Вагнер - философ: "заполненный пробел" в системе Шопенгауэра

Предлагаемый текст очень непрост и может быть интересен только тем, кто уже основательно помучился с "проклятыми вопросами" человеческого спасения и кто знаком с Шопенгауэром и с западноевропейской философией вообще.

Из венецианского дневника Вагнера, запись от 1 декабря 1858 г. (дневник велся для Матильды)

"Вот уже восемь дней, как я, бедолага, опять прикован к креслу. Я не могу даже встать, в постель на ночь меня относят на руках...В такие периоды мой ум полон бодрости, в моём воображении со всей живостью являются планы и черновики. В последние дни я погрузился в решение философской проблемы. Я внимательно перечитал главный труд Шопенгауэра, подстегнувший меня на этот раз к тому, чтобы развить и по отдельным вопросам даже исправить его систему. Это необычайно важно, и, возможно, именно мне, именно в этих особых обстоятельствах суждено понять то, что до меня не понимал никто другой.

Речь идет о том, чтобы доказать возможность достижения святости как полного успокоения ( здесь и далее курсив переводчика ) Воли посредством любви. Причем не абстрактной любви к ближнему, а любви явной, ощущаемой, которая зарождается вначале как любовь между полами, как влечение мужчины и женщины друг к другу...

...Состояние, в котором мы действительно способны познать мир идеальный как реально существующий - это не отделение интеллекта от Воли. Скорее, это состояние превращения интеллекта индивидуума в познающий орган всего человеческого рода. Посредством этого превращения Воля сознает себя как вещь в себе. Только так можно объяснить ту необычайную радость, тот восторг, который мы испытываем в моменты наивысшего, гениального познания. Шопенгауэру этот восторг был, кажется, незнаком, он находил высшее познание только в изначальном успокоении, молчании индивидуальной Воли. В полной аналогии с этим его представлением (т.е. признавая полное уничтожение индивидуальной воли высшей целью - прим.перев.), я, тем не менее, утвеждаю, что в половой любви возможно возвышение над собственными, индивидуальными волевыми устремлениями до такой степени, что происходит их полное подавление. После этого подчинения индивидуальной Воли Воля Рода полностью осознает себя. А это осознание и является идентичным полному успокоению Воли..."

До нас дошел и фрагмент из письма Вагнера к Шопенгауэру, в котором он намеревался рассказать ему о своем "открытии". Письмо это так и не было отправлено. В начале этого письма Вагнер приводит отрывок из "Метафизики половой любви" Шопенгауэра. Почему каждый год случаются самоубийства влюбленных пар? - недоумевает философ. Ведь влюбленных, которых заморочил "гений рода", не страшит ничего: они способны претерпеть любые лишения, любые мучения, даже любое бесчестье. Откуда же берется решение уйти из жизни? Непонятно, говорит Шопенгауэр.

Вагнер ему с гордостью объясняет, что самоубийство влюбленной пары - это как бы несовешенный и низший прообраз наивысшего, что можно себе представить, т.е. самоубийства Воли, причем не только индивидуальной, но и мировой. Ведь в половой любви уже содержится зачаток этого самоотрицания, полностью в соответствии с теорией Шопенгауэра (инстинкт рода побеждает в нас заботу о самих себе).

Вот так Вагнер понимал сущность сильного, иррационального чувства, возникающего между мужчиной и женщиной, и так его оправдывал. На самом деле это его "открытие" довольно органично вытекает из шопенгауэровской "Метафизики половой любви". У Шопенгауэра действительно некоторая брешь в собственной же теории: он ведь открыто заявляет, что коллективная воля рода или вида "выше" индивидуальной. Вот так-то.

Далее на данном сайте следует интересный спор о смысле дневниковой записи Вагнера между переводчицей/автором предисловия/комментариев и критиком вагнеровских мыслей (С. Т.). Ответ на эту критику стоит привести

Вагнер: Состояние, в котором мы действительно способны познать мир идеальный как реально существующий - это не отделение интеллекта от Воли. Скорее, это состояние превращения интеллекта индивидуума в познающий орган всего человеческого рода.

