Цель методологического исследования
В формулировке проблемы исследований мы исходим из следующих выводов по выполненному критическому обзору.
1. Характер практики управления, в частности, используемые методы и средства, почти не меняются со временем. Этим управление сродни искусству, что во многом уже не может удовлетворять хозяйствующих субъектов, политическую и государственную элиту, а также и общество – слишком актуальны для них задачи управления, чтобы считать подобное положение приемлемым.
2. Средствам и методам управления часто приписывается статус научно обоснованных, то есть обладающих предсказуемостью результата их использования, однако они таковыми не являются. Соответственно, у практиков управления такие средства и методы не вызывают достаточного доверия и широко не используются.
3. В управлении отсутствует достаточно развитая сфера инженерии – сфера деятельности по созданию конструкций и технологий, ориентированных на руководителя.
4. В то же время та деятельность по проектированию и созданию средств управления, которая может быть отнесена к инженерии управления, не имеет научных оснований. Инженерия, не имеющая под собой научного основания, возможна, но в этом случае она обнаруживает множество слабых мест – трудно снимаемые сомнения в обоснованности принимаемых проектных решений, непредсказуемость их последствий, невоспроизводимость проектных решений и другие слабые места.
5. Достаточно бедной оказывается и практика управления, поскольку призванная создавать для нее средства и методы инженерия как профессиональный институт отсутствует.
6. Возможности управления все еще неадекватны сложности актуальных проблем государства, общества и экономики, что влечет большие финансовые, материальные, политические и даже человеческие потери.
Из-за многочисленности и актуальности проблем управления сложившуюся в этой области ситуацию можно характеризовать как критическую. Это означает, что задачи и проблемы управленческой деятельности должны быть проработаны достаточно глубоко для получения в ней значимых и положительных сдвигов. Рассчитывать на очередные эмпирические рецепты и теории, неминуемо ограниченные в силу отсутствия научных оснований, довольно сомнительно. И, хотя западные специалисты утверждают, что в управлении убеждение в том, что «ложка внимания анализу и бочка – практике» перешло к убеждению: «бочка внимания анализу и ложка – практике», но для отечественных руководителей этот переход актуален и его еще только предстоит осознать и осуществить.
Исходя из сделанных выводов цель методологического исследования сформулируем следующим образом:
| Ограничивая предмет исследований рамками деятельности руководителя, то есть для управления, взятом в узком смысле, построить концепцию управления, которая: 1) показывает пути преодоления актуальных трудностей современной практики руководителя, 2) выдерживает различение инженерии и практики управления, 3) вводит в управление научные основания. |
3 Рефлексивное управление – направление совершенствования деятельности руководителя
Обратимся к нашей методологической схеме и остановимся на некоторых особенностях выделенных родов деятельности.
В естественных науках (например, в физике) можно заметить, что собственно научные понятия – гипотеза, теорема, граничные условия, доказательство, инвариантность, эксперимент, верификация, общезначимость, сходимость, непрерывность, бесконечность и т.п. – фигурируют только в самой физической науке. Уже в смежных технических (инженерных) областях – электротехнике, сопротивлении материалов, теории механизмов и машин, электронике и других, научные основания которых составляет физика, – перечисленные выше «внутри–научные» понятия не используются. Используются лишь понятия, формулы, законы и принципы, которые описывают актуальные для инженерии природные явления, – суть результаты науки. То есть, научные понятия, законы, формулы используются как априори существующие и элементарные понятия для техники. Таким образом, физика и техника понятийно и терминологически разделены. В свою очередь, области человеческой практики – производство, быт, искусство, общественные и политические процессы, спорт, образование и прочее, – в значительной степени опирающиеся на технику, не используют и «не знают» понятий уже из области техники (инженерии). Например, при массовом употреблении электронных приборов сегодня мало кто понимает заложенные в них инженерные решения – механизмы надежности, безопасности, эффективности, помехоустойчивости и другие (и уж тем более почти никто не знаком с «работающими» в них законами физики). Таким образом, практика и техника также понятийно и терминологически разделены.
