И национальная идея в контексте глобализации
Диалог, а не диктат культур особенно важен в контексте современных глобализационных процессов. Современный мир уже невозможно представить вне диалога отдельных культур, «встречи цивилизаций», вне коммуникационно-понимающей трактовки цивилизаций, устойчивого и определяющего взаимодействия и равноправия. Глобальное взаимодействие культур, не оставляющее иллюзий о сохранении «чистых» цивилизационных образований в их первозданном этническом и социокультурном изоляционизме, приводит к становлению в XXI столетии глобальной культуры, единой планетарной цивилизации с новой шкалой общечеловеческих ценностей. Становится ясно, что при всей уникальности и неустранимости различий между отдельными цивилизациями — западной, исламской, индийской, африканской, китайской и других, при всем их культурном, этническом, социальном плюрализме, тезис о единстве мировой цивилизации уже не кажется ложной концепцией, а рассмотрение современного мира сквозь призму европоцентристского, рационального, западного видения не отвечает духу времени и глобальному планетарному мировосприятию. В этом процессе глобального взаимодействия и взаимовлияния различных культур, их диалога, важное место принадлежит национальной культуре, ее судьбе и роли в условиях тотальной глобализации. Глубокие изменения в геополитических стратегиях, трансформация социально-политических систем позволяют говорить о завершении одного исторического периода и вступлении современного мира в качественно новую фазу своего развития.
В складывающемся постиндустриальном мире важнейшим ресурсом оказывается не традиционное географическое пространство с закрепленными на нем физическими людьми и производственными мощностями, а интеллект и финансы, не знающие материальных границ и легко перемещающиеся в виртуальном пространстве с помощью информационных технологий. Отсутствие территориальной “привязки” ключевых ресурсов позволяет информационно-коммуникационным лидерам овладевать ими и использовать в своих целях без какого-либо физического вмешательства. Эффективное освоение чужих территорий становится возможным без учета состояния кадрового потенциала и благосостояния основной части населения осваиваемой страны путем использования для достижения поставленных целей информационно-технологической локализации и фактического изъятия из социально-экономического пространства носителей интеллекта и распорядителей финансовых ресурсов.
Сегодня сложились все условия для формирования социально-информационных систем с целями осуществления экономической и культурной экспансии, а также создания своего рода “виртуальных империй”. Виртуальную империю можно представить как принципиально новую форму политической интеграции и мобилизации информационно-коммуникационного пространства. Это пространство активно наполняется виртуальными корпорациями и научными лабораториями, виртуальной продукцией и образами инновационных решений, средствами телеработы и дистанционного образования, электронными финансовыми системами и виртуальными деньгами.
В условиях информатизации обществ и глобализации международной жизни на первое место все заметнее выдвигаются обстоятельства социально-культурного порядка. “Культурный империализм”, больше не захватывает территорию, но подчиняет себе сознание, образ мышления, образ жизни (Жак Ланг, 1982). Культурный империализм утверждает, что один набор ценностей заведомо выше и лучше другого. Именно поэтому пробуждающийся в незападном мире национализм и фундаментализм проявляется как реакция на горечь, прежде всего, культурных, а не политических или экономических потерь. Ж. Равель в этой связи очень точно определил характер возникающих при этом национальных комплексов: “Самым унизительным видом поражения является культурное поражение. Это единственное поражение, которое нельзя забыть, потому что вину за него нельзя возложить на невезение или на варварство врага. Оно влечет за собой не только признание собственной слабости, но и унижение от необходимости спасать себя, учась у победителя, которому приходится подражать, одновременно ненавидя его”. В сложившихся условиях все более очевидной становится необходимость сохранения национальных традиций и культурологических приоритетов.
Национальная культура — культура определенной нации, сложившаяся на протяжении ее исторического развития на основе этнической культуры. Белорусская национальная культура сложилась на основе культуры белорусского этноса во взаимодействии с культурами других этнических групп — русских, литовцев, украинцев, евреев, татар и др. Своеобразие белорусской культуры определили ее тесные взаимоотношения с другими народами, «пограничный» характер. Белорусская культура на протяжении всего своего развития всегда чувствовала влияние других культур и сама значительно повлияла на соседние культуры. Тесные взаимоотношения были обусловлены географическим положением Беларуси (расположение между Востоком и Западом), прохождением через страну двух больших культурных регионов — православно-византийского и римско-католического[29].
