Иванов день

Действующие лица:

М а р и н а

П о л и н а

М а р и н а. Блин, звонит мне такой!

П о л и н а. И чё?

М а р и н а. Так думает он на работе я же!

П о л и н а. Да ты чё? Блин!

М а р и н а. Вот и я о том же!

П о л и н а. Полный блин, да, Марина? Чё делать-то так, а?

М а р и н а. Вот палево!

П о л и н а. Западло, да, Марина, такое?

М а р и н а. Вообще, блин, жопа, Полина!

П о л и н а. А чё делать-то будем-то так, а?

М а р и н а. Чё, чё, да его проблемы вообще! Я девушка свободная так-то!

П о л и н а. Любовь единственная, да, Марина, всё-таки? Первая у тебя, а?

М а р и н а. Третья любовь.

П о л и н а. Да у меня тоже пятая.

М а р и н а. Вот козлы!

П о л и н а. Уроды вообще!

М а р и н а. В натуре, вот чё ему надо вот вообще от меня? Чё звонит вот? Я девушка холостая, ясно? Чё хочу, то делаю я!

П о л и н а. Потаскухой считает!

М а р и н а. Да, блин, по-любому ведь!

П о л и н а. Да чё ты, Марина? Не расстраивайся так! Нашла из-за кого, блин, нервничать! А мы девушки свободные, да, Марина?

М а р и н а. Вот сам потаскун! По морде бы дать за такое!

П о л и н а. Щас! Вон Катька дала Саньке этому!

М а р и н а. Новость мне тоже!

П о л и н а. Так по морде дала!

М а р и н а. И чё?

П о л и н а. Капчё! Вон в больнице лежала месяца два целых!

М а р и н а. Да блин!

П о л и н а. И рожать собирается даже Катька теперь!

М а р и н а. Вот дура! А чё от Косого того что ли рожать собирается?

П о л и н а. Чё?

М а р и н а. Глухая чё? Говорю, от Косого того рожать собирается Катька?

П о л и н а. Да говорю же, ну типа, от Саньки!

М а р и н а. Нашла от кого!

П о л и н а. Вообще, блин, того!

М а р и н а. Гляди, зацени-ка!

П о л и н а. Жирную, да? В воду заходит которая?

М а р и н а. Женщина-вамп!

П о л и н а. В трусах и лифчике типа?

М а р и н а. Ну типа забыла купальник Фирсачи!

П о л и н а. Типа на Лазурных побережьях!

М а р и н а. В зю-зю уделанная, вообще ничего не соображает!

П о л и н а. Господи, ведь какое страшилище!

М а р и н а. Чё ты? Бабища в самом соку!

П о л и н а. Зацени, она ещё и с бутылочкой полезла!

М а р и н а. С пи-пи-пивасиком!

П о л и н а. С мандасиком!

М а р и н а. Во-во, зацени, компаха подваливает!

П о л и н а. Хачапури!

М а р и н а. Вон уселися, пир начинается! Пописают заодно!

П о л и н а. Потрогают!

М а р и н а. Господи, ещё им и весело!

П о л и н а. Чак-чак, шашлык, понимаешь?

М а р и н а. Господи, русский народ!

П о л и н а. Прописка, гражданство, хороший женщина, понимаешь?

М а р и н а. На краю, да в раю!

П о л и н а. А чё б?

М а р и н а. Заглохни! Блин, жарко в натуре!

Ж е н с к и й к р и к. Бог простит! Бог простит! Бог простит! А боженька он такой! Он видит всё! Добрый он! Люди, верьте! Он простит! Люди, слышите? Бог нас простит! Верьте, слышите меня? Люди? Где вы? Где вы, люди? Слышите меня, нет? Бог простит!

П о л и н а. Супер. У бабищи голос прорезался так то. Пойду покурю, блин.

М а р и н а. Вот почему я должна слушать это?

Ж е н с к и й к р и к. Люди, во мне два человека влюбились друг в друга! Целуются! Ласкаются! Щёкотно! Больно! Я не хочу! Точно знаю, что и не я это вовсе! Вот умереть бы!

П о л и н а. Извращенка вообще.

М а р и н а. Блин, звонит опять мне такой.

