How the agricultural system of the black brothers was interfered with by southwest wind, esquire
The King of the Golden River
(Король Золотой реки)
by John Ruskin
Адаптировал Алексей Шипулин
Метод чтения Ильи Франка
HOW THE AGRICULTURAL SYSTEM OF THE BLACK BROTHERS WAS INTERFERED WITH BY SOUTHWEST WIND, ESQUIRE
(/о том,/ как система земледелия Черных Братьев была нарушена Юго-Западным Ветром, эсквайром; system — система, устройство; строй; способ, метод; to interfere — сталкиваться, противоречить друг другу; мешать, служить препятствием; причинять вред; наносить ущерб; портить; esquire — эсквайр, господин /ставится после фамилии/)
IN a secluded and mountainous part of Stiria there was, in old time (в давние времена в уединенной/отдаленной горной части Штирии была = лежала; to seclude — отделять, изолировать; держать в уединении), a valley of the most surprising and luxuriant fertility (необычайно плодородная долина: «долина удивительнейшего и изобильнейшего плодородия»; most — наибольший; в наивысшей степени; luxuriant — буйный, пышный, богатый, изобильный). It was surrounded, on all sides, by steep and rocky mountains (со всех сторон ее окружали крутые скалистые горы: «она была окружена… горами»), rising into peaks (заканчивающиеся вершинами; to rise — в/о/сходить, подниматься; возвышаться; peak — пик; остроконечная вершина), which were always covered with snow (которые были всегда покрыты снегом) and from which a number of torrents descended in constant cataracts (и с которых непрерывными потоками спускалось = неслось несколько бурных рек; number — число, количество; a number of… — некоторое количество, несколько; torrent — стремительный поток; горная река; cataract — большой водопад; бурный поток; порог /на реке/).
secluded [sI'klu:dId], mountainous ['maVntInqs], valley ['vxlI], surprising [sq'praIzIN], luxuriant [lAg'zjVqrIqnt, lAg'ZVqrIqnt], fertility [fW'tIlItI], surrounded [sq'raVndId], covered ['kAvqd], snow [snqV], cataract ['kxtqrxkt]
IN a secluded and mountainous part of Stiria there was, in old time, a valley of the most surprising and luxuriant fertility. It was surrounded, on all sides, by steep and rocky mountains, rising into peaks, which were always covered with snow and from which a number of torrents descended in constant cataracts.
One of these fell westward (одна из них: «этих /рек/» падала = мчала свои воды на запад; to fall — падать; опускаться, спускаться; устремляться, направляться), over the face of a crag so high (по склону такой высокой скалы; face — лицо; лицевая сторона; поверхность; грань; открытый склон /горы, холма/), that, when the sun had set to everything else (что, когда солнце заходило для всего остального; to set — садиться, заходить /о светилах/), and all below was darkness (и все внизу было /окутано/ тьмой), his beams still shone full upon this waterfall (его = солнечные лучи еще ярко: «полностью/совершенно» освещали/озаряли этот водопад: «светили на этот водопад»; to shine), so that it looked like a shower of gold (так что = и он выглядел как золотой дождь/поток: «дождь золота»). It was, therefore, called by the people of the neighborhood the Golden River (поэтому люди, /жившие/ в окрестностях, назвали его/ее = эту реку Золотой рекой: «он был назван людьми…»; neighbor — сосед; соседка; neighborhood — соседство, близость; окрестности, округа).
these [DJz], westward ['westwqd], below [bI'lqV], shower ['SaVq], therefore ['DeqfL], people ['pJp(q)l], neighborhood ['neIbqhVd], golden ['gqVld(q)n], river ['rIvq]
One of these fell westward, over the face of a crag so high, that, when the sun had set to everything else, and all below was darkness, his beams still shone full upon this waterfall, so that it looked like a shower of gold. It was, therefore, called by the people of the neighborhood the Golden River.
It was strange that (странно/удивительно было /то/, что = как ни странно)none of these streams fell into the valley itself (ни одна из этих рек не падала/спускалась = текла в саму долину; stream — поток, /небольшая/ река, ручей). They all descended on the other side of the mountains (все они сбегали с другой = противоположной стороны гор), and wound away through broad plains (и извивались = извиваясь, бежали вдаль по широким равнинам; to wind — виться, извиваться; away — прочь; c глаголами означает движение в сторону, удаление; through — через, сквозь, по) and by populous cities (и через многолюдные города; by — у, при, около; вдоль, по, мимо; сквозь, через). But the clouds were drawn so constantly to the snowy hills (но облака столь сильно: «постоянно/неизменно» тянуло: «облака притягивались» к снежным вершинам; hill — возвышение, возвышенность, холм; to draw), and rested so softly in the circular hollow (и /они/ столь безмятежно отдыхали/покоились над круглой ложбиной; softly — мягко, нежно; тихо, спокойно; неторопливо; ненавязчиво; удобно, приятно; hollow — пустота, полость; углубление, впадина; низина; лощина, ложбина), that, in time of drought and heat (что во время засухи и жары), when all the country round was burnt up (когда вся местность вокруг была = становилась выжженной; to burn — гореть; палить, жечь; up — вверх, наверх; /зд./ обозначает завершенность действия, доведение его до конца), there was still rain in the little valley (в маленькой долине все еще бывали дожди); and its crops were so heavy (и ее урожай = урожай в ней был столь обилен; heavy — тяжелый; крупный, массивный; обильный, буйный /о растительности/), and its hay so high (трава столь высока; hay — сено; трава на сено), and its apples so red (яблоки столь красны), and its grapes so blue (а виноград такой синий), and its wine so rich (вино такое ароматное; rich — богатый; насыщенный; пряный, терпкий, сильный /о запахе/) and its honey so sweet (а мед так сладок), that it was a marvel to everyone who beheld it (что она = долина была чудом для всех = казалась чудом всем, кто ее видел; to behold — узреть, увидеть; смотреть, созерцать), and was commonly called the Treasure Valley (и называли ее не иначе как Долиной богатств: «называлась обычно/всеми Долиной богатств»; common — /все/общий; общепринятый; commonly — обычно, обыкновенно, как правило, в большинстве случаев).
strange [streInG], none [nAn], other ['ADq], through [θru:], broad [brLd], drought [draVt], honey ['hAnI], treasure ['treZq]
It was strange that none of these streams fell into the valley itself. They all descended on the other side of the mountains, and wound away through broad plains and by populous cities. But the clouds were drawn so constantly to the snowy hills, and rested so softly in the circular hollow, that, in time of drought and heat, when all the country round was burnt up, there was still rain in the little valley; and its crops were so heavy, and its hay so high, and its apples so red, and its grapes so blue, and its wine so rich, and its honey so sweet, that it was a marvel to everyone who beheld it, and was commonly called the Treasure Valley.
