Возвращение блудного рестлера

Мы встретились с Вадимом у какого-то метро, и он повёз меня в «Центр!» собирать ринг, по дороге объясняя, как я теперь должен себя вести в НФР и каким правилам следовать. Естественно, мне больше не позволялось смотреть на всех свысока, строить из себя звезду, что-то требовать и, самое главное, считать себя лучшим. Кроме того, и это было обговорено особым пунктом, мне не позволялось дразнить Макса Крими и подшучивать над ним. Ну и ко всему меня ждала продолжительная полоса проигрышей, до тех пор, пока он не решит, что удовлетворён.

Впрочем, тон беседы был скорее товарищеский, чем официальный. Казалось, что он был рад моему возвращению. Всё-таки Князь, несмотря на весь свой ужасный характер, ярко выделялся. В развлекательном центре я встретился с удивлёнными Терминатором и Артуром и ещё кем-то типа Локомотива, и мы до ночи собирали ринг.

Первым моим противником после возвращения был Локи. Я резво проиграл ему в коротком матче, после чего остался разбирать ринг. Локи подавал тогда большие надежды и был самым прогрессивным рестлером среди нас. Именно он должен был стать новым чемпионом после Пресса, но отчего-то Вадим всё откладывал его победу, так, что в результате Локи пролетел мимо чемпионства. Впрочем, это лишь мои предпочтения и предположения. На деле же, после года активной смены чемпионов (Терминатор – Князь – Русский Размер – Князь – Пресс), Вадим не спешил с розыгрышем титула. Пресс продержал пояс долго, но и защищал его не так часто. А вскоре в ростере появились новые рестлеры и Локи постепенно спихнули с пьедестала, не дав ему подержать «золото». Зря.

На следующем шоу был матч против Мистера Дрона. Этот матч можно спокойно положить в копилку знаменитых матчей НФР, но он был несправедливо предан забвению. Главным образом, его знаменитость состояла в том, что по ходу матча был натурально подожжён гроб с лежащим внутри противником.

А началось всё так.

После того, как Локи на одном из шоу разбил кувалдой крышку гроба, от него осталась только нижняя половина. А поскольку я вернулся, то всем хотелось, чтобы гроб использовался заново. И Вадим придумал трюк с поджиганием, тем более что остатки гроба было не так жалко. Вместо деревянной крышки президент собственноручно сделал крышку из куска жести, которую мы и собирались поджечь. А так как руки у Корягина всё-таки росли из нужного места, то работа была выполнена быстро и хорошо. Я даже поразился такой ловкости и точности в размерах, словно Вадим всю жизнь работал жестянщиком, мастером по металлу. В центре крышки мы сделали небольшое углубление, чтобы бензин не разлился вокруг гроба. Таким образом, он должен был вспыхнуть, но быстро прогореть, не принеся особого вреда жертве внутри. Мы долго строили предположения, что может случиться с Дроном, не обгорит ли он и не задохнётся ли. Решили на всякий случай наложить в гроб мокрых тряпок. Впрочем, сам Дрон не сильно переживал по этому поводу, скорее волновались остальные. Ко всему было решено выпустить ему на помощь Терминатора и Артура, которые должны были загасить пламя огнетушителем и заодно атаковать меня.

Хорошо работая руками, Вадим всё же туговато соображал головой. Мы долго спорили о том, как лучше поджигать разлитый бензин. Он предлагал мне просто поднести к луже бензина зажигалку и чиркнуть, я же отвечал, что бензин – это не спирт, что он вспыхнет моментально и очень сильно. Моё предложение смочить в бензине небольшую тряпочку, отойти от гроба на пару шагов, поджечь тряпку и кинуть в лужу, Вадим считал не очень изящным. В конце концов, я сказал, что мне жалко свои волосы, лицо и, главное, глаза, которые могут в той или иной степени пострадать от огня. Неожиданно это подействовало.

Подготовку к матчу Вадим контролировал лично, так как не желал отдавать мне инициативу, и я помню, как по ходу боя он с настойчивым упорством требовал от нас выполнения одного нехитрого приёма весьма заковыристым способом.

Идея приёма заключалась в том, что Дрон, держа в одной руке дорожный знак «STOP», другой рукой должен был запустить меня в канаты, а затем сбить этим знаком. Вадим же бесился и говорил, что это выглядит неестественно. Он считал, что нужно сначала запустить меня в канаты двумя руками, а после уже поднять с ринга знак и ударить меня, когда я прибегу обратно. Но во время репетиции выяснилось, что плоский и тяжёлый знак довольно плотно прилипает к поверхности ринга и резко подцепить его скользкими от пота руками нет никакой возможности. Я успевал добежать до Дрона, а он всё ещё возился со знаком. При этом и сам президент не успевал поднять знак на тренировке, но с нашей идеей всё равно не хотел соглашаться. В конце концов, когда спорить с ним больше не было ни сил, ни желания мы заявили, что не будем выполнять этот приём, и только тогда он перестал нас доставать. Естественно, на шоу мы всё выполнили, как и задумывали изначально. Этот случай показателен ещё и тем, что после Корягин неоднократно предлагал нам повторить этот приём в других хардкор матчах, и каждый раз это выливалось в безнадёжный спор.

В день шоу мы вместе с Терминатором подговорили Дрона сделать мне вызов и при этом ругнуться в микрофон матом. Дрон уверил нас в том, что ему не слабо, и он сделает это запросто.

Что конкретно он сказал, я уже не помню, помню только, что его тирада окончилась выражением: «своё размалёванное ебало». После чего ошеломлённый президент выхватил у рестлера микрофон и заявил, что руководство федерации борется с нецензурщиной в своих рядах.

Во время матча я второй раз, едва не сломав, сильно травмировал свою шею.

По ходу действия мы переместились за ринг, и там Дрон должен был провести мне ДВД прямо на пол. И вот, в кульминационный момент, закинув меня на плечи, он, то ли поскользнулся, то ли спотыкнулся, в результате чего всё пошло не так. Вместо того чтобы приземлиться на спину, я вошёл головой прямо в пол. Тогда мы ещё не использовали никаких матов, так что между моей макушкой и бетоном была лишь небольшая прослойка из твёрдого серого линолеума. Наблюдавшие за матчем рестлеры, после говорили мне, что были уверены как минимум в переломе шеи, настолько всё плохо выглядело со стороны. Однако позвоночник и голова выдержали, и я лишь на несколько секунд впал в прострацию. Придя в себя, я обнаружил испуганное лицо анонсера, склонившегося надо мной. Он спросил, хорошо ли я себя чувствую, я ответил, что хорошо и матч продолжился.

Так бой дошёл до кульминационного момента. Уложив жертву в гроб, я аккуратно полил крышку бензином из канистры, стараясь, чтобы ничего не пролилось на пол. Затем смочил тряпочку, повернулся лицом к зрителям, поджёг тряпочку, которая моментально вспыхнула и обожгла мне пальцы, и бросил её на крышку. Огромный столб пламени поднялся за моей спиной. Тело чувствительно обдало жаром, запахло палёным. Я увидел, как глаза женщин из администрации ДК, которые посматривали на происходящее с противоположного конца зала, стоя возле входных дверей, превратились в тарелки. Их искорёженные испугом лица сложно описать. Спустя пару секунд одна из них опомнилась и тут же куда-то убежала, может быть, чтобы вызвать пожарных. Однако бояться было особо нечего – бензин мгновенно прогорел, а за кулисами с огнетушителем наготове стояли Артур и Терминатор. Они выбежали, загасили пламя, напали на меня и дали Дрону выиграть.