П о л и н а. Да отключи ты мобильный, чё ты?

Ж е н с к и й к р и к. Люди, слышите? Люди? Люди? А вчера во мне два человека умерли! Мальчик и девочка! Девочка с мальчиком!

М а р и н а. Да заглохнет она? Вот почему все должны слушать это?

П о л и н а. В натуре, достала уже. Чё, а звонит, да, Марина?

М а р и н а. Достал, блин, в конец!

П о л и н а. Скотина такая он, блин, у тебя, да? Чё ты, Марина, вообще стала, чё кислая такая?

М а р и н а. Достал, блин, козел!

П о л и н а. Тише, тише, не надо плакать. Ты чё? Ты чё? Ты чё, Марина? Ты же самая красивая.

М а р и н а. Я самая-самая красивая.

П о л и н а. Ты самая умная у меня.

М а р и н а. Я самая красивая и самая нежная в мире во всём.

П о л и н а. Добрая ещё, я точно тебе говорю.

М а р и н а. Я самая добрая и самая нежная.

П о л и н а. Чё ты, блин, всё?

М а р и н а. Всё, достала ты меня, блин, в конец.

П о л и н а. А чё это ты на повышенных?

М а р и н а. Пошла нахрен, в конец, поняла?

П о л и н а. А чё это с гонором таким? Ты чё, вообще попутала, в натуре, с кем рядом стоишь? Ты на кого пальцы загнула свои кривые?

М а р и н а. Нахрен, пошла, проститутка вшивая, всё поняла?

П о л и н а. Ну я вообще, блин, прифигела от базара такого. Ты обкурилась в конец от убогой жизни своей? Нет, ты вообще, блин, не втыкаешь с кем базаришь, в натуре? Так я тебе напомню, Мариша дешёвая наша, с кем беседуешь щас. Нет, я, блин, даром тащу эту шлюху, так она ещё и мордой меня?

М а р и н а. Пошли все нахрен.

П о л и н а. Это ты про кого щас? На тот свет захотелось? По маме с папой соскучилась, блин?

М а р и н а. Идите все нахрен.

П о л и н а. Так мне чё, я всем передам, мне чё, думаешь, западло? И Киракосяну твоему тоже по блату скажу. Сечёшь, чем пахнет, крыса? Щас и скажу, революцию мне такая устроила тут.

М а р и н а. Напугала.

П о л и н а. Заикаться будешь, ясно? Такая ты, вообще, не втыкаешь? Вот щас как позвоню, блин.

М а р и н а. Звони, блин.

П о л и н а. Звоню, блин. Вот щас, блин. (По сотовому телефону). Она, в натуре, Жорж, не втыкает, вообще, мозги на пляже разбухли, блин. Ну просто мы тут, оказались, чё ты тупишь то сам, на пляже старом, не это важно щас. Да не берёт она трубку. Да нахрен ей. Претензии, блин, у неё. Наехала на меня, я чё по жизни левая? Ну так-то в осадке в полном, и грубо так. Нет, я, блин, Жорж, откуда вот знаю? Твоя вообще, тёлка, нет, разбирайтесь сами, думай, чё ты? Да на здоровье, чё мне? Да, мы на пляже щас. Да подождём. Да без проблем, целую тоже нежно, Жор, ага, ну типа. Готовь могилу, кляча.

М а р и н а. Себе копай.

П о л и н а. Да было б чему вот завидовать! Да вообще мужиков тут навалом! Так бы и прыгнула вон на того! А чё одна должна сиськами трясти, да, за двоих чё? Свои нарасти вообще!

М а р и н а. Небольшой стоячок у него с тобой вышел и всё!

П о л и н а. Дура ты!

М а р и н а. Им глубоко пофигу, Полька, хоть жопу урви! Да врубись ты уже, вот смотри, реально, кому ты чего-то городишь? Мне городишь? Ты чё, врубись, говорю, ты подумай, мне эта лажа зачем? Понимаешь, тоже вообщем то класть стало на всех!

П о л и н а. Да тупо всё как-то!

М а р и н а. Жизнь – дерьмо!

П о л и н а. Забьём, да Маринка?

М а р и н а. А мне-то зачем станется с этого?