И такое разделение практики, инженерии (техники) и науки (физики) мы считаем позитивным явлением, которое, к сожалению, не наблюдается в подобном «чистом» виде в области управления. Уже само понятие (и термин) управление одновременно широко используется и в науке, и в проектировании, и в практике. В этом мы видим не надуманную трудность, но реальную путаницу в работе с самим понятием управления. Можно отметить, что часто к научным относятся проектные (инженерные) средства и методы управления, а в практике управления многочисленны попытки напрямую использовать научные понятия, что совершенно недопустимо. В свою очередь, предметом научных исследований часто оказываются явления управленческой практики, а не природные явления. Однако, мы убеждены в том, что при правильном взгляде на управление и область практики управления, и область проектирования средств (инженерия) управления, и область научных оснований управления окажутся столь же различны своими понятиями, терминами и принципами, как и упомянутые выше области физики, техники и [технической] практики.
Сложившееся положение дисциплинарного смешения мы объясняем определенной незрелостью области управления, подобно тому, как зарождающаяся когда-то физика (тогда еще механика) была одновременно и наукой, и техникой, и практикой. В своих исследованиях мы попытаемся провести отмеченное разграничение для управления.
3.1 Эволюция управления. Что потеряно?
Поскольку проблематизация управления внутри самого управления невозможна, то нам необходимо выйти в некоторый внешний контекст. Попытаемся осуществить проблематизацию в контексте анализа понятия труда и соответствующих ему институтов. Французский историк Люсьен Февр в работе «Труд: эволюция слова и понятия» (1948г.) и в некоторых других своих работах /138/ показал, что от унизительного ручного труда, который когда-то использовался даже в качестве наказания, человечество пришло к тому, что в современном секуляризованном государстве на вакансию, освобожденную религией, в качестве нового духовного института совершенно неожиданно начал претендовать именно труд. Можно усомниться в справедливости столь радикального суждения Февра, но и трудовая этика протестантизма, и вообще библейское: «кто не работает, тот не ест», и отношение к понятию труда многих мыслителей подобное, например, тому, что выражено Н. Рерихом в словах: «молитвенно примем дар труда», и многое, многое другое указывает на безусловно высокий статус труда в человеческом сообществе. Таким образом, сегодня актуально взглянуть на предприятие – основной институт труда – на уровне тех высоких позиций, на которые возведен историей сам труд и его институты. Здесь недопустимо суженным оказывается традиционное рассмотрение лишь проблем экономики, права и социальных (общественных) проблем предприятия – центральной становится проблема человеческого самоосуществления в трудовом контексте деятельности предприятия.
Проблемы труда и возможности человеческого самоосуществления имеют уже немалую историю, это одновременно история и предприятия как института труда. История предприятия наиболее часто рассматривается либо через призму техники, технологии его производственного процесса, либо через призму управления, организации его деятельности. Именно последнее представляет предмет нашего внимания, поэтому проблему человеческого самоосуществления будем рассматривать в историческом контексте эволюции управления предприятием, в которой выделим следующие 4 этапа.
1) Цеховая организация. Для цеха, зародившегося примерно в XIV веке в форме объединения мастеров с помощниками и учениками по виду выполняемых ремесленных работ, характерна целостность осуществляемой каждым работником профессиональной деятельности. То, что помощники и ученики часто включались даже и в семейный жизненный уклад мастера (поскольку дом и цех существенно пересекались), позволяет говорить не только о профессиональной, но даже о мировоззренческой целостности, которая поддерживалась тем процессом, в котором оказывался работник. Подчеркнем, что для цеховой организации характерно также то, что сам мастер (первое лицо) осуществлял тот же вид цеховых работ, что и его работники. Как бы сейчас сказали – был специалистом.