Каковы истоки белорусской культуры и белорусской народности? До конца VII-начала VIII вв. населением современных земель Беларуси были преимущественно балты. Во время «великого переселения народов» из Центральной Европы на юг и на восток направилась мощная волна славян. В VI-VII вв. они поселились на северных землях Украины и на юге Беларуси (до Припяти). Тут образовалось сильное славянское ядро. Результатом активных межэтнических контактов и постепенного смешивания славян с коренным балтским населением стало образование новых межплеменных общностей — кривичей, дреговичей и радимичей. На их основе складывается белорусская народность, а также общая для всех восточнославянских племен культура. За время совместного существования в составе Киевской Руси, или Древнерусского государства (IX-первая треть XIII в.) в основном сформировалась довольно близкая в этническом плане для всего ее населения материальная и духовная культура, творения которой почти в одинаковой степени принадлежат духовному наследию белорусского, украинского и русского народов.
Развитие культурного процесса на Беларуси ускорило принятие христианства. Но оно возникло не на пустом месте. До этого времени существовал огромный пласт языческой культуры со своими верованиями, обычаями и обрядами. Некоторые языческие обычаи христианство включило в свой ритуал. Христианские просветители Ефросиния Полоцкая, Кирилл Туровский, выдающиеся церковные деятели, писатели и мыслители Климент Смолятич и Авраамий Смоленский сыграли большую роль в обогащении духовной жизни Беларуси, приобщении народа к христианской религии.
Христианство способствовало появлению и развитию каменной монументальной архитектуры, прежде всего культовой, монументальной мозаики и фрески, иконописи и музыки. Византийские каноны и традиции, особенно в области искусства, оказывали значительное влияние на протяжении XI-XIII вв. Это нашло отражение в высоком уровне зодчества, письменности, светского и церковного изобразительного искусства, летописании. Культура этого времени представляла собой тип «раннехристианского Возрождения», рожденного столкновением и синтезом творческих исканий молодого этноса, христианского духовного подвижничества и принесенной из Византии эллинистической культуры.
В период с конца XIII по XV вв. происходит сложный культурный синтез, к славяно-византийской традиции присоединяются западноевропейские творческие импульсы. Западные влияния усиливаются в XVI в. В этот период происходит складывание собственно белорусского типа культуры: становление языка, развитие художественной культуры на основе собственных культурных особенностей в сочетании с византийскими и западноевропейскими образцами. Именно в это время формируются основные ценности и характеристики культуры, которые на столетия определяют ее существование. «Христианский» гуманизм белорусского Возрождения, этическая направленность произведений белорусской литературы, ценности либерализма, религиозная толерантность — все это определило особое значение этого периода и было положено в основание белорусской культуры.
Широким связям белорусской и европейской культур, кроме географического положения, способствовали общественно-политический строй, направленный на освоение лучших достижений западноевропейской цивилизации и культуры; реформация; магдебургское право, способствовавшее расцвету экономической и культурной жизни белорусских городов; плодотворная работа в этих городах западноевропейских (немецких, итальянских, нидерландских и др.) мастеров. Широкое развитие рядом с кириллической получила латиноязычная литература. Учеба в университетах Кракова, Падуи, Болоньи, Кенигсберга была для белорусской интеллигенции обычным явлением. В Великом Княжестве Литовском белорусская культура и язык стали основными для различных этносов, населяющих его.
Оформление белорусской народности в период ВКЛ и становление белорусского типа культуры связано, прежде всего, с развитием языка. В это время Ф. Скориной был сделан перевод на старобелорусский язык Библии. Утверждается государственность старобелорусского (по тогдашней терминологии «русского») языка. На нем писались соглашения, велось делопроизводство, архив государственной канцелярии, который сохранился под названием Метрика Великого Княжества Литовского, созданы три редакции литовского Статута. Посредством старобелорусского языка представители белорусского Возрождения выражали принадлежность к своей культурной традиции.
Гуманистические идеи и ценности европейского Ренессанса дали толчок созданию на отечественной почве оригинальных произведений. Недаром этот период называют «золотым веком» Беларуси. Насыщенной была литературная жизнь. Только во второй половине XVI столетия в Беларуси было издано столько книг, что их общее количество в десять раз превышало количество изданий, которые были выпущены в Московском государстве за весь XVI и начало XVII веков. Белорусская печатная и рукописная литература XVI в. испытала восточное (византийское) и западное (католическое и протестантское) влияния. При издании белорусских кириллических книг сохранялись принципы византийской эстетики. Книги, напечатанные латиницей, имели западное оформление.