The whole of this little valley belonged to three brothers (вся эта маленькая долина принадлежала трем братьям), called Schwartz, Hans, and Gluck (называемым = которых звали Шварц, Ганс и Глюк). Schwartz and Hans, the two elder brothers, were very ugly men (два старших брата, Шварц и Ганс, были очень безобразными/неприятными мужчинами), with overhanging eyebrows (с нависшими/торчащими бровями; to hang — висеть; свисать) and small, dull eyes which were always half shut (и маленькими тусклыми глазками, которые всегда были полузакрыты; dull — тупой, глупый; тусклый, слабый; half — половина; наполовину; полу-), so that you couldn't see into them (так что было невозможно: «ты не мог» заглянуть в них; couldn't = could not), and always fancied they saw very far into you (но всегда казалось: «/ты/ воображал/думал», что они очень глубоко: «далеко» смотрят в тебя; to fancy — воображать, представлять себе; думать, считать, /пред/полагать).
whole [hqVl], belonged [bI'lONd], eyebrow ['aIbraV], half [hRf], couldn't ['kVdnt], fancied ['fxnsId]
The whole of this little valley belonged to three brothers, called Schwartz, Hans, and Gluck. Schwartz and Hans, the two elder brothers, were very ugly men, with overhanging eyebrows and small, dull eyes which were always half shut, so that you couldn't see into them, and always fancied they saw very far into you.
They lived by farming the Treasure Valley (они жили тем, что возделывали землю в Долине богатств; to live by smth. — жить, зарабатывать на жизнь /чем-либо/; to farm — заниматься сельским хозяйством; возделывать, обрабатывать /землю/, держать скот), and very good farmers they were (и славными же фермерами они были). They killed everything that did not pay for its eating (они убивали всех живых существ, которые питались на их земле, не принося им какой-нибудь пользы: «все, что не платило за свою еду»). They shot the blackbirds (они стреляли черных дроздов; to shoot; bird — птица), because they pecked the fruit (потому что те клевали плоды); and killed the hedgehogs (и убивали ежей), lest they should suck the cows (чтобы те не сосали /молоко у/ коров; lest — чтобы не, как бы не; should — вспомогательный глагол; здесь служит в сочетании с союзом lest для выражения события, которого опасаются); they poisoned the crickets for eating the crumbs in the kitchen (они травили сверчков за то, что те поедали крошки на кухне); and smothered the cicadas (и уничтожали при помощи дыма цикад; smother — едкий, удушливый дым; to smother — душить; окутывать дымом; травить дымом или газом) which used to sing all summer in the lime trees (которые все лето распевали/стрекотали в липах; used to — /используется при описании событий, которые регулярно происходили в прошлом/ иметь обыкновение, обычно). They worked their servants without any wages (они заставляли своих работников батрачить без какой-либо платы; to work — работать; заставлять работать; эксплуатировать, использовать; servant — слуга; /farm servant/ сельскохозяйственный рабочий; батрак; wage/s/ — заработная плата /рабочих/), till they would not work any more (пока те не бросали работу: «решительно отказывались работать сколько-нибудь еще»; would — вспомогательный глагол; с отрицанием часто служит для выражения решительного нежелания делать что-либо), and then quarreled with them (а тогда затевали с ними ссору; to quarrel — ссориться, ругаться, браниться), and turned them out-of-doors without paying them (и выгоняли их за ворота, не заплатив; to turn — поворачивать/ся/; отправлять, выгонять; door — дверь; without — без; /перед герундием и отглагольным существительным/ без того, чтобы; не /делая что-либо/).
fruit [fru:t], hedgehog ['heGhOg], should [SVd], smother ['smADq], quarrel ['kwOrql]
They lived by farming the Treasure Valley, and very good farmers they were. They killed everything that did not pay for its eating. They shot the blackbirds, because they pecked the fruit; and killed the hedgehogs, lest they should suck the cows; they poisoned the crickets for eating the crumbs in the kitchen; and smothered the cicadas which used to sing all summer in the lime trees. They worked their servants without any wages, till they would not work any more, and then quarreled with them, and turned them out-of-doors without paying them.
It would have been very odd (было бы очень странно; would используется для образования условного наклонения), if, with such a farm and such a system of farming, they hadn't got very rich (если бы с такими угодьями и при таком способе ведения хозяйства они = братья не стали очень богатыми; to get — получать; добывать; достигать; становиться, делаться); and very rich they did get (и они действительно стали очень богатыми; do/did в утвердительных предложениях употребляется для усиления значения действия). They generally contrived to keep their corn by them (обычно им удавалось придержать зерно: «держать зерно у себя»; to contrive — придумывать, изобретать; суметь, умудриться, ухитриться; замышлять, затевать) till it was very dear (пока оно не было = становилось очень дорогим), and then sell it for twice its value (а потом продать его за двойную цену; twice — дважды; вдвое; value — ценность; стоимость, цена); they had heaps of gold lying about on their floors (на полу у них лежали груды золота: «они имели груды золота, лежащие повсюду на их полах»), yet it was never known (однако никто не слышал: «не было = не становилось никогда известно»; to know — знать) that they had given so much as a penny or a crust in charity (чтобы они дали нищему: «в виде милостыни» хотя бы пенни или корку хлеба; charity — любовь /к ближнему/; милосердие; сострадание; милостыня, подаяние; благотворительность); they never went to mass (они никогда не ходили к обедне; to go), grumbled perpetually at paying tithes (вечно/постоянно ворчали по поводу уплаты церковной десятины; tithe — десятая часть; /часто во мн. ч./ церковная десятина); and were, in a word, of so cruel and grinding a temper (одним словом, у них был столь жестокий и тяжелый нрав: «были столь жестокого… нрава»; to grind — молоть, перемалывать; мучить, угнетать; досаждать), as to receive from all those with whom they had any dealings, the nickname of the "Black Brothers" (что все, кто имел с ними дело, звали их Черными Братьями: «чтобы получить ото всех, с кем они имели какие-либо дела, прозвище "Черные Братья"»).
value ['vxlju:], given ['gIv(q)n], charity ['CxrItI], perpetually [pq'peCVqlI], grinding ['graIndIN], receive [rI'sJv]
It would have been very odd, if, with such a farm and such a system of farming, they hadn't got very rich; and very rich they did get. They generally contrived to keep their corn by them till it was very dear, and then sell it for twice its value; they had heaps of gold lying about on their floors, yet it was never known that they had given so much as a penny or a crust in charity; they never went to mass, grumbled perpetually at paying tithes; and were, in a word, of so cruel and grinding a temper, as to receive from all those with whom they had any dealings, the nickname of the "Black Brothers."
The youngest brother, Gluck, was as completely opposed, in both appearance and character, to his seniors (младший брат, Глюк, был настолько: «так совершенно» не похож на своих старших /братьев/ как по внешности, так и по характеру; opposed — противоположный, совершенно несходный; both... and — и... и...; как..., так и) as could possibly be imagined or desired (насколько /это/ вообще можно было себе представить или желать; possibly — возможно; /усил./ как только возможно). He was not above twelve years old (он был не старше двенадцати лет /от роду/; above — над, выше; больше чем, свыше), fair, blue-eyed (светловолосый, голубоглазый; fair — красивый; чистый, незапятнанный; белокурый; светлый), and kind in temper to every living thing (и любил все живое: «/был/ добр/доброжелателен нравом ко всякому живому существу»). He did not, of course, agree particularly well with his brothers (неудивительно, что он не особенно хорошо уживался со своими братьями; of course — конечно, несомненно, само собой разумеется; to agree — соглашаться; сходиться во взглядах; ладить, уживаться), or rather, they did not agree with him (или, вернее сказать, они не уживались с ним).
youngest ['jANgIst], completely [kqm'plJtlI], imagine [I'mxGIn], particularly [pq'tIkjVlqlI]
The youngest brother, Gluck, was as completely opposed, in both appearance and character, to his seniors as could possibly be imagined or desired. He was not above twelve years old, fair, blue-eyed, and kind in temper to every living thing. He did not, of course, agree particularly well with his brothers, or rather, they did not agree with him.
