Классификация договорных обязательств в доктрине 5 страница

Форма договора займа устанавливается специальными нормами ст.1047 ГК Украины. По общему правилу для договора займа требуется простая письменная форма, если, во-первых, его сумма превышает десять необлагаемых налогом минимума доходов граждан, во-вторых, если заимодавцем выступает юридическое лицо (ч.1 ст.1047 ГК Украины). Эти законоположения позволяют говорить лишь о частичном сохранении подхода при закреплении требований к форме этого договора, который существовал ранее в ГК УССР. Во-первых, форме договора посвящены специальные нормы, во-вторых, одинаковым является соотношение сумм займа, определенных в общей и специальной норме, с которыми связывается требование о простой письменной форме – в займе сумма в два раза меньше, чем в общей норме. В то же время отличными являются положения о простой письменной форме займа. В частности, при определении: (1) суммы займа (в ГК УССР это была твердая сумма - 100 и 50 руб., а в ГК Украины - определенное количество необлагаемых налогом минимума доходов граждан - 20 и 10); (2) круга лиц, которые должны оформлять заемное правоотношение (письменная форма требуется лишь в отношении юридического лица - заимодавца). Потому можно констатировать, что в отношении юридических лиц специальные установления закона о простой письменной форме займа (ст.1047) являются более мягкими, чем общие. Последние обязывают всегда, вне зависимости от того, на какой из сторон выступает юридическое лицо оформлять договор в простой письменной форме (ч.1 ст.208 ГК Украины).

Кроме того, новой является норма ч.2 ст.1047 ГК Украины. Она гласит: «В подтверждение заключения договора займа и его условий может быть представлена расписка или другой документ, удостоверяющий передачу ему заимодавцем определенной денежной суммы или определенного количества вещей». Причем положение о расписке включено в указанную статью, которая названа «Форма договора займа».

Возникает вопрос – расписка является письменной формой договора займа или же одним из возможных видов письменных доказательств заключенного договора. При ответе на этот вопрос следует учитывать различную природу этих двух явлений. Расписка выдается заемщиком лишь в подтверждение получения от заимодавца займа и, соответственно, только им подписывается. Это не позволяет признать ее письменной формой договора, содержанием которого являются согласованные сторонами условия, что подтверждается подписями каждой из сторон. Причем для такого признания нет оснований, как с позиции теории, так и закрепленного в действующем законодательстве порядка заключения договора, включающем этапы оферты и акцепта. И потому выданная заемщиком расписка является не письменной формой договора займа, а письменным доказательством факта заключения договора.

Такой вывод подтверждает и филологическое толкование нормы, т.к. подтверждать – это доказывать при помощи чего-либо истинность, правильность какого-либо утверждения. Однако если применить систематическое толкование и оценивать использованный законодателем прием – включение положения о расписке в статью, названную «Форма договора займа», то это может привести нас к ошибочному выводу, что расписку следует понимать как простую письменную форму договора.

Следует отметить, что это не единственный случай, когда в ГК Украины возникает вопрос в отношении применяемых в формулировках норм терминов «письменный договор» – «письменное доказательство». В отдельных видах договоров выданный стороной письменный документ называется письменным договором, в других – письменным доказательством. Видимо, можно было бы приветствовать отход законодателя от теоретических положений, природы юридических явлений при регулировании отношений оборота, если бы это было оправданно прагматичностью применяемого подхода при регулировании определенных отношений. Но в таких случаях, с одной стороны, нельзя не учитывать возможные правовые последствия подобных отступлений. С другой – адресаты принимаемой нормы должны однозначно понимать ее содержание. Недопустимо отсутствие в таких случаях четкости правовых норм, т. к. от их правильного толкования зависит единство правоприменительной практики, выполнение правом своей охранительной функции.

Если говорить о займе, то в отличие от других договоров, путаница в вопросе о том, является расписка письменным договором или она им не является, а является одним из видов письменных доказательств займа, связана не только с проблемами реализации теоретических положений, природы юридических явлений. Она имеет важное практическое значение с точки зрения гражданского процесса и допустимости доказательств.