П о л и н а. Ну тогда ладно, и будет с тебя! Всё?

М а р и н а. А скажи, счастье когда-нибудь и мне будет, Полька?

П о л и н а. Да блин, не парься ты уже! Проехал поезд – решили ведь?

М а р и н а. Наверное, скоро навалит мне такая нереальная куча счастья?

П о л и н а. Я вот родила от твоего Киракосяна когда, тоже думала всё в начале, утоплю нафиг в ванной! Потом только жалко стало! Пищит, блин, жалобно Настька так! И своё вроде же! Тебе тогда не сказала, да Марина, за то, что рядом была тогда? И вообще?

М а р и н а. Ладно, сама забей уже?

П о л и н а. Нет, в натуре, спасибо! И денег даёшь иногда! Реально огромный респект!

М а р и н а. Чего – реальный?

П о л и н а. Спасибо!

М а р и н а. Ух ты, да блин, да для меня да деньги эти вообще даром! Не вопрос, сама знаешь!

П о л и н а. Это как деньги даром вообще, ты чё это нахрен, нет ты чё, коза, крадёшь у Жоры?

М а р и н а. Головой в детстве стукалась?

П о л и н а. Ты чё, изменяешь Жоржу за деньги?

М а р и н а. Печатаю, блин!

П о л и н а. Башку за такое отрежет, дура, в конец! Допрыгаешься, во шалавка точно вообще! Запомни, я типа не в курсе в твоих этих делах! Запомнила, да?

М а р и н а. Сдрейфила что ли?

П о л и н а. Заруби на носу, я – кормящая мать, заруби! Вот ясно?

М а р и н а. Запишу щас!

П о л и н а. Вот вроде бы ей! Вот пиши, писунья какая!

М а р и н а. Ну, а если не ясно?

П о л и н а. Чё делается-то? На кого нормальный пацан повёлся только?

М а р и н а. На кого?

П о л и н а. На тебя, блин, слепой! Под дурочку что ли? Отца лишила ребёнка! Только зря предал нас с дочкой! И ради кого?

М а р и н а. В натуре, тебя, брехло, не спросили!

П о л и н а. А стоило! Стоило вот спросить! Позвонить им опять вообще и сказать бы такое! Пусть там карманы проверят вообще! Мало ли!

М а р и н а. Много ли, но у попа была собака, а у Шредингера кот!

П о л и н а. Ну ты вообще так в конец больная что ли?

М а р и н а. А я вчера землянику начальнице принесла от бабки, она попросила, то есть сказала, вот бы поесть, говорит, я ночью такая как дура во двор вылезла, в дождь, у соседки набрала ей два с половиной килограмма отборной земляники, блин, слышишь, два с половиной килограмма, земля-ни-ка, а она не взяла, блин, сказала, врубилась ты, типа кислая, пришлось мне два с половиной килограмма тащить на своём горбу, я даже у ней аванс брала, такая земляника, соседка нам клала как-то, я же не просто так, я за слова отвечаю, блин, тупо тащить домой обратно, туда-сюда тащить, сказала – кислая, а там дождь шёл, какая кислая, соседка жопой там кверху, блин, с утра до вечера, ей говорю, там дождь прошёл, тупая что ли, думаю, да блин, земляника напиталась влаги просто, тупая думаю ей что ли ты, домой пришла, за милую душу, вкусная ягода с сахаром, витамины сплошные, А, Бэ Це, блин, в холодильник засунула, чё такая тупая, в натуре, начальница она что ли?

П о л и н а. А если уволишься, жить на что будем, ты вообще головой своей?

М а р и н а. О том же тебе полчаса говорю!

П о л и н а. А так я поняла же, это я так! Не обиделась?

М а р и н а. Да нет! Просто как-то вообще!

П о л и н а. Чё тупо всё, да Марин?

М а р и н а. Полька, а Полька, зацени гомон на берегу!

П о л и н а. Офигеть! Там ту бабу беременную, кажется, грохнули, прикинь? Хочешь, сходим, Марин?

М а р и н а. Так чё она не жирная что ли?

П о л и н а. Вроде, беременная была, говорят! Кровищи-то!