He was usually appointed to the honorable office of turnspit (он = Глюк обычно получал почетное задание вращать вертел: «назначался на почетную должность вращающего вертел»; honor — честь; почет; to turn — поворачивать; вращать; spit — вертел, шампур), when there was anything to roast, which was not often (когда /в доме/ было что-нибудь для жарения: «чтобы жарить», что случалось не часто); for, to do the brothers justice, they were hardly less sparing upon themselves than upon other people (поскольку братья, надо отдать им должное, были едва ли менее скупы по отношению к себе самим, чем к другим людям; justice — справедливость; to spare — щадить; беречь, жалеть, экономить). At other times he used to clean the shoes (в другое время Глюк чистил обувь; clean чистый; to clean — чистить; мыть), floors, and sometimes the plates (/мыл/ полы и иногда тарелки), occasionally getting what was left on them, by way of encouragement (при случае/иногда получая /то/, что оставалось: «бывало оставлено» на них, в качестве поощрения; occasion — случай; to leave; encouragement — ободрение; поощрение; way — дорога; путь; метод, способ; to encourage — ободрять; вселять мужество, надежду; воодушевлять), and a wholesome quantity of dry blows, by way of education (и щедрую/добрую порцию тумаков, в качестве /меры/ воспитания; wholesome — полезный; благотворный; quantity — количество; dry — сухой; dry blow — удар, не вызывающий наружного кровотечения; резкий удар).
honourable ['On(q)rqb(q)l], encouragement [In'kArIGmqnt], wholesome ['hqVls(q)m]
He was usually appointed to the honorable office of turnspit, when there was anything to roast, which was not often; for, to do the brothers justice, they were hardly less sparing upon themselves than upon other people. At other times he used to clean the shoes, floors, and sometimes the plates, occasionally getting what was left on them, by way of encouragement, and a wholesome quantity of dry blows, by way of education.
Things went on in this manner for a long time (так продолжалось: «дела шли таким образом» долгое время; thing — вещь, предмет; /мн. ч./ обстоятельства, дела; to go on — идти дальше; продолжаться; manner — способ; образ действий; манера). At last came a very wet summer (наконец пришло = но вот наступило очень сырое/дождливое лето), and everything went wrong in the country round (и в окрестностях: «в местности вокруг» все разладилось: «пошло не так»; wrong — неправильно, неверно; не так, как нужно). The hay had hardly been got in (сено было едва только убрано; to get in) when the haystacks were floated bodily down to the sea by an inundation (когда все стога до одного были унесены наводнением в море = наводнение унесло все стога в море; to float — держаться на поверхности воды; гнать, перемещать /по воде/; bodily — во плоти; как единое целое, вместе, все как один; body — тело; плоть); the vines were cut to pieces with the hail (виноградные лозы были порезаны/посечены на куски градом; to cut); the corn was all killed by a black blight (пшеница вся погублена головней: «черной болезнью»; corn — зерно; зерновые хлеба; наиболее важная для данной местности злаковая культура: пшеница /в Англии/, овес /в Шотландии и Ирландии/, рожь, кукуруза; blight — болезнь растений, характеризующаяся завяданием, прекращением роста, опаданием листьев /ложная мучнистая роса, ржавчина, головня и др./); only in the Treasure Valley, as usual, all was safe (только в Долине богатств все оставалось как обычно/всегда целым и невредимым; safe — защищенный от опасности; невредимый).
bodily ['bOdIlI], inundation ["Inqn'deIS(q)n], usual ['ju:ZVql]
Things went on in this manner for a long time. At last came a very wet summer, and everything went wrong in the country round. The hay had hardly been got in when the haystacks were floated bodily down to the sea by an inundation; the vines were cut to pieces with the hail; the corn was all killed by a black blight; only in the Treasure Valley, as usual, all was safe.
As it had rain when there was rain nowhere else (как /раньше/ здесь шел: «она имела» дождь, когда нигде больше дождя не было), so it had sun when there was sun nowhere else (так /теперь/ здесь было = светило солнце, в то время как нигде больше солнца не было). Everybody came to buy corn at the farm (все приходили на усадьбу покупать пшеницу), and went away pouring maledictions on the Black Brothers (и уходили, изливая проклятья на Черных Братьев). They asked what they liked and got it, except from the poor people (те запрашивали любую цену, какая им заблагорассудится, и все платили им, кроме бедняков: «просили /все/ что хотели и получали это /ото всех/, кроме как от бедных людей»), who could only beg (которые могли только просить подаяние), and several of whom were starved at their very door (и несколько из них умерло от голода у самой двери /дома братьев/), without the slightest regard or notice (на что те не обратили ни малейшего внимания: «без малейшей заботы или внимания»; regard — внимание, рассмотрение; забота, беспокойство; notice — извещение, сообщение; внимание).
pouring ['pLrIN], malediction ["mxlI'dIkS(q)n], notice ['nqVtIs]
As it had rained when there was rain nowhere else, so it had sun when there was sun nowhere else. Everybody came to buy corn at the farm, and went away pouring maledictions on the Black Brothers. They asked what they liked and got it, except from the poor people, who could only beg, and several of whom were starved at their very door, without the slightest regard or notice.
It was drawing towards winter (близилась зима: «/дело/ шло к зиме»; to draw — тащить, волочить; подтягиваться; постепенно двигаться /в каком-то направлении/), and very cold weather (и было очень холодно: «/была/ очень холодная погода»), when one day the two elder brothers had gone out (когда однажды двое старших братьев ушли из дома), with their usual warning to little Gluck (как всегда предупредив маленького Глюка: «со своим обычным предупреждением…»), who was left to mind the roast (которого они оставили: «который был оставлен» следить за жарящимся мясом; to roast — жарить/ся/; roast — жаркое), that he was to let nobody in (что он не должен никого впускать; to let — позволять, разрешать; to let in — позволять войти, впускать), and give nothing out (и /никому/ ничего давать). Gluck sat down quite close to the fire (Глюк сел у самого огня: «совсем близко к огню»), for it was raining very hard (потому что шел сильный дождь), and the kitchen walls were by no means dry or comfortable-looking (и стены кухни были сырыми и холодными: «кухонные стены никоим образом не были сухими или = и выглядящими уютно = создающими уют»; means — средство, способ).
drawing ['drLIN], towards [tq'wLdz], weather ['weDq], comfortable ['kAmf(q)tqb(q)l]
It was drawing towards winter, and very cold weather, when one day the two elder brothers had gone out, with their usual warning to little Gluck, who was left to mind the roast, that he was to let nobody in, and give nothing out. Gluck sat down quite close to the fire, for it was raining very hard, and the kitchen walls were by no means dry or comfortable-looking.