Важным этапом в развитии белорусской культуры является XVII-начало XVIII в., когда первостепенную роль начинает играть конфессиональный фактор. Религия берет на себя роль выразителя культурной принадлежности. Попыткой создать собственную белорусскую религию стало униатство (объединение западной и восточной ветвей христианства с признанием верховенства римского папы и сохранением греческой обрядности). Именно с ним отождествляло себя около 70% населения Беларуси в конце XVIII столетия. Уния не только стала религией большинства населения, она сохраняла белорусский язык.
На протяжении более двухсотлетней истории своего существования в униатстве выросло и было воспитано несколько поколений людей. После ее ликвидации в 1839 г. начался массовый переход в католичество и православие. В вопросах религии у белорусов к XIX в. сложились определения — «веры польской» (уния и католичество) или «веры русской» (православие). Такое представление оставалось долгое время: католик — значит поляк, православный — русский. В середине XIX – начале XX вв. греко-католицизм воспринимался как особенность «литвинов», «белорусцев».
В формировании культурной принадлежности народа существенная роль принадлежит религии. Однако, поскольку Великое Княжество Литовское характеризовалось чрезвычайно сложной поликонфессиональной структурой, религия не смогла стать фактором самоопределения населения Беларуси. Кроме трех основных ветвей христианства (к которым прибавились еще две — униатская и старообрядческая), тут были распространены иудаизм и мусульманство. Христианизация белорусов не охватила всех сфер их жизни. Более глубоким было проникновение христианства только в культуру городского населения. Крестьянская среда с ее традиционной культурой становится основным выразителем национального мировоззрения.
В XVII-XVIII вв., когда земли Беларуси вошли в состав Речи Посполитой, расширяется политическое и культурное влияние Польши. Западноевропейское влияние на культурную жизнь было как никогда сильным. В это время Беларусь выступает своеобразным посредником между Западом и Востоком — западнославянским и восточнославянским мирами. Она стала второй страной в мире, которая приобщилась к развитию европейского стиля барокко, центром которого являлась Италия. Именно через белорусские земли барокко как художественное направление получило распространение в Московской Руси и на Украине. Носителями барокко на Беларуси были католический орден иезуитов и униатский орден базилиан. Иезуиты заложили фундамент в Беларуси и Литве относительно высокого образования, школьного театра, укоренили профессиональное преподавание поэтики, риторики и философии.
В XVIII в. происходит развитие белорусской школы иконописи, живописи, графики. Белорусские мастера (резчики, граверы) были известны далеко за пределами Беларуси, а их изделия экспортировались даже на Запад. Белорусы украшали церкви Москвы, Нижнего Новгорода и других русских городов в XVII в. Работа белорусских умельцев высоко ценилась современниками и получила название «белорусская резь». Уроженец Беларуси Симеон Полоцкий стал одним из основоположников русского барокко в литературе.
Находясь на границе двух цивилизаций, европейской и евразийской, Великое Княжество Литовское, начиная с XVI в., становится зоной военных действий. В результате русско-польской войны 1654-1667 гг. погибло около половины населения страны. С конца XVIII в. белорусские земли оказались в составе Российской империи. В Великом Княжестве Литовском борьба двух цивилизационных основ, западной и восточной, так и не привела к их здоровому и органичному синтезу.
Развитие белорусской культуры конца XVIII – XIX вв. характеризуется тем, что первостепенное значение начинают приобретать явления народной культуры. Это было закономерно в условиях, когда высшие слои переходили в русло сначала польской, а затем и русской государственности и культуры. Белорусской культуре для того, чтобы сохранить себя, требовалось «перейти» на иной уровень — народный, фольклорный. Начиная с XIX в. она приобретает уникальную особенность, становится культурой прямого крестьянского происхождения, в основе которой лежит богатейший фольклор. Продолжительное и широкое его существование формировало устойчивые образно-мифологические и образно-фольклорные представления в крестьянской среде, которые позже будут плодотворно питать письменную национальную литературу. Новый белорусский литературный язык возникает в XIX в. на действительно народной основе.