С.Т. Интеллекту индивидуума не нужно превращаться в познающий орган всего человеческого рода - он является им всегда. Написанное Вагнером - бессмыслица

Согласно Ш. (Ш. – Шопенгауэру), Intellekt, состоящий у человека из Verstand (эмпирически-интуитивное мышление) и Vernunft (абстрактное мышление) - это орган индивидуальной воли
(Der Intellekt ist hervorgebracht zum Dienste eines individuellen Willens: daher ist er allein bestimmt, die Dinge zu erkennen, sofern sie die Motive eines solchen Willens abgeben, also die Relationen der Dinge uns zu zeigen, nicht aber sie zu ergründen oder ihr Wesen an sich aufzufassen - цитаты из Ш. на русский переводить сейчас нету сил) и ничего о нашей подлинной сущности знать не может (Auch unser eigenes Wesen ist dem Intellekt ein Rätsel).
Именно это и имеет в виду В, когда говорит, что интеллект индивида может превратиться из органа индивидуальной воли в орган всего Gattung (варианты перевода: род, род человеческий, и, о ужас, в англ.переводах - RACE!)
"Мир идеальный" у В. - это мир платоновских "эйдосов", которые, хотя и обладают подлинным отнологическим статусом в отличие от вещей конкретных, воспринимаются нами лишь как философские абстракции с помощью Vernunft, т.е. эйдос человека нами не познается с несомненностью. Как несомненное мы ощущаем наше индивидуальное существование, т.е. волю индивида, а в этом и есть причина всех зол, по Ш./В.

Вагнер: в половой любви возможно возвышение над собственными, индивидуальными волевыми устремлениями до такой степени, что происходит их полное подавление. После этого подчинения индивидуальной Воли Воля Рода полностью осознает себя. А это осознание и является идентичным полному успокоению Воли

С.Т. Каким образом осознание отменяет Волю Рода и ведёт к "полному успокоению" вместо необходимого нового поиска? Вот Рихард Вагнер всё осознал - и через несколько лет благополучно наступил на знакомые грабли

По Ш., Воля ищет, только пока она не осознанна. Полное осознание (повторяю: не интеллектуальное, не абстрактное, а непосредственное) приводит к исчезновению феноменального мира. Чтение его собственной философии этого результата дать не может, как и чтение всякой другой ф-фии. Это удел святых. Судя по всему, Ш. допускал, что возможно временное переживание таких состояний. Их и культивируют у себя те, кто стремится к святости. Пограничные состояния в теории Ш. не представлены, насколько я помню. Дальше распространяться не хочется. Почитайте в письмах В, если интересно, там про это много, гораздо больше, чем я думала.

«Вагнер ему с гордостью объясняет, что это самоубийство - это как бы несовешенный и низший прообраз наивысшего, что можно себе представить, т.е. самоубийства Воли, причем не только индивидуальной, но и мировой. Ведь в половой любви уже содержится зачаток этого самоотрицания, полностью в соответствии с теорией Ш. (инстинкт рода побеждает в нас заботу о самих себе)».
С.Т. Это не некий автоматически действующий инстинкт рода побеждает в нас заботу о самих себе, а наш эгоизм "высшего" порядка побеждает наш же эгоизм "низшего" порядка. Любой наш произвольный выбор - вещей, людей, идей - ценен для нас, потому что он наш. Возвышая выбранный им объект, человек таким образом возвышает себя, самоотрицанием здесь не пахнет.

Неверно понято, что именно имеют в виду Ш. и В. Здесь имеются в виду не ситуации, когда мы что-то выбираем, а те редкие случаи, когда о "возвышающем выборе" и речи быть не может. Ш. подчеркивает, что под влиянием этой силы влюбленные способны перенести тягчайшее бесчестье, позор, в котором ничего "красивого" никем не может быть увидено. Для этой ф-фии интересны и показательны именно такие случаи, а не средне-типические. Хотя обычное человеческое поведение в ней тоже объясняется. Но о "развороте Воле", Umkehrung des Willens, свидетельствуют случаи редчайшие - а именно, приобретения святости. Так по Вагнеру получается, что это самоубийство влюбленных, явление редкое, и есть прообраз того, как это действует. Причем никаким интеллектуальным осознанием у влюбленных это не сопровождается, они сами не понимают, что делают, и почему!

