Образец оглавления, введения и заключения

К курсовой работе

на тему:

«Специфика ионийской философии

(мифопоэтический аспект)»

(Введение и заключение даются с небольшими сокращениями)

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ 3

Глава I. КРИЗИС МИФА И ВОЗНИКНОВЕНИЕ

ПРЕДФИЛОСОФИИ 11

1. Греческий миф как генетический источник

философии 11

2. Переход от мифа к предфилософии 19

Глава II. МИФОПОЭТИЧЕСКИЕ ОБРАЗЫ

В РАННЕФИЛОСОФСКОМ МЫШЛЕНИИ 29

1. От Хаоса к Космосу 29

2. Идеал мудреца у досократиков 40

ЗАКЛЮЧЕНИЕ 50

ЛИТЕРАТУРА 54

ВВЕДЕНИЕ

Проблема происхождения философии, отделения ее от мифа и религии и превращения в самостоятельную сферу духовной жизни стоит в ряду важнейших историко-философских проблем. Имея дело с античностью, мы сталкиваемся с феноменом внезапного расцвета культуры, настолько высокого, что соотнесение его с древностью породившей его эпохи представляет трудность для современного сознания. Одним из проявлений «греческого чуда» было возникновение в раннеклассическую эпоху первых философских школ, с которых начинается европейская философская традиция.

Возникновение раннегреческой философии может показаться внезапным и необъяснимым. Однако эта внезапность кажущаяся. В действительности возникновение философии было процессом постепенного, продолжавшегося на протяжении веков, перехода от синкретически-чувственного мировоззрения эпохи господства мифологии к рациональному философствованию. Этот переход включает в себя стадию предфилософии, которая является опосредующим звеном, связывающим философию и миф.

Проблема генезиса философии и отношения раннегреческой философии к дофилософскому сознанию была и остается актуальной. Ее актуальность в профессиональном плане объясняется тесной связью этих вопросов с проблемой специфики философии. Один из путей к пониманию природы философского знания лежит через возвращение к его истокам.

В существующей по данной проблеме литературе представлены разнообразные, часто противоположные взгляды на отношение философии и мифа. Это разнообразие объясняется различиями в понимании природы философии. Как отмечает Ф. Х. Кессиди, все дело в том, считают ли раннегреческую философию принципиально новым взглядом на мир или видят в ней лишь рациональное переосмысление предшествовавших ей религиозно-мифологических представлений. Очевидно, что первый подход связан с пониманием философского мышления как рационально-научного, второй – со сближением философии с религиозно-мифологическим мировоззрением по содержанию. Те исследователи, которые склонны видеть в религиозно-мифологическом мировоззрении нечто низшее, обычно считают, что философия возникает из зачатков научных знаний в противовес религиозно-мифологической вере и в борьбе с ней. Те исследователи, которые видят общность содержания религиозно-мифологического мировоззрения и философии, объясняют происхождение последней как переход к рациональному осмыслению религиозно-мифологических образов, восходящих к глубокой древности. Эти два крайних подхода образуют два полюса возможных решений проблемы, но многообразие представленных в литературе точек зрения гораздо шире.

Многообразие подходов и обилие точек зрения - следствие того интереса, который всегда вызывала проблема происхождения философии. Эта проблема всесторонне исследовалась в зарубежной литературе. Из специальных исследований необходимо выделить работы Дж. Томсона, Ф. Корнфорда, Д. Бернета, В. Нестле, Б. Снелза. На проблемах раннегреческой философии останавливались в своих исследованиях Б. Рассел, Э. Целлер, В. Виндельбанд, С.Н. Трубецкой.

Современная отечественная литература по проблеме не столь разнообразна. Различные аспекты мифологического мировоззрения, предфилософии и ранней философии затрагиваются в монографических исследованиях по истории науки (П.П. Гайденко, И.Д. Рожанский), в работах по истории античной философии в целом (А.С. Богомолов, В.Ф. Асмус).

Специальное рассмотрение проблемы перехода от мифа к философии и связанных с ним особенностей раннегреческой философии в отечественной литературе дается Ф.Х. Кессиди, А.Ф. Лосевым, А.Н. Чанышевым. Ф.Х. Кессиди в своей монографии «От мифа к логосу» предпринял попытку обобщения, систематизации и критической оценки точек зрения различных авторов. Большой вклад в изучение проблемы сделал А.Ф. Лосев, рассмотревший ее различные аспекты в рамках «Истории античной эстетики» и в ряде других работ.

