Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения. 18 страница

Стелла добавила:

— Ничего не болит. Это здорово, правда? Такое ощущение, будто парю в воздухе.

— Ты молодец. Ты отлично справляешься. — Эрин слегка сжала ее руку.

— Жаль, что я пропущу похороны. — Стелле удалось растянуть губы в некоем подобии улыбки. Ее голос зазвучал громче. — Не услышу, как люди говорят обо мне хорошее. Даже если и неискренне.

Эрин нечего было сказать на это, поэтому она просто гладила руку Стеллы.

— Не в черном, — после паузы произнесла Стелла.

— Ты о чем?

— Не хочу, чтобы кто-либо был в черном на моих похоронах. Предупреди всех. Только яркие цвета.

— Ладно, — кивнула Эрин. — Яркие, жизнерадостные цвета.

— Ха, мои так называемые подруги совсем не обрадуются. Они ходят на похороны, только чтобы выглядеть стройными и красивыми в черном. Поделом этим сучкам.

«Шшш-клик» издал насос.

— И убедись, что с Бингом все в порядке. — Глаза Стеллы стали закрываться.

— Обязательно.

— Пообещай мне. — Ее голос слабел.

— Честное слово.

— ...хороший... дом...

Хороший дом? Что это значит? Стелла хочет, чтобы она приютила Бинга у себя и чтобы ему было хорошо в ее доме? Или она понимает, как трудно будет Эрин держать кота, и просит пристроить Бинга в хорошие руки?

— Что ты имеешь в виду?

Никакого ответа.

Эрин наклонилась ниже и подергала Стеллу за руку.

— Стелла? Ты хочешь, чтобы я пристроила Бинга в хороший дом?

Ничего. Дыхание Стеллы было замедленным и ровным. Сейчас от нее ответа не добиться. Придется подождать, когда она проснется, задать этот же вопрос и затаив дыхание надеяться, что ответ будет «да».

Через час Стелла открыла глаза, некоторое время безучастно смотрела в потолок и закрыла глаза прежде, чем Эрин успела задать столь важный вопрос. Вскоре из-за шторы появилась одна из сестер, положила руку на плечо Эрин и сдержанным тоном проговорила:

— Советую вам позвонить Фергусу. Осталось недолго.

Эрин охватила паника.

— Как? Но мне нужно кое-что спросить у Стеллы!

— Думаю, вам следует вызвать ее мужа.

— Да, а как же мой вопрос? Это очень важно.

Сестра сочувственно кивнула, но продолжала стоять на своем:

— Не переживайте из-за этого. Так вы сами позвоните, или позвонить мне?

Фергус приехал через сорок минут, от его серого костюма пахло внешним миром, где жизнь продолжалась, несмотря ни на что. Дыхание Стеллы замедлилось еще больше. Во время грозы Эрин всегда считала секунды между раскатом грома и вспышкой молнии, чтобы определить расстояние до грозового фронта. Сейчас она поймала себя на том, что точно так же считает секунды между хриплыми вдохами. И в этом было ужасное ощущение неизбежности... девять... десять... одиннадцать...

— Это скоро случится? — прошептал Фергус.

Эрин грустно кивнула.

— О Господи. — Он подвинул стул и сел. — Ей больно?

Эрин покачала головой. Вдруг кто-то по другую сторону шторы заорал:

— Ненавижу тебя! Ненавижу! Убирайся прочь из моей жизни!

От неожиданности Эрин подпрыгнула.

Женщина, лежавшая на соседней кровати, произнесла:

— Ой, извините, — и поспешно приглушила звук в телевизоре.

Десять... одиннадцать... двенадцать... Продолжая считать, Эрин сама задержала дыхание. Она изо всех сил старалась не реагировать на то, как в шести футах от кровати Стеллы яростно ругаются две героини сериала «Жители Ист-Энда».

— Боже мой... — Фергус не отрываясь смотрел на неподвижную грудь Стеллы.

Четырнадцать... пятнадцать... шестнадцать...