Закон именно с соблюдением требования о письменной форме связывает решение вопроса о допустимых видах доказательств, которыми заемщик вправе доказывать безденежность (безвалютность) договора займа. Если требования о простой письменной форме договора соблюдены - это дает право заемщику доказывать безденежность займа не только письменными, но и устными доказательствами. Если нарушено требование о заключении займа в простой письменной форме, то доказывать, что указанное в письменном договоре количество денег или родовых вещей им фактически не получено вообще или получено в меньшем количестве, заемщик должен исключительно письменными доказательствами. В этом случае устные доказательства не допускаются (ст.2011 ГК Украины).

Решением проблемы неправильного толкования было бы изменение статей 1046 и 1047 ГК Украины: из статьи 1047 следует исключить часть 2 и перенести ее в качестве части 2 в статью ст.1046.

Императивность предписания о возмездности договора займа вне зависимости от сферы его применения создало возможность гражданам на возмездных началах предоставлять денежные займы, которые в ст.1 Закона Украины «О финансовых услугах и государственном регулировании рынков финансовых услуг»[856] признаются финансовым кредитом. И потому требуют согласования предписания в отношении займа в ГК Украины и в специальных законах.

Договор банковского счета урегулирован на законодательном уровне положениями, которые объединены в отдельную гл.72 ГК Украины «Банковский счет», состоящую из 11 статей. Ранее дискуссионным являлось само существование договорных отношений между банком и клиентом. Этим объясняется то, что до ГК Украины в научной литературе настоящий договор не имел единого названия. Его называли договором на банковское обслуживание, договором банковского счета, договором на расчетно-кассовое обслуживание. В ГК Украины он получил название договор банковского счета.

В научной литературе существуют разные точки зрения в отношении природы этого договора. И.А.Безклубый, например, считает, что в институте банковского счета имеются все признаки частно – правового регулирования. При этом главным аргументом называется то, что указанное правоотношение возникает по волеизъявлению сторон[857]. Иной позиции придерживаются Е.М.Петрушев[858], Д.Гетманцев[859], О.М.Олейник[860]. Противоположная точка зрения у Е.Петрушева: признаков гражданского договора в отношениях между банком и клиентом по хранению денежных средств нет. Представляется более соответствующей реалиям позиция О.Олейник и Д.Гетманцева, которые обосновывают, что в регулируемых отношениях имеется и приватно – правовой и публично – правовой компонент.

При этом Д.Гетманцев ставит вопрос: «какие из этих двух групп норм формируют основу правового регулирования отношений банковского счета». И приходит к выводу, что «… отношения банковского счета носят, в первую очередь, публично – правовой, а уже потом приватно – правовой характер. Предпосылками для их возникновения является публично – правовая обязанность предпринимателя хранить деньги в банке. А в отношениях присутствует очень незначительный частный элемент (от сторон мало что зависит)»[861]. Как справедливо отмечает Г.Н.Ушкин применение в деятельности кредитных организаций такого типично цивилистического института как договор не может свидетельствовать о примате частно-правового регулирования договорных отношений в банковской деятельности[862].

В то же время вряд ли можно согласиться с тем, что сейчас банк имеет властные функции по отношению к клиенту, что объясняется тем, что он «фактически является представителем всей банковской системы»[863].

Нет единства и в вопросе о самостоятельности рассматриваемого договора. Отсутствует единая позиция по данному вопросу и в научных доктринах других стран. Одни рассматривают договор банковского счета как сложную совокупность самостоятельных договоров – займа, поручения, объединенных банковским счетом, другие – добавляют к вышеназванным элементам еще и хранение. Л.Г.Ефимова считает, что «договор банковского счета следует рассматривать как совокупность трех видов отношений: а) по поводу совершения в будущем расчетных операций (разновидность предварительного договора); б) по поводу остатка счета (самостоятельный вид отношений, не сводимых ни к займу, ни к хранению); в) по поводу учета постоянно меняющегося остатка счета (разновидность договора услуг)»[864]. Но существует мнение и о самостоятельности договора банковского счета. Из ГК Украины следует, что законодатель поддержал позицию о самостоятельности договора банковского счета.