С.Т. Также нет его и в самоубийстве - Шопенгауэр не зря упрекал самоубийц в нежелании пострадать и отказаться от своей воли.
Никакого упрека у Ш. нет и близко, а есть чистосердечное признание непонимания этого факта.

С.Т. С самоубийствами влюблённых пар теперь ясно уже и по факту, что никакого прообраза в них не было, а была чисто ситуативная реакция - с демократизацией общественной и экономической жизни парные суициды влюблённых свелись практически к нулю. Никто не собирается отказываться от своей воли и от своих чувств, когда их стало возможно реализовать в условиях менее жёстких правил.

Социологические, т.е. статистически убедительные данные, эту метафизику не интересуют, а интересуют редкие случаи. То, что они сейчас особенно редки в развитых странах, объясняется именно тем, что там сейчас "стихия рода" переживает тягчайший кризис. Не сегодня началось, впрочем. Бердяев это, из известных мне, раньше всех сформулировал отчетливо. Только он эту самую стихию не жалует. В развитых нынешних обществах многие инстинкты притихают, даже, к сожалению, полезные для самих индивидуумов. Причем не как результат удобного сознательного выбора.

Ни приводимое раньше, ни это мое видение современных технологически развитых обществ(непосредственно увиденное, долго наблюдаемое, и без предубеждений ) не есть оценочное суждение.

С. Т. На самом деле желание Вагнера доказать, что в любви мужчины и женщины может присутствовать не только страсть, но и собственно любовь, вызывает понимание и сочувствие. Вы очень верно употребили здесь слово "оправдывает" - он действительно оправдывает эту любовь, потому что в рамках шопенгауэровской философии только это и можно делать. Описываемый Вагнером феномен подавления индивидуальной воли в любви, во-первых, наверняка был бы отнесён Шопенгауэром к очередным проискам "гения рода".

В том-то и дело, что "происки гения рода" у Ш. - положительная сила. По правде сказать, мне уже самой, после моего зрелого возвращения к Ш. и до чтения В., казалось, что у Ш. некоторая недоговоренность. Ведь "гений Рода" по Ш. правильно делает, что одурачивает индивидуума. В других частях WWV Ш. одобрительно пишет и о том, как, например, спокойно умирают животные. Хотя они и не осознают Волю своего Рода/Вида, которая не дорожит индивидуумами, а дорожит "вечным" Видом, но в этом их спокойствии и запечатлена истина: кошка, которая будет здесь играть через тыщу лет, есть та же самая кошка. Поэтому смотри внимательно на этих неразумных, говорит Ш., это полезно. И на трепещущий, как будто перед смертью, осенний лист, на смену которому придут другие. И на все это равнодушие царственной (не святой) природы, которой на нас, как на отдельных индивидуумов, наплевать. И т.д. Извините за эту пантеистическую лирику, но Ш. (не я) вообще-то красиво пишет.
То есть в бессмертии Рода и в том, как проявляется его, Рода, работа и забота о своем бессмертии, Ш. видит нечто очень важное, поучительное для человеческих глаз, особенно для глаз тех, кто, совершенно справедливо, ужасается этой работой, кто видит всю чудовищность этого кругового часового механизма.
( Здесь обычно слышны возмущенные реплики, но это обычно от непонимания, я сама возмущалась больше всех ). Поучительно это НЕ потому, что мы справедливо скажем: какая гадость, какой ужас, не хочу-не хочу, хочу вон отсюда. По Ш., это важно потому, что силы рода, наблюдаемые нами и работающие в нас, действительно могут помочь не интеллектуально, а именно глубоко, всем существом "осознать" - непосредственно прочувствовать! - иллюзорность "я". Эта возможность дана именно человеку, но реализуется редко, как и все по-настоящему ценное. Поэтому вагнеровский тезис сюда хорошо вписывается.

