Долг кровной мести и его определяющие следствия для общественной психологии древних исландцев.

Губанов И.Б.

Древнеисландское общество по родовым сагам.

Вступление.

Существеннейшая черта культуры архаического общества – дописьменный, устный характер передачи информации и, следовательно, всей традиционной культуры.

В эпическом сказительстве устный характер передачи диктовал необходимость использования варьирующихся согласно поэтике единиц устного языка сказителя – т.н. формул - для возможности свободной импровизации внутри известных слушателям тем. Как правило, это делалось под ритмичный аккомпанимент музыкального инструмента [4].

В мифологии устный характер традиции, отсутствие жанрового деления и сакрализованных письменных текстов во многих традициях породили фигуру Трикстера – «божественного плута», в образе которого самый что ни на есть похабный анекдот (часто шокирующий современного человека нарушениями сексуальных табу, сортирным юмором и нагромождением насилия) соединен с рассказами о сверхъестественных деяниях, творении людей и культурных ценностей (индейский Ваджкунага, зафиксированный Полом Радиным [6], хула на богов в эддической «Перебранке Локки» и проч.), что, вероятно, соответствует первобытному состоянию, которое я бы назвал «предрелигиозностью».

Рассказы о предках и их деяниях, передававшиеся от очевидцев событий от поколения к поколению и затем зафиксированные письменно, – это исландские родовые саги. В арабской традиции мы видим полную аналогию такого способа передачи рассказа о древних, причем письменный фиксатор перечисляет персоналии - очевидца событий и цепь передатчиков, которых фиксатор исландской саги не отмечает. Однако сам тематический характер саг, состоящий из сочных рассказов о живых людях, позволят предположить, что и здесь мы имеем дело с подобным характером устной передачи информации.

В статье на материале исландских родовых саг будут показаны традиционные формы взаимодействия присущих древнескандинавскому обществу коллективов родичей – патрилокальных расширенных семей, ведущих наследственное хозяйство – одаль [1, с. 15-34]. Следует рассмотреть обычай кровной мести и его влияние на психологию исландцев, а также важнейший институт урегулирования родовых тяжб – народное собрание (тинг) и порядок его проведения.

Автор стремится преодолеть односторонний взгляд на древнеисландское общество, рассматриваемое обычно только как совокупность статичных структурных единиц – расширенных семей с наследственными хозяйствами (одалями), взаимодействие которых не рассматривается подробно (2, с. 179 – 200, 3, с. 74-113; 11, p. 179). Также следует отметить, что я категорически против романтизации «родового общества» [5, с. 47-50, 91-95, 110-113, 115-130, 162-179, 209-235] или попыток видеть в Исландии X-XI столетий черты современного общества, например, разделение законодательной и судебной власти [9, s. 123-126; 10, s. 136-137].

Долг кровной мести и его определяющие следствия для общественной психологии древних исландцев.

Издревле обычай кровной мести был священным долгом мужчины и воина, и даже вскоре после принятия христианства на альтинге подобное представление сохранялось в обществе, как свидетельствует 106 глава «Саги о Ньяле». Здесь слепому юноше Амунду Бог временно дарует зрение, чтобы тот мог отомстить за своего отца, убив своего кровного врага Лютинга, который насмехается над ним:

106. kafli Þá lukust upp augu hans. Þá mælti hann: "Lofaður sért þú guð, drottinn minn. Sé eg nú hvað þú vilt." Eftir það hleypur hann innar eftir búðinni þar til er hann kemur fyrir Lýting og höggur með öxi í höfuð honum svo að hún stóð á hamri og kippir að sér öxinni. Lýtingur fellur áfram og var þegar dauður.

Глава 106.     Тогда отверзлись его очи. Тогда промолвил он: «Хвала Богу, Господу моему! Вижу я теперь, чего Ты хочешь!». Затем прыгает он в землянку, подбегает к Лютингу и рубит секирой его по голове, так что она вошла по самый обух, а потом рванул на себя секиру. Лютинг падает ничком и тотчас умирает. (Перевод мой)

В «Саге о людях с песчаного Берега» рассказывается, как воин Стюр в битве при Лебедином Фьорде (997 г. н.э.), отважно сражаясь, сначала убил человека в противостоящем отряде, но затем, когда вождь вражеской дружины Снорри Годи попрекнул его за несовершение долга кровной мести в отношении Стейн-Тора – его родича, в дружине которого Стюр и сражается, Стюр примыкает к дружине Снорри Годи и убивает человека из дружины Стейн-Тора! Таким образом, долг кровной мести стоял выше воинской дисциплины и верности военному вождю:

44. kafli Styr Þorgrímsson sótti hart fram með Steinþóri frænda sínum. Varð það fyrst að hann drap mann úr flokki Snorra mágs síns. Og er Snorri goði sá það mælti hann til Styrs: "Svo hefnir þú Þórodds, dóttursonar þíns, er Steinþór hefir særðan til ólífis og ertu eigi meðalníðingur." Styr svarar: "Þetta fæ eg skjótt bætt þér." Skipti hann þá um sínum skildi og gekk í lið með Snorra goða og drap annan mann úr liði Steinþórs.

