Находясь рядом с ним, Бёрк чувствовал необъяснимую неловкость, как и многие другие полицейские.

- Да вроде должен был начаться две минуты назад, а ты хочешь домой свалить, чтобы досмотреть его? - Бёрк сам не мог объяснить, чем так напрягает новичок, - Я правильно тебя понял?

- По сути, да. Голова забита не самым лучшим результатом предыдущего матчика. Из-за этого в голове не остается места для работы...

- А если без обмана...? - Бёрк прямо уставился.

Фернок решил немного "почестнеть".

- Мне просто приспичило нажраться сегодня ради спортинга, пожалуйста, дай в долг, а?

Спустя день.

Уолтер подошел к Леонарду - к еще одному язвительному, и попросил его об одной услуге - поговорить с шефом насчет "пополнения" в коллективе. Шли слухи, что Лео тесно общается с Пэксвеллом и за достаточно короткий промежуток времени вошел к нему в доверие.

И если, не дай бог, новенький будет хотя бы на четверть таким, как Эсмонд...

Уолтер подумал, что просто не выдержит

- Желающих работать в органах до боли много, а вот способных работать до несправедливости маловато, а способных работать, то есть, не лениться, не брать взятки... Таких вообще почти не существует! - Пэксвелл, как всегда, казался жутким скептиком и вообще человеком, утерявшим к окружающим всякое доверие.

Лео решил узнать у заместителя комиссара о судьбе Роббера Честера, который взял больничный из-за плечевого ранения, получившего во время поимки одного ловкого жулика.

- Можно вопрос?

- Задавай...

- А как там поживает Роббер? Скоро ли вернется? И вернется ли?

Лейтенант не предоставил никакого ответа, но зато его лицо говорило больше, чем мог сказать его язык: господин Честер не собирается возвращаться к работе, и, видимо, по собственному выбору.

Лео, как сдавшийся в плен обессиленный солдатик, ударил ладонью по правому колену и сказал:

- Ясно...

После очередного "инструктажа", проведенного Пэксвеллом, Уолтер вышел на улицу. Захотелось немного полюбоваться "городскими пейзажами", подышать свежим воздухом и прикурнуть разочек-другой.

Шеф последовал за ним.

- Жизнь, ту, что течет сейчас в этом дрянном городе, я считаю, так или иначе, нужно ценить - высказался Бёрк, поделившись с лейтенантом сигареткой, - А иначе пропадает всякий смысл. Именно поэтому я все еще пытаюсь любить ее, какую-никакую, но жизнь...

Духовная сторона Мракана, по мнению Бёрка, была шедевром чьего-то злого умысла. Настоящим творением искусства, жестоким, но тем и прекрасным. Пэксвелл не посмел спорить, он сам не раз пытался увидеть в этом "мраке" что-то помимо боли и страданий. Пока ничего хорошего не разглядел, но надежда все еще оставалась, поиски положительных сторон продолжались...

"Какой же ублюдок создал этот неровный мир, этот город тьмы, где нарушены законы добра, где слово "честный коп - синоним лжи?" - мысли Бёрка и Пэксвелла будто сплелись воедино.

И правда, для многих отчаявшихся "честные копы" стали мифом, сродни тому же Геркулесу!

- А знаешь, что я скажу тебе, Уолтер? Под конец нашего очередного разговора с глазу на глаз, очередного прикуривания, мне кажется, ты во всем прав. Но, знаешь ли - Пэксвелл смотрят на Бёрка так, как обычно отцы смотрят на своих сыновей - добрым и в то же время воспитательским взглядом, - Не столько город плохой, сколько мы - люди - позволяем ему таким быть. Он темный и мрачный, но лишь из-за того, что отражает все наши поступки и мысли. Мракан превратился в зеркало...

Как следует подемагогствовав, товарищи-полицейские вернулись в здание участка.

Когда Пэксвелл пришел к себе в кабинет, то получил массу неприятных впечатлений. Он увидел перед собой картину: его новый сотрудник - сержант Эсмонд Фернок - сидит за столом, развалившись на кресле. Наглец не постеснялся положить обе ноги на столешницу, без позволения взять ножнички и начать стричь ногти.

От такого свинского поведения лейтенант опешил. Эсмонд заговорил первым:

- Я бы свалил, будь у вас финансовая возможность "заплатить мне за тихий уход" - наглости в голосе было столько, что хозяину кабинета сделалось худо от одного только вида зарвавшегося новичка, - Хотя, знаете ли, все-таки мой грех поменьше вашего, так что, полагаю, деньги всей вины не искупят. Но радуйтесь, я пока не прошу платить кровью...

- Заткнись! - не выдержал лейтенант.

- Неа - произнес Эсмонд, убрав ножнички в ящик стола, - Не хочу замолкать. Но если не замолкну, знайте, вы отправитесь в месте не столь отдаленные. Поняли, о чем я?

Через некоторое время выяснилась и причина столь нахального поведения сержанта. Максимилиан, честно, никогда не думал, что кто-то из малокалиберных фараончиков пронюхает о его связях с преступным миром. Но этот Эсмонд далеко не прост. Далеко...

- Борис - дружок ваш любимый. Вопрос есть к вам, сколько вы будете терпеть эту суку? Даже у меня, окончательно разочаровавшийся в нашей системе правопорядка, ориентиры на месте. А про вас можно такое сказать?

- Идеальных людей не существует - подуспокоился Пэксвелл, наконец-то поняв одну вещь - с этим "крепким орешком" нужно вести себя более прагматично. О простых переговорах речи не идет. Фернок оказался той еще лисой...

- Согласен - сказал товарищ-сержант, убрав со стола ноги, - Но, знаете что, имитация идеала хуже коварной честности, - и взял маленький бесцветный карандашик, - Потому что она еще более коварна. Может, довести до плохого...