А во-вторых, этот феномен по сути своей - кратковременный аффект....

Насчет кратковременности уже было сказано. В случае с влюбленными иначе быть не может. Это осознание, по В., и дано им кратковременно, только для того, чтобы совершить самоубийство. Мировая культура пережевывает сюжет гибели влюбленных, но В., на мой взгляд, копнул глубже всех. "Vergeh' die Welt meiner jauchzender Eil", - ликующая спешка, скорее, скорее, торопит его эта сила, ведь ей отпущены только мгновения.

"Просто быть вместе - и пусть всё остальное сгинет".
Срывающий повязки Тристан говорит это, да не это. Он рвется туда, где "его" не будет, где вообще "ничего" и "никого" не будет, рвется в Ночь (философ Ш. на языке абстракций нудит: это означает, что мир феноменов, отдельных сущностей, исчезает в мире ноуменов - да уж, на языке философских понятий это не прочувствуешь). А голос разума, т.е. "я", может недоумевать: ведь в Ночи собственно и Изольды не будет, и какое вообще "вместе вдвоем" тут возможно, в этом небытии единиц? Которое "я" себе не может представить иначе, чем просто небытие? Но разум/"я" никто не спрашивает, это не он поет, он вообще уже превратился в орган познания этого самого Gattung (черт, ну не годится это русское слово "познание" для Erkenntnis,и вообще слова любого языка, как таковые, не годятся), или же разум уехал в Баден-Баден, как кому нравится.

С. Т. кое-кто слегка передёрнул, выдавая красивый временный эффект успокоения воли за долговременную возможность. Любовь с упразднённой индивидуальной волей в принципе бессмысленна. Человек, отказавшийся от собственного удовольствия (физического или морального - неважно), и другому любящему его не доставит

Не выдавал за долговременную возможность для отдельной человеческой жизни. Ниже еще об этом напишу. И любовь-морковь важна здесь и интересна именно как таящая в себе и редко манифестирующая эту возможность самоубийства Воли, а не как стремление доставить другому удовольствие.

С. Т. В понимании некоторых религий это нормально - воспользоваться другим человеком, чтобы отказаться от него и рвануть к святости, и для Рихарда Вагнера это тоже был пусть и вызывающий ироническую улыбку, но объяснимый логический закидон.

В понимании некоторых религиозных людей это так и работает, но В. имел в виду другое. А именно то, что другие из этих самых религиозных людей, например, Ананда, имел в виду, когда он ходатайствовал за Савитри. Вагнер настойчиво возвращается к этой теме.

С. Т. Вот только распространять свой яркий, но весьма специфический опыт на любовь вообще не стоило - и, похоже, автор не отправленного послания сам это достаточно быстро сообразил.

Да не распространял, а видел в ней...и т.д. выше. Наши с Вами варианты любви, как и свои собственные, вагнеровские, в других, более рациональных выражениях, его здесь не занимают. И менее всего любовь как "делание хорошо другому". А если думать, что это крайне иррациональное может быть некоторой долговременной возможность для него/её, то, конечно, придется разочароваться, что мы все и делаем.
А почему письмо не отправил? Письмо вообще не было дописано. Мне думается, потому же, почему он не дописал кое-чего, с чем носился всю жизнь, например, "Die Sieger", и почему многое недописываю и я, и, наверное, Вы. Так и остается задумкой, иногда очень важной, но слишком уж тяжелой, и остается черновиком. Кстати, я не знаю даже, от какого года этот фрагмент письма к Ш., нигде не нашла дату, может быть, её на этом фрагменте и не было. Теоретически не исключено, что не дописал и не отправил, потому что адресат умер. Но я не знаю. Если знаете, напишите, пожалуйста.