He turned and turned (он /все/ поворачивал и поворачивал /мясо/), and the roast got nice and brown (и жаркое становилось аппетитным и румяным: «коричневым»; nice — хороший, приятный; хорошо сделанный; вкусный /о пище/). "What a pity (как жаль: «какая жалость»)," thought Gluck (подумал Глюк; to think), "my brothers never ask anybody to dinner (что мои братья никогда никого не приглашают на обед). I'm sure (я уверен), when they've got such a nice piece of mutton as this (/что сейчас/, когда у них есть такой славный кусок баранины), and nobody else has got so much as a piece of dry bread (а ни у кого другого нет даже куска сухого = черствого хлеба), it would do their hearts good to have somebody to eat it with them (их сердца порадовались бы, если бы кто-нибудь поел вместе с ними; to do smb.'s heart good — радовать сердце, доставлять кому-либо удовольствие)."
brown [braVn], piece [pJs], heart [hRt]
He turned and turned, and the roast got nice and brown. "What a pity," thought Gluck, "my brothers never ask anybody to dinner. I'm sure, when they've got such a nice piece of mutton as this, and nobody else has got so much as a piece of dry bread, it would do their hearts good to have somebody to eat it with them."
Just as he spoke (как раз когда он /это/ говорил; to speak) there came a double knock at the house door, yet heavy and dull (раздался двойной стук в дверь = в дверь два раза постучали, но /звук был/ тяжелый и глухой; dull — тупой, глупый; притупленный, приглушенный), as though the knocker had been tied up (как будто дверной молоток был обвязан; knocker — тот, кто или то, что стучит; дверной молоток, дверное кольцо) — more like a puff than a knock (скорее, не стук, а удар ветра: «больше похоже на дуновение /ветра/, а не на стук»; puff — дуновение, порыв /ветра/; звук, издаваемый при выдохе или выпуске воздуха).
"It must be the wind (должно быть, это ветер: «это должен быть ветер»)," said Gluck (сказал Глюк; to say); "nobody else would venture to knock double knocks at our door (никто другой не осмелился бы постучать в нашу дверь два раза; to venture — рисковать; отважиться, осмелиться; venture — рискованное, смелое предприятие; авантюра)."
No, it wasn't the wind (/но/ нет, это был не ветер); there it came again very hard (вот он = стук раздался снова, /на этот раз/ очень сильный; hard — жесткий, твердый; энергично, активно; сильно), and what was particularly astounding (и, что было особенно удивительно), the knocker seemed to be in a hurry (стучавший, казалось, очень спешил: «был в спешке») and not to be in the least afraid of the consequences (и совершенно не боялся последствий; not in the least — ни в малейшей степени, ничуть). Gluck went to the window, opened it (подошел к окну, открыл его), and put his head out to see who it was (и высунул голову посмотреть, кто это; to put out — выставлять; высовывать).
double [dAbl], heavy ['hevI], though [DqV], consequence ['kOnsIkwqns]
Just as he spoke there came a double knock at the house door, yet heavy and dull, as though the knocker had been tied up — more like a puff than a knock.
"It must be the wind," said Gluck; "nobody else would venture to knock double knocks at our door."
No, it wasn't the wind; there it came again very hard, and what was particularly astounding, the knocker seemed to be in a hurry and not to be in the least afraid of the consequences. Gluck went to the window, opened it, and put his head out to see who it was.
It was the most extraordinary-looking little gentleman (это был = у двери стоял самый необычный: «необычно выглядящий» маленький джентльмен; extraordinary — необычайный; выдающийся, исключительный) that he had ever seen in his life (какого он = Глюк когда-либо видел в жизни). He had a very large nose (у него был очень большой нос), slightly brass-colored (слегка красноватого цвета: «цвета латуни»; color — цвет; оттенок; тон); his cheeks were very round, and very red (его щеки были очень круглые и очень красные), and might have warranted a supposition (и могли бы служить основанием для предположения; to warrant — ручаться, гарантировать; оправдывать, служить основанием) that he had been blowing a refractory fire for the last eight-and-forty hours (что последние сорок восемь часов он раздувал огонь, который никак не хотел разгораться: «непокорный/упрямый огонь»); his eyes twinkled merrily through long silky eyelashes (глаза его весело сверкали из-под длинных шелковистых ресниц: «сквозь длинные…»; silk — шелк), his moustaches curled twice round like a corkscrew on each side of his mouth (усы образовывали по два завитка с каждой стороны рта и торчали, словно два штопора: «завивались дважды кругом, как штопор, с каждой стороны рта»; cork — пробка; screw — винт, шуруп), and his hair, of a curious mixed pepper-and-salt color, descended far over his shoulders (а его волосы, /какого-то/ странного, смешанного цвета перца и соли, спускались намного ниже плеч). He was about four feet six in height (ростом он был около четырех футов шести /дюймов/; foot /мн. ч./ feet — ступня; фут /= 1/3 ярда, = 30,48 см/; height — высота; рост), and wore a conical-pointed cap of nearly the same altitude (а на голове у него был остроконечный колпак почти такой же высоты, /как он сам/; to wear — иметь на себе, носить /одежду и т. п./; conical — конический, конусообразный; point — точка; кончик; острие; наконечник; cap — шапка; /любой/ головной убор), decorated with a black feather some three feet long (украшенный черным пером около трех футов длиной).
extraordinary [Ik'strLd(q)n(q)rI], brass-colored ['brRs"kAlqd], moustache [mq'stRS]
It was the most extraordinary-looking little gentleman that he had ever seen in his life. He had a very large nose, slightly brass-colored; his cheeks were very round, and very red, and might have warranted a supposition that he had been blowing a refractory fire for the last eight-and-forty hours; his eyes twinkled merrily through long silky eyelashes, his moustaches curled twice round like a corkscrew on each side of his mouth, and his hair, of a curious mixed pepper-and-salt color, descended far over his shoulders. He was about four feet six in height, and wore a conical-pointed cap of nearly the same altitude, decorated with a black feather some three feet long.
His doublet was prolonged behind (его камзол был удлинен сзади) into something resembling a violent exaggeration of what is now termed a "swallow-tail," (/и переходил/ в нечто напоминающее чрезмерно увеличенную разновидность: «сильное увеличение» того, что сейчас называют “ласточкиным хвостом”; violent — неистовый, яростный; интенсивный, сильный; to exaggerate — преувеличивать; чрезмерно увеличивать; swallow-tail — ласточкин хвост; фрак) but was much obscured by the swelling folds of an enormous black, glossy-looking cloak (но /он/ был в большой степени скрыт раздувавшимися складками огромного блестящего плаща; to obscure — затемнять, затенять; загораживать, скрывать; gloss — блеск; лоск; глянец), which must have been very much too long in calm weather (который был, по-видимому, слишком уж длинен в тихую погоду), as the wind, whistling round the old house, carried it clear out from the wearer's shoulders to about four times his own length (потому что /сейчас/ ветер, свистящий = со свистом кружащийся вокруг старого дома, относил его = плащ от спины: «плеч» его обладателя на расстояние, в добрых четыре раза превышающее его рост; clear — светлый, ясный; /нареч./ ясно, четко; совсем, совершенно, начисто; wearer — тот, на ком надета определенная одежда; владелец /шляпы, пальто и т. п./).
doublet ['dAblIt], resemble [rI'zemb(q)l], exaggeration [Ig"zxGq'reIS(q)n], whistling ['wIslIN]
His doublet was prolonged behind into something resembling a violent exaggeration of what is now termed a "swallow-tail," but was much obscured by the swelling folds of an enormous black, glossy-looking cloak, which must have been very much too long in calm weather, as the wind, whistling round the old house, carried it clear out from the wearer's shoulders to about four times his own length.
