Проблема насилия в историческом развитии. Добро и зло в истории. Революция и реформация как способы развития общества

Основоположники марксизма никогда не отводили насилию центрального места и приоритетной роли в историческом процессе и выступали против индивидуального террора как средства классовой борьбы. Марксизм лишь констатировал реальные социальные антагонизмы и конфликты, выливающиеся в насильственные действия, в исторической практике человечества, с момента его расслоения на противоположные классы. Всемирная история действительно представляет историю непрерывных войн, кровавых конфликтов, революций и других насильственных действий. Все общественные устройства – рабовладельческое, феодальное, капиталистическое, опирались на социальное принуждение, прибегали к насилию как средству классового господства. Насилием осуществлялось становление капиталистического способа производства и первоначальное накопление капитала, превращение производителей феодального общества в наемных рабов. Марксизм не сводит социальное насилие только к политическому насилию, но рассматривает эту проблему с экономических, идеологических, психологических, нравственных позиций.

Насилие имеет двойственную сущность и неоднозначную роль в истории. Если рассматривать его абстрактно лишь как априори нежелательное явление, то оно, конечно, представляется абсолютным злом. Но если подходить исходя из конкретных потребностей общественного развития, то оно становится, при определенных условиях, необходимым и действенным средством общественных преобразований и цивилизационного прогресса.

Из логики марксистского анализа вытекает, что условия производства, обмена и присвоения, исторически сложившиеся и функционирующие как социальная необходимость, выступают как социальное принуждение в форме классовых антагонизмов, разрешить которые возможно только через классовую борьбу. Насилие есть, следовательно, прежде всего следствие противоположности классовых интересов и средство их разрешения. Но так как классы и социальные группы различны вследствие различия их бытия, то и средства, служащие реализации их целей, также различны и неизбежно по-разному оцениваются. Поэтому в зависимости от условий бытия и положения того или иного класса насилие может быть расценено либо как естественное и необходимое средство реализации классовых интересов, либо как незаконное и аморальное. Таким образом, та или иная оценка проявления насилия связана с объективной реальностью, находится в зависимости от различия положения и интересов разных классов.

Социальное насилие не ограничивается сферой классовых отношений. Субъектами общественно-политических отношений выступают также государства, нации, этносы.

К.Маркс выделяет три исторические стадии развития общества: первая, основанная на отношениях личной зависимости; вторая – в основе которой лежит вещная зависимость; третья – характеризует развитие свободы индивидов, превращения их в общественную силу.

Организация труда в рабовладельческом и феодальном обществах показывает, что насилие как характеристика властвующих классов и социальный феномен имеет свою необходимость для функционирования производства ввиду недостаточного развития производительных сил и отсутствия заинтересованности работников в результатах труда. В эти эпохи внеэкономического принуждения и личной зависимости человека существуют многообразные проявления “естественного” состояния насилия над людьми.

Если на ранней стадии становления капитализма государственная власть как концентрированное и организованное насилие было основным рычагом превращения феодального способа производства в капиталистический, то есть прямое насилие было еще экономической потенцией, то зрелые капиталистические производственные отношения создают почву для иного соотношения экономики и политики. Опосредованное принуждение занимает место прямого, но оказывается не менее реальным и действенным.

(по Фромму) Различение типов насилия основывается на разнице между соответствующими неосознанными мотивациями. Наиболее нормальной и наименее патологической формой насилия является игровое насилие. Мы находим его там, где оно используется в целях демонстрации своей ловкости, а не в целях разрушения, где оно не мотивировано ненавистью или деструктивностью. Но по мнению Филатова, это насилие, только если кто-либо показывает свое превосходство – как физическое, так и моральное. Гораздо большее практическое значение имеет реактивное насилие. Под ним Фромм понимает насилие, которое проявляется при защите жизни, свободы, достоинства, а также собственного или чужого имущества. Оно коренится в страхе. Данный тип насилия стоит на службе жизни, а не смерти; его целью является сохранение, а не разрушение. Другой тип реактивного насилия возникает через фрустрацию *. Это агрессия на службе жизни, но не ради разрушения. Агрессии, вытекающей из фрустрации, сродни враждебность, возникающая из зависти и ревности. Следующий тип- это насилие из мести. При реактивном насилии речь идет о том, чтобы уберечься от угрозы нанесения ущерба. При мстительном насилии, напротив, ущерб уже нанесен, так что применение силы не является больше функцией защиты. Мы обнаруживаем мстительное насилие у отдельных личностей , а также у примитивных и цивилизованных групп.

Добро и зло в истории

Зло – это не отвлеченное начало, а душевная склонность человека, присущая каждому из нас; это страстное тяготение к разжиганию в своей душе зверского начала; тяготение, всегда стремящееся к наиболее полному захвату власти над человеком с целью его ограничения или уничтожения. Таким образом, зло – убийство или убивание человека.

Добро – душевная склонность человека, которая заставляет его действовать на благо развития другого, увеличение потенциала его возможностей; добро основано на наших внутренних страданиях. Внутреннее добро основано на добровольн.; внешнее – на принуждении (принуждение не есть насилие, т.к. насилие происходит из зла, которое убивает человека).

Добро и зло – наша склонность по отношению к другому. Природа добра и зла социальна, т.к. они являются способом конструирования отношений между людьми и реализации своего общественного интереса. Во многом зло исходит из индивидуализма – эгоизма.

1. Добро и зло различно понимаются в разных культурах. На Западе высоко морально оценивается стремление человека к индивидуальности, уникальности и своеобразию. На Востоке, напротив, приветствуется быть хорошо «вписанным» в коллектив

2. Представления о добром и злом различается и по эпохам и поколениям. В традиционном обществе добродетелью считалось беспрекословное подчинение старшим и действие по тому стереотипу, который они предполагали. Нынешнее поколение выбирает свободу от диктата и опеки, для него истинное добро – самостоятельность, возможность поступать по своему усмотрению и собственной воле.