Поиск специфичности, собственного «лица» белорусской культуры характерен для белорусских деятелей XIX-начала ХХ столетия (Ф. Богушевич, Я. Купала, И. Абдиралович, А. Цвикевич и др.). В условиях русификации предпринимались попытки определить свое культурное «Я», очертить границы собственного существования, происходило складывание национальной идеи. Во второй половине XIX в. возникает проект построения национальной культуры. Начинается интенсивное изучение истории белорусского края, его языка, богатого белорусского фольклора. Романтизм как литературное и в целом общекультурное движение первой половины XIX ст. первым «опознает» народ в качестве ключевого объекта и делает ставку на этническое и национальное пробуждение и освобождение народов. Романтизм первым легитимирует ситуацию культурной полиглоссии. Возникает феномен так называемых польско-белорусских (польско-украинских, польско-летувиских) поэтов и писателей: А. Мицкевич, Я. Чечот, В. Сырокомля и др. В конце XIX в. народ из объекта описания и исследования превращается в субъект истории. Начинается формирование дискурса национального возрождения с его мистикой умершего/возрожденного народа.
Начиная с «Мужыцкой правды» К. Калиновского и виленской «Нашей нивы» начала ХХ столетия, белорусские издания выполняли роль общественных и социально-политических институтов.
В формировании национальной культуры большую роль играла национальная интеллигенция, элита общества. Она разрабатывала концепцию национального объединения, определяла основные ценностные ориентиры. Именно интеллигенция выступала носителем белорусской идеи, тем посредником, благодаря которому происходит присоединение к национальной культуре всех слоев населения. Национально-культурный геноцид 30-х гг. ХХ в. приостановил процесс развития белорусской национальной культуры. Под флагом борьбы с так называемыми нацдемовцами начался процесс физического уничтожения белорусской интеллигенции, в первую очередь творческой. В сталинских лагерях, а затем и в годы войны погибло то поколение интеллигенции, которое позже могло стать гордостью нации, выразителем национальной идеи.
Во времена Советского Союза сложился вариант так называемой «советской белорусской культуры». Ее развитие в этот период характеризуется, с одной стороны, значительными достижениями в области науки и искусства, с другой, — «дефицитом национальной культуры», когда происходил процесс вытеснения белорусского языка и культуры, проводилась чрезмерная идеологизация, господствовал классовый подход, имело место ограничение прав интеллигенции на свободу творчества. Все это содействовало тому, что несколько поколений жителей Беларуси в значительной степени оказались оторванными от своего исторического наследия, почти утратили национальное самосознание, не идентифицировали себя с белорусской культурой. Вместе с тем «советская белорусская культура» характеризовалась и значительными достижениями в области науки и искусства, что способствовало культурной самоидентификации белорусов.
Культурная самоидентификация представляет собой соотнесенность человека с определенной культурой, его принадлежность к этой культуре и осознание этого факта. Особенности самоидентификации белорусов определяет пограничный характер их культуры, постоянный тесный контакт с другими цивилизациями, особое положение белорусских земель, находящихся на перекрестке торговых путей, водоразделов Черного и Балтийского морей, в географическом центре Европы, наличие воинственных соседей и мощных военных государств, размещавшихся по всему периметру белорусских границ.
Это пограничье выполняло двойную функцию. С одной стороны, белорусская культура восприняла лучшие достижения восточной и западной культур, создав оригинальную и самобытную культуру. С другой стороны, именно пограничье и постоянное нахождение в сфере различных культурно-цивилизационных влияний не дали белорусской культуре возможности до конца самоопределиться, выбрать свой «путь». Белорусы не могут, в отличие от своих соседей, идентифицироваться только с одной государственной и культурной традицией. Зато они могут считать себя потомками всех этих традиций наравне с другими нациями.
Проблема самоопределения, поиска своего пути развития была характерна для белорусской культуры на протяжении всей ее истории. Одним из первых сформулировал идею белорусского пути И. Абдиралович (Кончевский). В своем трактате «Адвечным шляхам: дасьледзіны беларускага сьветагляду» (1921 г.) он рассматривает историю Беларуси как историю колебания между Западом и Востоком. Центральным образом у него является раздорожье, на котором веками стояли белорусы, не зная, куда податься. «Долгие века белорусы стояли на раздорожье: один путь направлялся на запад, другой на восток…» [1, c. 12]. Беларусь долгое время сохраняла свою «пограничность» и окончательное «неприсоединение» ни к Западу, ни к Востоку. Для Кончевского движение белорусской культуры происходит между двумя полюсами европейской культуры — Западом и Востоком, между двумя культурными типами. Остановить колебание между Западом и Востоком можно через творчество. Оно является единственной основой жизни — в повседневной работе, семейных отношениях, в общественном движении. Только тогда форма не будет сдавливать жизнь и человек реализует свое природное стремление быть творцом. Отсюда и возникает идея шляху, средством движения по которому является творчество.