Существуют разные точки зрения в вопросе о публичности договора. Одни считают его публичным[865], другие – не признают его таковым[866], третьи считают, что в случае, когда клиентом является гражданин – это публичный договор, а когда – юридическое лицо – он таковым не является[867]. На первый взгляд нормы, регулирующие заключение договора банковского счета (ст.1067 ГК), определяют его как публичный договор, т.к. обязывают банк заключить этот договор с клиентом, обратившимся с предложением открыть счет на объявленных банком условиях, которые отвечают закону и банковским правилам. В то же время закон допускает исключения из этого общего правила – если банк не имеет возможности принять на банковское обслуживание или если такой отказ допускается законом или банковскими правилами (абз.2 ч.2 ст.1067 ГК).

Л.Г.Ефимова отмечает, что договор банковского счета на практике может оформляться путем составления единого документа и без такового. В последнем случае стороны связаны данным договором с момента, когда руководитель банка подписал заявление клиента об открытии счета, что свидетельствует о согласии банка на предложение заключить договор[868]. Вместе с тем следует отметить, что теперь НБУ требует, чтобы договор банковского счета заключался в письменной форме.

ГК Украины определяет объем расчетных операций, совершаемых банком на основании договора банковского счета. Однако по банковским правилам этим не исчерпывается перечень услуг, оказываемых владельцу банковского счета. Выполнение распоряжений клиента банка по осуществлению расчетов – всего лишь часть условий договора банковского счета. При наличии определенного сходства, договор банковского счета не относится и к договорам присоединения.

По мнению Г.Н.Ушкина предметом договора банковского счета является, во-первых, открытие банком банковского счета клиенту, во-вторых, осуществление расчетных операций по распоряжению клиента за счет средств, депонированных на счете клиента[869]. Исходя из направленности обязательства, представляется более обоснованной позиция М.И.Брагинского и В.В.Витрянского, что предметом данного договора «является оказание банком владельцу счета определенных банковских услуг»[870].

Объектом договора банковского счета выступают деньги. Они могут быть в наличной или безналичной форме. Банк может принимать деньги в наличной форме (например, внесение собранной денежной наличности торговой организацией, др. и выдавать наличные деньги на заработную плату, командировочные расходы и т.д. ), зачислять или перечислять деньги в безналичной форме. Но если деньги в наличной форме, т.е. вещи передаются банку, они, считают ряд ученых, превращаются из вещей в разновидность обязательственных прав.

Проблема безналичных денег признается одной из составных частей проблемы правовой природы банковского счета[871].

Г.Н.Ушкин считает, что договор банковского счета считается прекращенным не с момента выплаты остатка по счету, а с момента получения заявления клиента о расторжении договора. С данного момента предъявление банку клиентом расчетных документов не порождает обязанности банка исполнить такой документ, то есть возможность осуществления расчетных операций в таком случае отсутствует.

Кредитный договор определен в ст.1054 ГК Украины и ему посвящены нормы параграфа 2 гл. 71 ГК Украины. Согласно Закону Украины «О финансовых услугах и государственном регулировании ринков финансовых услуг» кредитование относится к финансовым услугам и ее может осуществлять лишь финансовое учреждение. Такое же требование содержит и ГК Украины, указав в определении (ст.1054), что кредитодавцем может быть банк или другое финансовое учреждение.

Финансовое учреждение – это юридическое лицо, которое согласно закону предоставляет одну или несколько финансовых услуг и которое внесено в соответствующий реестр в порядке, установленном законом (ст.1 Закона Украины «О финансовых услугах и государственном регулировании ринков финансовых услуг»)[872]. К финансовым учреждениям относятся банки, кредитные союзы, ломбарды, лизинговые компании, доверительные товарищества, страховые компании, учреждения накопительного пенсионного обеспечения, инвестиционные фонды и компании и другие юридические лица, исключительным видом деятельности которых является предоставление финансовых услуг.