Эрин продолжала гладить руку Стеллы. Она перестала считать на тридцати и убрала прядь волос с гладкого как мрамор лба Стеллы. Вот и все. Случилось. Стеллы больше нет.

Куда она ушла?

Как странно, что ответ неизвестен.

«Шшш-клик» — электронный насос отправил очередную порцию морфина в тело, которое больше в нем не нуждалось.

Тилли ответила на вызов и жизнерадостно воскликнула:

— Привет, как дела?

Эрин безучастно смотрела на пятна облупившейся зеленой краски на стене больничного коридора.

— Стелла умерла.

— Ох. — Из голоса Тилли исчезла вся жизнерадостность. — Соболезную.

Эрин почувствовала комок в горле, такой большой, что стало больно. Секунду они обе молчали, осмысливая иронию последних двух недель. Эрин знала, что Тилли искренна в своем сочувствии, и была благодарна ей за это. Сглотнув комок, она сказала:

— Конец был очень спокойным. Она не испытывала боли.

— Это хорошо. Фергус с тобой?

— Да. Он тоже очень расстроен.

— Ах, дорогая моя. Ей повезло, что ты была с ней. Я передам Максу, хорошо? И сообщу остальным.

— Спасибо. Это было бы здорово. — Эрин привалилась к стене. Из глаз потекли слезы. — Это странно, что я буду скучать по ней?

— Ш-ш. Конечно, нет. — Тилли утешающе повторила: — Это совсем не странно.

Глава 48

— Помнишь, как на прошлой неделе, перед аукционом, я думала, что мне страшно?

— Ты боялась, что никто не будет за тебя торговаться, — сказала Тилли.

— А теперь, когда торги состоялись, я еще больше боюсь. В тысячу раз сильнее. — Встревоженным взглядом окидывая гостиницу, Кей нервно теребила край шелкового шарфа. — Я чувствую себя так, будто мне предстоит прыгнуть на резинке с самой высокой точки мира.

— Послушай, все будет хорошо. Мы все здесь, так? Ничего не случится.

— Меня тошнит. И мне надо пописать.

— Ты в полной безопасности. — Тилли многозначительно посмотрела на Макса: он очень напоминал Энтони Перкинса в «Психозе», и это только усугубляло состояние Кей.

— Вы в туалет? Только проверьте, не прячется ли он за дверью.

— Пап, заткнись, — заявила Лу. — Ты делаешь еще хуже.

Было без десяти восемь, и они вчетвером собрались в баре «Белого ангела», популярного ресторана в Тетбери, прославившегося своей кухней. Макс заранее все организовал, выбрал место встречи и назначил время. Паркер Прайс должен был появиться в восемь. Пока они с Кей будут ужинать, остальные расположатся за столиком неподалеку, чтобы иметь возможность тайком наблюдать за ними и немедленно вмешаться, если этот почитатель Кей скажет или сделает нечто, что даст повод для беспокойства.

У Макса зазвонил мобильный. Увидев определившийся номер, он объявил:

— Это он.

У Кей расширились глаза. Окружив Макса, все внимательно слушали разговор, который состоял главным образом из «ладно», «договорились», «отлично», «никаких проблем» и «если вы уверены». Наконец он сказал: «Всего хорошего» — и отключился.

— Он опаздывает? — вознегодовала Лу.

— Он не придет.

— Что? — встрепенулась Тилли. — Почему?

— Просто считает, что так будет правильно. — Макс пожал плечами. — Поэтому решил не приходить. Меня это устраивает.

— Ты серьезно? — Голос Кей поднялся почти до крика. — Это никого не устраивает! Меня... о Господи, маньяк продинамил меня со свиданием!

— Я думал, ты обрадуешься, — опешил Макс.

— Ну а я не обрадовалась. Дай мне телефон. — Выхватив у него трубку, Кей принялась поспешно нажимать на кнопки. — Алло? Алло? Это вы? Да, естественно, это я! Верно подмечено, Эйнштейн, я действительно расстроена! Как вы посмели?