2) Фабричная организация. Возникшая с зарождением капитализма востребованность в значительном укрупнении производства проявила несоответствие ей цеховой организации. Адекватный ответ на возникшую трудность был найден в идее разделения труда на производстве, что породило так называемую фабричную организацию производства (первые фабрики появились в XVII в.). Разделение труда вместе с действительно достигнутым повышением производительности – за счет большей простоты отдельных компонентов технологии (операций) – породило, однако, негативное по своим последствиям явление отчуждения – конкретный работник перестал быть ответственным изготовителем законченного продукта. Эта ситуация коснулась и первого лица. Появившаяся одновременно с разделением труда (специализацией) возможность механизации, а в дальнейшем и автоматизации труда, вплоть до настоящего времени, планомерно, с одной стороны, все более повышала производительность, но, с другой стороны, все более отчуждала работника от продукта труда и от самого труда, который за этот период превратился лишь в один из экономических факторов производства. То есть, стал понятием, недоступным в своей осмысленности и завершенности отдельному работнику – понятием отчужденным.
Проблема отчуждения с экономической и политической позиций была проанализирована К. Марксом, нас, однако, интересует ее управленческий аспект, обладающий определенной спецификой. Именно с позиций управления мы обнаруживаем исключительно важное событие, произошедшее в начале XX века. Результаты, полученные американским исследователем Ф. Тейлороми его последователями по проблемам специализации на производстве, а также аналогичные результаты, полученные французским исследователем А. Файолемпо проблемам специализации конторских работ, легли в основание так называемого научного управления, то есть «инженерия породила современное управление» /У.Д. Дункан/. В этой форме управление ориентируется преимущественно на организацию деятельности предприятия, его работников и начинает впервые приобретать профессиональные качества.
3) Поведенческие теории. Но уже в первой половине XX века стало обнаруживаться, что в рамках концепции «научного управления» не решается серьезнейшая проблема – достигнутые масштаб и разнообразие форм отчуждения работника сдерживают дальнейший ожидаемый рост производительности. И здесь исследователи управления сделали обнадеживающее открытие (Э. Мэйо, Ф. Ретлисбергери др., эксперименты в Хоторне /64, 130-133/) – в работнике они «увидели» человека. Оказалось, что работник в силу своих «человеческих» качеств не вмещается в рамки классического («научного») управления, тем самым в работнике обнаружился неожиданный трудовой резерв. Для восстановления полноты «научной картины» было введено понятие человеческого фактора и с этого момента стали множиться разного рода теории мотивации (поведенческие теории, теории лидерства, теории человеческих потребностей, подходы к гуманизации труда и т.п.), ориентированные на преодоление отчуждения с целью использовать человеческий фактор в дальнейшем росте производительности. До настоящего времени поведенческие теории доминируют в образовании и практике управления и во многом определяют современное состояние управления в целом. Достигнув определенных положительных результатов, поведенческие теории вместе с тем породили серьезную нравственную проблему – они дали субъекту управления механизмы, которые позволяют ему манипулировать человеческим сознанием, что приводит к возникновению многочисленных рисков как у подчиненных, так и у самого субъекта управления.
4) Самоорганизация. С одной стороны, степень изощренности, а значит отчасти и исчерпанности, которой достигли в настоящее время поведенческие теории, и, с другой стороны, достаточно очевидная их неадекватность той сложности, которую несут в себе стоящие перед практикой управления социально-экономические задачи, подвигают научное сообщество к поиску альтернативных подходов к управлению. Новейшие работы по нелинейной физике в области неравновесных термодинамических процессов, выполненные во второй половине XX века (работы И. Пригожина и др.), стимулировали множество так называемых концепций самоорганизации. Не избежало этого влияния и управление, однако, сегодня о самоорганизации как о подходе к управлению скорее можно говорить как об открывающейся области исследования управления как динамической, нелинейной системы, нежели о получаемых практически значимых научных и инженерных результатах. Впрочем, возникшая в поведенческих теориях «нравственная проблема» в концепции самоорганизации, кажется, исчезает, но (!) вместе с «исчезновением» из этой концепции самого человека – на «сцену» выходит корпоративное управление. Похоже также, что для самого первого лица концепция самоорганизации реанимирует когда-то преодоленную им (через поведенческие теории) проблему отчуждения.