Для Беларуси проблема самоидентификации связана со сложностью исторического пути развития, прерывистостью культурной традиции. В свое время ни религия, ни язык не могли стать средством объединения и сплочения белорусского этноса. Для белорусской идентичности не всегда работает критерий языковой принадлежности (на белорусских землях в качестве литературных функционировало шесть языков) или идея культурной традиции — будучи неоднократно прерываемой и вытесняемой другими культурами, она не несет в себе внутреннего единства. Нахождение Беларуси в составе Речи Посполитой, России, СССР повлияло на менталитет белорусов, их систему ценностей. Территория страны большую часть исторического времени подвергалась постоянному переделу. Возможно, этим объясняется то, что самоидентификация белорусов носила в основном локальный характер и основывалась больше на принадлежности к определенной территории, местности, региону («тутэйшыя»), социальной группе (православные, католики и т.д.), клану, роду, семье, редко возвышаясь до уровня нации и государства.
Национальная, как и культурная, идентичность не является чем-то раз и навсегда данным, неизменным. Она имеет склонность зарождаться и исчезать, переживать процесс трансформации и быть все время в развитии. В последние десятилетия, как отмечает Абраам Моль, получили распространение новые информационные формы бытия-в-культуре. Они создают принципиально новые формы культурной идентичности – самоопределения личности в системе культуры. Если в традиционной «классической» культуре культурная идентичность осознавалась и строилась как набор определенных стандартов поведения и мышления, основанных на традиционных формах трансляции культурных ценностей, то для «мозаичной» культуры информационного общества характерен широкий спектр возможных ценностных ориентаций и стилей жизни. Основанием для «присутствия» в культуре здесь становится выбор конкретной модели информационного обмена.
Сегодня идентичность превращается в проблему. Она является открытой для любого внешнего воздействия. В индустриальном обществе преобладает «извне-ориентированная» личность. Ситуация коммуникативно открытого общества становится драматичной проблемой, которая ставит под вопрос саму возможность культурной идентификации. Поэтому можно серьезно поставить вопрос о достижимости надежной идентичности, о возможности ее возникновения вообще, либо, наоборот, прийти к выводу, что «отказ от идентичности» является единственно правильным поведением человека перед лицом современности.
В обществе тотальной информации субъект перестает идентифицировать себя с каким-либо культурным кодом. Современные процессы глобализации ведут к созданию глобальной культуры, пространством которой становятся не отдельные части земли, а весь мир. Возникает все больше транснациональных структур: культурных, политических, экономических. Многие области жизни все в меньшей степени определяются на национальном уровне (знание, музыка, одежда и т.п.), а больше на региональном, европейском или даже глобальном. Поэтому на первый план выходит идентичность индивидуальная (личностная). Национальный и культурный факторы идентичности сохраняются, но играют меньшую роль в сравнении с индивидуальной и групповой идентичностью.
Кристаллизация белорусского «Я», сохранение самобытности, оригинальности и неповторимости культурно-цивилизационного феномена Беларуси, выстраивание отношений с другими культурами на основе диалога, поликультурности — необходимая задача для белорусской культуры сегодня. Следует отметить, что на протяжении всей своей истории пространство Беларуси никогда не было моноэтническим, моноконфессиональным, моноязычным и т.д. Здесь мирно сосуществовали различные этносы, религии, культуры. В нынешних условиях необходимо развивать модель поликультурализма, расширять пространство различных культурных практик, предоставляя тем самым индивиду право выбора собственной идентичности. И здесь белорусское пограничье, социокультурная многовариативность этого пространства должны сыграть свою позитивную роль.