Лу гадала, не сошла ли мама с ума. Она наблюдала, как та слушает объяснения Паркера.

— Нет, я это не оценила. Меня в жизни так не оскорбляли! Где вы сейчас? — Пауза. — Немедленно берите себя в охапку и везите сюда. Вы заплатили за этот ужин со мной, и теперь вам, черт побери, придется ужинать.

Они все наверняка подумают, что у нее съехала крыша, но Кей это не волновало. Она уговорила себя встретиться с этим человеком, волновалась до спазмов в желудке, а теперь встреча не состоится?! Нет, так не годится.

Паркер Прайс оказался не фантастическим красавцем. Он оказался совершенно нормальным. Темноволосым с проседью на висках, слегка за сорок, загорелым, сероглазым, с намечающимся вторым подбородком. У него были здоровые зубы, красивые руки, и одет он был в хорошо сшитый костюм цвета маренго.

Едва Кей увидела его, ее нервозность исчезла. Не о чем беспокоиться. Неподалеку Макс, Тилли и Лу как ястребы наблюдали за происходящим.

— Итак, расскажите, почему вы хотели отменить ужин?

Паркер Прайс поморщился:

— Господи, прошу прощения. Мне трудно поверить, что вы так рассердились.

— А мне трудно поверить, что вы приехали из самих Штатов и вдруг решили в последнюю минуту отказаться. Так почему вы так поступили? Это очень странно.

— Ладно, скажу вам правду. Сегодня вечером в гостинице я собирался на нашу встречу и действительно с нетерпением ждал ее. Но вдруг меня стукнуло. — Паркер покачал головой и с иронией проговорил: — Я спросил себя, как вы относитесь к встрече со мной, и понял, что вы, вероятно, напуганы до дрожи в ногах. — Он помолчал. — Я был прав?

— Ну, возможно. Возможно, напугана, но не до дрожи, — ответила Кей. — Скажем... встревожена.

— Вы говорите это из вежливости. Но ведь все на поверхности. Давайте взглянем правде в глаза: я же мог оказаться каким-нибудь психопатом. Такая возможность остается и сейчас, между прочим.

— Вы не психопат. — Уверенность Кей была полной.

— Я знаю, что не психопат. — Он улыбнулся. — Но вы-то не знаете. И тот факт, что я на аукционе сделал ставку в пять тысяч фунтов за ужин с вами, тоже может вызывать беспокойство. Как бы то ни было, именно поэтому я неожиданно решил, что не могу встретиться с вами. Меня мучила бы мысль, что вы сидите напротив и мечтаете оказаться подальше от меня, что вам противна каждая минута нашего общения. Деньги не имеют значения. Я просто хотел все закончить, потому что это лучше, чем знать, что вы меня боитесь.

— Я уже не боюсь, — сказала Кей. — Честное слово.

— Рад это слышать. И спасибо, что помешали мне отменить встречу. — Он явно уже успокоился. — Я искренне рад видеть вас.

— Я тоже. — Кей не могла описать, что испытывает к этому мягкому, чуткому человеку, но знала только одно: ему она доверила бы свою жизнь.

— За нами наблюдают, — сообщил Паркер.

— Знаю. Прошу прощения за это.

— Ваша группа поддержки? Если хотите, можно пригласить их за наш стол.

— Нет, спасибо, им и там хорошо. — Кей не хотела, чтобы Макс и Лу постоянно перебивали, задавали вопросы и портили вечер. — Не могу передать, как мне нравится картина, что вы прислали. Она висит в моей гостиной. Так любезно с вашей стороны, что вы подумали обо мне.

— Я рад этому. У вас были тяжелые времена. Вас донимали таблоиды. Мне просто захотелось вас подбодрить, — сказал Паркер.

— Не надо было тратить такие деньги.

Он пожал плечами:

— Деньги не главное. Как вы, вероятно, сами понимаете. В общем, я рад, что картина вам понравилась.