Отношения по кредитованию регулируются нормами §2 гл.71 ГК «Заем. Кредит. Банковский вклад». Объединение нормативного материала по займу и кредиту в одну главу приводит к выводу, что кредитный договор является разновидностью договора займа. И.А.Безклубый объясняет такой прием законодателя общей правовой природой[873]. В этом вопросе, – считает Р. Каримуллин, – российский законодатель «отразил объективные тенденции в развитии понятия договора займа и кредитного договора как его разновидности на протяжении двадцатого столетия»[874]. Л.Г.Ефимова, отмечая имеющиеся отличия кредитного договора от займа, также считает, что «практически все особенности правового режима кредитного договора можно так или иначе подвести под частный случай договора займа, за исключением одного. договор займа является традиционно реальным…»[875]. М.И.Брагинский и В.В.Витрянский отмечают, что «сравнительный анализ договора займа и кредитного договора с целью выявления сходства и различий между ними страдает определенным методологическим изъяном: кредитный договор относится к договору займа ка вид к роду, а наличие родо-видовых связей предполагает, что понятие, относимое к виду, располагая всеми основными характерными чертами рода, одновременно имеет некоторые специфические признаки, которые и позволяют выделить его в отдельный вид родового понятия»[876]. Однако этот вопрос является дискуссионным, высказаны суждения и о самостоятельности кредитного договора.

Р. Каримуллин считает, что в кредитном договоре, как и в займе, право собственности на деньги переходит к заемщику. Такая точка зрения поддерживается и другими[877].

В то же время следует отметить, что в отличие от договора займа в определении кредитного договора не указывается, на каких правах передаются деньги заемщику.

Как уже отмечалось, в научной литературе нет единого мнения по поводу природы безналичных денег. Одни считают, что это определенная информация в виде записи на банковском счете. Другие – что вне зависимости от формы денег – это вещи, которые переходят в собственность заемщика. Третьи считают безналичные деньги правами требования, которое возникает у финансового учреждения при его передаче заемщику. Возможно, такая неопределенность природы безналичных денег и отразилась на определении кредитного договора, хотя следует отметить, что Положение о кредитование от 28.09.1995 г., которое ныне отменено, указывало, что деньги передаются заемщику во временное пользование (п.9 Положения).

Договору факторинга посвящены положения гл.73 ГК Украины. Этот договор имеет и второе название – договор финансирования под уступку денежного требования. Такое непривычно длинное название для договора А.Л.Маковский объясняет тем, что разработчики ГК РФ стремились из­бегать иностранных понятий, иностранных названий[878].

Как справедливо отмечает В.В.Почуйкин в современном экономическом рыночном обороте, когда раз­витие товарно-денежных отношений достигло высокого уровня, переуступка права требования (цессия) кажется чем-то само со­бой разумеющимся. Право требования в наши дни — подобно движимому и недвижимому имуществу — рассматривается как са­мостоятельный имущественный объект. «В то же время оно пред­ставляет собой одно из множества возможных агрегатных состо­яний имущественной массы, которую производственный фактор — «капитал» — способен вовлечь в экономическую жизнь. Поэтому существует насущная потребность в том, чтобы, права требования, подобно другим особым имущественным объектам, могли передаваться от одного лица к другому. И все современные законодатели имеют на вооружении юридические механизмы, позволяющие осуществлять подобную передачу прав требова­ния, хотя и в различных правовых формах[879]. Не является исключением и Украина, в ГК которой впервые введен этот институт.

Элементы современного факторинга - отмечает Т.Л.Липовецкая[880] - возникли в XVI-XVII вв.³ в форме оказания некоторых финансовых и коммерческих услуг про­изводителям (поставщикам) специализированными торговыми посредниками, занимающимися сбытом их продукции⁴. Факто­ринг первоначально развивался в странах англосаксонской пра­вовой системы, а затем распространился и на другие страны. В Великобритании уже в конце XIX в. факторинг стал объектом правового регулирования, поскольку в 1889 г. был принят Закон о факторах⁵.