Gluck was so perfectly paralyzed by the singular appearance of his visitor (Глюк был настолько: «так совершенно» поражен необыкновенным видом гостя/посетителя; singular — единичный, единственный в своем роде; исключительный, необыкновенный), that he remained fixed without uttering a word (что застыл на месте и не мог произнести ни слова: «оставался неподвижным, не произнося /ни/ слова»), until the old gentleman, having performed another and a more energetic concerto on the knocker, turned round (пока /наконец/ пожилой джентльмен, исполнив дверным молотком еще один, и /на этот раз/ более энергичный концерт, не обернулся) to look after his fly-away cloak (чтобы позаботиться о своем развевающемся плаще = подобрать свой… плащ; to look after… — смотреть за кем-либо, чем-либо; заботиться о чем-либо). In so doing he caught sight of Gluck's little yellow head jammed in the window (при этом: «делая так = это» он заметил маленькую желтую = желтоволосую голову Глюка, застывшую в окне; to jam — зажимать, сжимать, блокировать; застревать), with his mouth and eyes very wide open indeed (c вовсю открытыми глазами и ртом: «со ртом и глазами по-настоящему очень широко открытыми»; indeed — в самом деле, действительно; по-настоящему, еще как).
perfectly ['pWfIktlI], singular ['sINgjVlq], appearance [q'pIqrqns], concerto [kqn'CWtqV]
Gluck was so perfectly paralyzed by the singular appearance of his visitor, that he remained fixed without uttering a word, until the old gentleman, having performed another and a more energetic concerto on the knocker, turned round to look after his fly-away cloak. In so doing he caught sight of Gluck's little yellow head jammed in the window, with his mouth and eyes very wide open indeed.
"Hollo (эй)!" said the little gentleman (сказал маленький джентльмен); "that's not the way to answer the door (не годится так отвечать на стук в дверь; way — путь; дорога; образ действия; метод, способ); I'm wet (я мокрый = промок); let me in (впусти /же/ меня)."
To do the little gentleman justice, he was wet (надо отдать должное этому маленькому джентльмену: он действительно промок; justice — справедливость; to do justice — воздать/отдать должное). His feather hung down between his legs like a beaten puppy's tail (перо /его шляпы/ висело у него между ног, как хвост /у/ побитого щенка; to hang down — свисать вниз; to beat), dripping like an umbrella (c него, как с зонтика, стекала вода: «капая, как зонтик»); and from the ends of his moustaches the water was running into his waistcoat pockets and out again like a mill stream (а с кончиков его усов вода бежала в карманы жилета, а оттуда дальше вниз: «и снова наружу», как мельничный поток/ручей = поток, вращающий мельничное колесо).
answer ['Rnsq], justice ['GAstIs], umbrella [Am'brelq]
"Hollo!" said the little gentleman; "that's not the way to answer the door; I'm wet; let me in."
To do the little gentleman justice, he was wet. His feather hung down between his legs like a beaten puppy's tail, dripping like an umbrella; and from the ends of his moustaches the water was running into his waistcoat pockets and out again like a mill stream.
| TO DO THE LITTLE GENTLEMAN JUSTICE HE WAS WET |
"I beg pardon, sir (прошу прощения, сэр)," said Gluck, "I'm very sorry, but I really can't (мне очень жаль, но я никак не могу)."
"Can't what (не можешь — что)?" said the old gentleman.
"I can't let you in, sir (не могу впустить вас, сэр) — I can't, indeed (правда не могу); my brothers would beat me to death, sir (мои братья избили бы меня до смерти, сэр), if I thought of such a thing (если бы я /даже/ помыслил о чем-то подобном: «о такой вещи»). What do you want, sir (что вы хотите, сэр)?"
"Want (/что/ хочу)?" said the old gentleman petulantly (раздраженно), "I want fire and shelter (хочу тепла: «огня» и крова; shelter — укрытие, прикрытие; кров, пристанище); and there's your great fire there blazing, crackling, and dancing on the wall (и вот, твой большой огонь пылает/сверкает, трещит и пляшет на стенах), with nobody to feel it (и никто не чувствует его = его тепла). Let me in, I say (впусти же меня); I only want to warm myself (я хочу только погреться)."
thought [θLt], petulantly ['petjVlqntlI], dance [dRns]
"I beg pardon, sir," said Gluck, "I'm very sorry, but I really can't."
"Can't what?" said the old gentleman.
"I can't let you in, sir — I can't, indeed; my brothers would beat me to death, sir, if I thought of such a thing. What do you want, sir?"
"Want?" said the old gentleman petulantly, "I want fire and shelter; and there's your great fire there blazing, crackling, and dancing on the wall, with nobody to feel it. Let me in, I say; I only want to warm myself."
Gluck had had his head, by this time, so long out of the window (к этому времени голова Глюка /уже/ так долго была высунута из окна) that he began to feel it was really unpleasantly cold (что он начал ощущать, /что на улице/ действительно очень: «неприятно» холодно); and when he turned (а когда обернулся) and saw the beautiful fire rustling (и увидел, как великолепный огонь потрескивает; to rustle — хрустеть, трещать, шелестеть) and roaring (и гудит) and throwing long bright tongues up the chimney (и выбрасывает длинные яркие языки /пламени/ в дымоход), as if it were licking its chops at the savory smell of the leg of mutton (как будто облизывает свои губы, чувствуя аппетитный запах бараньей ноги; chops — челюсти; щеки; рот, пасть; savory — пикантный, пряный; приятный на вкус, аппетитный; savor — особый вкус или запах /чего-либо/), his heart melted within him that it should be burning away for nothing (сердце у него растаяло /и ему стало жаль/, что он = огонь горит впустую). "He does look very wet (он и /вправду/ выглядит очень мокрым)," said little Gluck; "I'll just let him in for a quarter of an hour (впущу-ка я его на четверть часа)." Round he went to the door and opened it (повернувшись, он подошел к двери и открыл ее; round — вокруг; кругом; вспять, назад, обратно); and as the little gentleman walked in (и когда маленький джентльмен вошел) there came a gust of wind through the house (по дому пронесся порыв ветра) that made the old chimneys totter (от которого задрожали: «который заставил задрожать» старые трубы).
unpleasantly [An'plez(q)ntlI], tongue [tAN], chimney ['CImnI], heart [hRt]
Gluck had had his head, by this time, so long out of the window that he began to feel it was really unpleasantly cold; and when he turned and saw the beautiful fire rustling and roaring and throwing long bright tongues up the chimney, as if it were licking its chops at the savory smell of the leg of mutton, his heart melted within him that it should be burning away for nothing. "He does look very wet," said little Gluck; "I'll just let him in for a quarter of an hour." Round he went to the door and opened it; and as the little gentleman walked in there came a gust of wind through the house that made the old chimneys totter.