У него был теплый взгляд, а в уголках глаз собирались морщинки каждый раз, когда он улыбался. Кей, у которой не было обыкновения задавать неуместные вопросы, спросила:

— А как вы разбогатели?

Ей действительно было интересно. Google с именем Паркера не дал ничего существенного. Она очень надеялась, что он сам заработал деньги, а не унаследовал их.

— Я архитектор. Не очень знаменитый, но у нас успешный бизнес. «П.К. Прайс» на Хадсон-стрит. — Вытащив бумажник, он достал визитку. — Жилые здания, бизнес-центры, много- и малоэтажные здания — в общем, все, что угодно. Одно ваше слово — и мы разработаем проект.

— И никто не возражал, что вы бросаете работу и едете сюда?

— Возражал? Да они были счастливы от меня отделаться. Нет, все нормально. Я закончил большой проект, и мне полагается отпуск.

Он казался совершенно нормальным, но то, что он сделал, можно было назвать необычным поступком. Кей выпалила:

— Насколько высоко вы подняли бы ставку на аукционе? — Господи, просто не верится, что она задает такие вопросы.

Но самое приятное в том, что он на них отвечает.

— До двадцати тысяч. Долларов, — добавил он, увидев, как у Кей расширились глаза. — До десяти тысяч фунтов — я так и сказал тому старику по телефону. Что было довольно рискованно, но должен же я был установить для него какой-то предел. Не обижайтесь, просто я не мог рисковать, а то потом он заявился бы ко мне и сказал, что ему пришлось поднять ставку до полумиллиона, чтобы заполучить вас.

— Я точно не стою полмиллиона. — Кей покачала головой. — Трудно поверить, что вы решили, будто я и десяти тысяч стою. — Она уже полностью избавилась от страха перед ним. — Почему я? — глядя ему в глаза, спросила она. — Зачем вы проделали весь этот долгий путь?

Десять минут назад официантка принесла им меню, но они так и не раскрыли его. Паркер твердо сказал:

— Я не могу вам ответить. Это звучало бы... — Он помолчал, замотал головой. — Нет, извините, не могу.

Кей понравилось, что он не ответил. Он не покраснел, но выглядел так, будто был близок к этому. Заметив, что официантка с нетерпением поглядывает на них, Кей сказала:

— Мы задерживаем кухню. Давайте решим, что будем есть. Вы голодны?

— Не очень. — Он смущенно улыбнулся.

В глазах Кей вспыхнули задорные огоньки.

— Я тоже. И давайте перейдем на ты.

Глава 49

— Взгляни на них. — Было половина одиннадцатого, и Макс заскучал. — Они весь вечер хохочут до колик. Черт побери, а ведь он получает сполна за свои деньги, правда?

— Пап, успокойся. Он много заплатил.

— Но уже поздно, а тебе завтра утром в школу.

— Знаю, — сказала Лу, — но завтра у меня первыми две географии. Все их проспят.

— А вот и кавалерия, — сказал Паркер. — Спешит к тебе на помощь. Похоже, мое время истекло.

Глянув на часы, Кей не поверила, что уже одиннадцать. По опустевшему ресторану к их столику с решительным видом направлялся Макс.

— Все в порядке, я с ними разберусь.

— Здравствуйте. Добрый вечер. Нам пора идти, — без предисловий заявил Макс.

— Замечательно. Идите. А я еще немного посижу.

— Нет, нет и нет. — Он покачал головой. — Нельзя.

— Можно. — Кей глазами дала ему понять, что все великолепно. — Мы отлично проводим время, и я пока не хочу уходить. Когда решу ехать домой, возьму такси.

— Нет, так не пойдет, — возразил Макс. — Мы пришли сюда, чтобы присматривать за тобой, поэтому оставить тебя один на один с чужим человеком, который может оказаться полнейшим выродком — без обид, — было бы сумасшествием.

— Но так мы думали до знакомства с ним. И Паркер не выродок, поэтому тебе нет надобности беспокоиться!