Глава 44. Стюр, сын Тор-Грима, мощно наступал со Стейн-Тором, своим родичем. Сперва он сразил человека из дружины Снорри – своего зятя. И когда Снорри Годи увидал это, молвил он Стюру: «Вот так мстишь ты за Тор-Одда, сына твоей дочери, которого Стейн-Тор смертельно ранил. И негодяй ты немалый!». Стюр отвечает: «Эту виру я быстро возмещу тебе». Поворотился он тогда со своим щитом и примкнул к дружине Снорри Годи и сразил другого человека – уже из дружины Стейн-Тора. (Перевод мой).

Противостоящие дружины рассказчик саги воспринимает как аналоги враждующих коллективов родичей – этих основных субъектов архаического права, потому личности убитых Стюром людей не важны, они даже не упоминаются по именам. Важна эквивалентная плата кровью.

Мужчина мстит, а защищенная законом женщина подстрекает к мести. Такова главная, отнюдь не романтическая, роль женщины в сагах. Выразительно подстрекательство Хильди-Гунн к мести своего родича Флоси из «Саги о Ньяле». Это происходило вскоре после принятия христианства в 1000 г., и Хильди-Гунн под угрозой общественного остракизма заклинает Флоси отомстить за своего родича Хёскульда, убитого сыновьями Ньяля после пустяковой ссоры. Флоси, понимая гибельность междуусобицы, изменился в лице, однако угроза общественного поношения заставляет его приняться за вербовку союзников для осуществления кровной мести:

116. kafli Hildigunnur gekk þá fram í skálann og lauk upp kistu sína. Tók hún þá upp skikkjuna þá er Flosi hafði gefið Höskuldi. Í þeirri skikkju hafði Höskuldur veginn verið og hafði hún þar varðveitt í blóðið allt. Hún gekk þá innar í stofuna með skikkjuna. Hún gekk þegjandi að Flosa. Þá var Flosi mettur og af borið af borðinu. Hildigunnur lagði yfir Flosa skikkjuna. Dundi þá blóðið um hann allan.   Hún mælti þá: "Þessa skikkju gafst þú, Flosi, Höskuldi og vil eg nú gefa þér aftur. Var hann í þessi veginn. Skýt eg því til guðs og góðra manna að eg særi þig fyrir alla krafta Krists þíns og fyrir manndóm og karlmennsku þína að þú hefnir þeirra allra sára sem Höskuldur hafði á sér dauðum eða heit hvers manns níðingur ella."     Flosi kastaði af sér skikkjunni og rak í fang henni og mælti: "Þú ert hið mesta forað og vildir að vér tækjum það upp er öllum oss gegnir verst og eru köld kvenna ráð." Flosa brá svo við að hann var í andliti stundum rauður sem blóð en stundum fölur sem gras en stundum blár sem hel.

Глава 116   Хильди-Гунн пошла тогда в светлицу и открыла свой сундук. Там она взяла тот плащ, который Флоси дал Хёскульду. В том плаще Хёскульд был убит, и она сохранила его, весь в крови. Потом она вошла в пиршественный зал с тем плащом. Она подошла молча к Флоси. Флоси уже сытно поел, и со стола было прибрано. Хильди-Гунн накинула на Флоси этот плащ. Изверглась тогда та кровь на него всего.   Тогда она сказала: «Этот плащ дал ты, Флоси, Хёскульду, и хочу я теперь отдать тебе его назад. Был он в нем убит. Призываю я Бога и добрых людей в свидетели того, что я заклинаю тебя всеми силами Христа твоего, мужеством и отвагой твоею, чтобы ты отомстил за каждую рану, которая была на мертвом Хёскульде, или будешь зваться негодяем хуже любого мужчины!».     Флоси сбросил с себя тот плащ, швырнул его ей в руки и промолвил: «Ты – самое большое чудовище и хочешь, чтобы мы взялись за то, от чего всем нам придется худо. Ужасны женщин советы!»   Флоси это потрясло так, что он в лице был то красный, как кровь, то бледный, как трава, то синий [или черный – И.Г.], как Хель [богиня царства мёртвых – И.Г.]. (Перевод мой).

Подстрекая к мести, служанка Хравнкеля, жреца Фрейра и годи на востоке Исландии, призывает его напасть на родича его кровного врага Сама, которого звали Эйвинд, хотя тот не имел отношения к распре и приехал в Исландию после многих лет отсутствия. При этом она нахваливает его статный облик и вооружение, например, блестящий щит, и использует для его характеристики слово menntr, которое означает человека видного, ладного, выдающегося.

Для замирения враждующих семей использовали передачу ребенка в качестве заложника. Приемный отец был обязан любить мальчика и забититься об его воспитании (в «Саге о Ньяле» мудрый провидец Ньяль берет на воспитание мальчика Хёскульда, который так нелепо погиб от рук его сыновей впоследствии, когда вырос).