Специфика проблемы такова, что одного только философского исследования здесь недостаточно. Необходимо сочетание усилий философов и специалистов в области классической филологии. Само по себе философское исследование должно быть дополнено филологическим анализом текстов. Это тем более важно, что многое из того материала по древнегреческой философии, которым мы располагаем, дошло до нас в изложении более поздних античных авторов, и они наложили свой отпечаток на передаваемые ими сведения. Отсюда следует необходимость освобождения от позднейших наслоений и интерпретаций.

Поэтому наряду с российскими философами, занимавшимися этими проблемами, необходимо отметить и ряд филологов-классиков, таких, как А.В. Лебедев, В.Н. Топоров, исследовавших тексты досократиков не только в разрезе своей специальности, но и с выходом на философский уровень, предложивших свои толкования фрагментов текстов. Филологическое и философское рассмотрение темы сочетаются у А.Ф. Лосева, что и обеспечивает фундаментальность его исследований.

Нужно отметить, что существует определенная диспропорция между количеством работ по данной проблеме за рубежом и в нашей стране. В современной отечественной философской литературе проблема освещена недостаточно полно. Однако без всестороннего рассмотрения ее наши представления об античной философии в целом не могут быть адекватными. Генезис рационального мышления у древних греков – это начало европейского научно-теоретического мышления, и античная философия до сих пор остается школой мысли. Поэтому и сейчас по-прежнему актуально обращение к античности, в частности, к истокам греческого мышления.

Если интеллектуальная свобода, формирование критического мышления были необходимым условием возникновения раннегреческой философии и рационалистичность отличает ее от предфилософского мифа, то в сравнении с позднейшими ступенями развития философии мировоззрение и стиль мышления первых философов отличаются интуитивностью, чувственной наглядностью. Непосредственно-чувственное мировоззрение досократиков несет на себе печать окружавшей их действительности. На образе их мышления сказалась замкнутость, обозримость античного полиса, непосредственный характер его политической жизни. Отсюда и тот интуитивный характер всей классики, который так ярко противостоит рефлективности последующей эллинистической эпохи и так резко отличается от спекулятивного характера позднего эллинизма.

Одной из методологических ошибок, возникших при изучении раннегреческой философии, является вульгарный социологизм, проявившийся во взглядах Дж. Томсона. В изображении Томсона философия предстает как проекция на духовную сферу возникших в древнегреческом обществе товарно-денежных отношений. Например, категория субстанции объясняется им как проекция меновой формы стоимости. В действительности философия не может быть сведена к социально-экономическим отношениям, которые всего лишь накладывают относительный отпечаток на некоторые ее черты. Адекватное понимание раннегреческой философии возможно лишь при подходе к ней как к самостоятельному и самоценному явлению.

Важным методологическим принципом в анализе данной проблемы является принцип историзма. Раннегреческая философия и мифология отделены от нас множеством веков, они основаны на совершенно ином, чем современное, мировосприятии. Чтобы достигнуть адекватного понимания, необходимо исключить произвольные и тенденциозные интерпретации фрагментов. По этой же причине необходимо, обращаясь к высказываниям досократиков в передаче позднейших античных авторов, стремиться к отделению подлинного смысла фрагментов от привнесенных в процессе пересказа наслоений. Только так может быть обеспечена научность и достоверность исследования.

В этом смысле не совсем обычной представляется позиция М. Хайдеггера, который подходит к текстам досократиков не как историк философии, а как философ-интерпретатор. Он обращается к досократикам, исходя из потребностей собст-

венного учения, видя в них идеал истинной, полноценной онтологии, основанной на нераздельности субъекта и объекта мышления. С точки зрения рационалистической методологии хайдеггеровская интерпретация досократиков неприемлема, поскольку первая исходит из представления о едином и непрерывном процессе развития мышления, о преимущественно рациональном характере философского знания. Однако некоторые моменты интерпретации Хайдеггером досократиков могут помочь в выяснении связи мышления первых философов с мифопоэтической традицией.

Настоящая работа представляет собой попытку рассмотрения отношения раннегреческой философии и мифопоэтической традиции. Поскольку в литературе нет единой точки зрения на взаимосвязь философии и мифа, то было бы целесообразно остановиться вначале на различных пониманиях этого вопроса и на основных чертах мифологического мировоззрения. Затем следует остановиться на характеристике предфилософского мышления у Гомера и Гесиода. Этому будет посвящена первая глава работы. Во второй главе будет рассмотрена связь некоторых особенностей мышления и стиля высказываний досократиков с мифопоэтическим видением мира.