Паркер поднял руку:

— Эй, все в порядке. Он прав. Мы провели отличный вечер, но сейчас уже ночь.

Кей почувствовала себя подростком, которого отец рано забирает с дискотеки. Она вздохнула и сказала Максу:

— Дай нам всего две минуты.

— Хорошо. Две минуты. — Макс бросил на нее взгляд, в котором явственно читался вопрос: «Ты сошла с ума?». — Не больше.

Как только он удалился на достаточное расстояние, Кей проговорила:

— Извини моего бывшего мужа. Он никогда не отличался тактичностью.

— Он блюдет твои интересы. Честь ему и хвала.

Кей посмотрела на Паркера, чьи черты с каждой минутой становились все более родными. Они говорили о своем детстве, каникулах, школьных друзьях, сложных жизненных ситуациях, предпочтениях в еде, полученных на Рождество забавных подарках, любимых фильмах и нелюбимых темах. Они перескакивали с одного предмета на другой, потому что каждому хотелось очень многое сказать другому. И все равно им предстояло еще долго узнавать друг друга. Интересно, так чувствует себя человек, когда встречает родственную душу?

Продолжая размышлять над этим, Кей вдруг выпалила:

— Как бы то ни было, мы увидимся снова?

Паркер просиял.

— Ты спрашиваешь из вежливости?

— Нет, отнюдь.

— Я рад этому.

— Завтра вечером?

— Гм. — Паркер, улыбаясь, сделал вид, будто лезет в карман пиджака. — Надо свериться с ежедневником, не знаю, свободен ли я.

* * *

— Наконец-то, — пробурчал Макс, когда Паркер ушел из ресторана, а Кей присоединилась к ним в баре. — Дело сделано. Поехали. Я планировал уехать еще до десяти.

— Какой он? — Тилли снедало любопытство.

Кей с трудом сдерживала ликование.

— Очень, очень милый. — Если она начнет объяснять, что чувствует к нему, они обязательно решат, что она сумасшедшая. С другой стороны, какая ей разница, что они подумают? — Он действительно очень милый. Завтра вечером я снова с ним увижусь.

— Только через мой труп, — возмутился Макс.

— Ладно. — Кей выставила в его сторону сложенные вместе указательный и средний пальцы и изобразила звук выстрела. — Все, ты труп.

— Вот именно это произойдет с тобой. Боже, неужели ты не понимаешь? — Максу все не верилось. — Ты же не знаешь, что это за человек. Тебе известно только то, что он прислал тебе подарок, практически преследовал тебя и заплатил сумасшедшие деньги за то, чтобы перелететь через Атлантику и поужинать с тобой. Скажи, это нормально?

Кей пожала плечами.

— Я все равно встречусь с ним завтра вечером. И ты не обязан болтаться поблизости.

— А я буду! Кто-то же должен! Черт побери, просто не верится, что все это происходит на самом деле! — воскликнул Макс.

«Мне тоже, — весело подумала Кей, — но ведь происходит.

Разве это не здорово?»

Есть вещи, которые мало кто ожидает увидеть по дороге на работу без четверти восемь в четверг: например, Джека Лукаса, держащего на вытянутых руках орущего полуголого ребенка.

Тилли въехала на заправку, встала в очередь за белым минивэном и со смешанными чувствами стала наблюдать. Машина Джека стояла у колонки, а красный «форд» с распахнутыми дверцами был припаркован в небольшом замане. Ребенок лет трех сидел в своем кресле и кричал, измотанная мамаша пыталась успокоить его. Когда ей это удалось, она переключилась на младшего и принялась стягивать с брыкающегося малыша комбинезон, при этом старалась, чтобы рвотные массы случайно не попали на тенниску Джека. Задача была выполнена, и она бросила комбинезон в сумку. Малыша, которого Джек все еще держал под мышки, тут же снова стошнило, однако Джек каким-то чудом увернулся и его джинсы остались чистыми. Передав малыша матери, он подошел к своей машине и достал оттуда коробку бумажных салфеток. Несчастная мамаша с благодарностью приняла ее.