По мнению М. Воронина «финансирование в совокупности с уступкой денежного требования и оказанием финансовым агентом финансовых услуг клиенту позволяет квалифицировать договор факторинга как смешанный договор»[881]. В литературе высказаны и иные суждения. Так, Т.Л.Липовецкая считает договор факторинга самостоятельным новым договорным видом, который возник из элементов разных договорных обязательств[882]. Самостоятельным его признает и И.Г.Безклубый[883].

Существует научный спор и в вопросе соотношения норм о цессии и факторинге. Так, например, М.Воронин считает, что «отношения цессии и факторинга… обладают самостоятельным правовым регулированием». Представляется более обоснованной точка зрения, в соответствии с которой положения о цессии и договоре факторинга соотносятся как общие и специальные нормы[884].

Согласно Закону Украины «О финансовых услугах и государственном регулировании ринков финансовых услуг» факторинг относится к финансовым услугам (ст.4) и может осуществляться лишь финансовыми учреждениями. Такое же требование теперь содержит и ГК Украины, ограничив в ч.3 ст.1079 ГК Украины круг субъектов, которые могут оказывать факторинговые услуги.

Фактором может быть банк или другое финансовое учреждение, которое по закону имеет право осуществлять факторинговые операции (ч.3 ст.1079 ГК). В вопросе о субъектном составе лиц на стороне фактора ГК Украины изменялся. Вначале его положениями допускались физические лица на стороне фактора. Однако Законом Украины от 09.09.2010 г. №2510-VI совершенно оправданно был сужен этот круг лиц, учитывая размер средств, которыми должно обладать лицо для приобретения через данную правовую форму долгов профессиональных участников рынка. И теперь фактором может быть банк или другое финансовое учреждение, которое по закону имеет право осуществлять факторинговые операции. ВХСУ обоснованно исходит из того, что если новым кредитором является иное лицо, не предусмотренное ст. 1079 ГКУ, то такой договор может быть признан недействительным[885].

Клиентом в договоре факторинга является сторона, получающая денежные средства под уступку права требования. ГК Украины никаких специальных требований к клиенту не устанавливает. При этом предусмотрено, что клиентом могут быть физические или юридические лица, которые являются субъектами предпринимательской деятельности.

В юридической литературе вопрос о круге лиц, которые могут быть клиентами, является дискуссионным. Одни авторы утверждают, что клиентом может быть, в принципе, любое лицо, но в подавляющем большинстве случаев ими выступают предпринимательские организации[886]. Кроме того, поставлена под сомнение целесообразность законодательного требования к клиенту – юридическому лицу - субъекту предпринимательской деятельности. Аргументируется это тем, что «в соответствии с положениями раздела второго ГК субъектами гражданских отношений являются физические лица, физические лица – предприниматели (субъекты предпринимательской деятельности), юридические лица. Следовательно, ГК не предусматривает такого участника гражданских отношений как юридическое лицо, которое является субъектом предпринимательской деятельности, в связи с чем, право выступать клиентом в договоре факторинга следует признавать за физическими лицами, которые являются субъектами предпринимательской деятельности, и за юридическими лицами»[887]. Такое расширение круга клиентов, по крайней мере, требует дополнительной аргументации. Во-первых, вряд ли для уяснения смысла нормы следует исходить лишь из ее буквального толкования. Тем более, что в главе «Физическое лицо – предприниматель» термин «физическое лицо – субъект предпринимательской деятельности», который давал бы основание отождествлять субъекта предпринимательской деятельности исключительно с физическим лицом и, ни в коей мере, – с юридическим лицом, отсутствует. Во-вторых, следует учитывать действующее законодательство, которое содержит нормы, регулирующие предпринимательскую деятельность. А они, как известно, включены не только в ГК Украины, но и в ХК Украины.