"That's a good boy (вот хороший мальчик)," said the little gentleman. "Never mind your brothers (не беспокойся о своих братьях). I'll talk to them (я поговорю с ними)."
"Pray, sir, don't do any such thing (прошу, сэр, не делайте этого)," said Gluck. "I can't let you stay till they come (я не могу позволить вам остаться до из прихода: «пока они придут»); they'd be the death of me (это было бы для меня смертью)."
"Dear me (Боже мой)," said the old gentleman, "I'm very sorry to hear that (мне очень жаль слышать это). How long may I stay (сколько времени: «как долго» могу я /здесь/ провести)?"
"Only till the mutton's done, sir (только пока не поджарится баранина)," replied Gluck (ответил Глюк), "and it's very brown (а она уже очень румяная: «коричневая»)."
mind [maInd], death [deθ], reply [rI'plaI]
"That's a good boy," said the little gentleman. "Never mind your brothers. I'll talk to them."
"Pray, sir, don't do any such thing," said Gluck. "I can't let you stay till they come; they'd be the death of me."
"Dear me," said the old gentleman, "I'm very sorry to hear that. How long may I stay?"
"Only till the mutton's done, sir," replied Gluck, "and it's very brown."
Then the old gentleman walked into the kitchen (затем старый джентльмен прошел в кухню) and sat himself down on the hob (и уселся на выступ /у очага/; hob — полка в камине для подогревания пищи), with the top of his cap accommodated up the chimney (/при этом/ верхушку своего колпака он просунул вдымоход: «с верхушкой колпака просунутой вверх в дымоход»; to accommodate — приспосабливать; устраивать, размещать), for it was a great deal too high for the roof (потому что он был слишком высок для крыши = не помещался под потолком).
"You'll soon dry there, sir (вы быстро там высохнете, сэр)," said Gluck, and sat down again to turn the mutton (и снова сел вертеть баранину). But the old gentleman did not dry there (но старик не обсыхал там), but went on drip, drip, dripping among the cinders (но продолжал капать, капать, роняя капли = с него все капало и капало, и капли падали на раскаленные угли; among — между, посреди), and the fire fizzed and sputtered (и = отчего огонь/камин шипел и трещал; to sputter — брызгать слюной; плеваться; шкворчать, шипеть, трещать) and began to look very black and uncomfortable (и стал выглядеть очень черным и слабым: «неблагополучным»; uncomfortable — испытывающий неудобство, стесненный; comfort — содействие, поддержка; комфорт, уют; благополучие, хорошие условия); never was such a cloak (плащ был какой-то необыкновенный: «никогда /еще/ не бывало такого плаща»); every fold in it ran like a gutter (c каждой складки в нем текло, как с водосточного желоба; to run — бежать; струиться, течь).
accommodate [q'kOmqdeIt], cinders ['sIndqz], uncomfortable [An'kAmf(q)tqb(q)l]
Then the old gentleman walked into the kitchen and sat himself down on the hob, with the top of his cap accommodated up the chimney, for it was a great deal too high for the roof.
"You'll soon dry there, sir," said Gluck, and sat down again to turn the mutton. But the old gentleman did not dry there, but went on drip, drip, dripping among the cinders, and the fire fizzed and sputtered and began to look very black and uncomfortable; never was such a cloak; every fold in it ran like a gutter.
| "YOU'LL SOON DRY THERE, SIR," SAID GLUCK |
"I beg pardon, sir (прошу прощения = простите, сэр)," said Gluck at length (сказал наконец Глюк), after watching the water spreading in long, quicksilver-like streams over the floor for a quarter of an hour (после того как в течение четверти часа наблюдал, как вода растекается по полу длинными, переливающимися, как ртуть, ручейками; to spread — разворачивать/ся/; распространяться; растекаться; quicksilver — ртуть /досл. “живое серебро”/; quick — живой /арх./; быстрый); "mayn't I take your cloak (нельзя ли мне взять ваш плащ; mayn't = may not)?"
"No, thank you (нет, спасибо)," said the old gentleman.
"Your cap, sir (/а/ ваш колпак)?"
"I am all right, thank you (спасибо, не нужно: «мне /и так/ хорошо»)," said the old gentleman rather gruffly (довольно грубо/резко).
"But — sir — I'm very sorry (но... сэр... простите)," said Gluck hesitatingly (нерешительно/неуверенно; to hesitate — медлить, находиться в нерешительности, не решаться); "but — really, sir — you're putting the fire out (но, честное слово, сэр, вы... гасите огонь; to put out)."
"It'll take longer to do the mutton then (тогда баранина будет готовиться дольше: «потребуется больше времени, чтобы приготовить баранину»; to take — брать; занимать, отнимать, требовать /времени, активности/; to do — делать, выполнять; готовить /пищу/)," replied his visitor dryly (сухо ответил гость).
spread [spred], quicksilver ['kwIk"sIlvq], hesitatingly ['hezIteItINlI]
"I beg pardon, sir," said Gluck at length, after watching the water spreading in long, quicksilver-like streams over the floor for a quarter of an hour; "mayn't I take your cloak?"
"No, thank you," said the old gentleman.
"Your cap, sir?"
"I am all right, thank you," said the old gentleman rather gruffly.
"But — sir — I'm very sorry," said Gluck hesitatingly; "but — really, sir — you're putting the fire out."
"It'll take longer to do the mutton then," replied his visitor dryly.
Gluck was very much puzzled by the behavior of his guest (Глюк был немало удивлен: «очень сильно озадачен» поведением своего гостя); it was such a strange mixture of coolness and humility (в нем странным образом сочетались дерзость и смирение/скромность: «это была странная смесь…»; cool — прохладный; невозмутимый; дерзкий, нахальный). He turned away at the string meditatively for another five minutes (Глюк еще пять минут продолжал задумчиво вращать веревку, /на которой было подвешено мясо/).
"That mutton looks very nice (баранина выглядит очень аппетитно; nice — хороший, приятный; хорошо сделанный; вкусный)," said the old gentleman at length (наконец). "Can't you give me a little bit (не мог бы ты дать мне маленький кусочек)?"
"Impossible, sir (/это/ невозможно, сэр)," said Gluck.
behavior [bI'heIvIq], humility [hju:'mIlItI], meditatively ['medItqtIvlI]
Gluck was very much puzzled by the behavior of his guest; it was such a strange mixture of coolness and humility. He turned away at the string meditatively for another five minutes.
"That mutton looks very nice," said the old gentleman at length. "Can't you give me a little bit?"
"Impossible, sir," said Gluck.
"I'm very hungry (я очень голоден)," continued the old gentleman (продолжал старик); "I've had nothing to eat yesterday nor to-day (мне было нечего поесть = я ничего не ел ни вчера, ни сегодня). They surely couldn't miss a bit from the knuckle (им, конечно же, не станет жалко кусочка от ножки: «они наверняка не смогут пожалеть /о/…»; to miss — промахнуться; обнаружить или чувствовать отсутствие или пропажу; сожалеть об пропаже /чего-либо/; knuckle — выступающий сустав /особ. пальца/, костяшка; ножка, голяшка /телячья, баранья/)!"