М а р и н а. А чё она реально мёртвая? Может, живая пока? А чё, ребенок так сразу и умер?

П о л и н а. Наверное, умер! Тебя бы стукнули бутылкой по голове!

М а р и н а. А я откуда вот знаю? Ты же рожала!

П о л и н а. Да умер, говорю, наверное уже! Жутко как-то, да, Марина?

М а р и н а. Ужас, блин! Кошмар! Караул!

П о л и н а. Что в мире твориться-то только! Мозги у них, вообщем, работают на примитивном уровне! Достали мерзости эти, в натуре, уже!

М а р и н а. Не знаю я! Наверное, да! Это ты мне скажи! Может весь смысл всего в том, Полька, чтобы мы грели друг друга? Были рядом где-то? Были чище этого?

П о л и н а. Чурка убил бабищу, точно тебе говорю! Ребёночка жалко так сильно, блин, не успел даже вздохнуть! Вот понаехали, чукчи, китаёсы такие!

М а р и н а. А может, она, чё, дура бухая, сама стукнулась! Сама угробила, дура, ребёнка!

П о л и н а. Да без разницы, захлебнулся он точно уже!

М а р и н а. Всё, хватит, хватит, хватит, я не хочу это слушать, замолкни, замолчи, не смей мне врать, слышишь, этого нет, это просто страшный сон какой-то, слышишь, бред это ночной, бред, я скоро проснусь, бред, я проснусь, я открою глаза, а рядом кто-то хороший, не ты, не вы все, уроды, кто-то другой, добрый, другой, хватит мне врать, я не хочу, я больше не буду, никто не умер, пожалуйста, я не хочу это слушать!

П о л и н а. Ой, да прям, избиение младенца! Скажешь тоже!

М а р и н а. Чем же мы с тобой провинились так, Полька?

П о л и н а. Передок вот не вышел чем. Мы с тобой сидим у перрона. В забегаловке. И вот она появилась. Красивая. Воздушная. Неземная. Девушка та. Ножка лёгкая-лёгкая у неё. Он русый стоял на перроне с цветами. С красными такими розами. И ждал её. Я сразу это увидела. С огромным таким алым букетом. Я тогда думала. Да я всё передумала. Какая она? Какие у неё духи? Цвет волос? Походка какая? И вот она появилась.

М а р и н а. Красивая?

П о л и н а. Красивая.

М а р и н а. Воздушная. Неземная.

П о л и н а. Ножка лёгкая-лёгкая у неё.

М а р и н а. Пипец, поди, девка? Актриса, наверное?

П о л и н а. Вообще, чума, блин.

М а р и н а. Да на две недели, баба, наверное, скажешь опять, я тоже уши развесила!

П о л и н а. Не для жизни такие, в натуре, нет!

М а р и н а. Смотри, раз, работать, готовить, точняк, не умеет, маникюр, педикюр, таланты хреновы, в курсе, видели, знаем, два, представила образно Риммку?

П о л и н а. Ну типа.

М а р и н а. Вот и два, говорю, до обеда спит Риммка, точняк, эта тоже, а просыпается раньше, так морда помятая, в курсе, видели, знаем стерв таких! Мать всё для неё! По хозяйству, блин, по-остальному чё, жопу подтереть если, например, тоже так мамка сделает, мамка поможет!

П о л и н а. А по этому?

М а р и н а. Вот по этому Риммка спецом!

П о л и н а. А ты рядом там не стояла!

М а р и н а. Не смеши, блин, дальше слушай лучше, вообщем, Риммке тридцатчик, это три!

П о л и н а. Чё убавила много так?

М а р и н а. Да тридцатчик, потаскали, наверное, спецом, говорю, так вот, слушай, уже три, отвечаю, Риммке тридцатчик, паспорт я видела, между прочим, Риммке тридцатчик, сбилась, блин, да чё ты, в натуре?

П о л и н а. Жалко даже Риммочку!

М а р и н а. Юмористка, блин, ага, ржу-не могу!

П о л и н а. От неё не убудет!