С. Т. Тристан и Изольда являют собой архетипы не начинающих буддистских монахов, отказавшихся от индивидуальной воли, а напротив, романтичных имморалистов, доходящих в упоении своим чувством до полного неприятия остального мира с его богоданными правилами

Вы неправильно поняли вагнеровское "любовь явная, ощущаемая, которая зарождается вначале как любовь между полами",. Все это нужно понимать в контексте того, что Вагнер пишет о самоубийстве Воли. "Зарождается вначале" значит, "зарождается в этом существовании, в этой индивидуальной жизни в цепи перевоплощений". Индийская мысль, которой Вагнер болел (здесь, кажущееся расхождение с Ш., который идею реинкарнаций считал метафорой, мифологемой, которая заняла место подлинной пантеистической истины в сознании индийцев). Но Вагнер очень болел этой мыслью, гораздо больше, чем я думала. Вы, может быть, знаете, что Кундри он понимал, как ту, "что уже тысячи раз, в других/предыдущих воплощениях, переживала Liebestod и умирала смертью Изольды" (перевод неточен, но смысл передан точно), что Амфортас - это Тристан из 3-го акта в своем другом/последующем рождении, и т.д. ("Время" для такого понимания, конечно же, иллюзия, как и "я", поэтому говорить о "до" и "после" можно условно, но это тема для отдельной заметки, которую я, надеюсь, писать не буду). Т.е. "вначале" означает в "предыдущих воплощениях" и/или "как несовершенный, неполный вариант", "набросок". Обратите внимание: так Вагнер понимал сюжет "Парсифаля" еще в 1859 году, это понимание не было более поздним наслоением.

Насчет пресловутых "романтичных имморалистов, доходящих в упоении своим чувством до полного неприятия остального мира с его богоданными правилами".

Нежелание подчиняться любым законам, любым конвенциям - тема всякого трагического любовного сюжета, в том числе Тристана. Именно это и происходит, даже по Ш., когда подлинный гений Рода восстает против всех человеческих правил. Правила эти люди неизбежно понимают и должны понимать, как данные свыше. Цель этих правил- интерес рода с маленькой буквы, это нужно людям для продолжения благополучного человеческого существования в роде, т.е. в грядущих поколениях. Но Род, знающий, что ему нужно, которому наплевать на вражду семей, на наследство, на самих индивидуумов, делает свое дело. Это так не только по Ш., похожие мысли у многих до него, причем высказанные явно, а не языком в худ.образов, точно сейчас не скажу, но встречала там и сям.
Но оставим Господа Рода в покое. Бунт против правил переживают все, кто хочет что-то серьезно понять или кто вообще чего-то сильно хочет, в том числе и пресловутого "просветления". Дальше может быть по-разному. Просто бунт ради бунта, как утверждение своего "я", Вагнеру, похоже, не был интересен. Он явно, нелицемерно ищет чего-то другого, болеет чем-то другим. В этом сомнений не остается у тех, кто болеет Вагнером, кому созвучно и пантеистическое ощущение мира, и фрустрация непомерного честолюбия одновременно. Было ли это у Вагнера просто неврозом или чем-то другим - пусть каждый решает сам для себя, но лицемерить и говорить, что версия "просто невроза" равноценна другим, мне что-то не хочется.

Несмотря на то что треть второго акта герои там эзоповым языком пересказывают "Мир как волю и представление", ясно, что у них в мыслях нет по-шопенгауэровски отказываться от своей воли и любви и впадать в смирение.

Нету, нету у них ничего в мыслях, и они не пересказывают WWV, а просто поют о Ночи, как поют, всякий на свой лад, те, у кого, выражаясь Вашим языком, произошел "вынос мозга".

С тем же успехом они могли бы пересказывать Макса Штирнера или Джона Дона.

Стало быть, гезамткунстверк Вагнеру не удался? Или, может, вообще гиблая концепция? Можно и так, но редкое понимание среди вагнерианцев, что ни говори.

Ну хватит. Мне самой вся эта чернуха с гением Рода неприятна, но мне пришлось признать правоту и В., и Ш. "Тристана" я не люблю, хотя свою "дозу" я неизменно получаю, как и всякий, ищущий временного эффекта успокоения Воли при помощи аффектов у Вагнера в оперном зале.