Критика предшествующей философии и понимание предмета философии

Уже в ранних своих произведениях Ницше выражает недоверие существующей философии, которое с годами усиливается все больше и больше. Это не значит, что философия жизни не имеет связи с предшествующей философией. Творчество Ницше свидетельствует о глубоком знании им истории философии. Особенно большое влияние на него оказали античная философия и философия Шопенгауэра. Что касается античной философии, то именно там, и по праву, видит Ницше истоки всей европейской философии и повсеместно к ней обращается. Касательно Шопенгауэра Ницше сам заявляет, что когда он читал его книгу «Мир как воля и представление», то считал её целиком написанною для него. У Шопенгауэра Ницше привлекает «воля к жизни», которую Шопенгауэр ставит на место объективного мира. Но отношение Ницше ко всей предшествующей философии отрицательное. Даже с Шопенгауэром зрелый Ницше порывает.

Что же не устраивает Ницше в существующей философии?

Во-первых, заявляет Ницше, философия главной своей задачею поставила поиск истины. Еще Аристотель отличал философию от других наук и ставил её выше других наук потому, что философию интересует только истина ради истины, Истина с большой буквы, в то время, как другие науки исходят из принципа пользы.

Во-вторых, источником истины, средством её достижения объявляется разум. Чувства – источник обмана, они искажают истинный мир, сущность. Только разум дает нам понимание подлинного мира.

В-третьих, что вытекает из второго, сам мир предстает перед нами в связи с этим в двух ипостасях: в виде этого мира, данного нам в органах чувств и являющегося «морально-оптическим обманом», кажущимся миром, и в виде подлинного мира, мира истинного бытия, представление о котором дает нам разум в философии и науке.

В-четвертых, античная философия, констатируя наличие у человека разума и тела, аполлонического и дионисического начал по имени двух богов-олимпийцев Аполлона и Диониса, олицетворяющих соответственно разумное и телесное, чувственное, инстинктивное начала в человеке, отдает предпочтение аполлоническому началу и отрицает телесное начало. Мудрость философа как раз и состоит в том, что в противоположность толпе он освобожден от обмана чувств относительно истинного мира и человеческих желаний. «Быть философом, быть мумией, изображать монотонотеизм мимикой могильщиков! – И, прежде всего, прочь тело, эту достойную сожаления idée fixe чувств! одержимое всеми ошибками логики, какие только есть, опровергнутое, даже невозможное, хотя оно достаточно нагло для того, чтобы изображать из себя нечто действительное!..» [3, с. 568].

Прежде всего, Ницше выступает против того, что категория бытия должна быть поставлена в центр философии, в результате чего мир раздваивается на истинный и неистинный. «Основания, в силу которых «этот» мир получил название кажущегося, доказывают скорее его реальность, - иной вид реальности абсолютно недоказуем. …Бредить об «ином» мире, чем этот, не имеет никакого смысла…» [3, с. 571]. Истинное бытие есть пустая фикция. Мир вообще есть не ставшее, а непрерывное становление, и этот процесс никогда не может быть остановлен. На место категории бытия Ницше ставит категорию жизни. Но что такое жизнь?

Здесь следует сказать несколько слов о языке Ницше. Ницше большой стилист, признанный еще в молодости филологической общественностью, получивший в 24 года должность профессора филологии Базельского университета без защиты докторской диссертации. Он и сам, без лишней скромности, считает себя первым среди немцев в стилистике, в краткости и четкости языка, ставит себя в один ряд с Гейне. Ницше говорит афоризмами, метафорами, эзоповским языком. Его повествованию чужда спокойная последовательность мысли, постановка проблемы и строительство сети аргументов и доказательств. Его мысль ярка, фрагментарна, образна, именно образна, более художественна, нежели научна. Поэтому мы не найдем у него дефиниций, его изложение фрагментарно, перескакивает с одного предмета на другой, нуждается в толковании, трудно в восприятии. Поэтому не случайно главную работу Ницше «Так говорил Заратустра» называют ницшеанской библией. И сам Ницше разделял такую оценку. Многие исследователи творчества Ницше совершенно справедливо связывают такой стиль изложения Ницше с его головными болями, которые, по словам самого Ницше, мучали его всю творческую жизнь. Но такой стиль Ницше связан и с его иррационалистической установкой, о чем будет сказано ниже. Поэтому у Ницше трудно найти строгие дефиниции, как правило, присущие и философии, и науке, последовательное изложение проблемы. Так обстоит дело и с понятием «жизнь» и с другими понятиями.

Жизнь есть естественное в противоположность механическому, искусственному, интуитивно постигаемая целостная реальность не тождественная ни духу, ни материи. «Жизнь, как наиболее знакомая нам форма бытия, представляет специфическую волю к аккумуляции силы…» [1, с. 328], жизнь есть воля к власти. Жизнь Ницше рассматривает очень широко, подразумевая под жизнью не только органический мир, но мир в целом. Он предлагает даже заменить понятие «сила» в физике понятием «воля к власти». Такая трактовка жизни вытекает из понимания мира как вечного становления, а не ставшего, законченного, определившегося. Но вместе с тем такая трактовка бытия дает возможность Ницше сосредоточить свое внимание на проблеме человека, так как именно в человеке жизнь проявляется с наибольшей полнотой, именно здесь становится очевидным, что «…глубочайшая сущность бытия есть воля к власти». [1, с. 330].