М а р и н а. Вообщем, я ничего, я молчу, ты сама вывод сделала! Знаешь всё, Риммочка наша, ужиться ни с кем не умеет, спит только с кем, а разорётся, солнышко наше, мужик сам по-хорошему яица, если не всмятку уже, быстро так унесёт! Учится, это да, хорошо, это старается, молодец, кстати, на заочке получает стипендию, я о таком, блин, даже не слышала, всем бы так, хотя стоит задуматься, чё за блат такой, вдумайся, на заочке стипендия, круто вообще, лафа полная, живи не хочу, блин, только мать ведь оплачивает!

П о л и н а. Вот сука!

М а р и н а. А чё это ты злая такая вдруг стала?

П о л и н а. Да девка та на перроне вообще, сука, на две недели ему!

М а р и н а. Дошло, блин, поздравляю, родная!

П о л и н а. Это ты родная!

М а р и н а. Нет, это ты родная, так что, знаешь, подруга, если вдуматься так, завидовать тут абсолютно и нечему!

П о л и н а. Слышишь, я только врубилась! Ей же с людьми общаться потом!

М а р и н а. И морду свою делать проще!

П о л и н а. Вот тупая, в натуре!

М а р и н а. Да у нас вообще всё реально круто, Полька! Это я тебе говорю!

П о л и н а. Меня тупо прёт! Лето, солнце, море, остров! Поживём! Посидим! Потанцуем!

М а р и н а. Крутотень!

П о л и н а. Всё круто так! Хорошо!

М а р и н а. Лето, солнце, море, остров, лето, солнце, море, остров, самолёт!

П о л и н а. Как хорошо-то жить! Как хорошо-то, блин! Как хорошо дышать! Мамочка, сейчас как хорошо доченьке твоей, легко-то как! Спасибо, что ты есть, Марина!

М а р и н а. Прости меня, Полина!

П о л и н а. Помнишь, как девочки целоваться учились у нас в садике?

М а р и н а. Друг с другом? Помним, знаем! А чё ты, вдруг, захотелось?

П о л и н а. Дура, блин!

М а р и н а. Да захотелось? Всё нормально! А то говори, кого посоветую!

П о л и н а. Дура, прикинь, вдруг, думаю, ужас, кто-то, наверное, с бабой так и по жизни?

М а р и н а. Помним, знаем, нам не грозит!

П о л и н а. Садики, садики!

М а р и н а. Да сто лет прошло!

П о л и н а. Двести! Целая вечность прошла, да Марина?

М а р и н а. А я, а я помню ещё, когда мы клад оставляли!

П о л и н а. Не помню такого!

М а р и н а. Вот так вот в ладошку, смотри, берёшь листик, потом надо в ладошку вот нашептать тихонько желание!

П о л и н а. Я хочу, я хочу, покажи, дай попробую!

М а р и н а. Так нельзя!

П о л и н а. Типа, реально, в натуре, хочу много-много счастья?

М а р и н а. Отдай, это мой, стрёмно, помяла, вообще, бери, в натуре, свой листик!

П о л и н а. А я хочу этот листок!

М а р и н а. Дальше слушай, дай расскажу, вообщем, надо в ладошку взять листик, потом надо вот так, смотришь, тихонько желание нашептать!

П о л и н а. Тихонько-тихонько?

М а р и н а. Чтобы никто вообще не слышал, никто не слышал вообще!

П о л и н а. Только вот боженька разве?

М а р и н а. Боженьке можно, шепчешь в ладошки, запомни, самое важное, самое только твоё!

П о л и н а. Я хочу счастья!

М а р и н а. Мама, я не хочу умирать, я хочу жить долго-предолго, вот так вот, видишь, в ладошку сложила листок, сложи давай, потом вот так надо шептать тихонько-тихонько в ладошки, важное самое, мама, я не хочу умирать!

П о л и н а. Мама, я хочу, чтобы близкие тоже жили долго-предолго!

М а р и н а. Мама, ещё я хочу настоящей любви, такой чтобы самой-пресамой, а если нет любви больше, то лучше меня к себе забери!

П о л и н а. Если нет на меня больше любви, мама!

М а р и н а. Вот так надо шептать в ладошку боженьке! Потом, смотри, смотри давай, вырываешь ямку в земле большую-пребольшую, вырывай давай, большую-пребольшую вырываешь самую яму, и чтоб никто никогда не знал вообще, куда зарыла ты своё это счастье! Чё загадала, колись давай?