Белый мини-вэн уехал. Тилли подъехала к колонке и принялась заправляться. Джек тоже стал заправляться, только у другой колонки. Мамаша обтерла своего вопящего отпрыска, усадила в кресло, шумно выразила Джеку — своему рыцарю в сияющих доспехах — благодарность и уехала.

Тилли раздирали противоречивые эмоции. Одна ее часть признавала, что Джек сделал доброе дело. Другая же кипела от негодования: как можно быть таким заботливым, а в следующее мгновение стать законченным эгоистом. У нее это в голове не укладывалось.

Джек кивнул ей и жизнерадостно крикнул:

— Доброе утро.

— Привет.

Борьба внутри Тилли продолжалась. В бежевой тенниске, потертых «ливайсах» и грубых ботинках он выглядел... Господи, да просто шикарно. Темные волосы блестели на утреннем солнце, а когда он вставлял пистолет в горловину бензобака, она видела, как перекатываются налитые мускулы под загорелой кожей. Скажем так, если бы клип о том, как Джек заправляет бензином свою машину, появился на «Ю-Тубе», ролик смотрели бы снова и снова. Физически он был само совершенство... что только усугубляло разочарование от другой составляющей его натуры.

— Видела, как я чудом спасся от этого невероятно проказливого малыша?

Боже, он что, намеренно подначивает ее?

— Да, видела. Ты самый настоящий герой. Кстати, ты уверен, что это не один из твоих детей?

— Он не мой. — В его тоне слышались веселые нотки. — Я никогда не встречал эту женщину.

— Что ж, значит, ее можно вычеркнуть из твоего списка. Но ведь с Эми ты продолжаешь поддерживать связь?

Улыбка Джека угасла.

— Нет.

Абсолютно бесстрастное выражение лица подтвердило его слова.

— Значит, ты изо всех сил стараешься быть ласковым с ребенком совершенно чужой женщины и одновременно равнодушен к малышу, который может оказаться твоей плотью и кровью. — Бак заполнился бензином, и Тилли повесила пистолет на колонку. — Тебе не кажется, что это жестоко? Я просто не знаю, как ты можешь так жить.

Джек покачал головой: на этот раз она его задела. Ладно. Кому-то придется это сказать.

— Позволь мне сказать тебе кое-что. Причина, по которой я не общаюсь с Эми, состоит в том, что я не являюсь отцом ее ребенка.

— Но...

— И я знаю это наверняка, потому что не спал с ней.

Тилли замерла будто громом пораженная. Что? Что?! Он серьезно?

Тилли уставилась на Джека:

— То есть... у вас не было секса?

Пожилая женщина у соседней колонки навострила уши.

— Можно и так сказать, — ответил Джек.

— Как? Никогда?

— Никогда.

— Но... но она говорила, что ты спал с ней!

Джек пожал плечами и отвернулся.

Тилли все еще не могла поверить его словам.

— Зачем же ей это говорить, если это неправда?

— Кто знает? — громко произнес мужчина в стоявшем рядом «вольво». — Вы, женщины, ни с чем не считаетесь, так и норовите свести нас с ума. И ты такая же. — Он с раздражением указал пальцем на Тилли. — Стоишь здесь, трындишь ни о чем и совсем не думаешь, что очередь ждет, когда ты уберешься прочь со своей таратайкой!

Ой. Тилли огляделась по сторонам и убедилась, что он прав. Покраснев, она юркнула в машину и отъехала в сторону. Джек тем временем, повесив пистолет на колонку, закручивал пробку на баке. Тилли направилась в кассу, чтобы заплатить за бензин. Она ожидала, что Джек тоже подойдет туда и она сможет продолжить допрос, однако через десять секунд увидела, как «ягуар» набирает скорость на дороге.

Тилли изумленно вскрикнула, и кассирша, вопросительно изогнув бровь, посмотрела на нее.

— Тут кое-кто уехал не заплатив, — пролепетала Тилли.

На лице кассирши появилось скучающее выражение.

