Сегодняшней истории. Если вы предпочитаете мне какого-то господина Жюльена,
- прибавила она явно обиженным тоном, - я готова уехать и провести зиму у
Моей тетушки.
Эта фраза была сказана как нельзя более удачно. В ней чувствовалась
Непреклонность, едва прикрытая вежливостью, она заставила г-на де Реналя
Решиться. Однако, по провинциальному обычаю, он долго еще продолжал
Говорить, снова и снова приводя все свои доводы. Жена не мешала ему
Выговориться - в голосе его все еще прорывалась злоба. Наконец эта
Пустопорожняя болтовня, продолжавшаяся целых два часа, довела до полного
Изнеможения супруга, который всю ночь провел, беснуясь от ярости. Он решил
Твердо и бесповоротно, каким образом ему следует вести себя по отношению к
Г-ну Вально, Жюльену и даже к Элизе.
Раз или два во время этой тягостной сцены г-жа де Реналь чуть было не
Прониклась сочувствием к несомненно искреннему горю этого человека, который
На протяжении двенадцати лет был ее другом. Но истинная страсть эгоистична.
К тому же она с минуты на минуту ждала, что он расскажет ей об анонимном
Письме, которое получил накануне, но он так и не признался в этом А г-жа де
Реналь не могла чувствовать себя в полной безопасности, не зная, какие мысли
Могло внушить это письмо человеку, от которого зависела ее судьба. Ибо в
Провинции общественное мнение создают мужья Муж, который жалуется на жену,
Делается посмешищем, но это с каждым днем становится все менее опасным во
Франции, тогда как жена, если муж не дает ей денег, опускается до положения