He spoke in so very melancholy a tone (он говорил таким печальным тоном) that it quite melted Gluck's heart (что совсем разжалобил сердце Глюка: «он /тон/ совсем растопил сердце Глюка»). "They promised me one slice to-day, sir (они пообещали мне сегодня один ломтик, сэр)," said he; "I can give you that, but not a bit more (я могу дать его вам, но ни кусочка больше)."
"That's a good boy (вот хороший мальчик)," said the old gentleman again (снова).
continue [kqn'tInju:], knuckle ['nAk(q)l], melancholy ['melqnkqlI]
"I'm very hungry," continued the old gentleman; "I've had nothing to eat yesterday nor to-day. They surely couldn't miss a bit from the knuckle!"
He spoke in so very melancholy a tone that it quite melted Gluck's heart. "They promised me one slice to-day, sir," said he; "I can give you that, but not a bit more."
"That's a good boy," said the old gentleman again.
Then Gluck warmed a plate and sharpened a knife (тогда Глюк нагрел тарелку и заточил нож). "I don't care if I do get beaten for it (ну и пусть меня побьют: «я не беспокоюсь = мне все равно, если я буду побит за это»)," thought he (подумал он). Just as he had cut a large slice out of the mutton (и только: «как раз когда» он отрезал большой ломоть от /куска/ баранины) there came a tremendous rap at the door (/как/ раздался ужасный стук в дверь). The old gentleman jumped off the hob (старик быстро соскочил с полки), as if it had suddenly become inconveniently warm (как будто она стала вдруг слишком жаркой; inconveniently — неудобно, дискомфортно; convenient — удобный, подходящий). Gluck fitted the slice into the mutton again (Глюк приладил/приложил ломоть обратно к куску баранины), with desperate efforts at exactitude (отчаянно стараясь сделать так, чтобы ничего не было заметно: «с отчаянным стремлением к точности/аккуратности»; effort — усилие, напряжение; попытка; exact — точный; точно соответствующий), and ran to open the door (и побежал открывать дверь; to run).
knife [naIf], inconveniently ["Inkqn'vJnIqntlI], desperate ['desp(q)rIt], effort ['efqt], exactitude [Ig'zxktItju:d]
Then Gluck warmed a plate and sharpened a knife. "I don't care if I do get beaten for it," thought he. Just as he had cut a large slice out of the mutton there came a tremendous rap at the door. The old gentleman jumped off the hob, as if it had suddenly become inconveniently warm. Gluck fitted the slice into the mutton again, with desperate efforts at exactitude, and ran to open the door.
"What did you keep us waiting in the rain for (чего ради = с какой стати ты заставил нас ждать под дождем; to keep — держать, сохранять; заставлять кого-либо продолжать что-либо делать)?" said Schwartz, as he walked in (когда входил), throwing his umbrella in Gluck's face (бросив зонтик в лицо Глюка). "Ay! what for, indeed, you little vagabond (да, в самом деле, с какой стати, ты, маленький бездельник; vagabond — бродяга; бездельник)?" said Hans, administering an educational box on the ear (дав /Глюку/ воспитательную затрещину: «удар по уху»; to administer — управлять, вести дела; осуществлять, обеспечивать; применять /меры воздействия/, давать /лекарство/), as he followed his brother into the kitchen (когда шел за братом в кухню; to follow — следовать, идти за /кем-либо/).
"Bless my soul (Господи помилуй: «/Господи/ освяти/благослови мою душу»)!" said Schwartz when he opened the door (воскликнул Шварц, открыв: «когда открыл» дверь).
"Amen (аминь)," said the little gentleman, who had taken his cap off (который снял шляпу) and was standing in the middle of the kitchen (и стоял в центре кухни), bowing with the utmost possible velocity (отвешивая частые поклоны: «раскланиваясь с наибольшей возможной быстротой»; utmost — самый отдаленный; крайний, предельный; величайший).
vagabond ['vxgqbOnd], administer [qd'mInIstq], educational ["edjV'keIS(q)nql], utmost ['AtmqVst]
"What did you keep us waiting in the rain for?" said Schwartz, as he walked in, throwing his umbrella in Gluck's face. "Ay! what for, indeed, you little vagabond?" said Hans, administering an educational box on the ear, as he followed his brother into the kitchen.
"Bless my soul!" said Schwartz when he opened the door.
"Amen," said the little gentleman, who had taken his cap off and was standing in the middle of the kitchen, bowing with the utmost possible velocity.
"Who's that (кто это)?" said Schwartz, catching up a rolling-pin (хватая скалку; to roll — катить/ся/; раскатывать /тесто/; pin — штырь; ось), and turning to Gluck with a fierce frown (и поворачиваясь к Глюку со свирепым видом; frown — сдвинутые брови; хмурый, недовольный вид; to frown — хмурить брови).
"I don't know, indeed, brother (я не знаю, братец, правда)," said Gluck in great terror (в большом ужасе/страхе = сильно испугавшись).
"How did he get in (как он вошел/проник)?" roared Schwartz (ревел/гремел Шварц).
"My dear brother (братец, дорогой)," said Gluck deprecatingly (умоляюще/оправдываясь; to deprecate — умолять; стараться отвратить мольбой /чей-либо гнев/; энергично возражать), "he was so very wet (он был такой промокший)!"
rolling-pin ['rqVlINpIn], fierce [fIqs], frown [fraVn], deprecatingly ['deprIkeItINlI]
"Who's that?" said Schwartz, catching up a rolling-pin, and turning to Gluck with a fierce frown.
"I don't know, indeed, brother," said Gluck in great terror.
"How did he get in?" roared Schwartz.
"My dear brother," said Gluck deprecatingly, "he was so very wet!"
The rolling-pin was descending on Gluck's head (скалка /уже/ опускалась на Глюка); but, at the instant, the old gentleman interposed his conical cap (но в этот момент старик подставил свой колпак; to interpose — ставить, помещать /что-либо/ между /чем-либо/), on which it crashed with a shock that shook the water out of it all over the room (на который она обрушилась с такой силой, что вода полетела из него по всей комнате: «с сотрясением, которое вытряхнуло/выбило из него воду /так, что она разлетелась/ по всей комнате»; shock — удар, толчок; сотрясение; to shake — трясти). What was very odd (что очень странно = самым удивительным было то, что), the rolling-pin no sooner touched the cap than it flew out of Schwartz's hand (не успела скалка коснуться колпака, как тут же вырвалась из руки Шварца: «скалка не раньше коснулась колпака, чем вылетела из…»), spinning like a straw in a high wind (закружившись, как соломинка на сильном ветру; to spin — прясть; быстро крутить/ся/, вертеть/ся/), and fell into the corner at the further end of the room (и упала в угол на другом: «в дальнем» конце комнаты).
descend [dI'send], interpose ["Intq'pqVz], touch [tAC]
The rolling-pin was descending on Gluck's head; but, at the instant, the old gentleman interposed his conical cap, on which it crashed with a shock that shook the water out of it all over the room. What was very odd, the rolling-pin no sooner touched the cap than it flew out of Schwartz's hand, spinning like a straw in a high wind, and fell into the corner at the further end of the room.
"Who are you, sir (кто вы, сэр)?" demanded Schwartz (строго спросил Шварц), turning upon him (обращаясь к нему = гостю).
"What's your business (что вам здесь надо: «что есть ваше дело»)?" snarled Hans (прорычал Ганс).