— Они заправлялись на экспресс-колонке. Кредитную карточку предъявляют до начала.

Ах. Ясно.

Значит, полицейские машины не бросятся вдогонку за Джеком, чтобы вернуть его на заправку. Какая досада.

И все же, что было между ним и Эми? Почему они оба лгут? У Тилли не было ответов на эти вопросы, но одно она знала точно.

Это надо выяснить.

Глава 50

Нанимаясь на работу к Максу, могла ли она предположить, что в ее должностные обязанности будет входить наблюдение за влюбленными?

— Сегодня вечером в Бате у меня встреча с Мэттом и Лиззи Блейк, — сообщил утром Макс. — Тебе придется последить за Кей.

— Ладно. — Тилли пожала плечами. Не такой уж плохой способ провести вечер, бывает и хуже. — Лу, хочешь составить мне компанию?

— Если ты не боишься, что меня исключат из школы. — Лу скорчила постную физиономию. — Сегодня мне придется остаться после уроков за то, что пропустила географию, а еще надо делать эссе по французскому плюс историю и целую кучу математики. Дифференциальные уравнения, бр-р. — Она с надеждой в голосе добавила: — Но можешь написать моей классной записку о том, что я не могу остаться после уроков, потому что должна ехать с тобой.

Вот таким вот образом Тилли в полном одиночестве оказалась за столиком в саду гостиницы «Подкова» на окраине Роксборо. Ну не в полном одиночестве, с ней была Бетти, однако в том, что касалось оживленной беседы, обожаемой Бетти было далеко до Даун Френч[38].

В другом конце сада Кей и ее маньяк были увлечены разговором. Они весело смеялись и великолепно проводили время. Кроме того, с десяток столиков были заняты посетителями, которые наслаждались теплым летним вечером в типичном котсуолдском пабе на фоне живописного пейзажа. И, судя по их виду, им тоже было весело. Что вполне объяснимо: ведь они не были привязаны к спутнику, который последний час обнюхивает траву в поисках завалявшихся кусочков чипсов.

Десять минут спустя из дверей паба появился Джек, и у Тилли замерло сердце. Пока он стоял на крыльце, оглядывая сад, Бетти бросила охоту за чипсами и, подбежав к своему герою, стала приветствовать его, как экзальтированная фанатка. Даже Бетти подпала под его чары!

Однако на этот раз Тилли обрадовалась его появлению. Вероятно, Макс сказал ему, что она будет здесь одна, и он решил составить ей компанию. И это означает, что у нее появится возможность выяснить, что на самом деле было между ним и Эми. Ей очень — просто ужасно — хочется это знать.

Джек вместе со скачущей вокруг него Бетти подошел к столику.

— Привет, — просияла Тилли. — Дай-ка угадаю. Тебе позвонил Макс.

Джек кивнул:

— Именно.

— Бетти, оставь Джека в покое. Дай ему сесть. — Тилли отодвинула в сторону свой стакан с апельсиновым соком, пустой пакет от чипсов и сумочку.

— Не могу, — сказал Джек. — Сегодня вечером в мою квартиру на Ферроу-роуд въезжают новые жильцы. Я встречаюсь с ними через полчаса.

Что? Тилли козырьком приставила ладонь к глазам, чтобы ее не слепило солнце, садившееся за спиной у Джека.

— Тогда зачем ты пришел?

Джек хмыкнул:

— Потому что Макс попросил. Я умею оценивать людей по первому впечатлению. Пяти минут мне хватить, чтобы понять, что он за тип.

Значит, он здесь не ради нее. Как же глупо она выглядит! Усадив Бетти к себе на колени, Тилли наблюдала, как Джек идет к столику, за которым сидят Кей и ее маньяк. Он поздоровался, поцеловал Кей, пожал руку Паркеру и сел с ними.

— Я все. — Джек вернулся ровно через четыре минуты.

— Один вопрос, прежде чем ты уйдешь. — Этот вопрос весь день сводил Тилли с ума. — Я кое-что не понимаю. Зачем Эми говорить, что она спала с тобой, если она не спала?