Работа не претендует на полный охват темы ввиду того, что для этого потребовалось бы изучение в большом объеме современной зарубежной литературы, что выходит за рамки данной работы.

<…>

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Специфика ионийской философии определяется ее двойственной природой, промежуточным положением, которое она занимает в истории. Греческий предфилософский миф является ее генетическим источником. Но она связана с мифом не только генетически, но и содержательно, поскольку использует смыслообразы, сформировавшиеся в рамках мифологического мировоззрения. Связь раннегреческой философии с мифом, проявилась в следующем:

1. Ионийская философия, как и предфилософский миф, имеет в своей основе представление о мире как о замкнутом и ограниченном, упорядоченном и оформленном целом. Космосу противостоит Хаос как нечто бесформенное и бескачественное. Противоположность Космоса и Хаоса – основная установка мировоззрения ионийцев, имеющая корни в предфилософском мифе. Теокосмогония Гесиода и ионийская философия имеют общую центральную проблему: как возник и чем поддерживается космический порядок, какова природа космической гармонии. Но если Гесиод источник и гарантию миропорядка видел в существовании олимпийских антропоморфных богов, то ионийские философы отказываются от антропоморфизма как основы мировоззрения, и на первый план у них выходит абстрактная идея космической необходимости – Дике, логос, - которая восходит к мифологическому представлению о судьбе. Эта идея выступает как принцип космической гармонии.

2. Мировоззрение ионийцев, как и мифологическое сознание, характеризуется субъектно-объектным синкретизмом, единством идеального и чувственного, всеобщей одушевленностью.

3. Мировоззрение ионийцев представляло собой синтез мифопоэтического видения мира и зачатков рационального мышления. Ему присуща антитетичность, ярче всего проявившаяся в высказываниях Гераклита.

4. Ионийцам было присуще представление о мудрости как о пророческом, эзотерическом знании. Гераклит связывает мудрость со способностью внерационального, интуитивного постижения принципа космической гармонии.

Несмотря на все сказанное, мышление ионийцев представляет собой принципиально новую ступень развития в сравнении с предфилософским мифом. Новое качество мировоззрения ионийцев определяется изменением исторической действительности. Становление социально дифференцированного общества повлекло за собой развитие индивидуального интеллекта, и это дало возможность формирования рационального подхода к миру. Мифологическому сознанию чуждо причинно-следственное объяснение сущего. У ионийцев появляются попытки такого объяснения.

Мировоззрение ионийцев антиантропоморфично. Критика антропоморфизма была обусловлена тенденцией к установлению в мире естественных связей. Рациональное переосмысление традиционного мировоззрения привело ионийцев к пониманию всеобщности становления. Начало становления они связывали с материальной стихией, архэ. Архэ ионийцев вряд ли можно понимать как онтологический принцип. Онтология появляется тогда, когда формулируется принцип, лежащий в основе чувственного бытия, но ему не тождественный. Таким принципом в ионийской философии могла стать только идея космической необходимости, лежащая в основе устройства мира, в основе процесса всеобщего становления. Эта идея связана с мифологическими представлениями о судьбе и является одним из основных моментов мировоззрения ионийцев. Сущность Логоса как космического принципа заключается в том, что это принцип всеобщего единства и связи, который реализуется, несмотря на борьбу противоположных начал и через нее. По мысли Гераклита, философствование есть осознание этого принципа всеобщего единства и согласие с ним, принятие его как руководящего начала. Тем не менее у ионийцев космический принцип не выделен из чувственного мира, не противостоит ему, как чистое бытие элеатов, а един с космосом и составляет имманентную ему закономерность. Этот принцип имеет материальное тело (огонь у Гераклита), он одухотворяет Космос. Поэтому можно охарактеризовать специфику философии ионийцев таким образом: это чувственно-наглядное, основанное на синтезе рационального мышления и мифопоэтических представлений мировоззрение. Его можно расценивать как философию благодаря тому, что в нем сочетаются зачатки рационального рассмотрения с представлением о существовании вечного имманентного природе принципа космического устройства.

Всестороннее изучение философии досократиков - задача, которая еще не нашла своего окончательного решения в отечественной литературе. Необходима большая интеграция усилий философов и филологов, обобщение всего ценного, что содержится в многочисленных интерпретациях и гипотезах. Необходимо углубленное исследование проблемы связи философии с мифопоэтическим мышлением. При этом изучение досократиков не является тупиковой ветвью историко-философской науки. Мышление досократиков и ионийская философия нуждаются в дальнейшем глубоком изучении.

Приложение № 4