Процесс самоидентификации тесно связан с особенностями менталитета народа. Менталитет — особый способ мышления и отношения определенного этноса к действительности. На формирование менталитета влияет ряд факторов: географический, геополитический, социально-экономический, этногенетический, культурный и т.д. Природа белорусского национального менталитета в значительной степени определяется фактором универсальной природно-географической, геополитической и цивилизационно-культурной пограничности. Влияние геоприродных факторов (лесисто-болотистый ландшафт) нашло отражение в таких чертах характера белорусов, как сдержанность, замкнутость и осторожность, хотя в целом они открыты, бесхитростны и добродушны. Белорус — человек не злобливый, не злопамятный и не мстительный. Белорусы не склонны к радикальным изменениям в своей социальной жизни. Жизнь в условиях полиэтнических государств научила их отдавать предпочтение общесоциальным ценностям и не выпячивать этнические интересы.
Система ценностей и базовые черты менталитета белорусов имеют много общего с ценностями русского общества. В то же время для них характерны свои особые, специфические черты. В качестве общих ценностей можно назвать коллективизм, стремление к справедливости, ориентация на общинно-коллективистские (евразийские), а не на индивидуалистические (западноевропейские) ценности существования. Для белорусов, как и для русских и украинцев, основным является не личность, а коллектив, общество с идеалами братской любви и солидарности. Ценность коллектива во многом связана с православной религией, влиянием православно-византийского духовного наследия. С другой стороны, общество никогда не приобретало у белорусов такого самодовлеющего глобального характера как у русских, когда служению общественному делу посвящаются все силы личности. Для белорусов более характерно ощущение собственной независимости, автономности.
Среди ценностей белорусов — неприятие конфликтов и противоречий, стремление к стабильности и равновесию (отсюда — недоверие к новациям, разрушающим привычную жизнь). Отрицание насилия, миролюбие и покладистость, и с другой стороны — свободолюбие и храбрость. Белорусам присущи уважение права, законопослушание.
Исключительная любовь к родной земле, привязанность к родным местам, хозяйственность, бережливость, трудолюбие, гостеприимство, сострадание, преданность семье и семейно-родовая солидарность — характерные черты менталитета белорусов. Веками стремление к собственному клочку земли, бережное отношение к ней являлось одной из наиболее выразительных черт белорусского национального характера.
Как отмечают современные исследователи, алгоритм национального развития в равной степени опирается на две разновидности национального менталитета, которому присущи твердость и мягкость, уступчивость и молчаливое упорство, терпеливость и отчаянный, героический радикализм. При этом в зависимости от конкретной ситуации историческое развитие нации происходило как через героический радикализм, так и через охранительный консерватизм и либерализм. Тесное взаимодействие этих двух типов национального поведения и обеспечивают внутреннюю жизненную устойчивость белорусской нации.
Сегодня приоритетными для белорусов должны стать такие ценности, как права человека, государственность, ценности языка, собственной истории, национальных традиций, обычаев, общечеловеческие идеалы добра, правды, справедливости. В этой связи важное значение приобретает формулировка национальной идеи.
Термин «белорусская идея» используется по аналогии с философским термином «русская идея», введенным Вл.С. Соловьевым в 1887-88 г.г. для обозначения русского самосознания, культуры, национальной и мировой судьбы России, ее христианского наследия и будущности, путей соединения народов и преображения человечества. Вл. Соловьев в своем докладе в Париже под названием «Русская идея» (1888), вышедшем вскоре в виде брошюры “L’ idée russe”, отмечал, что сущность русской идеи совпадает с христианским преображением жизни, построением ее на началах истины, добра и красоты. Соловьевская формулировка русской идеи призывала к единству Востока и Запада, соответствовала его философии всеединства и наряду с идеей Достоевского о «вселенской отзывчивости» русской души рассматривалась как религиозно-общественный идеал, обращенный в будущее, способствовала подъему русского духа в России начала ХХ в. Основатель евразийства Н.С. Трубецкой и его сторонники конкретизировали русскую идею в отношении «субъекта русской культуры и государственности», выступили инициаторами полидисциплинарного направления и «россиеведения», соединяющего усилия философов, обществоведов, естествоиспытателей и подчеркивали плодотворность для России «экономического западничества», т.е. следования западной экономической модели, отрицая одновременно «космополитизм» и «интернационализм» как неприемлемые для России формы логичного «стремления к общечеловеческой культуре». И.А. Ильин, как крупнейший теоретик линии государственников, также высказался против «христианского интернационализма», понимающего русских как «какой-то особый «вселенский» народ, который призван не к созданию своей творчески-особливой, содержательно-самобытной культуры, а к претворению и ассимилиляции всех чужих, иноземных культур». Главной целью Ильина была реабилитация ценностей консерватизма и обоснование русского национализма и патриотизма как духовно-культурных, а не политико-идеологических феноменов. Не отказываясь от христианских перспектив и измерений русской идеи, Н. Бердяев в книге «Русская идея. Основные проблемы русской мысли XIX века и начала XX века» (Париж, 1946) отчетливо заявил о существовании собственных национальных интересов России с ее интеллектуальной историей как целостности, без изъятий и искусственных перерывов, ее органического развития, в соответствии с чем в его 10 главе равноправно присутствуют Петр I, декабристы с Радищевым, Белинский и Пушкин, Достоевский и Гоголь, славянофилы и Тютчев, Соловьев, Толстой, Герцен, Розанов, Чернышевский, Писарев, Ленин, Кропоткин, Бакунин, Михайловский, Леонтьев, Федоров, культурное возрождение начала XX века.