Джек покачал головой и слабо улыбнулся.

— Не знаю.

Что означает, что он знает.

— Если это правда, что ты не спал с ней, почему ты мне раньше об этом не сказал и позволил думать, будто спал?

— А теперь выслушай меня. — Джек твердо посмотрел на нее. — Что я тебе сказал несколько месяцев назад? Я сказал, что никогда не обсуждаю свою частную жизнь. Никогда не обсуждал и никогда не буду. Потому что у меня есть определенные принципы. — Его глаза сердито блеснули. — Если бы у нас с тобой были... какие-то отношения, тебе приятно было бы знать, что я всем и каждому рассказываю о них? Описываю во всех деталях? Ну, понравилось бы?

Тилли покраснела и помотала головой:

— Нет.

— Нет, не понравилось бы. И никому бы не понравилось. Так что я уважаю это желание и ничего не рассказываю. — Пауза. — Зря я сегодня утром рассказал тебе об Эми, но эта ситуация с ребенком вышла из-под контроля. Вот тебе мой ответ. Довольна?

Что ж, все сказано. Чувствуя себя сурово наказанной, но от этого отнюдь не поумневшей, Тилли отмахнулась от надоедливой мухи и пробормотала:

— Да.

— Отлично. — Джек достал из кармана ключи от машины и, подмигнув, добавил: — Кто знал, что у меня есть моральные принципы? А теперь скажи, что ты в глубине души потрясена.

После того, как он отчитал ее, будто девчонку? Ни за что. Проигнорировав его слова, Тилли спросила:

— Каков твой вердикт по маньяку Кей?

— Кажется вполне нормальным. На луну точно не воет. Кей им увлечена.

— Только чуть-чуть.

— Все, я поехал. — Наклонившись, он почесал Бетти за ухом. Бетти тут же улеглась на спину и, повизгивая от удовольствия, без зазрения совести подставила ему пузо.

— Пока. — Тилли попыталась сохранить на лице оживленное выражение. «М-да, у тебя большие проблемы, если ты мечтаешь поменяться местами с собакой».

Сказать, что Кей увлеклась Паркером Прайсом, значило ничего не сказать. Она была им одержима. Когда он попрощался с ней и ушел из «Подковы» перед самым закрытием, она расстроилась, что он не поцеловал ее. Возможно, если бы поблизости не было Тилли, он бы ее поцеловал. Но дуэнья плохо справлялась бы со своими обязанностями, если бы допустила это, поэтому она не пряталась за углом, а сидела на месте.

Такси довезло Паркера до его гостиницы, а Тилли и Кей вместе с Бетти дошли пешком до центра Роксборо.

Вернее, шли Тилли и Бетти. Кей же парила над тротуаром. И завладеть ее вниманием было так же сложно, как научить котенка читать.

— Он милый, правда? Он же тебе нравится, правда? Честное слово, не припомню, когда в последний раз мне было так уютно с мужчиной; такое впечатление, будто мы знаем друг друга давно...

— Извини. — Тон Тилли был осуждающим. — Ты только что подпрыгнула?

— То есть?

— Подпрыгнула. В прямом смысле. — Тилли указала на ноги Кей. — О Боже, ты действительно подпрыгнула!

Вместо того чтобы устыдиться и все отрицать, Кей усмехнулась и отбросила волосы за спину.

— Ну, я ничего не могу с собой поделать. Вот так он действует на меня!

— Ты должна сохранять благоразумие. — Тилли считала, что обязана сказать это. Ведь она как-никак дуэнья.

— Знаю, знаю. Я сохраняю! — Кей радостно подпрыгнула и даже дополнила свой прыжок кружением.

— Можно у тебя кое-что спросить?

— О Паркере? Все, что угодно!

— Нет, о Джеке.

Кей перестала кружиться.

— А что о нем сказал Джек?

— Ничего. То есть сказал, что выглядит нормальным.

Наши рекомендации