Спорным представляется также аргумент о том, что «физические лица (за исключением предпринимателей), как правило, передают свои требования в границах договора купли-продажи прав требования, поскольку предоставление каких-либо дополнительных услуг в пределах уступки права требования (например, ведение счетов по обязательственным требованиям) для физического лица не является необходимым»[888].

Вряд ли из того, что нормы ГК не ограничивают круг субъектов, которые могут участвовать в качестве клиентов по данному договору, должен следовать вывод, что ими могут быть любые физические и юридические лица. Нужно учитывать еще и банковские обычаи. И потому следует согласиться с Е.А. Сухановым, который полагает, что по смыслу закона в качестве клиентов могут выступать лишь коммерческие организации либо индивидуальные предприниматели, поскольку договоры факторинга используются исключительно в предпринимательском обороте[889]. Такой подход подтверждается и практикой. Клиентами выступают, прежде всего, мелкие и средние торгово-промышленные компании, торговые агенты, дилеры[890]. Более того, как показывает банковская практика, не каждая предпринимательская организация может выступать фактором. Такое ограничение круга лиц на стороне клиента отвечает не только национальному законодательству (ч.2 ст.1079 ГК), но и международной практике. Конвенция о международном факторинге также не распространяет свое действие на уступку права денежного требования из договоров потребительского характера – для личного, семейного или домашнего потребления (п.п.(б) п.2 ст.1 Конвенции)[891].

Следует отметить несогласованность положений ГК Украины и ХК Украины в отношении момента заключения договора факторинга. Если из определения договора в ГК Украины (ч.1 ст.1077) следует вывод о том, что этот договор может быть как консенсуальным, так и реальным, то из ХК Украины (ч.2 ст.350 ХК) должен следовать вывод о консенсуальном характере данного договора. Возникает в связи с этим вопрос: следует ли это считать особенностью функционирования факторингового обязательства в хозяйственной сфере?

Предмет договора факторинга ГК Украины (ст.1078) называет право денежного требования, срок платежа по которому наступил (существующее требование), а также право требования, которое возникнет в будущем (будущее требование). Представляется спорным такое определение предмета договора. В научной литературе этот вопрос является дискуссионным. Наряду с подобным определением предмета[892], в юридической литературе высказаны и иные суждения. М.И.Брагинский и В.В.Витрянский понимают под предметом договора факторинга действия фактора по передаче денежных средств клиенту и действия последнего по уступке фактору соответствующего денежного требования[893]. Эти действия и являются финансовой услугой. Таким же является и подход законодателя в Законе о финансовых услугах.

Следует отметить, что ГК Украины вслед за ГК РФ связывает факторинг исключительно с предоставлением фактором финансирования. Закон не требует предоставления других услуг фактором. Они могут предоставляться, но только если это предусмотрено соглашением сторон. В рамках факторингового обязательства фактор может проверять платежную дисциплину и деловую репутацию покупателей, контролировать своевременность оплаты поставок дебиторами, управлять рисками по поставкам с отсрочкой платежа, помогать поставщику грамотно строить лимитную и тарифную политику[894]. В то же время Конвенция о международном факторинге не содержит подобного требования. Соглашение сторон признается договором факторинга, если, кроме обязанности по финансированию под уступку денежного требования, фактор обязательно должен предоставлять хотя бы одну из таких дополнительных услуг как ведение учета (главной бухгалтерской книги) дебиторской задолженности, предъявление к оплате денежных требований, защита от неуплат должников (ст.1 Конвенции).

Гражданский закон содержит специальную норму, согласно которой уступка требования при факторинге существенно отличается от цессии, т.к. уступка денежного требования фактору является действительной, даже если между клиентом и должником существует соглашение о ее запрете или ограничении (ч.1 ст.1080). Д.А. Медведев расценивает это в качестве изъятия из принципа свободы договора, которое введено в целях обеспечения прав предпринимателей, желающих получить средства от финансового посредника, поэтому конфликт интересов третьего лица (должника) и фактора разрешается в пользу последнего[895].