"I'm a poor old man, sir (я бедный старик, сэр)," the little gentleman began very modestly (начал маленький джентльмен очень скромно/смиренно), "and I saw your fire through the window (я увидел в окне: «через окно» огонь) and begged shelter for a quarter of an hour (и попросил пристанища на четверть часа)."
"Have the goodness to walk out again, then (тогда будьте любезны: «имейте любезность» снова выйти вон; goodness — доброта; великодушие; любезность)," said Schwartz. "We've quite enough water in our kitchen (у нас и так достаточно воды в кухне), without making it a drying house (не превращая ее в сушильню = чтобы еще превращать ее в сушильню; to dry — сушить; высушивать; dry — сухой)."
business ['bIznIs], demand [dI'mRnd], enough [I'nAf]
"Who are you, sir?" demanded Schwartz, turning upon him.
"What's your business?" snarled Hans.
"I'm a poor old man, sir," the little gentleman began very modestly, "and I saw your fire through the window and begged shelter for a quarter of an hour."
"Have the goodness to walk out again, then," said Schwartz. "We've quite enough water in our kitchen, without making it a drying house."
"It is a cold day to turn an old man out, sir (как можно выгонять старика из дому в такой холодный день, сэр: «это холодный день, чтобы выгонять…»; to turn out — выворачивать /наружу/; выгонять); look at my gray hairs (посмотрите на мои седые волосы)." They hung down to his shoulders (они свисали на его плечи; to hang), as I told you before (как я говорил/рассказывал вам раньше).
"Ay (что ж; ay — да)!" said Hans; "there are enough of them to keep you warm (их достаточно, чтобы вас согреть: «держать/сохранять вас теплым»). Walk (идите)!"
"I'm very, very hungry, sir (я очень, очень голоден, сэр); couldn't you spare me a bit of bread (не могли бы вы дать мне кусок хлеба; to spare — беречь, жалеть, сберегать; уделять /что-либо кому-либо/) before I go (прежде чем я уйду)?"
"Bread, indeed (хлеба! еще чего; indeed — в самом деле, действительно; ну да, как же!)!" said Schwartz; "do you suppose we've nothing to do with our bread (вы думаете, нам со своим хлебом /больше/ делать нечего; to suppose — предполагать; полагать, думать) but to give it to such red-nosed fellows as you (кроме как раздавать его таким красноносым типам, как вы)?"
"Why don't you sell your feather (почему бы вам не продать свое перо)?" said Hans, sneeringly (насмешливо/ехидно; to sneer — презрительно или насмешливо улыбаться; усмехаться; говорить, выражаться презрительно или насмешливо). "Out with you (убирайтесь вон)!"
"A little bit (совсем чуть-чуть: «маленький кусочек»)," said the old gentleman.
"Be off (проваливайте)!" said Schwartz.
"Pray, gentlemen (прошу /вас/, джентльмены)."
spare [speq], bread [bred], suppose [sq'pqVz]
"It is a cold day to turn an old man out, sir; look at my gray hairs." They hung down to his shoulders, as I told you before.
"Ay!" said Hans; "there are enough of them to keep you warm. Walk!"
"I'm very, very hungry, sir; couldn't you spare me a bit of bread before I go?"
"Bread, indeed!" said Schwartz; "do you suppose we've nothing to do with our bread but to give it to such red-nosed fellows as you?"
"Why don't you sell your feather?" said Hans, sneeringly. "Out with you!"
"A little bit," said the old gentleman.
"Be off!" said Schwartz.
"Pray, gentlemen."
"Off, and be hanged (вон, черт тебя подери: «и будь повешен = пусть тебя повесят»)!" cried Hans (крикнул Ганс), seizing him by the collar (хватая его = старика за ворот). But he had no sooner touched the old gentleman's collar than away he went after the rolling-pin (но только он коснулся воротника старого джентльмена, как /сам/ полетел вслед за скалкой; to go away — идти, двигаться прочь; удаляться), spinning round and round (вращаясь волчком: «кругом и кругом»), till he fell into the corner on the top of it (пока не = и упал в угол прямо на нее: «на верх ее»; to fall). Then Schwartz was very angry (тогда Шварц очень разозлился: «был очень зол»), and ran at the old gentleman to turn him out (и побежал/бросился к старику, чтобы выгнать/выставить его); but he also had hardly touched him (но и он едва коснулся его = джентльмена), when away he went after Hans and the rolling-pin (как полетел вслед за Гансом и скалкой), and hit his head against the wall (и ударился головой о стену) as he tumbled into the corner (когда свалился/падал в угол). And so there they lay, all three (и вот они лежали там все трое/три /— Ганс, Шварц и скалка/).
seize [sJz], touched [tACt], angry ['xNgrI]
"Off, and be hanged!" cried Hans, seizing him by the collar. But he had no sooner touched the old gentleman's collar than away he went after the rolling-pin, spinning round and round, till he fell into the corner on the top of it. Then Schwartz was very angry, and ran at the old gentleman to turn him out; but he also had hardly touched him, when away he went after Hans and the rolling-pin, and hit his head against the wall as he tumbled into the corner. And so there they lay, all three.
Then the old gentleman spun himself round with velocity in the opposite direction (затем старик завертелся кругом с /большой/ скоростью, /двигаясь/ в противоположном направлении; to spin); continued to spin until his long cloak was all wound neatly about him (продолжал вертеться = вертелся до тех пор, пока его длинный плащ /не/ обернулся плотно вокруг него; to wind; neat — аккуратный, опрятный, чистый; ловко сидящий /о платье/); clapped his cap on his head (нахлобучил колпак на голову; to clap — хлопать; быстро ударить по чему-либо), very much on one side (причем довольно криво: «очень сильно на одну сторону = набок») (for it could not stand upright without going through the ceiling) (потому что стоять прямо ему мешал потолок: «он не мог бы стоять прямо, не проходя сквозь потолок»), gave an additional twist to his cork-screw moustaches (сделал еще один завиток на своих похожих на штопор усах; additional — добавочный, дополнительный; addition — прибавление; дополнение; to add — прибавлять, присоединять; добавлять), and replied with perfect coolness (и с абсолютным спокойствиемпроизнес: «ответил»): "Gentlemen, I wish you a very good morning (джентльмены, я с вами прощаюсь: «желаю вам очень доброго утра»). At twelve o'clock tonight, I'll call again (сегодня в полночь:«в двенадцать часов сегодня ночью» я приду снова; to call — кричать; окликать; заходить; навещать); after such a refusal of hospitality as I have just experienced (после столь плохого приема, какой вы мне оказали: «такого отказа в гостеприимстве, который я только что испытал»; to experience —узнать по опыту; испытывать, переживать; experience — /жизненный/ опыт; впечатление, переживание), you will not be surprised (вас /вероятно/не удивит: «вы не будете удивлены») if that visit is the last I ever pay you (если = что это будет мой последний визит: «этот визит будет последним, /что/ я вам когда-либо нанесу»; to pay — /от/платить; засвидетельствовать /почтение/; наносить /визит/)."
velocity [vI'lOsItI], opposite ['OpqzIt], experience [Ik'spIqrIqns]
Then the old gentleman spun himself round with velocity in the opposite direction; continued to