П о л и н а. Бентли!

М а р и н а. Сбудется!

П о л и н а. Кто б сомневался! А ты чё загадала?

М а р и н а. Свой дом на берегу моря! В нормальной такой загранице! Ну там, где-нибудь в Ницце, например!

П о л и н а. Не вопрос, сбудется!

М а р и н а. Конечно! Сто процентов!

П о л и н а. Скоро Жорж за нами приедет!

М а р и н а. Злой, наверное, будет!

П о л и н а. Блин, я забыла, вот подставила, прости-прости-прости меня, Марина!

М а р и н а. Да ладно, не в первый раз!

П о л и н а. Чё за наезды, я извинилась же по-человечески!

М а р и н а. Знаю, не парься ты так! Опять побьёт, наверное!

П о л и н а. Блин, я сама не своя была, как накатило тогда вот, мне так стыдно, реально, Марина!

М а р и н а. А чё Полька, танцуешь сегодня?

П о л и н а. Придёшь разве?

М а р и н а. Ламбада, наверное, будет? Жоржу нравится так!

П о л и н а. Да, помню я!

М а р и н а. А знаешь, думаю, приедем все! Посмотрим! Посидим! Потанцуешь! Весело будет так, Полька!

П о л и н а. Точняк!

М а р и н а. Блин, я даже завидую тебе! Давно в варьете у Жоржа не была! Так круто вспомнить будет!

П о л и н а. Ну и тряхни стариной! Хочешь, потанцуем вместе перед всеми?

М а р и н а. Да не охота как-то!

П о л и н а. Форма не та уже?

М а р и н а. Да не, просто как-то, девушка Жоржа, почти что жена, сама понимаешь!

П о л и н а. Ну да, конечно-конечно, ясно!

М а р и н а. Чё по-китайски говорю? Танцуешь ламбаду сегодня!

П о л и н а. Я поняла!

М а р и н а. А вот и ладненько!

П о л и н а. Я всё поняла!

М а р и н а. Вот и умница девочка какая!

П о л и н а. Опыту-то набралась!

М а р и н а. Оказывается, девочка наша выросла!

П о л и н а. А куда деваться?

М а р и н а. А в самом деле?

П о л и н а. Сама знаешь, в нашем деле важен профессионализм!

М а р и н а. Золотые слова какие! Вот так вот выбить бы в камне на века золотые эти твои слова!

П о л и н а. Ты вот, например так, уже профессионалка своего дела!

М а р и н а. А по роже?

П о л и н а. Я ламбаду сегодня танцую, Марина!

М а р и н а. Ну так ни чё, без проблем, замажем косметикой, а может, и совсем поможет косметика тебе, в современном мире уже не вопрос! Танцуй свою ламбаду! Вперёд и с песней!

П о л и н а. Мне тебя жалко, Марина!

М а р и н а. А ты за меня, Полька, не переживай!

П о л и н а. За Настю ты будешь долго платить!

М а р и н а. Всё будет хорошо! Скоро, совсем скоро из этого захолустья мы уедем в Европу! Поняла?

П о л и н а. Я от тебя не отстану! Имей в виду!

М а р и н а. Мы заберём с собой Настю! Уже справки готовы! Он ей отец! Поняла?

П о л и н а. Куда ты, туда я!

М а р и н а. Она будет мне дочерью! У неё будет настоящая мать! Поняла? У неё появится нормальная мать! Я!

П о л и н а. А я говорю, милая моя, без понятия я, говорю, ну-ка лавэ на стол, платите мне, слышите, оба, блин!

М а р и н а. Сама ноги раздвинула!

П о л и н а. Ну уже нет, это твой Киракосян сам просунул ногу в дверной проём моей комнаты и, заметь, грубо мной овладел! И запомни мои слова, без лавэ попомнишь меня, старухой скоро будешь, так я сама Настьку мою воспитаю для папки любимого Киракосяна Жорки!

М а р и н а. Прости, Полин, возможно, ты за это меня бы возненавидела!

(Берёт бутылку, бьёт Полину по голове.)

Конец