ПРИЛОЖЕНИЯ

Приложение 1.

ВИЩИЙ ГОСПОДАРСЬКИЙ СУД УКРАЇНИ

ІНФОРМАЦІЙНИЙ ЛИСТ

N 01-8/935 від 29.08.2001
Господарські суди України

Про деякі питання практики застосування окремих норм
чинного законодавства у вирішенні спорів

{ Із змінами, внесеними згідно з Листами Вищого
господарського суду
N 01-8/340 ( v_340600-02 ) від 25.03.2002
N 01-8/537 ( v_537600-03 ) від 19.05.2003
N 01-08/163 ( v_163600-09 ) від 12.03.2009 }

У порядку інформації доводиться до відома позиція Вищого
господарського суду України з деяких питань, пов'язаних із
застосуванням у вирішенні спорів норм чинного законодавства.

1. Спори за участю податкових органів.

1.1. Чи можуть бути віднесені до числа податкових агентів
відділи Державної виконавчої служби управлінь юстиції? Відповідно до статті 1 Декрету Кабінету Міністрів України від
26.12.92 N 18-92 ( 18-92 ) "Про акцизний збір" (далі - Декрет)
податковим агентом вважається уповноважений державний орган, що
здійснює продаж підакцизних товарів, вилучених з вільного обігу
або конфіскованих у випадках, передбачених законодавством. Статтею 6 Декрету ( 18-92 ) передбачено, що податковий агент
не є платником акцизного збору, але є особою, уповноваженою
законодавством нараховувати, стягувати акцизний збір з його
платників та вносити його до бюджету. Оскільки Законами України "Про державну виконавчу службу"
( 202/98-ВР ) та "Про виконавче провадження" ( 606-14 ) органам
державної виконавчої служби таких повноважень не надано, вони не є
податковими агентами у розумінні статті 1 Декрету ( 18-92 ).

( Підпункт 1.2 пункту 1 виключено згідно з Листом Вищого
господарського суду N 01-8/537 ( v_537600-03 ) від 19.05.2003 )

1.3. Чи підлягає стягненню пеня за порушення строків сплати
збору до Державного інноваційного фонду? Відповідно до пункту 18 частини першої статті 14 Закону
України "Про систему оподаткування" ( 1251-12 ) збір до Державного
інноваційного фонду належить до загальнодержавних податків і
зборів (обов'язкових платежів). Водночас законодавством не визначено періоди і строки сплати
цього збору. Отже вимоги щодо сплати платником податку пені за
порушення строків сплати збору до Державного інноваційного фонду
не можуть вважатися такими, що грунтуються на законі.

1.4. Чи застосовуються фінансові санкції за завищення суми
податку, що підлягає відшкодуванню з бюджету, якщо податковий
кредит платником належним чином не підтверджено? Згідно з підпунктом 7.7.1 пункту 7.7 статті 7 Закону України
"Про податок на додану вартість" ( 168/97-ВР ) суми податку, що
підлягають сплаті до бюджету або відшкодуванню з бюджету,
визначаються як різниця між загальною сумою податкових
зобов'язань, що виникли у зв'язку з будь-яким продажем товарів
(робіт, послуг) протягом звітного періоду, та сумою податкового
кредиту звітного періоду. Відповідно до підпункту 7.4.5 пункту 7.4 статті 7 названого
Закону ( 168/97-ВР ) у разі коли на момент перевірки платника
податку органом державної податкової служби суми податку,
попередньо включені до складу податкового кредиту, залишаються
непідтвердженими зазначеними цим підпунктом документами, платник
податку несе відповідальність у вигляді встановлених законом
фінансових санкцій, нарахованих на непідтверджену суму податкового
кредиту. Водночас Закон України "Про податок на додану вартість"
не ставить застосування фінансових санкцій у залежність від факту
отримання платником податку суми бюджетного відшкодування.