В прошлом повсеместно действовал двойной стандарт для оценки поведения разных полов. Женщинам вменялась добродетель послушания и терпения, им отводились чисто семейные роли, и попытка женщины быть самостоятельно активной получала в обществе резкое моральное осуждение. В современном мире, одобряется женская активность, стремление женщины быть личностью, профессионалом, социальным деятелем.

3. То, что является бесспорным добром для человека или группы, может быть столь же недвусмысленным злом для других людей или другой группы. Яркий пример тому – победа в войне. Победители считают её добром, особенно если она увенчала освободительную, «справедливую» войну, радуются ей, прославляют своих лидеров. А побеждённые видят в своём проигрыше зло, потери, экономический, физический, и моральный ущерб.

С точки зрения высокой морали, любая война, по каким бы причинам она не велась – это зло, ибо она является насилием, расковывает агрессивные инстинкты, сопровождающиеся кровопролитием и мародёрством. Бескровных и безущербных войн практически не бывает.

В условиях современной экономики, люди часто вынуждены говорить о добре для себя, о добре для нас, скромно умалчивая о всеобщем добре, поскольку это благо, доступное всем, оказывается просто недосягаемой целью, мифом.

4. То что, является несомненным злом, при некоторых обстоятельствах оценивается людьми как добро. Это прежде всего относится к убийству. В священных книгах разных народов присутствует заповедь «не убий». Однако люди убивают, и часто их поведение расценивается как добро (палач; убивает солдат, самозащита). В этих случаях фундаментальное повеление высокой морали, трансформируется, но не теряет своего значения. Потому, что убивать всё равно плохо, и если можно не убить, то следует без этого обойтись. Даже вынужденное лишение другого человека жизни – это моральное зло. Люди должны неустанно искать возможности избегать взаимного истребления, и они это делают, опираясь на моральный ориентир «не убий».

5. Одно и то же явление может в одном случае выступать как добро, а в другом как зло. С одной стороны наука рассматривается как великое благо для человечества. Она позволяет создавать удобства, увеличивать материальное благосостояние, избавляет людей от страшных болезней, продлевает жизнь, позволяет рационально использовать пространство и время. С другой стороны, наука выступает как источник зла. Она создаёт технику, наступающую на природу и на самих себя, оружие массового уничтожения, и т. д. Многие явления социокультурной действительности противоречивы и обнаруживают то светлый, то тёмный лик, а то и оба одновременно.

Реформа – это преобразование, переустройство, изменение какой-либо стороны общественной жизни, не уничтожающее основ существующей социальной структуры.

Революция (от латинского поворот, изменение) – это изменение во внутренней структуре системы, которое становится связующим звеном между двумя эволюционными стадиями в развитии системы, это коренное качественное изменение, то есть скачок. Революция – это изменение всех или большинства сторон общественной жизни, затрагивающее основы существующего социального строя.

По Марксу, социальные революции являются выражением сущности естественноисторического процесса развития общества, они имеют всеобщий, закономерный характер и представляют собой развитие, принципиальные изменения, совершающиеся в истории человечества. Открытый марксизмом закон социальной революции указывает на объективную необходимость в смене одной общественно-экономической формации другой, более прогрессивной. Реформы в марксизме рассматривались как половинчатые, мучительные для народных масс, преобразования, которые в большинстве были якобы обусловлены потенциальной угрозой революции. Революции неизбежны и закономерны в обществе, где не проводятся своевременные реформы.

Немарксистские и антимарксистские концепции в целом отрицают закономерность социальных революций. Так, Спенсер сравнивал социальные революции с бедствиями, проявлениями неповиновения, открытыми восстаниями, которые он называл общественными изменениями ненормального характера. Поппер отождествлял революции с насилием. Социальная революция, по его словам, разрушает традиционную структуру общества и его институтов. Но если люди разрушают традицию, то вместе с ней исчезает и цивилизация. Они возвращаются к животному состоянию.

В рамках национального государства, на котором совершается социальная революция, в ней можно выделить три важнейших структурных элемента:

1. политический переворот (политическая революция).

2. качественные преобразования экономических отношений (экономическая революция).

3. культурно-идеологические преобразования (культурная революция).

Экономическая революция имеет целью обеспечить господство производственных отношений, соответствующих характеру производительных сил и интересам прогрессивного класса. Революционные экономические преобразования заканчиваются только с победой нового способа производства.

Политические революции как правило ведут к большим социальным потрясениям и жертвам. На первый взгляд революция отличается от эволюции только темпом изменений. Однако в философии существует точка зрения о взаимосвязи этих двух явлений: эволюционные изменения в экономической, социальной и духовной сферах общественной жизни подготавливают и неизбежно вызывают революционные изменения в обществе в целом, и наоборот, революция приводит к новому характеру эволюционных перемен. Понятие Э. и р. не только соотносительны, но и относительны: процесс революционный в одном отношении может быть эволюционным в др. Критерий для различения Э. и р. объективен. Эволюционные изменения — это увеличение или уменьшение того, что есть, а революционные изменения — это процесс возникновения нового, того, чего в старом не было.

Необх. пост. инновации – как разовое однократное улучшение, связанное с повышением приспособляемости общества к меняющимся условиям. Инновации в этом отн-и относятся к эволюционному пути развития. Данная точка зрения исходит из возможностей альтернативности общественного развития. Ни революционный, ни эволюционный путь развития не может быть принят как единственно закономерный.