Национальная идея формируется в ходе историко-культурного развития общества, определяется представлениями людей о смысле, о совершенстве жизни, предназначении человека. Выбор оптимального пути развития страны во многом зависит от наличия у общества общенациональной идеи.
Национальная идея формулирует отличие одних народов от других. Она отражает то, в чем народы хотят подчеркнуть свое культурное и политическое своеобразие, свою уникальность. Для американцев это общество равных возможностей, когда каждый может добиться всего, что он хочет. Французская идея может быть выражена в триаде «Свобода. Равенство. Братство». Для россиян это «русская идея», определяющая ее особый путь, особую «духовность» и «соборность».
Формирование белорусской идеи как систематизированного обобщения национального самосознания имеет глубинные корни и представлено как в рационализированной, социально-философской и общественно-политической форме, так и в образно-типизационном, художественно-литературном выражении. Суть ее заключается в осмыслении бытия белорусского этноса, исторического наследия белорусского народа, его национальной идентичности и самости, генетических истоках исторического предназначения, идей существования, основаниях уникальности, особенностях национального характера, геополитического положения и роли в глобализационных процессах современности.
Становлению белорусской идеи способствовали ассимиляция духовного опыта западноевропейской и русской традиций в культуре Беларуси, социально-философские и гуманистические идеи в белорусской философии (Ф. Скорина, С. Будный, С. Полоцкий), развитие белорусского самосознания в ХХ в. (А. Гарун, И. Абдиралович и др.), философско-публицистические выступления и произведения (К. Калиновский, Я. Колас, М. Богданович, Ф. Богушевич, Я. Купала, В. Ластовский).
В национальной белорусской идее воплощается историческое стремление белорусского народа к свободе, самостоятельности и благосостоянию, сохранению и развитию белорусской науки, белорусского языка и белорусского государства, гуманистических перспектив и гражданской ответственности за будущее страны.
Поиск национальной идеи обусловлен самим временем, необходимостью ответа на исторический вызов, продиктованный происходящими культурно-цивилизационными изменениями в эволюции мировой цивилизации. Беларусь, ее интеллектуальное ядро должны дать ответ на этот вызов, найти идентификацию белорусского социума, самоопределиться как в самих себе, так и в рамках тех процессов, которые происходят в мировом сообществе.
Национальная идея для страны должна быть наднациональной, точнее — общенациональной. Она не подразумевает какого-либо национализма (например, национальная идея только для русских или для белорусов), не должна противопоставлять разные этносы. Национальная идея — это интегрирующая идея, которая призвана объединять, а не раскалывать общество. Это должна быть «идея нации-государства», а не «нации-этноса».
Если в XIX в. в содержании белорусской национальной идеи преобладал культурно-языковой акцент, то с начала ХХ в. упор делается на национальной государственности [8]. Первым крупным коллективным выразителем национальной идеи белорусов стала газета «Наша нива». Ее сотрудники много сделали для развития национальной культуры, создания национальных школ, развития межкультурных связей.
В современных условиях осмысление истоков и специфики национальной культуры и белорусского этноса, исторического наследия белорусского народа, его национальной самости и уникальности, геополитического положения, национального самоутверждения и суверенитета способствует формированию национальной идеи как источника духовного обогащения, гражданского единения и национально-культурного возрождения Беларуси.