Ницше не согласен с самим подходом классической философии к проблеме человека. Начиная с Сократа, в Греции победил аполлонический подход к человеку. Человек – это человек разумный. Дионисическое начало, инстинкт, природное отныне объявлено низшим, страсти должны подавляться. Этот подход к человеку становится господствующим и позже благодаря христианству еще более усиливается. Знатность, сила, здоровье, исключительность, благородство объявляются запретными, низшими по сравнению с разумом. Но разум – это спокойствие и безмятежность, расчетливость и скепсис, сократовская диалектика, наконец, побеждающая исключительность и мужество хитроумными диалектическими умозаключениями. Ницше выступает против такого подхода, провозглашает приоритет дионисического начала перед аполлоническим, приоритет инстинкта, чувства перед разумом, приоритет гераклитовского текучего бытия, становления перед парменидовским и сократовским абсолютным бытием, абсолютной добродетелью, добром и справедливостью.

Исходя из этого следует подходить и к проблеме истины. По мысли Ницше истинное суждение ничуть не предпочтительнее ложного. Ложное суждение имеет право на существование, если оно «споспешествует жизни, поддерживает жизнь». Поэтому делать из философии теорию познания, средство достижения истинного знания, по мысли Ницше, крайне неверно. Научное знание не есть объективное знание. Наука, даже физика, есть лишь средство толкования и упорядочения мира, но не его объяснения. Мир сам по себе есть хаос. Законы мира, причинно-следственные связи есть лишь удобные для человека фикции, которые он сам для себя изобретает и которые позволяют ему укрепить в себе уверенность, утвердиться в жизни. Потому разум не всесилен, как полагала предшествующая философия, особенно философия просвещения, и он не в состоянии дать нам объективную истину. Да и само мышление есть лишь проявление инстинкта. «После долгих наблюдений над философами и чтения их творений между строк, - пишет Ницше, - я говорю себе, что большую часть сознательного мышления нужно еще отнести к деятельности инстинкта, и даже в случае философского мышления…» [3, с. 242].

С точки зрения Ницше, разум – далеко не главная черта человека и познавательная функция имеет подчиненное значение в жизни человека. Познание необходимо для самосохранения, для укрепления воли к власти. «Полезность с точки зрения сохранения, - а не какая-нибудь абстрактно-теоретическая потребность не быть обманутым, – служит мотивом к развитию органов познания…, они развиваются так, чтобы результатов их наблюдений было достаточно для нашего сохранения. Иначе говоря: мера желания познать зависит от меры роста воли к власти в сказанной породе…» [1, с. 224]. Исходя из такого подхода к познанию, Ницше трактует истину. Он отвергает классическое понимание истины как соответствие знания реальности. С его точки зрения, истина представляет собой удобную для человека фикцию. Наука – это произвольное творение человека, позволяющее ему ориентироваться в окружающей его обстановке. «Истина есть тот род заблуждения, – пишет он, – без которого некоторый определенный род живых существ не мог бы жить. Ценность для жизни является последним основанием». [1, с. 229]. Понимание истины Ницше близко к её прагматическому пониманию как полезного знания. Но в этом понимании есть один существенный момент. Исходя из своей концепции сверхчеловека, Ницше считает, что истина не для каждого своя (то есть он избегает последовательного субъективизма), но она своя для сверхчеловека и человека толпы. То есть существуют два рода истины, как и два вида систем ценностей, – истина для большинства, для простолюдинов, и истина для избранных, для сверхчеловека. Ницше вообще полагает, что разум с его стремлением к анализу, определенности, дефинициям не в состоянии постичь динамику жизни. Это под силу скорее интуиции, чем разуму. При этом интуиция у Ницше отлична от интеллектуальной интуиции Декарта.

Интуиция в понимании Ницше скорее чувственная, нежели разумная, поскольку, как уже подчеркивалось, жизнь – это не разум, а тело, естество, природа, а разум – только функция тела. Поэтому жизнь в её диалектике, текучести, непостоянстве лучше доступна чувствам, нежели разуму. Но вообще Ницше не уделяет этой проблеме большого внимания. Эта проблема интересует его только с точки зрения критики классического понимания науки и роли разума в познании и вообще в жизни человека. Более пристальное внимание этой проблеме уделяли исследователи Ницше – Дильтей и Шпенглер.

Философия на самом деле была не столько поиском истины, сколько изложением опыта философа, чем-то вроде memoires, написанных им помимо воли и незаметно для самого себя. И результатом философского мышления каждый раз являлась провозглашаемая философом система ценностей. Ницше констатирует тот факт, что, начиная с Сократа, любая философская система заканчивалась трактовкой этических проблем, провозглашением определенной системы морали. Решение проблемы бытия и проблемы истины имело значение постольку, поскольку оно открывало дорогу для определенной трактовки добра и зла, справедливости и несправедливости и всех других категорий морали. Впрочем, до Ницше это уже провозгласил И.Кант, заявив, что критика чистого разума им предпринята для того, чтобы определить возможности и границы практического разума. Исходя из такого понимания функции философии, Ницше ставит перед собой задачу – подвергнуть критике всю существующую систему ценностей и создать новую систему ценностей.